Глава 12
На рассвете армия начала сниматься с места. Численно уступая силам противника, она была прекрасно вооружена, маневренна, практически не зависела от снабжения и обладала чудовищной огневой мощью. План наступления армии был тщательно подготовлен и продуман до мелочей. Она не делала попыток наступать скрытно, наоборот, все делалось так, чтобы была видна ее сокрушительная сила. В ее рядах было двадцать тысяч человек, из них на передовую было послано только восемь тысяч бойцов, хотя противостояло им не менее пятидесяти тысяч. У солдат королевы была уйма времени на то, чтобы выстроиться в боевые порядки перед городом Слашларк.
На то, чтобы достичь фермы Кейджей, у них ушел всего час. Джек, стоя на открытой башне в верхней части паровика, с каменным от горя лицом смотрел на опустошение. Рога кадмусов почернели от пожара и были повалены в разные стороны. Лужайки перед ними были покрыты огромными воронками, зиявшими, как незажившие раны. Это свидетельствовало о том, что был «произведен подкоп» под кадмусом, куда закладывалось огромное количество взрывчатки. Там и сям из–под снега торчали скелеты.
Дом, в котором он родился и прожил всю свою жизнь, был теперь грудой обугленных досок. Амбары представляли собой заснеженные холмы. У одного из них валялся обугленчый, опрокинутый набок фургон без колес.
Джек закрыл глаза и долго не открывал их. Он не мог отогнать от себя мысль, которая пронизывала все его существо. Где Р–ли? Что с ней?
В полдень началось главное сражение. Бронированные фургоны и повозки на полугусеничном ходу выдвинулись вперед и пошли в наступление. Через полчаса в гавань Слашларка вошла социнийская флотилия и начала обстрел города. Тридцать дирижаблей, приводимых в движение недавно изобретенными моторами, работающими на нефти, сбрасывали тяжелые бомбы.
Через два часа остатки армии Дионисии бежали, и город был взят. В нем был оставлен оккупационный гарнизон, тогда как большая часть армии двинулась дальше по гладкой дороге, используя скорость своего транспорта. Когда на дороге встречались баррикады, их обходили. Общий план кампании предусматривал прорыв через любые военные позиции, противостоящие наступающей армии. На большой скорости армия направлялась к своей главной цели — столице Дионисии. Командование социнийцев не беспокоило, что местность кишит вражескими солдатами и гражданскими лицами, как не беспокоило его и то, что армия оставалась без линий снабжения и связи в своем тылу. Еще до того, как иссякли бы запасы пищи или боеприпасов, они были бы пополнены сбрасываемыми с дирижаблей. К тому же по пятам за наступающей армией должна была последовать еще одна армада бронированных паровиков и фургонов с пехотой, чтобы добить остатки армии Дионисии, захватить и ударить по некоторым городам покрупнее.
Джек узнал об осадах кадмусов дионисийцами и об ответной партизанской войне, которую вели гривастые. Повсюду были видны разоренные и сожженные дотла фермы. Погибло множество кадмусов: под их прочными стенами люди выкапывали глубокие ямы и закладывали туда гигантские пороховые заряды. Гривастые сражались упорно. Они поставили под ружье всех до единого, заставляя людей расплачиваться за их злодеяния. И многие кадмусы еще держались.
Джек ехал, находясь за ограждением размером с небольшой домик, в задней части огромного паровика. Он сидел за столом, принимая и передавая сообщения с помощью дальнеговорителя — устройства, которое давало ему возможность говорить с людьми, удаленными на расстояние до двух тысяч миль. Время от времени он сопровождал Чаковилли на передовую. Однажды ему даже пришлось принять участие в рукопашной схватке.
«Таран», как неофициально называли их ударную армейскую группировку, стал ощущать нехватку боеприпасов. Буря держала дирижабли на земле, вдалеке от городка, над которым нужно было сбрасывать необходимые боеприпасы на парашютах. Внезапно дионисийцы пошли в атаку и в конце концов ворвались в город.
Но вот ветер утих, небо прояснилось, и снабжение армии по воздуху возобновилось. В течение часа дионисийская армия была разгромлена, на следующий день «Таран» на всех парах помчался вперед. До самого города Уитторн он почти не встречал сопротивления. По–видимому, дионисийская армия бросила все свои силы на защиту последнего оставшегося у них крупного города. Это был морской порт Мерримот, ставший столицей, после того как Сан–Дионис был сожжен.
В Уитторне армия, в которой служил Джек, соединилась с тремя Другими ударными группировками, которые вторглись в Дионисию в разных пунктах, расположенных на большом расстоянии друг от друга. Пять дней объединенная армия пополняла боезапасы с помощью дирижаблей и обозов, состоявших из бронированных повозок. Последние следовали тем же маршрутом, что и «Таран», после того как руководство решило, что враг уже не может оказать сопротивления, которое остановило бы их.
Мерримот был взят через две недели. Он пал под объединенными ударами социнийского флота, военно–воздушных сил и сухопутных войск. Но он не сдался. Солдаты Дионисии храбро сражались до последнего человека. Когда у них кончились патроны, они взялись за копья и луки.
Спустя некоторое время Джек стоял на холме вместе с Чаковилли и высшими чинами армии и смотрел на то, как пленную королеву ведут к специально для нее отведенной палатке в середине лагеря. Елизавета III была крупной, хорошо сложенной женщиной лет тридцати пяти с огненно–рыжими волосами. Волосы ее были в беспорядке, лицо покрыто пылью. Она была бледна, но держалась высокомерно, гордо распрямив плечи и не сгибая спины.
— Мы уговорили ее отдать приказ своим подданным сдаться, — сказал Чаковилли. — Когда прибудет достаточное количество наших людей, чтобы удержать ключевые пункты, мы сможем двинуться против других государств.
Джек машинально снял каску, когда мимо него прошла королева. С самого детства его приучали обнажать голову при одном упоминании имени королевы на любом собрании. Потом он перевел взгляд на охваченный пожарами город. День был ясный, ярко светило солнце, и для зимы было тепло. С запада дул легкий, но упорный ветерок, унося с собой широкий шлейф дыма, закрывавшего и землю, и небо над нею. Джек находился к северо–западу от города, и с высоты крутого холма ему все было видно как на ладони.
Он ломал голову, как бы узнать о судьбе матери, братьев и сестер. Сейчас самое подходящее время спросить об этом у Чаковилли.
Он сделал несколько шагов к командиру, но вдруг остановился в смятении.
— В чем дело? — спросил Чаковилли, заметив нерешительность Джека. — Ты побледнел, как…
Слова его застряли в горле, он сделал глубокий вдох, его смуглая кожа стала белой как снег. Каска свалилась с головы и покатилась по склону. Сквозь тяжелые мужские рыдания он ругался, как последний плебей, слезы бежали по его щекам.
— Поздно! Слишком поздно! Опоздали на какие–то пятьдесят лет!
На фоне голубого неба над ними возник незнакомый предмет. Он сверкал на солнце и по мере приближения становился все больше. Наконец он завис на высоте около тридцати метров над пыльным городом — сфера из какого–то блестящего материала, размером не менее шестидесяти метров в диаметре. Из лагеря, находящегося у подножия холма, раздавались крики. Люди, казавшиеся муравьями с вершины холма, заполнили местность вокруг города. Какие–то аппараты промчались прочь, подальше от города. Чаковилли застонал.
— Боже! Мы были так близко к полной победе, и вот на тебе! В день нашего величайшего торжества!
— Что же сделают Арра, как вы считаете? — спросил Джек.
— Все, что им заблагорассудится: мы не в состоянии дать им должный отпор.
Джек почувствовал, как его охватывает страх. Слишком много статуй и изображений он видел, слышал слишком много преданий.
— Не лучше ли нам убраться отсюда восвояси, сэр? — спросил он. — Мы могли бы уйти в Тракию.
Чаковилли немного успокоился.
— Нет! Сейчас нет необходимости спасаться бегством. Пока что они не начнут порабощение. Возможно, они высадятся v: этом холме только для того, чтобы взять несколько человек на пробу. — В голосе его мелькнула надежда. — Вероятно, это всего лишь разведывательная экспедиция. Если они вернутся на свою родную планету с донесением, то их, возможно, не будет еще лет пятьдесят. Может быть, даже сто! Черт! Еще не все потеряно! Может быть, нам и удастся совершить задуманное. Ей–богу, если они чуть–чуть подождут, мы будем готовы к встрече с ними!
Гигантский шар приближался быстро и без всякого шума. Наконец он оказался над ровной площадкой по другую сторону холма. Он тотчас спустился на землю, погрузившись в промерзшую почву на добрый метр.
Прошло несколько минут. Джек, Чаковилли и все остальные ждали в полной тишине. Внезапно в сфере образовался проем, и из него высунулась продолговатая полоса, одним своим концом коснувшись земли. Джек затаил дыхание. Он чувствовал, что колени его трясутся от страха. Сейчас эти чудовищные существа вперевалку сойдут по наклонному трапу. Что они будут делать? Просто побродят вокруг и вернутся назад или схватят кого–либо из людей, кто поближе?
Из темноты проема вышло существо. Это был человек!
— Это не Арра! — воскликнул Чаковилли. — Разве что они послали сюда своих рабов, чтобы они успокоили нас. Это и не Эгзви: те не такие крупные!
Несколько социнийцев спрятались в расщелине сбоку от площадки. Потом они стали медленно приближаться к чужакам.
— Садись в паровик, Джек! — приказал Чаковилли. — Мы должны немедленно отправиться туда!
Джек повиновался. Он повел машину по извилистой дороге вниз к подножию холма, затем направил ее прямо к шару. Остановив машину в нескольких метрах от проема в корпусе корабля, он последовал за Чаковилли. Пришельцы были людьми. В этом можно было не сомневаться. По большей части они имели белую кожу, за исключением одного, с черной кожей и волнистыми волосами. И еще двоих со смешной складкой в уголках глаз. Их одежда состояла, как казалось, из одной вещи. Но она была разноцветной, с различными эмблемами. Каждый человек держал какое–то необычное устройство. Несомненно оружие.
Их руководитель заговорил или, вернее, попытался заговорить с сержантом, который первым подошел к кораблю. Чаковилли решительно отстранил солдата и попытался завязать разговор, но безуспешно.
Руководитель повернулся к человеку, который, должно быть, был переводчиком. Тот произнес несколько предложений на разных языках. Черный заговорил о чем–то с раскосым.
Затем Джек увидел распятие, висевшее на груди у одного из этих людей и наполовину спрятанное за вырезом одежды. Джек не поверил в то, что крест — всего лишь совпадение, поскольку символ был настолько простым и очевидным, что мог быть универсальным. Он произнес первую строку из «Отче наш» на латыни, и несколько пришельцев обернулись к нему, в изумлении уставясь на него широко раскрытыми глазами. Человек с распятием очнулся первым и стал читать молитву дальше, тоже на латыни. Затем он заговорил на этом языке. Произношение его было несколько иным, чем у священнослужителей Дионисии. Джек беспомощно взглянул на него, он ничего не знал по латыни, кроме тех выражений, которые используются во время богослужений.
Он объяснил это Чаковилли, и тот сразу же послал солдата, велев ему поскорее отыскать священника. Через час солдат вернулся с перепуганным насмерть попом, епископом Поссосом, которого взяли в плен вместе с королевой. Но он оправился от испуга, как только начал понимать пришельца с распятием. Впоследствии он волей–неволей стал официальным переводчиком и был прикреплен к Чаковилли.
— Они прибыли с Земли! — воскликнул Поссос. — Хвала Всевышнему, это земляне! А он, — поп указал на говорившего по латыни, — священнослужитель Святой католической церкви! На Земле он разговаривал с самим папой римским!
Чаковилли, как всегда, освоился быстро и тихонько шепнул Джеку:
— Интересно, будет ли он так радоваться, когда обнаружится, что поп с Земли считает его еретиком. У него ведь нет ни малейшего представления, насколько далеко католицизм Дионисии отклонился от первоначальной веры.
Затем епископ произнес:
— Отец Гудрич говорит, что мы, должно быть, ошибаемся. Не мы говорим по–английски, а они!
— Две различные ветви! — кивнул Чаковилли. — Языки тоже разошлись и сильно отличаются друг от друга. Спросите у него, отче, не хотят ли они посетить нашего командующего. Если же они нам не доверяют, а я не могу порицать их за это, то можем ли мы поглядеть на их корабль изнутри.
При посредничестве двух переводчиков капитан звездолета ответил, что он посетит командующего в его палатке. Такое бесстрашие могло означать только то, что земляне чувствовали себя здесь в безопасности. Джек решил, что они, должно быть, обладают сверхмощным оружием. От его радости не осталось и следа, когда он подумал, а не являются эти люди угрозой не меньшей, чем Арра? Судя по выражению лица Чаковилли, тот думал так же.
В палатке генерала Флорца дейриане и земляне беседовали до поздней ночи. Джеку разрешили прислуживать Чаковилли, поэтому он слышал весь разговор, слово в слово. Когда земляне обнаружили, что дейриане были потомками потерянной колонии Роанок и других аналогичных, переселенных на эту планету, настала их очередь изумиться. Однако сообщение о существовании Арра и Эгзви заставило их насторожиться. Они подробно начали расспрашивать епископа Джек, зная, что они пользуются разновидностью английского языка, внимательно слушал их речь. Через полчаса он уже был в состоянии понимать некоторые слова.
Чаковилли и генерал в свою очередь расспрашивали пришельцев. Каким образом им удалось преодолеть космическое пространство? Что за энергию они используют? Что представляет сейчас собой Земля?
Пришельцы, казалось, отвечали откровенно. Некоторые ответы вызвали тревогу. Джек даже подумал: может, сошла с ума вся планета? Могли ли люди в здравом уме вести такой образ жизни? Они же, однако, заявляли, что счастливы и что Земля процветает.
Через переводчика капитан звездолета «Юнайтед» Свенсон объяснил, что, насколько ему известно, его корабль первым высадился на обитаемой планете. Землю должны были покинуть еще два исследовательских корабля, но поиск должен был производиться в совершенно другом направлении. Экипаж «Юнайтед» был подвергнут глубокому замораживанию те тридцать земных лет, которые понадобилось им, чтобы достичь окрестностей солнца планеты Дейр. Автоматическая аппаратура произвела их оттаивание, и они стали проверять, на каких планетах возможна жизнь. Они кружили вокруг этой планеты в течение нескольких суток. Глядя через приборы с очень сильным увеличением, они с изумлением обнаружили существ, в точности похожих на них. Совпадение было совершенно невероятным. Они так же во всех подробностях рассмотрели гривастых и пришли к заключению, что те несколько иной породы или даже вида.
Чаковилли объяснил им, что гривастых тоже переселили на эту планету.
Капитан Свенсон ответил, что сообщение о существовании Арра и Эгзви его очень встревожило. Они могут предоставлять очень большую угрозу для Земли.
— Чтобы сообщить об этом на землю, вам необходимо вернуться туда на этом корабле, не так ли? — поинтересовался Чаковилли. — Или у вас есть средство связи в межзвездном пространстве?
Свенсон улыбнулся. Он, должно быть, догадался, что у Чаковилли есть иная причина для этого вопроса. Но ответил он честно: да, у них есть средства связи, но они не могут дожидаться ответа с Земли, который придет только через шестьдесят лет.
— Вы, вероятно, захотите как можно скорее уведомить Землю об Арра, — сказал Чаковилли. — Ведь Арра уже побывали на Земле по меньшей мере дважды, насколько это нам известно. В следующий раз они могут появиться, как завоеватели. И этот следующий раз может наступить скоро. Даже очень скоро!
— Вы очень проницательный человек, — ответил Свенсон. — Не стану от вас скрывать, что мы встревожены. Очень встревожены. Первоначально мы хотели остаться здесь на несколько лет и лишь после этого улететь. Теперь же нам не останется ничего другого, как отбыть через самое непродолжительное время. Нельзя терять ни минуты.
— Я хотел бы узнать… я должен узнать вот что, — начал Чаковилли. — Вы, земляне, считаете планету Дейр своей собственностью?
Свенсон на мгновение задумался, перед тем как ответить.
— Нет, — медленно произнес он наконец. — Наше правительство объявило политику невмешательства по отношению к планетам, которые могут оказаться обитаемыми. Планеты, не населенные, я имею в виду разумными существами, но пригодные для обитания, являются собственностью Земли, при условии, что на них нет претендентов со стороны других внеземных цивилизаций.
Нет, мы не выдвигаем каких–либо притязаний. Но нам хотелось бы заключить договор, устанавливающий наше право построить здесь базу. В конце концов, вам это очень выгодно. При нынешнем состоянии технологии вы нуждаетесь в помощи Земли. В следующих кораблях несомненно прибудет много ученых, которые смогут совершенствовать вашу науку.
— Сомневаюсь, — сухо сказал Чаковилли, — что мы могли бы помешать этому, даже если бы захотели.
— Мы здесь не для того, чтобы применять силу, — ответил Свенсон.
— Но сообщение об Арра могут изменить намерения вашего правительства, — буркнул Чаковилли.
Свенсон пожал плечами и сказал, что он хотел бы вернуться на «Юнайтед». Лицо его ничего не выражало, но было в нем нечто такое, что говорило о том, что он не удивился бы, получив отказ от сотрудничества. Чаковилли и генерал, однако, были уверены, что Свенсон не принял бы их приглашения, если бы подозревал, что они могут предпринять что–либо против него. Более того, они подозревали, что все, что говорилось здесь, записывалось теми, кто был внутри корабля.
После того как пришельцы ушли, Чаковилли сказал Джеку:
— Мне это не нравится. Когда они вернутся и построят здесь базу, разумеется, для нашей планеты, они неизбежно подчинят нас. Слишком далеко вперед ушла их культура. Дейр станет придатком Земли. Дейриане растеряют свою самобытность и будут вынуждены перенимать образ жизни землян.
— У нас будет по меньшей мере шестьдесят лет, чтобы догнать их, — ответил Джек.
— Не говори глупостей, парень! За шестьдесят лет они также продвинутся далеко вперед. А нам, не забывай этого, очень не хватает минеральных ресурсов, чего на Земле вдоволь.
— Некоторым дейрианам не мешало бы вернуться на Землю в этом корабле, — сказал Джек. — В этом случае они могли бы многое узнать о Земле и приобщиться к ее культуре.
— Клянусь великим драконом, парень, в этом что–то есть!
Они вернулись в палатку. Джек подогрел воду с тотумом и сел вместе со своим начальником ужинать. Оставаясь наедине с Джеком, Чаковилли был очень демократичен.
— Мы попали в беду, Джек. Мы не сможем двигаться дальше без помощи Земли. Но если мы примем ее, мы перестанем быть дейрианами.
Он стукнул кулаком по столу.
— Черт побери! Надо же, на самой вершине нашего торжества!
— Вы мне неоднократно говорили, что мне следует смириться с неизбежностью исторического процесса, — сказал Джек. — Вы рассказывали о развитии Социнии, которой как бы самой судьбой было предназначено завоевать остальных. Теперь история на стороне землян. Почему же вы сами не можете смириться с неизбежностью судьбы?
Чаковилли вскипел. Однако через несколько секунд он рассмеялся:
— Побит собственным же оружием! Ну что ж, все правильно!
Некоторое время он молчал. Джек снова наполнил чашки.
— Если бы мы могли захватить корабль и взять в плен весь экипаж! — размышлял вслух Чаковилли. — Добытое таким образом знание дало бы грандиозный толчок нашей науке. Возможно даже, что к тому времени, когда сюда прилетит другой корабль с Земли, мы могли бы встретить землян на равных.
Он поднялся.
— Генерал Флорц сказал, что он очень устал и что мы обсудим это завтра. Нет, побери его дракон! Мы должны обсудить это сегодня! Сейчас не время отсыпаться!
Он сказал Джеку, что тот больше ему не нужен, и вышел из палатки. Некоторое время Джек размышлял, потом задремал и хотел лечь спать. Ему казалось, что он только–только закрыл глаза, как его кто–то потряс за плечо.
Над ним стоял какой–то сержант.
Джек прищурился, стараясь не смотреть на тусклый свет масляного фонаря, свисавшего на веревке посредине палатки.
— Что, черт побери, стряслось, сержант? — спросил он.
— Ты, должно быть, великий кобель, — рассмеялся тот. — Снаружи лагеря тебя ждет какая–то женщина. Она сказала, что ей нужно повидаться с тобой, и просила тебя обязательно разбудить. А теперь скачи! Когда же, дьявол тебя побери, ты умудрился выкроить время, чтобы договориться с женщиной? — Джек сел и начал натягивать сапоги.
— Я ни с кем не договаривался.
Он поднялся, не в силах скрыть волнение.
— Может, это моя мать или одна из моих сестер? О боже, неужели им удалось выбраться живыми из рудников?
— Она слишком молода, чтобы быть твоей матерью. Должно быть, это твоя сестра.
— А она не назвала себя?
— Нет. Сказала только, что с фермы твоего отца.
— Дочь Ланка? — спросил Джек. — Такая смуглая? С торчащими скулами?
— Да нет, светловолосая и очень привлекательная.
— Элизабет!
Джек кинулся из палатки, но затем вернулся, услыхав напоминание сержанта о том, что он забыл взять с собой револьвер и ружье. Быть пойманным без оружия во время военных действий означало для солдата смерть.
Джек поблагодарил сержанта и снова выбежал из палатки. У границы лагеря он перешел на быстрый шаг. Ему вовсе не хотелось, чтобы какой–то сверхбдительный часовой подстрелил его.
Лагерь был со всех сторон окружен паровиками, стволы которых были направлены наружу. В каждом третьем из них было не менее двух дежурных солдат, греющихся у костра. Часовой окликнул Джека. Тот произнес пароль, а затем спросил, где женщина, спрашивающая Джека Кейджа. Часовой показал на небольшой костер в ста метрах от лагеря. Ближе женщине подойти не разрешили.
Он побежал по промерзшей земле, выдыхая на бегу клубы пара Днем снег подтаивал, но по ночам было еще холодно. Его ноги скользили по насту к плотно закутанной фигуре женщины, стоявшей у костра.
— Элизабет! — закричал он, обнял ее и заплакал.
В ответ ему раздался до боли знакомый голос:
— Нет, Джек, это я, Р–ли…
Он сделал шаг назад. На мгновение лишился дара речи.
— Ты? Как? Что ты здесь делаешь? Я думал…
— Я все–таки вернулась домой, Джек. Но кадмусы уже были взорваны, все погибло. Поэтому и пошла в долины Тракии. Но мы слышали о войне между людьми и вийрами. Мы не могли отсиживаться в безопасности, пока наших соплеменников истребляли. Мы организовали несколько партизанских отрядов. Я была в одном из них.
После того, как меня едва не убили, а потом едва не взяли плен, я была вынуждена искать убежища в одном из кадмусов, который еще держался. Мы думали, что через несколько дней мы все погибнем, так как люди сделали уже подкопы под основание кадмуса и готовились заложить в них заряды.
И вот тогда мы и услышали о нападении Социнии. Осаждавшие оставили нас в покое. Я предполагаю, что они ушли оборонять Мерримот.
Я надеялась, что ты в войсках Социнии, и поэтому пришла сюда. И вот я здесь.
Джек страстно обнял ее и стал целовать.
— Ты себе не представляешь, как мне тебя не хватало, — повторял он снова и снова.
— Я боялась, что ты возненавидишь меня за то, что я покинула тебя тогда…..
— Так оно было в течение долгого времени. Но в конце концов я сказала себе, что иначе ты просто не могла поступить. Что ты не могла изменить своему предначертанию. И тогда я понял, что люблю тебя. Ночи напролет я не мог уснуть, думая о тебе. Я намеревался искать тебя и надеялся, что ты найдешься, когда все закончится. Но я никак не ожидал, что найду тебя. Это просто дар небес: снова можно любить тебя, держать тебя в своих объятиях…
Он стоял перед ней, не зная, что предпринять.
— Я не могу позволить тебе остаться здесь одной. Слишком много всякого сброда вокруг. Я не хочу снова тебя потерять, на этот раз навсегда. Но и взять с собой в лагерь не могу. Дисциплина здесь очень строгая.
Впрочем, прибытие землян — ты слышала о них? — заставило нас изменить планы. Мы останемся здесь, пока все не уладится. И все же… где ты можешь чувствовать себя в безопасности?
— Мой кадмус всего в пяти милях отсюда. Хотя он и близко от Мерримота, он очень большой и расположен на плоской вершине крутого холма Его удалось отстоять. Люди понесли большие потери, прежде чем загнали нас под землю. Я вернусь туда, там я в безопасности.
— Я пойду с тобой, как бы далеко ни был твой дом. Я не хочу, чтобы какой–нибудь бродяга убил тебя, черт побери, я прямо готов дезертировать! Да, прямо сейчас! Я остаюсь с тобой!
Она улыбнулась и покачала головой, ласково поглаживая его по щеке.
— Нет, я не позволю, чтобы ты снова рисковал собой ради меня. Если за тобой пойдут социнийцы, ты будешь убит. Нет, и еще раз нет!
— Тогда я по крайней мере провожу тебя до кадмуса.
— В этом нет необходимости. Мои провожатые прячутся здесь. Ведь я все–таки, как ты знаешь, дочь О–Рега.
Они беседовали не меньше часа, целовались, жалели, что не могут остаться наедине. Наконец нежно и твердо Р–ли сказала «До свидания!» и исчезла во тьме. Джек вернулся в лагерь, где ему пришлось стерпеть малоприятные, хотя и добродушные шутки. К тому времени, когда он добрался по палатки, уже начало рассветать. Чаковилли встретил его у входа.
Он удивленно спросил у Джека, где он пропадал. Джек честно рассказал ему обо всем. Чаковилли, казалось, был доволен, но вскоре настроение его испортилось. Он попросил Джека приготовить тотумной воды.
— Флорц слишком ошеломлен и напуган, чтобы предприять что–нибудь конкретное. По–моему, он вообще ничего не будет делать. Мы не можем просто так сидеть на онемевших ягодицах, поэтому я запросил по дальнеговорителю штаб–квартиру в столице Социнии. Они со мной согласились, что нужен человек, способный на решительные действия, и, переговорив с Флорцем, сказали, что больше не нуждаются в его услугах. Завтра он должен возвратиться в столицу, где его встретят как героя. Большой парад, речи, цветы, вино и женщины. Командующим назначен я.
Чаковилли встал, сцепив пальцы за спиной, и начал ходить по палатке.
— Мое решение не так–то легко осуществить. Если мы нападем открыто, то, по всей вероятности, будем уничтожены. Или корабль просто поднимется в воздух и оставит нас ни с чем. Если же мы ничего не предпримем, нам останется подбирать крохи знаний с их барского стола. Но они не захотят, в этом можно быть уверенным, чтобы мы узнали слишком много. Иначе мы хорошо вооружимся к тому времени, когда они вернутся сюда.
Нам необходимы научные знания. Арра могут появиться здесь до прибытия второго корабля землян. И мы окажемся беспомощными. Более того, если мы сумеем захватить корабль и его экипаж, возможно, пройдет лет сто, если не больше, прежде чем сюда прилетит другой корабль с Земли. А когда это произойдет, мы будет готовы к встрече и с ними, и с Арра, и с Эгзви.
— Так вы все–таки намерены напасть на них, сэр?
— Да! Вопрос только в том, как? Пока корабль наглухо закрыт, мы ничего не можем предпринять. Наши пушки бессильны перед металлом, из которого они сооружены. Готов проспорить последние штаны! И мы не можем подобраться так близко, чтобы суметь ворваться туда, когда дверь откроется. Их капитан был настолько любезен, что поведал мне о том, что у них есть средства обнаружения, которые заранее предупреждают об опасности.
Насколько я понимаю, даже эти слова, которые я произношу сейчас, могут быть услышаны с помощью их дьявольских машин!
— Мне кажется, сэр, что у вас есть только две возможности, да и то сомнительные. Вы можете захватить в плен капитана и всех, кто будет с ним, когда они снова выйдут из корабля. Либо вы сумеете уговорить их взять с собой несколько социнийцев. В этом случае социнийцы постараются захватить корабль и на нем возвратиться сюда.
— Социнийцы, которых они возьмут с собой в качестве пассажиров, не смогут управлять таким кораблем. Даже если они заставят это сделать землян, то те скорее разобьют его, чем допустят, чтобы он попал в руки социнийцев. На борту любого корабля найдется один или два героя.
— Они предпримут меры предосторожности против вероломства.
— Это не будет вероломством, если мы не будем связаны обещанием не делать что–нибудь подобное.
Чаковилли пожал плечами, еще немного подумал, потом лег в постель, а вслед за ним и Джек. Однако проспал он всего лишь два часа, когда его разбудил Чаковилли. Корабль с Земли снова выставил трап, и по нему спустились Свенсон с несколькими спутниками. На этот раз они взяли с собой машину для передвижения. Небольшая, вытянутая, как игла, она летела в нескольких метрах над землей, направляясь прямо к лагерю.
Чаковилли развил бурную деятельность. Он проинструктировал двенадцать офицеров, заставив их повторить свои распоряжения, чтобы исключить всякую ошибку. Если он дает условный сигнал, они набросятся на землян и захватят их. Пришельцев нужно сразу же заставить молчать, офицеры тоже могут действовать молча. Если даже у землян будет аппаратура, которая может передавать звуки на корабль, она не зарегистрирует ничего подозрительного. Капитана Свенсона отведут подальше, чтобы остальные не могли ничего услышать. После чего у него отберут аппаратуру для дальнеговорения и скажут, что он должен делать, если хочет остаться живым. Если он согласится, его отведут к основной группе, чтобы он мог объяснить, что ничего не произошло. Тем временем остальных отведут в сторону и сделают точно такое же предложение. Затем пришельцы и их захватчики взойдут на борт корабля, причем социнийцы попытаются придержать входную дверь открытой, с тем чтобы заранее спрятанный за деревьями отряд мог ворваться внутрь.
Для осуществления плана Чаковилли социнийцы заберут у землян их оружие, научатся стрелять из него, а затем воспользуются им внутри корабля.
Если люди Чаковилли не увидят сигнала во время совещания, они будут обращаться с землянами, как с почетными гостями.
— Это слабый и безумный план, — признался Чаковилли Джеку. — Он продиктован отчаянием. Если один из офицеров Свенсона решит пожертвовать собой ради спасения корабля и закричит, то все пропало. Даже если нам удастся прорваться внутрь, мы вряд ли сумеем овладеть помещением, откуда производится управление, мы даже понятия не имеем, где оно находится и что оно из себя представляет.
Прибыли земляне. Они были удивлены, увидев, что Чаковилли теперь генерал, и поздравили его. Свенсон сказал, что информация о Арре слишком важна для Земли и что нельзя откладывать ее передачу. Поэтому «Юнайтед» должен отправиться в полет уже через неделю.
Тем не менее он хотел бы договориться о том, чтобы оставить здесь несколько ученых, инженеров и техников. Они не только будут собирать данные, касающиеся планеты, ее жизни и истории, но и будут активно содействовать прогрессу Социнии. Убежденные в том, что социнийцы не только могут победить в этой войне, но и должны это сделать, поскольку в этом случае дейриане станут единым народом, земляне решили признать социнийское правительство в качестве полномочного представителя всей планеты Дейр.
— Тем не менее, — сказал через двух переводчиков капитан Свенсон, — необходимо заключить официальное соглашение. В равной степени важно организовать базу для тех, кого мы здесь оставим. Мы смонтируем на ней определенное оборудование, и наши люди будут на нем работать. Я предлагаю, чтобы некоторые ваши люди, возможно, вы, генерал Чаковилли, полетите вместе с нами в столицу Социнии. Вы сможете объяснить главе вашего государства, кто мы и чего хотим.
Чаковилли улыбнулся. Только один Джек догадывался, что скрывается за этой улыбкой.
— Наша армия должна немедленно выступить в направлении границы. Но общение с вами важнее, чем покорение других государств. Мой заместитель сможет командовать войсками, а я буду сопровождать вас в Грейтхоус.
— Вы хотите закончить свои завоевания минимумом кровопролития? — спросил Свенсон. — Если бы вы могли задержать ненадолго выступление ваших войск, мы могли бы снабдить вас средствами для осуществления этого гуманного плана.
Чаковилли сказал, что это более чем великодушно. Что же это за средства?
— Их у нас несколько, — ответил капитан. — Но, как мне кажется, лучше всего было бы применить сейчас газ, который может лишить сознания ваших противников на несколько часов. У нас есть также устройство для того, чтобы парализовать противника в ближнем бою.
— Очень хорошо, — оживленно произнес Чаковилли. — Я переговорю обо всех ваших предложениях со столицей по дальнеговорителю. И возьму с собой десять офицеров своего штаба.
— Очень жаль, — покачал головой Свенсон, — но у нас нет возможности взять столько людей на борт корабля.
Чаковилли скрыл за внешней невозмутимостью свое разочарование. Он спросил, может ли он взять с собой хотя бы четырех. Свенсон согласился. Земляне учли, Чаковилли так и не подал знака.
— Можно ли мне взять с собой Р–ли, сэр? — спросил Джек. — Мне хотелось бы, чтобы она была в безопасности в Социнии.
— Неплохая мысль. Может быть, земляне, увидя, что мы привели с собой женщину, не будут беспокоиться, что мы хотим захватить корабль.
— Вы все еще не отказались от этой мысли, сэр?
— Если есть хоть малейший шанс, мы должны попытаться, — сказал Чаковилли. Он написал на бумажке несколько имен и отдал ее Джеку. — До того, как ты пойдешь за своей сиреной, вызови ко мне этих людей. Это смелые и быстрые парни.
Через несколько часов Джек на паровике возвращался в лагерь. Рядом с ним сидела Р–ли. Он объяснил ей, что может произойти, и сказал, что, возможно, для нее будет лучше, если она не пойдет с ним. Но Р–ли настояла на своем, предпочитая быть там, где будет он.
Неподалеку от лагеря Джек сказал:
— Я много размышлял над тем, что говорил Свенсон. Земляне теперь единый народ и остаются землянами, где бы они ни были. Но социнийцы не этого хотят. Они хотят овладеть планетой для себя, но при этом твердят, что их война оправдана, так как объединит Дейр и сделает планету сильной, способной противостоять Арра.
Теперь все переменилось: Земля может объединить нас без всякого кровопролития. И мы нуждаемся в землянах. Что из того, что мы утратим свой язык, свою веру, свою религию? Они точно так же будут утрачены под игом социнийцев. Чаковилли сам твердит о том, что они погибнут, ибо возникнет новая культура. Вся разница в том, будет ли это земная культура, или социнийская.
— А что ты намерен делать? — спросила заинтересованная Р–ли.
— Не знаю. Один раз я уже стал предателем своей страны, когда понял, что она является носителем зла. Смогу ли я стать предателем во второй раз, вот в чем вопрос. Теперь это было бы более оправданным, чем тогда. Но меня мучает вот что. Был ли я предателем потому, что не имел понятия, что такое верность своему государству и думал только о себе? Или мой поступок был действительно оправдан?
В палатке командующего их приветствовал сам Чаковилли. Он отвел Джека в сторону и сказал:
— Тебе ничего не надо делать, пока мы будем на корабле. Чтобы показать землянам, что я не намерен совершить какие–нибудь вероломные поступки, на корабль отправятся только ты, Р–ли и я.
— Почему? — удивился Джек. Он слишком хорошо знал своего начальника, чтобы не догадаться, что тот задумал какой–то более выигрышный план.
— Рядом со зданием парламента есть большой газон, — произнес Чаковилли, имея в виду дворец, в котором жил глава правительства Социнии. — Сейчас там тысячи людей копают, как кроты. Они заложат в ямы огромное количество взрывчатки, прикроют ее землей и на место положат срезанный дерн с травой. Я предложу землянам совершить посадку на этом газоне. У них не будет причин для отказа Они слишком уверены в своей неуязвимости. После того как откроется вход и мы вместе с земной делегацией пройдем в Народную Палату, произойдет взрыв.
Мы не думаем, что кораблю будет причинен хоть малейший вред, но всех, кто будет там находиться, убьет волной либо лишит их сознания. Наши солдаты ворвутся туда немедленно после взрыва и захватят корабль.
Чаковилли расхаживал по палатке, торжествующе улыбаясь.
— А как будет со следующей земной экспедицией? — спросил Джек.
— Если мы будем готовы к тому времени, мы нападем на корабль. Если же нет, то мы сделаем вид, что понятия не имеем о корабле «Юнайтед», а потом захватим и этот корабль.
Чаковилли продолжал говорить не умолкая, пока не пришло сообщение о том, что Свенсон готов к вылету. Чаковилли ответил, что он еще не готов. Он связался по дальнеговорителю со столицей и спросил, как продвигается работа по устройству ловушки. Ему посоветовали протянуть еще два часа. Чаковилли отправил послание Свенсону, в котором сообщалось, что президент Социнии совещается со своими министрами об условиях договора и что он уведомит Свенсона, как только совещание закончится. Землянам не надо торопиться, если у них есть корабль, который способен долететь до столицы всего лишь за один час.
— Это нам дает фору по меньшей мере в три часа, — сказал Чаковилли Джеку.
Джеку казалось, что время тянется бесконечно долго. Он сидел рядом с дальнеговорителем, ожидая сообщения из столицы. Р–ли сидела на стуле рядом с ним. В одежде она выглядела непривычно. Более того, у нее было какое–то отчужденное выражение лица. В конце концов, как только Чаковилли на минуту вышел из палатки, Джек обратился к ней:
— О чем ты думаешь?
— Во–первых, я думаю о том, как мы жили раньше, что все это теперь навсегда для нас потеряно. Ты не представляешь себе, как это много значит для вийров. Несмотря на все недостатки человеческого общества, люди гораздо легче ко всему приспосабливаются — в широком смысле этого слова. И все же я могу воспринять перемены. Просто должна. Чтобы выжить!
Но Социния, как только установит новые порядки, сама станет носительницей старых порядков. Ее идеалы, даже если они и были раньше обоснованными, более уже таковыми не будут. Следовательно, они должны обратиться в прах, так же, как люди и гривастые уступят свое место метисам. Это логично и справедливо.
Джек ничего не ответил, но глубоко задумался над ее словами. Прошло два часа. Еще полчаса. Вдруг дальнеговоритель ожил. Далекий голос докладывал, что сооружение ловушки закончено.
Чаковилли, Джек, Р–ли и епископ Поссос отправились на паровике к «Юнайтед». Оружия у них с собой не было, так как Чаковилли хотелось убедить землян в полном отсутствии каких–либо задних мыслей. Когда они вошли внутрь корабля, вход закрылся, и они почувствовали, что поднялись в воздух.
У капитана Свенсона и отца Гудрича были небольшие черные коробочки, свисавшие на тесемках с шеи. Из каждой коробочки шел провод в ухо. Свенсон взял со стола четыре подобные коробочки и вручил из каждому из дейрианцев, объяснив через священников:
— Этот прибор поможет нам разговаривать, не прибегая каждый раз к помощи переводчиков. Мой преобразователь принимает вашу английскую речь, улавливает смысл сказанного и воспроизводит его на земном аналоге английского языка.
Этот прибор — не очень совершенный переводчик, так как ваш английский очень сильно отличается от нашего. У вас сохранилось очень много слов, которые мы уже дано не употребляем. Другие слова, хотя и общие для обоих наших языков, имеют совершенно другое значение. Вы позаимствовали много слов у гривастых, да и синтаксис у вас несколько отличается от нашего. И все же, я надеюсь, что нам удастся по крайней мере процентов на девяносто понимать друг друга без помощи переводчиков.
Точно так же ваши приборы будут преобразовывать мою речь в привычную для вашего слуха.
Они попробовали пользоваться этими преобразователями. Хотя слова звучали как–то механически, не так, как их производят живые люди, Джек быстро преодолел связанные с этим ощущения. Он понимал почти все, что говорил капитан. Главная трудность заключалась в том, что он слышал Свенсона, говорящего как бы в два голоса. Однако, поскольку речь, собственно, Свенсона была непонятна для дейрианца, она воспринималась просто как отвлекающий шум. Джек быстро научился не обращать на нее внимания.
Капитан повел их осматривать корабль. Джек, Р–ли и епископ даже не пытались скрыть свой страх и изумление. Чаковилли несколько раз невольно ойкнул, но в остальное время лицо его было совершенно непроницаемым.
После осмотра корабля Свенсон пригласил их к столу. Не угодно ли им помыть руки перед едой? То, как он произнес эту фразу, дало ясно понять, что капитан будет неприятно удивлен, если они откажутся. Епископ вошел в одну умывальную комнату, Чаковилли — в другую. Джек и Р–ли остались дожидаться своей очереди. Чаковилли остановился в нерешительности на несколько секунд, прежде чем оставить их, и Джек понял, что он не хочет оставлять их наедине с землянами. Однако правила этикета требовали, чтобы Чаковилли как начальник Джека шел мыть руки первым.
Именно тогда Джек принял окончательное решение. Сейчас, или никогда’ Он сомневался, будет ли он еще хоть раз с глазу на глаз со Свенсоном. Более того, через тридцать минут корабль должен будет совершить посадку с столице Социнии Грейтхоусе, и тогда он уже ничего не сможет сделать.
— Капитан! — обратился он к Свенсону. — Я должен вам кое–что сообщить…
Через несколько минут из умывальных комнат вышли епископ и генерал. Джек вошел в ту из них, где до него был его начальник, и стал долго и нудно мыться. Когда он наконец вышел, все вокруг молчали и были бледны. Р–ли улыбалась Джеку.
— Предатель! — прошипел Чаковилли.
Джек не мог унять дрожь, чувствуя себя виноватым, хотя и убеждал себя в обратном. Однако ему все же удалось сохранить твердость голоса.
— Я решил рассказать все, что знаю, капитану Свенсону по тем же самым причинам, по которым решил присоединиться к социнийцам. Именно вы были тем человеком, который убедил меня в обоих случаях.
— Мы тем не менее можем идти обедать, если у кого–то остался аппетит, — сказал Свенсон.
— Я склоняюсь перед неизбежным ходом судьбы, — подбирая слова, медленно произнес Чаковилли. — Гораздо важнее, я полагаю, чтобы человечество существовало объединенным, а не разъединенным на враждующие между собой нации. Однако очень нелегко отказаться от своей мечты.
— Тем, кто был против вас в прошлом и потерял все, что имел в этой битве, наверное, было столь же трудно отказываться от своих идеалов, — сказал Свенсон.
