Я часто задумываюсь над вопросом: почему человеческая память настолько избирательна и несовершенна, что даже события полувековой или семидесятилетней давности вызывают у нас дискуссии и зачастую противоположные трактовки? А ведь эти события на памяти еще многих наших современников. Что же тогда говорить об истории целых народов, если подавляющее большинство из нас знает историю своей семьи в лучшем случае до третьего колена. Мне неоднократно приходилось видеть заброшенные кладбища в России, Украине, Молдове, Крыму, Казахстане и в других районах Евразии, о которых рассказывали небылицы или вообще ничего не могли сказать жители окрестных сел или городов. В то же время эти кладбища не очень древние, зачастую XIX и даже XX века, и на них наверняка покоятся близкие и дальние родственники этих жителей, возможно первые основатели их малой родины. Могу утверждать из собственного опыта, что почти всегда забвение наступает через три поколения, или приблизительно через каждые 80—100 лет. Новейшая история доказывает, что человечество не хочет учиться на ошибках или опыте своих предшественников. Оно предпочитает совершать новые, свои собственные, потому что историческая память крайне несовершенна и склонна к быстрому забвению. Именно этим свойствам памяти я и обязан своей научной специальностью, именно они привели к рождению такой уникальной науки, как археология.

Почему же эта наука уникальна? Дело в том, что, в отличие от историка, археолог, за редким исключением, не работает с письменными источниками. Он не слышит ни песен, ни сказок, ни плачей, которые записывают этнографы-лингвисты, не присутствует на торжественных церемониях, не наблюдает за производственным процессом или различными обрядами. Подобно путешественникам или этнографам он не может изучать неведомую страну, разъезжая и знакомясь с ее обитателями. Быстро проходят годы, незаметно складывающиеся в века и тысячелетия, и вот уже никто не помнит, что за поселок или город находился на этом месте, кто возвел огромные земляные сооружения или укрепления в степи, чьи кладбища зарастают бурьяном на окраинах старинных городов. Из осколков былой жизни, из разнообразных остатков материальной культуры ученым предстоит подобно мозаике воссоздать исчезнувшие звенья человеческой цивилизации и получить максимально достоверную информацию о людях, оставивших эти памятники.

К началу XXI века благополучно и, казалось бы, навсегда забыты некоторые исторические эпохи и целая вереница различных народов, канувших в глубинные пласты древнейшей истории. Но в действительности это не так. Генный интерес человечества к своему прошлому не смогли убить ни разрушительные войны и революции, ни экономические и социальные потрясения, ни насаждаемый исторический нигилизм и сознательное глумление над собственным прошлым. К счастью, целенаправленное уничтожение культурных ценностей не привело к полной гибели духовности и потере исторической памяти народа. Благодаря археологии мы можем не только узнать, но и вернуть из небытия такие легендарные народы древности, как киммерийцы и скифы, сарматы и гунны, печенеги и половцы, авары и хазары, а также более древние, не сохранившие своих исторических названий. Что же осталось от них? В первую очередь курганы — удивительные сооружения этих племен и народов, уникальные для всей человеческой цивилизации и характерные не только для степных пространств нашей планеты. Курганы встречаются везде. Их нет только в Австралии и на полюсах нашей планеты.

Кто же все-таки возводил эти земляные насыпи? Молдавские крестьяне убеждены, что их сооружали турки. В южных областях Украины большинство населения считает, что курганы строились казаками над могилами павших в боях запорожцев или же возводились для наблюдения за противником, то есть являлись сторожевыми. До сих пор в районе Запорожья и Днепропетровска их называют «казацкими могилами». Но уже в Херсоне их считают татарскими, а в Крыму — турецкими. В Смоленской же области старики мне объяснили, что огромный курганный могильник у деревни Гнездово, в котором мы раскапывали славянские захоронения, был оставлен отступающими из Москвы французами. Другими словами, в этом случае народная историческая память оказывается ограниченной сравнительно недавним прошлым и даже в легендах не сохраняет события глубже XIX или максимум XVIII веков.

Самым поразительным является то, что на юге нашей страны первые курганные насыпи начали возводиться одновременно со строительством египетских пирамид. Однако пирамиды в дельте Нила всемирно известны, тщательно изучены и навечно внесены в список семи чудес света. Но не менее грандиозное строительство, имеющее общие корни с египетским, развернулось в этот же период и в восточноевропейских степях. По своим масштабам оно явно превзошло шедевры древнеегипетской архитектуры, так как велось в течение нескольких тысячелетий, охватив десятки различных народов и несколько исторических эпох. Именно в IV и III тысячелетиях до нашей эры здесь были возведены такие сложные архитектурные сооружения, как курганные насыпи.

Курганами у древних народов назывались могильные холмы, насыпанные в степи над погребениями. В отличие от Египта строительным материалом для них служила в первую очередь земля, в которой нередко использовались дерево, камень, глина, песок и даже трава. Поистине это были первые архитектурные сооружения в степи! Сейчас уже установлено, что самые древние курганы были возведены народами-кочевниками, основным занятием которых было скотоводство. Ни одной строчки о них не содержится у античных или средневековых историков. Безымянными они навсегда ушли в историю, оставив после себя только эти странные и мистические рукотворные холмы. В настоящее время лишь большие и малые могильные насыпи напоминают о существовании этих давно забытых народов. Несмотря на вроде бы непрочный и непривычный строительный материал, курганы прекрасно сохранились до наших дней и, как и в случае с египетскими пирамидами, перед ними оказалось бессильным само время! Но, к сожалению, два последних столетия показали, что курганы не могут устоять перед человеком, чья бездумная деятельность зачастую приводит к их окончательной и повсеместной гибели.

Вот уже более четверти века мне приходится заниматься, казалось бы, однообразным научным трудом — раскопками древних курганов. Как правило, они попадают в зоны современного строительства и обречены на разрушение. Поэтому проводимые археологами исследования носят спасательный характер. Несмотря на то что в результате раскопок курган перестает существовать, все обнаруженные в нем погребальные конструкции и находки тщательно фиксируются и таким образом сохраняются для потомков. Самое удивительное заключается в том, что даже на крохотном участке гигантских восточноевропейских степей не наблюдается археологического однообразия. Скорее наоборот: каждый полевой сезон приносит новые и новые, зачастую уникальные и самые неожиданные находки. Археологические открытия тем и прекрасны, что непредсказуемы. Самый маленький и невзрачный с виду курган может содержать удивительные шедевры древнего ремесла и искусства. Начиная исследование очередной курганной насыпи, всегда знаешь, что в отличие от других археологических памятников обязательно столкнешься с новыми находками. Но какими они будут, неизвестно до тех пор, пока современная техника не начнет осторожно снимать спрессованную тысячелетиями курганную насыпь.

Нас часто упрекают: «У вас такая интересная и романтичная профессия, а о ней мало что известно. А ведь работа и находки археологов интересны практически всем». Думаю, что эти упреки вполне заслуженны. Ведь совершенно справедливо приветствуемый в любой области профессионализм имеет в археологии и свою обратную сторону. Как правило, за строгими требованиями полевой методики и сухой научной обработки полученной информации ученые уже не видят самого человека. Того человека, который, как и мы, любил и страдал, радовался и ненавидел, мыслил и творил, воевал и строил города, воспитывал детей и выращивал хлеб. Основные результаты археологических работ сосредоточены в специальных научных отчетах, монографиях и сборниках. Но из-за крайне малых тиражей они практически недоступны для населения. К тому же эти издания носят чисто научный характер и в большинстве случаев мало интересны для неспециалистов. Но если посмотреть на археологические материалы без профессиональных шор, то можно узнать о таких захватывающих событиях и уникальных судьбах, о которых могли только мечтать романисты XVIII столетия.

Начиная очередные раскопки, всегда стоишь на краю неведомой тайны. С годами начинаешь ощущать, что каждый курган обладает собственной аурой, он действительно хранит биополе людей, а не только их останки. Каждая рукотворная насыпь имеет свою историю и судьбу, скрывает свою загадку, которую тебе предстоит или не предстоит разгадать. Ведь не случайно многие из них получили в народе личные имена: Солоха, Хохлач, Куль-Оба, Костромской и Елизаветинский курганы, Чмырева и Толстая Могила, Чертомлык, Пять Братьев, Близнецы… Подобные названия можно было бы перечислять очень долго. Они навсегда вошли в народный фольклор, с ними связаны определенные события или легенды недавнего прошлого, которые и сохранились в именах степных великанов.

Как ни покажется странным, но иногда они кажутся одушевленными. Иначе чем объяснить, что, поднимаясь на вершину некоторых из них, чувствуешь тихое умиротворение, а другие вызывают непонятное беспокойство и тревогу. Потом выясняется, что в последних были погребены воины или погибшие насильственной смертью люди. Вряд ли это можно объяснить случайностью. Не зря вокруг курганов всегда столько легенд и сказаний, заговоров и примет!

Нередко после зачистки очередного древнего захоронения, кажется, чувствуешь живой пульс неизвестной и далекой жизни, и приоткрывается трагическая или счастливая судьба древнего жителя степей. Нет сомнений, что на этой земле были свои Трои и Вавилоны, Персеполи и Афины, Помпеи и Геркуланумы, в которых жили реальные Одиссеи и Приамы, Тристаны и Изольды, Макбеты и Лиры. И не важно, что они носили другие имена, которые мы уже никогда не узнаем, курганы сохранили память о них до наших дней, а археология вернула им судьбы. Об этих судьбах древности, а также о самых редких и удивительных находках, о мистических случаях при исследованиях курганов и хотелось бы рассказать в этой книге.

Теперь я убежден, что не случайно самые интересные находки встречаются в последний день плановых исследований, и очень часто везет дилетантам, что золото найдет далеко не каждый, и оно может воздействовать на человека, что каждый памятник обладает неведомыми нам, но реальными свойствами, стоящими пока за гранью нашего понимания. На собственном опыте я неоднократно убеждался в справедливости народных, сложившихся в результате многовекового опыта примет. Все это действительно так.

Так случилось, что почти тридцать лет мне пришлось проводить исследования в юго-западном регионе восточноевропейских степей — на территории современной Молдовы и Приднестровья. Поэтому эта книга посвящена тем открытиям и событиям, которые реально произошли в жизни на этом маленьком кусочке когда-то единой и мощной страны. Ведь Днестровско-Прутское междуречье почти два столетия входило в состав Российской империи, а затем и Советского Союза.

писал в 1822 году о Бессарабии А. С. Пушкин. Действительно, русская история не умещается в современных географических границах. Невозможно ее представить без русско-турецких войн или Крымской эпопеи, без отступления Наполеона через Березину или Ясско-Кишиневской операции 1944 года. Также невозможна русская история и без своих более ранних этапов: без киммерийцев и скифов, сарматов и половцев, уличей и тиверцев, проживавших когда-то по Днестру. К сожалению, эти страницы до сих пор слабо изучены даже специалистами.

До рождения профессиональной археологии курганы Северо-Западного Причерноморья пережили периоды интенсивного строительства, затем — полного забвения, а в XVIII–XIX веках начались широкомасштабные грабежи и редкие дилетантские раскопки. Последние оказались связанными с деятельностью первых подвижников и любителей археологии, бескорыстных энтузиастов культуры и сохранения древностей родного края. К глубокому сожалению, большинство этих людей незаслуженно забыты. Можно сказать, что в XIX и начале XX века археология пережила авантюрный период своего развития. Это практически неизвестная страница в истории российской науки. О ней и пойдет речь в первой главе.