Глава одиннадцатая
На следующий день, придя в управление, Квеллен застал обоих своих замов, дожидавшихся его, с третьим мужчиной, высоким, неуклюжим, плохо одетым. Нос у незнакомца был разбит. Квеллен заметил, что Брогг на полную мощность включил подачу кислорода.
— Кто это? — спросил Квеллен. — Вы произвели арест?
«Неужели это тот самый Ланой? — подумал он. — Не похоже. Каким образом мог этот потрепанный пролетарий, слишком, по–видимому, бедный даже для того, чтобы ему сделали пластическую операцию носа, быть той силой, что стоит за прыгунами?»
— Скажите комиссару, кто вы! — обратился Брогг к незнакомцу, подталкивая его локтем.
— Моя фамилия Бранд, сэр, — тихим унылым голосом произнес пролетарий. — Пятнадцатый разряд. Я не хотел сделать ничего плохого, сэр. Просто он мне обещал, что у меня будет свой собственный дом, и работа, и свежий воздух, и…
Брогг оборвал его:
— Мы наткнулись на этого человека в пивной. Он принял одну–две лишние рюмки и рассказал всем и каждому, что скоро у него будет работа.
— Именно об этом мне и говорил тот парень, — промямлил Бранд. — Только надо дать ему две сотни, и он переправит меня куда надо. Туда, где у всех есть работа. И я смогу переслать деньги, чтобы перевезти туда свою семью.
— Такого быть не может, — покачал головой Квеллен. — Переслать деньги? Контакт в обратную сторону? В обратную сторону времени?
— Так он мне сказал. Это звучит так заманчиво, сэр.
— Скорее всего приманка, — решительно произнес Брогт. — Хотя, если контакт двусторонний, это может разрушить все наши планы. Но я все же думаю, что это блеф. Ничего такого нет.
— Как зовут этого парня? — спросил Квеллен.
— Ланой, сэр.
Ланой! Ланой повсюду! Распустил свои щупальца сразу по всем направлениям!
— Кто–то дал мне вот это и велел связаться с ним, — пробормотал Бранд.
Он протянул сложенную мини–карточку. Квеллен развернул ее и прочитал:
«БЕЗ РАБОТЫ?
ЗАЙДИ К ЛАНОЮ!»
— Эти штуки повсюду, — раздраженно бросил Квеллен. Он запустил руку в свой карман и извлек оттуда карточку, которую ему всучили на спусковой рампе. Квеллен носил ее при себе как талисман. Положив ее рядом с карточкой Бранда, он сравнил их. То же самое!
— Ланой переслал туда многих моих друзей, — произнес Бранд. — Он сказал, что все они работают и счастливы там…
— Куда он их пересылает? — осторожно спросил Квеллен.
— Не знаю, сэр. Ланой сказал, что расскажет мне об этом, когда я ему дам две сотни. Я собрал все свои сбережения и пошел к нему, но решил на минутку заглянуть в пивную. И вот тогда…
— Тогда мы его и сцапали! — засмеялся Брогг. — Всем, кто ему попадался на глаза, он говорил, что направляется к Ланою, чтобы получить работу.
— Гм… А вам известно, кто такие прыгуны, Бранд?
— Нет, сэр.
— Так… Ну что ж, ведите нас к этому вашему Ланою.
— Но я не могу сделать этого, сэр. Это будет нечестно. Все мои друзья…
— Предположим, что мы все же заставим вас привести нас к Ланою, — усмехнулся Квеллен.
— А как же тогда быть с моей работой? Нет, сэр, я не могу сделать то, что вы хотите!
Брогг метнул сердитый взгляд в сторону Квеллена.
— Дайте я попробую, — сказал он. — Ланой, как вы говорите, собирается дать вам работу, не так ли? За две сотни?
— Это так, сэр.
— А что, если мы дадим вам работу задаром, а вы отведете за это нас к Ланою? Мы обязательно переправим вас туда, куда собирался переправить вас он. Только мы за это с вас ничего не возьмем. Мы также обязуемся переслать туда и вашу семью.
Квеллен улыбнулся. Когда приходилось иметь дело с наивными пролетариями, Брогг был куда лучшим психологом, чем он. Этого нельзя было не признать.
— Звучит вроде честно, — произнес Бранд. — Хотя мне чудится в этом что–то не совсем хорошее. Ланой был так добр ко мне. Но если вы обещаете переслать меня задаром…
— Именно так, Бранд!
— Я… мне кажется, тогда я сделаю то, что вы хотите!
Квеллен уменьшил подачу кислорода. Брогг дал знак Ливарду, и тот вывел Бранда из кабинета.
— Давайте пойдем, пока он не передумал, — предложил Квеллен. — Он явно колеблется.
— Вы пойдете с нами, сэр? — спросил Брогг. В его нарочито подобострастном голосе звучала явная издевка. — Весьма вероятно, что мы вынуждены будем отправиться в самую грязную часть города, кишащую самыми разными паразитами. Прибежище преступного мира…
— Вы правы, — сердито сказал Квеллен. — У меня нет необходимости идти туда. Вы вдвоем сможете взять его. А у меня здесь и так уйма работы.
Как только они ушли, Квеллен позвонил Коллу.
— Мы напали на след, сэр, — сказал он. — Брогг и Ливард нащупали нить, ведущую к человеку, который стоит за прыгунами. Они отправились сейчас арестовывать его.
— Прекрасно сработано, — бесстрастно произнес Колл. — Это будет интересным дознанием.
— Я сообщу вам, как только…
— Пусть пока все идет как задумано. Спеннер и я обсуждаем изменения в статусе нашего управления. Мы хотели бы, чтобы нас не беспокоили в течение следующего часа.
Он отключился.
«Что бы это могло означать?» — подумал Квеллен. Холодность в тоне Колла сама по себе не была необычной, но сейчас это было непонятно. Всю неделю Колл надоедал ему, допытываясь, имеется ли прогресс в деле о прыгунах. Теперь же, когда в этом был достигнут определенный реальный успех, когда вот–вот будет арестован Ланой, Колл вдруг стал резок и сух, почти полностью потеряв интерес к этому делу. «Колл что–то утаивает», — подумал про себя Квеллен.
Его терзали угрызения совести. Вернулось подозрение, что Коллу стало известно об Африке. Вот эту вылазку, которую он совершил прошлой ночью, по–видимому, засекли, и это стало последней уликой в деле против него. Теперь они уже готовят обвинение.
Несомненно, Броггу предложили большую цену, чем ту, что давал ему Квеллен за его молчание, и он выдал его тайну за более высокий куш. Теперь Коллу известно все! Разжалование было бы самым мягким наказанием для Квеллена!
Проступок Квеллена был в своем роде уникальным. Насколько ему было известно, никому другому еще не удавалось ухитриться подобным образом покидать перенаселенную Аппалачию, этот город–спрут, раскинувшийся на всей восточной половине североамериканского континента. Из всех сотен миллионов жителей Аппалачии только он, Джозеф Квеллен, комиссар по уголовным делам, был настолько умен, чтобы найти ломоть неучтенной и незарегистрированной земли в дебрях Африки и построить там себе второй дом. Он мог этим гордиться! У него была отдельная стандартная клетушка седьмого разряда в Аппалачии плюс вилла, доступная только лицам второго разряда и о которой даже мечтать не смело подавляющее большинство смертных. Это было прекрасно, просто замечательно для человека, душа которого восстала против адских условий существования в Аппалачии.
Но для того чтобы подкупить многих людей, нужно было немало денег. Квеллен купил молчание всех, кто мог знать о том, что он роскошно живет в Африке, вместо того чтобы прозябать в каморке три метра на три в Северо–Западной Аппалачии, на что обречен добропорядочный ссмиразрядник. Кто–то — он был уверен, что это Брогг, — выдал его Коллу. И теперь Квеллен был на самом деле в очень щекотливом положении.
Понижение в должности лишит его даже привилегии содержать отдельную каморку, и ему придется вернуться к жизни совместно с кем–то еще, как жил он с никогда не жаловавшимся Брюсом Мареком. Это было не так уж плохо, когда Квеллен имел разряд ниже двенадцатого и жил в общежитии для холостяков. Он мирился сравнительно легко с присутствием других людей, когда был молодым. Но когда он получил восьмой разряд и стал жить в комнате, где кроме него жил еще только один человек, это было самым мучительным периодом в его жизни.
По–своему Марек даже был совсем неплохим товарищем, размышлял Квеллен. Но он действовал на нервы, выводя Квеллена из себя своей неряшливостью, бесконечными разговорами по видеофону и своим постоянным присутствием. Квеллен мечтал о том дне, когда добьется седьмого разряда и сможет жить один, без постоянного контроля со стороны напарника по комнате. Теперь он стал свободным и мог укрыться от ненавистной ему толпы…
Узнал ли Колл всю правду? Скоро это станет известно!
Потеряв покой, Квеллен прошел по гулкому коридору в то крыло здания, где находились конторы. Он хотел узнать, что им стало известно о Норме Помрате. Квеллен приложил ладонь к дверной идентификационной плите, и коричневая металлическая дверь скользнула в нишу в стене. Квеллен вошел вовнутрь. Помещение было наполнено жужжанием аппаратуры. Техники приветствовали его. В воздухе стоял запах какого–то дезинфицирующего вещества, будто это была больница.
— Где мониторы записывающих систем Помрата? — спросил он.
— Пройдите сюда, комиссар!
— Кто дежурит у них?
— Они в автоматическом режиме, сэр.
— Вот, здесь, — техник извлек пневмокресло. Квеллен сел и стал перебирать кассеты с записями всего, что делал Помрат.
— Может быть, вы хотите сначала понаблюдать в масштабе реального времени или хотите просмотреть то, что мы записали, начиная со вчерашнего вечера?
— Я попробую и то и другое, — сказал Квеллен.
— Вот переключатель прямой передачи, сэр.
— Я знаю. Мне уже приходилось работать с такой аппаратурой.
Техник посмотрел и отошел в сторону. Квеллен включился в цепь просмотра прямой передачи в масштабе реального времени и тут же включил просмотр. Его зять отправлял естественные надобности. Квеллен закусил губу. Быстрым небрежным жестом он зарядил запасные кассеты и стал просматривать все, чем занимался Норм Помрат с того самого момента, когда Брогг прицепил ему «ухо».
Квеллен не мог, разумеется, позволить себе прослушивание в масштабе реального времени всего материала, касавшегося деятельности Помрата. Приходилось производить выборочное прослушивание. Прокручивая ленту, он обнаружил, что записано удивительно мало речевого материала. Прошлым вечером Помрат был во дворце грез. Затем отправился домой. Вступил в перебранку с женой. Квеллен прислушался.
Помрат: «Ну и черт с ним. Мне нужно расслабиться».
Хелейн: «Но мы ждали, что ты с нами поужинаешь. А ты снова так напичкался этими галлюциногенами, что совсем потерял аппетит».
Помрат: «И что с того? Я ведь здесь. Ставь ужин. Ты запрограммируешь — я съем!»
И дальше все в том же духе — бесконечные домашние дрязги, чертовски скучные. Квеллен пропустил пятнадцать минут и обнаружил, что перебранка продолжается, теперь уже под аккомпанемент всхлипываний его племянника и дерзких реплик маленькой Марины. Квеллену стало досадно от того, что ссоры Помратов стали повседневными. Он снова пропустил часть ленты. Теперь «ухо» передавало совсем иные звуки. Прерывистое дыхание.
Хелейн: «Положи сюда руку снова».
Помрат: «Да, дорогая. Ты же знаешь, что я это сделаю».
Хелейн: «Вот сюда. О! О, Норм!»
Помрат: «Ты уже готова?»
Хелейн: «Еще немного. Дай мне время! Это так замечательно!»
Квеллен стыдливо уставился в пол. Подслушивание любовной сцены Помратов вызвало в нем такое ощущение, будто он сам получил какое–то тайное наслаждение — от кровосмешения.
«Нужно стереть эту часть, — подумал Квеллен. — Мне не следовало прослушивать это. Как мерзко любопытными мы становимся порой!»
Квеллен снова включил быструю перемотку. Теперь на пленке не было записано ничего, кроме посапывания. Затем характерные для утра звуки: детская возня, Помрат под молекулярным душем. Хелейн, зевая, спрашивает, что запрограммировать на завтрак.
Помрат: «Я сегодня намерен уйти рано».
Хелейн: «Ты считаешь, что это — хорошая возможность получить работу?»
Помрат: «Какая возможность?»
Хелейн: «Ты знаешь, о чем я! Та мини–карточка, которая у тебя в кармане! Человек, к которому нужно зайти, если ты без работы».
Помрат: «А–а»…
Квеллен стал ждать дальше. Телеметрические приборы показывали необычную взволнованность Помрата, резкое повышение ударов пульса, даже повышение температуры кожи. Он, видимо, покраснел. Тем не менее он оборвал себя на полуслове, не сказав ничего о Ланое. Квеллен сделал еще один пропуск. Счетчик времени показывал, что он приближается теперь к реальному времени. Квеллен еще раз включил запись.
Помрат: «Ты можешь отвести меня к Ланою, правда?»
Монитор был запрограммирован так, чтобы дать предупреждающий сигнал, как только будет упомянута фамилия «Ланой». Наступил едва заметный промежуток времени, пока компьютер анализировал речь Помрата, затем на пульте управления системы мониторов зажглась красная сигнальная лампочка. Зазвучал звонок.
К аппаратуре стали сбегаться техники.
Зуммер не унимался.
— Все в порядке, — успокоил их Квеллен. — Я продолжаю прослушивание. Только отключите эту чертову сигнализацию.
Квеллен весь подался вперед, у него вспотели ладони, когда он услышал, что его зять окончательно предал семью.
***
Помрат проехал в это утро весьма значительное расстояние, не зная, разумеется, что все, что он делает, передается в аппаратный зал Уголовного департамента и что записываются все его слова и даже пульс.
За последние несколько дней он задал очень много вопросов, главным образом до того, как в его тело было имплантировано «ухо». Мини–карточки, рекламирующие услуги Ланоя, были широко распространены. Гораздо труднее было раздобыть информацию о настоящем местопребывании Ланоя. Но Помрат обладал упорством.
Он принял решение бежать.
Он взял все, что только смог. Разумеется, он собирался поступить подло по отношению к Хелейн и детям. Ему будет недоставать их. Тем не менее он был сыт по горло и чувствовал, что находится на грани психического срыва. Слова потеряли для него всякий смысл. Он тупо глядел на информационный видеоэкран, не будучи в состоянии уловить смысл тех новостей, графические символы которых он видел на экране. Буквы и слова стали для него извивающимися микробами.
КЛУФМАН. БЕЗРАБОТИЦА. УРОВЕНЬ НАЛОГОВ.
РАБОТИЦАБЕЗ. РОНЬ НАГОВ. КЛ. ФНА. РАБ.
Танцующие микроскопические животные:
БЕЗРАБ. ФМАН.
Пора убираться прочь!
АНТО. БЕЗРА. НАЛ. ФЛУК. ФЛУК! ФЛУК! ФЛУК!
Клуф!
Более простой мир, вот что ему нужно! Перенестись в такое место, которое еще не столь загажено людьми. Да. Да! Ланой — вот решение вопроса! Голова Помрата пошла кругом. Ему стало казаться, что набрякли виски и вся передняя часть черепа вот–вот съедет вниз. «Не помогли бы вы мне, сэр, направив к Ланою?» Голова вот–вот взорвется, разбросав по улице мозги. «Я без работы. Я хочу встретиться с Ланоем!»
ФЛУК! НАЛ!
Какой–то коренастый человек с дряблым лицом и натуральными зубами произнес рядом с ним:
— Я отведу вас к Ланою. Гоните четыре кредита.
Помрат уплатил.
— Куда я должен идти? Что я должен делать?
— Монорельс. Маршрут номер шестнадцатый.
— И где сойти?
— Нужно просто сесть, вот и все.
БЕЗРАБ! ФМАН!
Помрат направился к ближайшей посадочной платформе. Послушно сел в вагончик нужного маршрута. Для него, как ему показалось, было приятным совпадением и большой удачей встретить нужного человека в тот самый момент, когда он уже отчаялся отыскать этого неуловимого Ланоя. Но немного подумав, он пришел к выводу, что никакого совпадения в этом не было. Человек с дряблым лицом, по–видимому, был агентом Ланоя, который охотился за ним, чтобы направить его куда надо, когда наступит критический момент. Конечно же это было так!
У него заболели глаза. Что–то неприятное, вроде крупной пыли, стояло в воздухе, какой–то особый абразив для глаз, пущенный, может быть, по распоряжению Верховного Правления, чтобы пропесочить глаза пролетариям и отбить всякие мысли о работе. Помрат забился в дальний угол вагончика. К нему направился кто–то в плаще с капюшоном. Девушка с бритым черепом, торчащими скулами, совершенно без губ.
— Нужен Ланой? — спросила она.
— Почему бы и нет?
— Пересядьте на северную линию.
— Если вы так велите…
— Это единственный путь! — она улыбнулась. Кожа ее, казалось, меняла свой цвет, циклично принимая спектр от инфразеленого до ультралимонного.
Помрат задрожал. Что скажет Хелейн, когда все узнает? Всплакнет ли? Как скоро вторично выйдет замуж? Останется ли у детей его фамилия? Или род Помратов исчезнет? Да. Да. Потому что ему придется принять другую фамилию. Что, если он выберет себе фамилию Клуфман? Какая грандиозная ирония! Мой праправнук будет членом Верховного Правления! Смешно! Хотя кто знает, что может случиться на самом деле.
Помрат вышел из вагончика. Девушка осталась внутри. Откуда они знают, кто он и к чему стремится? Ему стало страшно. «Мир полон призраков, которые охотятся за спокойствием моей души, — подумал он, — я так устал…»
КЛУФ! ТОН!
Он стал прохаживаться по платформе. Вокруг него уродливые башни зданий, построенные в прошлом веке, протыкали дырки в небе. Он был теперь за пределами центральной зоны, свободной от трущоб. Кто знает, в какой вонючий район он теперь направляется? Прибыл поезд. Помрат, не задавая вопросов, сел в него. «Я в ваших руках», — подумал он.
Ланой! Забери меня отсюда!
Отсюда!..
Теперь он ехал на север. Неужели это все еще Аппалачия? Небо было здесь темное, вероятно, запрограммированное на дождь. Что, если Дантон порекомендует дождь из серной кислоты, чтобы освободить улицы от грязи? Мостовая шипит и дымится, прохожие мечутся во все стороны, пока растворяется их плоть. Последнее слово в вопросе контроля численности населения. Смерть с небес, уготованная тем, кому не сидится дома. Поезд остановился. Помрат вышел и снова стал ждать на платформе. Здесь шел дождь. Капли тяжело стучали по асфальту.
— Я — Помрат, — представился он приятной пожилой даме, которая подошла к нему.
— Ланой ждет. Ступайте.
Через десять минут он обнаружил, что находится в сельской местности. На самом берегу озера он увидел лачугу. Возле нее двигались какие–то таинственные фигуры. Помрата подтолкнули вперед. Раздался негромкий голос:
— Ланой ждет вас на заднем дворике.
Это был невысокий человек с большим носом. Его одежде на вид было лет двести, не меньше.
— Помрат?
— Он самый!
— У вас какой разряд? Двенадцатый?
— Четырнадцатый, — сознался Помрат. — Заберите меня отсюда, очень вас прошу. Пожалуйста.
— С удовольствием, — сказал Ланой.
Помрат посмотрел на озеро. Вид у этого водоема был омерзительный. От вони можно было потерять сознание. Огромные жирные космы водорослей колыхались на маслянистой поверхности воды.
— Разве это не прелестно? — усмехнулся Ланой. — Шесть столетий непрерывного загрязнения вперемежку с высокопарными официальными речами. Эпоха обновления все еще впереди. До нее, по самым оптимистическим оценкам, лет двадцать. Не угодно ли поплавать? Мы здесь не практикуем обряд крещения, но можем организовать церемонию, которая соответствует любым религиозным убеждениям.
Помрат пожал плечами.
— Я не умею плавать. Заберите меня отсюда побыстрее!
— Здешняя водоросль — хладафора. Биологи время от времени наведываются полюбоваться ею. Она достигает в длину до тридцати метров. Есть здесь у нас еще анаэробные илистые черви и некоторые моллюски. Весьма примитивные. Не знаю, как им удалось выжить. Вы поразитесь, если узнаете содержание в воде кислорода.
— Ничто уже не может поразить меня, — сказал Помрат. — Пожалуйста, заберите меня отсюда побыстрее.
— Еще здесь кишат всякие кишечные палочки, — продолжал Ланой. — По–моему мнению, их сейчас около десяти миллионов на каждые сто миллиметров. Это в десять тысяч раз больше безопасного для человека уровня. Чем не прелестно! Проходите внутрь, Помрат. Теперь вы понимаете, как трудно оставаться здесь, будучи прыгуном.
— Сейчас все трудно.
Ланой провел его внутрь лачуги. Помрат был поражен, увидев, насколько интерьер был полной противоположностью ее убогому внешнему виду. Внутри все было аккуратно и чисто. Перегородка разделяла помещение на две комнаты. Ланой упал на сетчатый гамак и начал качаться в нем, словно паук. Помрат остался стоять.
— Я могу забрать вас и зашвырнуть, если вам так угодно, в год 1990–й или 2026–й, или в любой другой. Не верьте тому, что говорит пресса. У нас гораздо больше возможностей, чем думает широкая публика. Мы постоянно улучшаем процесс переброски.
— Забросьте меня куда угодно!
— Правильнее было бы говорить, в какую угодно эпоху. Вот посмотрите. Я посылаю вас в 1990 год. Но сумеете ли вы там прижиться? Вы даже не сможете правильно разговаривать на ее языке. Вы будете говорить на каком–то непонятном для них жаргоне, вас вряд ли сумеют понять. К тому же у вас будут нелады и с грамматикой. Вы сможете правильно употреблять времена? Или различать местоимения?
Помрат почувствовал, как кровь стынет в его жилах. Он не понимал, почему этот Ланой будто прядет кокон из слов вокруг него. Словами он уже был сыт по горло.
Ланой рассмеялся.
— Не позволяйте себя запугать! Вам вовсе не нужно знать всего этого. Речь людей всегда неправильна. Хотя и не такая неправильная, как у нас сейчас, потому что в нашем распоряжении оказалось еще несколько сотен лет, чтобы совсем разрушить язык, на котором мы когда–то говорили. Так что первые несколько недель язык доставит вам немало затруднений. А затем вы все–таки научитесь общаться. Вы готовы к тому, что вас посадят в дом для умалишенных?
— Только заберите меня отсюда!
— Вас допросит полиция. Не называйте там свое настоящее имя. Вы не числитесь в списке прыгунов, а это значит, что вы скрыли свое настоящее имя. И не подумайте его открывать. Можете признаться, что являетесь прыгуном, если попадете в 1979 год или позже. Если вы окажетесь в более ранней эпохе, то должны действовать на свой страх и риск. Честно говоря, я бы не пожелал вам оказаться там. Думаю, у вас не окажется на это чисто человеческих качеств.
— Вы человек интеллигентный, Помрат, но вы слишком сильно истрепаны жизнью. Не советую рисковать. Поступайте, как большинство прыгунов, и отдайтесь на милость прошлого. Вы сумеете это сделать.
— Сколько это будет стоить?
— Две сотни. По сути дела, это просто даром. Едва покрывает расходы на электроэнергию.
— Переброска безопасна?
— Столь же безопасна, как проезд по монорельсовой дороге, — Ланой улыбнулся. — Только сначала вам будет не по себе. За вами не будет следить Верховное Правление. Десятки независимых национальных государств. Конкуренция. Вступающие в конфликт друг с другом государственные учреждения. К этому придется привыкнуть, тут ничего не поделаешь. Я уверен, что вам это удастся сделать.
— Хуже, чем здесь, там быть не может.
— Вы женаты, Помрат?
— Да, двое детей. Я их очень люблю.
— Хотите забрать с собой всю семью?
— А это возможно???
— Тут существует некоторая неопределенность. Нам приходится пересылать вас поодиночке — ограничения по массе. Разброс может достигать десяти лет. Ваши дети могут прибыть раньше вас, затем вы и на несколько лет позже ваша жена. Может и так случиться.
Помрат задрожал.
— Предположим, я отправляюсь первым. Вы можете сделать отметку, куда я переслан — вернее, в какой год, — чтобы моя семья могла отправиться за мной, если моя жена изъявит желание?
— Разумеется. Мы заботимся о вашем благополучии. Я свяжусь с миссис Помрат. Ей будет предложено последовать за вами. Немногие жены, разумеется, соглашаются на такой шаг, но предложение ей будет сделано. Так как же, Помрат? Вы не передумали?
— Вы же знаете, что нет!
Квеллен, прослушивая разговор, сидел, будто в трансе. По его коже пробегали мурашки. Он не мог видеть этого Ланоя, он понятия не имел, где происходит этот разговор, но тем не менее он понял, что его зять вот–вот пополнит легион прыгунов, и с этим уже ничего нельзя будет поделать. Если только Брогг и Ливард не доберутся до штаб–квартиры Ланоя своевременно и не ворвутся туда, чтобы арестовать…
Внезапно раздался голос техника:
— …Сэр, вас вызывает заместитель комиссара Брогг.
Квеллен отошел от монитора. Приложил ухо к телефонной трубке. Видеосвязь установлена не была.
— Где вы? Еще не разыскали Ланоя?
— Как раз работаем над этим, — донесся до него голос Брогга. — Оказалось, что Бранд не знает точного местонахождения Ланоя. Он только знает кого–то, кто мог бы отвести его к кому–то, кто мог бы направить его к преступнику.
— Преступнику?
— Да, сэр. К Ланою.
— Понятно.
— Но мы примерно засекли предполагаемый район. Установили оцепление и ведем слежку с помощью телевизоров. Теперь мы наверняка схватим этого Ланоя.
— И сколько же понадобится для этого времени? — холодно поинтересовался Квеллен.
— Я думаю, часов шесть, — ответил Брогг. — Плюс–минус часа полтора. Мы обязательно захватим его сегодня!
«Шесть часов, — отметил про себя Квеллен. — Плюс еще час или два, после чего Ланой будет арестован. Но к этому времени Норм Помрат будет уже прыгуном!»
