«Карманное» издательство, которое с легкой руки Гертруды Стайн основала и возглавила Элис Б Токлас. См об этом в последней главе книги.

Марокко в начале двадцатого века сделалось предметом самых напряженных дипломатических, экономических и даже военных баталий между ведущими странами мира, дважды едва не послужив причиной возникновения мировой войны — в 1905 (первый марокканский кризис) и в 1911 (второй марокканский, или агадирский, кризис) годах. Германия, все активнее принимавшая участие в дележе последних «белых пятен» на карте мира, имела на Марокко, где немецкие торговые компании давно уже теснили французов и англичан, самые недвусмысленные виды. Однако не меньшую активность в регионе проявляли и французы, для чьих североафриканских владений территория Марокко имела стратегическое значение. Свои интересы в регионе имели также англичане (Гибралтар) и испанцы (испанское Северное Марокко и территория Ифни весьма логично образовали бы единую ; колонию в случае присоединения к ним Марокко). Танжер, бывший в те годы международной зоной, выполнял роль Цюриха времен Второй мировой, то есть служил ареной подковерной дипломатической войны. В данном случае речь идет о подготовке французами второго марокканского кризиса, начавшегося после «добровольного» отречения султана от престола и ввода 21 мая 1911 года в столицу Марокко Фес французского воинского контингента, что означало фактическое присоединение султаната к французской Северной Африке. В ответ немцы незамедлительно послали в марокканский порт Агадир канонерскую лодку «Пантера», команда которой фактически взяла бухту и город под свой контроль (термин «дипломатия канонерок» берет свое начало именно отсюда). Кризис не перерос в открытый военный конфликт только потому, что обе стороны (Антанта и Тройственный союз) еще не считали собственную готовность к войне окончательной. К тому же Германия, при всей быстроте реакции, все-таки прозевала ловкий французский ход, о котором французы, естественно, даже союзников не спешили ставить в известность. Понятно, что за любую «внутреннюю» информацию о состоянии дел в султанском дворце любая заинтересованная сторона дала бы не просто дорого, а очень дорого, в том числе и сами французы, которым далеко не сразу удалось договориться с султаном.