12
Гарри говорил ему что–то. Джо вдруг услышал его голос:
— Видишь ли, Джо, мы здесь делаем замечательное дело. И это замечательный мир. Здесь неисчерпаемые запасы высококачественной руды, леса, органики, большие людские ресурсы. Я создал в уме образ — Утопию! За мной стоит хорошая компания парней, и мы работаем вместе. Они немного неотесанны, но видят этот мир моими глазами, и потому предоставили мне шанс. Чтобы начать, мне, естественно, пришлось снести несколько голов, но зато теперь они знают, кто у них босс, и теперь все идет отлично. — Гарри бросил нежный взгляд на толпу балленкарчцев, из которых любой способен был бы удавить его одной рукой. — Лет через двадцать, — продолжал Гарри, — ты глазам не поверишь, на что будет похожа эта планета! Говорю тебе, Джо, это восхитительный мир. А теперь, извини, я на несколько минут отвлекусь. Государственное дело.
Он уселся поудобнее в кресле, посмотрел на менгов, затем на друидов.
— Сейчас мы обо всем потолкуем. Пока проблемы еще не выветрились из ваших голов. А, старый дружище Хабльят! — он подмигнул Джо. — Дедушка Лис! Что случилось, Хабльят?
Хабльят шагнул вперед:
— Ваше сиятельство, я нахожусь в затруднительном положении. Не имея связи с правительством моей родины, я не могу быть уверен, насколько широко простирается моя компетенция.
— Разыщи Магнерру, — сказал Гарри стражнику и затем Хабльяту. — Ипполито только что прибыл с Менгса и заявил, что уполномочен говорить от имени Амниану–Женераль.
Менг вошел через арку в стене — крепкий черноглазый менг с квадратным лицом, лимонно–желтой кожей, яркими оранжевыми губами. На нем было алое платье, окантованное пурпурными и зелеными квадратами, кубическая черная шляпа.
Ирру Каметви и прочие менги из его команды вытянулись, салютуя вскинутыми руками. Хабльят, с неподвижной улыбкой на пухлых губах, вежливо кивнул.
— Магнерру, — сказал Принц Гарри. — Хабльят хочет узнать, в каких рамках он может делать политику?
— Ни в каких, — скрипнул Магнерру. — Ни в каких. Хабльят и Голубая Вода в Амниану дискредитированы, и Латбон заняла Красная Ветвь под свои заседания. Хабльят говорит только за себя самого и скоро утихнет.
Гарри кивнул:
— Но все же будет мудро, пожалуй, услышать, что он нам скажет перед кончиной.
Лицо Хабльята за ледяной маской оставалось таким же.
— Милорд, — сказал он, — мои слова просты. Я бы хотел послушать, что скажут Магнерру и два архитовэрча, которые находятся среди нас. Милорд, смею вам представить высших представителей Кайрил: архитовэрчи Омерето Имплант и Гаменза. У них есть что сказать.
— Моя бедная резиденция полна знаменитостями, — сказал Гарри. Гаменза выступил вперед, провожаемый горящими глазами Магнерру.
— Принц Гарри, я понимаю, что создавшаяся атмосфера не подходит для политических дебатов. Когда бы Принц ни пожелал — раньше или позже — я всегда изложу ему тенденции политики друидов в соответствии с моими взглядами на политическую и этическую ситуацию.
— Слизняк с луженой глоткой, — сказал Магнерру. — Слушайте, как они хотят вернуть рабство на Балленкарч. А потом посадите его в корабль для перевозки скота и отошлите обратно, на вонючий серый мир…
Гаменза окостенел. Его кожа, казалось, вот–вот пойдет трещинами. Резким медным голосом он сказал Гарри:
— Я к вашим услугам.
Гарри встал:
— Хорошо, удалимся на полчаса и обсудим ваши намерения. — Он поднял ладонь в сторону Магнерру. — Вам будет предоставлена та же привилегия, успокойтесь. Поговорите с Хабльятом о былых временах. Я знаю, что когда–то он занимал вашу позицию.
Архитовэрч Гаменза дождался, когда Гарри спрыгнул с помоста и вышел из зала, а затем пошел следом, пропустив вперед архитовэрча Омерето Имплант. Маргарет небрежно помахала Джо ладошкой: «Увидимся позже». Она ушла в другую дверь.
Найдя скамью в углу, Джо устало сел. Перед ним, словно позирующие модели, неподвижно стояли менги. Ильфейн — сама свежесть и утонченность, Хабльят, внезапно ставший понурым и беспомощным, балленкарчцы в кичливых нарядах. Непривычные к перебранкам и хитроумным изворотам, они выглядели смущенно и встревоженно и о чем–то тихо перешептывались друг с другом, хмуро озирая гостей.
Ильфейн повернула голову, обвела зал взглядом. Она увидела Джо, помедлила, затем подошла, села рядом и надменно произнесла:
— Вы смеетесь, издеваетесь надо мной!
— Мне это неизвестно.
— Вы нашли человека, которого искали. Почему же вы теперь ничего не делаете?
— Я передумал, — пожал плечами Джо.
— Потому что желтоволосая женщина — Маргарет — находится здесь?
— Отчасти.
— Вы мне никогда о ней не говорили.
— Не думал, что вам это интересно.
Ильфейн не сводила каменного взгляда с противоположной стены зала.
Джо заметил:
— А знаете, почему я передумал?
— Нет, не знаю, — она покачала головой.
— Из–за вас.
Ильфейн живо повернула к нему лицо с горящими глазами:
— Так вы оказались здесь из–за светловолосой?
— Каждый мужчина раз в жизни может оказаться круглым дураком. Минимум раз…
Это ее не успокоило.
— А сейчас, я полагаю, если я пошлю вас искать кого–нибудь, вы уже не пойдете? Значит, она для вас значит больше, чем я?
— О Господи! — застонал Джо. — Прежде всего, вы никогда не давали мне причин думать… О, дьявол!
— Я вам предлагала стать моим любовником. Джо раздраженно посмотрел на нее.
— Мне бы хотелось… — он вспомнил, что Кайрил — не Земля, а Ильфейн — не девушка из колледжа.
Ильфейн засмеялась:
— Я вас очень хорошо понимаю, Джо. На Земле вы привыкли считать мужчин главными, а женщин — вспомогательными обитателями. Но не забудьте, Джо, вы еще кое в чем мне не признались. В том, что любите меня.
— Боюсь, что это так, — проворчал Джо.
— Попытайтесь.
Джо попытался и с радостью обнаружил, что невзирая на тысячу световых лет и полную противоположность культур девушка — это девушка, будь то друид или студентка.
Гарри и архитовэрчи вернулись в зал. На белых лицах друидов неподвижно застыл целый набор чувств.
Гарри обратился к Магнерру:
— Может быть, теперь вы окажете любезность и обменяетесь со мной несколькими словами?
Еле сдерживая гнев, Магнерру встал и отряхнул платье. Затем вслед за Гарри прошел во внутренний кабинет. Видимо, негласные беседы были ему не по вкусу.
Хабльят сел рядом с Джо. Ильфейн неподвижно глядела в сторону. Хабльят выглядел встревоженным: желтые складки на подбородке бессильно свисали, веки были опущены.
— Встряхнитесь, Хабльят, — сказал Джо, — вы еще не мертвы.
Хабльят покачал головой:
— Планы всей моей жизни разлетелись вдребезги…
Джо быстро взглянул на него. Было ли это уныние искренним, а вздохи печальными на самом деле? Он осторожно спросил:
— Я еще не знаю вашей позитивной программы.
— Я — патриот, — пожал плечами Хабльят, — я хочу иметь родину процветающей и богатой. Я пропитан культурой своего мира: для меня нет причин желать жизни лучшей, и я хочу, чтобы эта культура простиралась дальше, поглощая культуры других миров, адсорбируя хорошее, подавляя плохое.
— Другими словами, — сказал Джо. — Вы такой же ярый империалист, как и ваши военные приятели. Разве что методы у вас другие.
— Боюсь, что вы совершенно правы, — вздохнул Хабльят. — Более того, я боюсь, что эра военного империализма отошла далеко в прошлое и сейчас возможен лишь культурный империализм. Одной планете не так–то просто победить и оккупировать другую. Она может ее опустошить, превратить в хлам, но отрицательные явления завоевания непреодолимы. И еще я боюсь, что военные авантюры истощат Менгс, разрушат Балленкарч и откроют дорогу религиозному империализму друидов.
— А чем он хуже вашего культурного империализма? — вскинулась Ильфейн.
— Дорогая жрица, — сказал Хабльят, — мне никогда не найти аргументов, достаточных, чтобы убедить вас. Скажу лишь одно: при огромных потенциалах друиды производят чрезвычайно мало, и это потому, что они сидят на шее нищенствующих масс. Поэтому я надеюсь, что ваша система никогда не распространится настолько, что я окажусь одним из лайти.
— Я тоже, — вставил Джо.
— Вы отвратительны оба! — Ильфейн вскочила на ноги.
Сам себе удивляясь, Джо приподнялся, схватил ее и резко дернул к себе. Упав рядом с ним на скамейку, Ильфейн некоторое время вырывалась, но вскоре затихла.
— Первый урок земной культуры, — ласково сказал Джо. — Спорить о религии — признак дурного тона.
В комнату ввалился солдат, задыхающийся, с лицом, искаженным страхом:
— Ужас… в конце дороги… Где Принц? Скорей позовите Принца! Ужасное растение!
Хабльят вскочил, лицо его мгновенно ожило. Он бросился к двери. Через секунду Джо сказал:
— Я тоже пойду.
Ильфейн последовала за ним без слов…
Джо был в смятении. Суетливая толпа мужчин окружала предмет, которому не просто было дать название. Нечто приземистое, корчащееся и вздрагивающее.
Хабльят, рядом с ним Джо, а за спиной Джо Ильфейн протиснулись в середину круга. Джо глядел во все глаза.
СЫН ДЕРЕВА!
Он рос, становился все запутаннее и сложнее. Он не был более похож на Дерево Жизни. Он адаптировался к новым условиям, вырабатывал новые функции — пластичность, быстрый рост, способность защищаться.
Он напоминал Джо огромный одуванчик. На высоте двадцати футов над землей находился огромный пушистый шар, его поддерживала тонкая качающаяся ножка, окруженная опрокинутым конусом плоских зеленых лепестков. В основании каждого листа находится зеленый усик в черных пятнышках, закрученный спиралью. Усики эти обладали способностью с силой выбрасываться вперед, и на них уже висели тела нескольких мужчин.
— Это Дьявол! — пронзительно закричал Хабльят, хлопая по своей сумке. Но оружие у него отобрала стража возле резиденции.
Балленкарчский военачальник, бледный, с искаженным лицом, выхватил саблю и атаковал Сына. Пушистый шар слегка наклонился в его сторону, усики прижались, словно ножки насекомого. Затем они ударили — одновременно с разных сторон — и, пронзая плоть, потянули его к стволу. Он закричал, затем затих и обмяк. Усики налились кровью, стали пульсировать, и Сын немного вырос.
Четверо, затем еще шестеро балленкарчцев бросились вперед, стараясь действовать сообща. Усики били, хлестали, и вот уже десять белых тел неподвижно лежат на земле. Сын увеличился, словно на него навели огромную лупу.
Раздался неуверенный голос Принца Гарри:
— Отойдите в сторону… Эй, вы, отойдите в сторону!
Он стоял и смотрел на растение. Тем временем пушистый шар расправился со следующей десяткой смельчаков.
Сын нападал с хитростью полуразумного животного. Усики выстрелили, поймали дюжину кричащих людей, подтянули их поближе. А толпа обезумела, качнулась взад–вперед, в противоборствующих спазмах ярости и страха, и, наконец, с ревом бросилась врукопашную.
Сабли взлетали, рубили. Сверху без устали бил раскачивающийся пушистый шар Это было неслыханно: он видел, чувствовал, растительное сознание рассчитывало удары: ловкие, бесстрашные, безошибочные. Усики стреляли, уворачивались, пронзали, возвращались, чтобы ударять снова и снова. А Сын Дерева рос, разбухал.
Уцелевшие отпрянули, беспомощно разглядывая землю, усеянную телами.
Гарри подозвал одного из телохранителей:
— Принеси тепловое ружье.
Архитовэрчи бросились вперед, протестуя:
— Нет, нет! Это Священный Побег! Сын Дерева!!!
Гарри не обратил на них внимания.
Гаменза в ужасе заломил руки:
— Отзовите солдат! Кормите его лишь преступниками и рабами! Через десять лет он станет огромным. Он станет величественным Деревом!
Гарри оттолкнул их, кивнул солдатам:
— Уберите этих маньяков!
Со стороны резиденции подкатил прожектор на колесах, остановился в шестидесяти футах от растения. Гарри кивнул. Широкий белый луч ударил в ствол Сына, осветив землю.
— «Ааах!» — почти сладострастно выдохнула толпа.
Экзальтация почти тут же прекратилась. Сын пил энергию, словно солнечный свет, расширялся, блаженствовал и рос. Пушистый белый шар приподнялся на десять футов.
— Направьте на верхушку, — озабоченно приказал Гарри.
Пучок энергии скользнул по стволу и ударил в верхушку. Та осветилась, вздрогнула и увернулась.
— Не нравится! — закричал Гарри. — Поливайте!
Архитовэрчи едва удерживали крик, мычали, словно сами испытывали боль от ожогов:
— НЕТ, НЕТ, НЕТ!!!
Белый шар замер, посылая назад сгусток энергии. Прожектор взорвался, разбросав во все стороны руки, ноги и головы…
И тут наступила полнейшая тишина.
А затем — внезапный крик. Усики бросились на поиски пищи…
Джо оттолкнул Ильфейн назад, и усики пролетели в футе от нее.
— Но я жрица друидов! — произнесла она в тупом изумлении. — Дерево покровительствует друидам! Дерево признает только мирян–пилигримов!
— Пилигримов? — Джо вспомнил пилигримов на Кайрил — усталых, пыльных, больных, со стертыми ногами. Он вспомнил, как они задержались на пороге, бросая лишь один взгляд на серую равнину и наверх, на крону, прежде чем повернуться и войти в дупло. Молодые и старые, любых возрастов, каждый день, тысячами…
Джо поднял голову и поглядел на верхушку Сына. Гибкий ствол стоял прямо, маленький шар наклонялся, поворачивался, осматривая свои новые владения.
Гарри с лицом, словно белая маска, прихрамывая, подошел и остановился рядом:
— Джо, из всех существ, которые я видел на тридцати двух планетах, это меньше всего подходит для поклонения.
— На Кайрил я видел второе, взрослое. Оно пожирает людей тысячами.
— Эти люди верят мне, — сказал Гарри. — Они меня считают чем–то вроде бога. Это в основном потому, что я сведущ в земном инженерном деле. Я должен прикончить это страшилище.
— И не хочешь растить его вместе с друидами?
Гарри усмехнулся:
— Что за ерунду ты мне советуешь, Джо? Я не собираюсь растить его ни с кем на свете! Чума на их головы! Я буду держать их у себя, пока не найду способа выкорчевать эту штуку. Меня, конечно, еще многое не устраивает, но, уж само собой, я не польщусь на что–нибудь вроде этого. Кто, черт побери, протащил его сюда?
Джо молчал.
Ответила Ильфейн:
— Оно было доставлено сюда с Кайрил по приказу Дерева.
Гарри уставился на нее:
— О, боже! Оно еще и разговаривать умеет?
Ильфейн замялась:
— Коллегия товэрчей по многим признакам прочла волю Дерева…
Джо почесал подбородок.
— Хмф, — промямлил Гарри. — Фантастическое оформление для симпатичной маленькой тирании. Но не в этом дело. Эту штуку надо убить. — И он пробормотал вполголоса: — И неплохо бы и взрослую зверюгу — на всякий случай!
Джо расслышал и оглянулся на Ильфейн, ожидая увидеть ярость на ее лице. Но она молчала, глядя на Сына.
— Похоже, оно поглощает энергию, — озабоченно сказал Гарри. — Тепло отпадает… Бомбу? Попробуем взорвать. Я пошлю в арсенал за взрывчаткой.
Гаменза вырвался и подбежал к нему. Серая ряса на нем на бегу хлопала по ногам.
— Ваша светлость, мы решительно протестуем против вашей агрессии в отношении Дерева Жизни!
— Сожалею, — сказал Гарри, сардонически улыбаясь. — Но для меня это — зверь–убийца!
— Его присутствие — символ уз между Кайрил и Балленкарчем! — защищался Гаменза.
— Символ, черт подери! Выбросьте из головы эту метафизическую чепуху, человек! Эта штука — человекоубийца, и она мне нужна не более, чем любой зверь–убийца, а тем более большая. Мне жаль вас, что вы завели такого монстра на своей планете, хоть я и не должен вас жалеть. — Он оглядел Гамензи с ног до головы. — Вы–то своим Деревом попользовались неплохо. Оно уже тысячу лет служит вам кормушкой. А здесь ничего не выйдет. Через десять минут от него останутся только щепки.
Гамензи повернулся на каблуках, отошел на двадцать футов и о чем–то тихо заговорил с Омерето Имплант.
Десять фунтов взрывчатки, упакованные вместе с детонатором, подбросили к стволу. Гарри поднял ружье–излучатель, выстрелом из которого должен был вызвать взрыв.
Внезапно Джо пришла в голову мысль, осенившая его в последнюю минуту, и он бросился вперед.
— Подождите минуту! Подумайте: щепки разлетятся на акр, как минимум. Что, если каждая щепка начнет расти?
Гарри опустил излучатель:
— Разумная мысль.
Джо вытянул руку в сторону сельских домов.
— Эти фермы выглядят ухоженными, современными.
— Последняя земная техника. Так что же?
— Ты не хочешь сказать, что твои молодцы выдирают все сорняки руками?
— Нет, конечно. У нас есть дюжина различных химикалий против сорняков. Гормоны… — Он запнулся, хлопнул Джо по плечу. — Химикалии! Растительные гормоны! Джо, я сделаю тебя министром сельского хозяйства!
— Прежде всего, — сказал Джо, — давай посмотрим, как они действуют на Дерево. Если это растение, оно должно спятить.
И Сын Дерева спятил…
Усики извивались, сворачивались, стреляли. Пушистая белая голова тосылала пучки энергии во всех направлениях. Лепестки вытянулись ли двести футов в небо, затем рухнули на землю.
Подъехал второй прожектор. На этот раз Сын сопротивлялся еле–еле. Ствол обуглился, лепестки съежились, потемнели.
Через минуту Сын Дерева превратился в зловонный дымящийся обрубок…
Принц Гарри восседал на троне. Архитовэрчи Гаменза и Омерето Имплант стояли мертвенно–бледные, закутавшись в плащи. С одной гороны зала, выстроившись в строгом соответствии с субординацией, гояли менги: Магнерру Ипполито в красной мантии и гравированной кирасе, Ирру Каметви и два функционера Красной Ветви.
Раздался чистый звонкий голос Гарри:
— Я мало о чем могу вам сообщить. Но сейчас существует неопределенность: каким путем направится Балленкарч — к Менгсу или к Кайрил. Так вот, — он подвинулся в кресле, но руки его остались неподвижными на подлокотниках. — К сведению как менгов, так и друидов, здесь нет ничего нерешенного. Раз и навсегда, мы решили играть собственную игру. Мы будем развиваться в различных направлениях, и я верю, что мы построим прекрасный мир. И, поскольку проблема Сына Дерева решена, я никому не окажу личного предпочтения. Я верю, друиды, что вы действовали с самыми лучшими намерениями. Вы — рабы, как и ваши лайти.
Второе. Поскольку мы отказались от политических обязательств, мы занялись делом. Мы трудимся. Мы изготовляем инструменты: молотки, лопаты, пилы, сварочные аппараты. Через год мы начнем производить электрическое оборудование, Через пять лет здесь, на берегу озера Алан, будет стоять космодром. Через десять лет наши грузы полетят на любую из звезд, которые вы видите на ночном небе. А, может быть, и дальше. Так что, Магнерру, можете отправляться на Менгс и сообщить в Амниону и Латбоне обо всем, что я сейчас сказал. Что касается друидов, сомневаюсь, захотите ли вы вернуться.
— Это почему же? — резко спросил Гамензи.
— Ко времени вашего возвращения на Кайрил может начаться переполох.
— Это, скажем, только предположения, — рот Хабльята растянулся в язвительной улыбке.
На поверхности озера Алан пылали отблески заката. Джо сидел в кресле на личной веранде Гарри. Рядом, в просторном белом платье, устроилась Ильфейн.
Гарри вскакивал, садился, говорил, жестикулировал, хвастал. Новые плавильные печи Палинса, сотни новых школ, силовые установки для новых сельскохозяйственных машин, ружья и армии.
— О, в них остался варварский стержень, — говорил Гарри. — Любят подраться, любят дикую жизнь, весенние фестивали, ночные огненные пляски. Они на этом выросли, и я не в силах их этого лишить. — Он подмигнул Джо. — Самых горячих я послал против кланов на Вайл Макромби — это на другом континенте. Убил сразу двух зайцев: в борьбе с людоедами Макромби они выпустят лишние воинственные пары и заодно завоюют континент. Кровавое дело, но необходимое для их же собственной души. К молодым у нас отношение другое. Их мы учим, что героем скорее может стать инженер, чем солдат. В свое время это все скажется. Новое поколение успеет вырасти, пока их отцы очищают Матенду Кейп.
— Весьма остроумно, — согласился Джо. — Кстати, об остроумии: куда девался Хабльят? Я его не вижу уже целый день.
Гарри плюхнулся в кресло:
— Хабльят ушел.
— Ушел? Куда?
— Официально — не знаю. Тем более среди нас есть друид.
Ильфейн запротестовала
— Я больше не друид Я все это выкинула из головы. Я теперь… — Она повернулась к Джо — Кто я теперь?
— Эмигрант, — сказал Джо. — Жена космоса. Женщина без родины. — Он повернулся к Гарри. — Поменьше тайн. Это уже не может иметь значения.
— Нет, может! Не исключено.
— Тогда держи при себе, — пожал плечами Джо.
— Нет, — сказал Гарри, — я тебе скажу. Хабльят, как ты знаешь, в опале. Он вышел, Магнерру Ипполито вошел Политика менгов многогранна, сложна, но они же не все внимание уделяют престижу Согласен, очень многое, но не все. Магнерру Ипполито утратил свой престиж здесь, на Балленкарче. Если Хабльят сможет совершить что–нибудь замечательное, он снова окажется у дел. Ну, а в наших интересах, чтобы у власти на Менгсе оказалась Голубая Вода.
— Ну?
— Я отдал Хабльяту все противосорняковые гормоны, что у нас имелись. Это тонн пять. Он погрузил их в корабль, который я ему тоже предоставил, и отчалил. — Гарри шутливо развел руками. — Так что, куда он ушел, я не знаю.
Ильфейн перевела дыхание и, дрожа, отвернулась к озеру Алан. Озеро в лучах заката светилось розовым, золотым, лавандовым, бирюзовым цветами.
— Дерево…
Гарри встал:
— Пора обедать Если он задумал именно это — уничтожить Дерево гормонами, — то я могу быть спокоен…
