5. «ОТКУДА ЕСТЬ ПОШЛА ЗЕМЛЯ РУССКАЯ?»
Этим вопросом задался киево-печерский монах Нестор, составитель «Повести временных лет» (ПВЛ), первой подробной хроники Древнерусского государства, в начале XII века. Но бесспорного ответа на него нет до сих пор.
Проблема происхождения народа, давшего название Русскому государству, соединяется с проблемой прародины славян и путей их расселения в Восточной Европе. Долгое время в науке господствовало мнение, что исходно русы, варяги и норманны были одним и тем же народом. Начиная с Ломоносова, были и те, кто аргументированно оспаривал эту точку зрения, выдвигал альтернативные гипотезы. Хотя нерешённых вопросов здесь по-прежнему непочатый край, но определённо можно сказать: русы, варяги и норманны — не одно и то же, хотя частично эти понятия могли совпадать. Дело в том, что далеко не всегда это были чёткие этнонимы в привычном нам смысле.
Больше ста лет назад В.О. Ключевский писал о расселении славян по Восточно-Европейской равнине с Карпат в VI–VII веках. Но для многих исследователей уже тогда было очевидным, что не мог народ за какие-то два столетия расселиться из узкого очага по огромной территории. И упомянутый выше Л. Нидерле придерживался версии о более раннем расселении славян к северу и востоку от Карпат и об их проникновении к югу от Карпат ещё в Античности. В наше время имеются три версии размещения славянской прародины, сформулированные ещё в XIX веке: 1) дунайская; 2) висло-одсрская; 3) днепровская. Трубачёв соединил первую и третью. По нему выходит, что первоначально славянская общность формировалась на Среднем Дунае, в Паннонии (ныне — Венгрия, Словакия, Хорватия и Словения) в III–II тысячелетиях до н. э. Но уже в середине I тысячелетия до н. э. часть славян проникла в среднее течение Днепра, где позднее выделилась восточная ветвь славян. Академик Б.А. Рыбаков использовал эту гипотезу и доказывал, что часть скифов, упоминаемых Геродотом («скифы-земледельцы»), на самом деле была славянами.
Несомненный факт, что уже в первые века нашей эры славяне (известные в то время античным авторам под именем венедов, хотя, возможно, так называли только часть славян, другие же части были известны под иными именами) расселялись на широкой территории к северу от Карпат. Решительно невозможно критически пересказать здесь все имеющиеся гипотезы расселения славян. Но нужно дать какую-то картину этого процесса. Поэтому дальше мы воспользуемся концепцией известного русского археолога академика В.В. Седова. Он придерживается висло-одерской привязки славянской прародины, но для реконструкции путей славянской миграции по Русской равнине отличия этой теории от двух других представляются несущественными. Его точка зрения, как считает автор, убедительнее прочих объясняет происхождение названия Русь.
В своих главных чертах концепция академика Седова не противоречит построениям других авторитетных историков. Она не перечёркивает, а развивает прежние достижения науки. В этом — основа для доверия ей со стороны тех, кому сложно разобраться во всех тонкостях научной аргументации, но кто в целом знаком с предметом.
Реконструкция Седовым раннего этапа славянской истории до нашей эры носит весьма гипотетический характер. Для более позднего времени сведения становятся более определёнными.
Положение славян в этот период Седов представляет так:
«В первые века нашей эры славяне заселяли части территорий двух археологических культур: пшеворской, занимающей среднеевропейские земли от Эльбы до Западного Буга и верховьев Днестра, и Черняховской, распространившейся в Северном Причерноморье от нижнего Дуная на западе до Северского Донца на востоке. Эти культуры были крупными полиэтническими образованиями провинциально-римского облика… На территории Черняховской культуры… сложился славяно-иранский симбиоз; в результате на Подолии и в Среднем Поднепровье обособилось отдельное диалектно-племенное образование славян, известное в исторических источниках как анты».
Нашествие гуннов взорвало стабильность ситуации, привело к гибели прежних культур и спровоцировало новый, более сильный виток ВПН. В конце IV века исчезает Черняховская культура, последние памятники пшеворской культуры относятся к началу V века. Этнополитические изменения наложились на начавшееся похолодание климата, которое в свою очередь усилило миграции. Были вынуждены сдвинуться с насиженных мест и славяне.
«В эпоху Средневековья славяне вступили далеко не монолитной массой. Территориально они оказались разбросанными на широкой территории Средней и Восточной Европы. Связи между отдельными регионами нередко отсутствовали. Историческая ситуация в каждом из них была своеобразной, в ряде мест более или менее крупные группы славян расселились среди иноэтничных аборигенов. В результате в V–VII веках сложилось несколько различных славянских культур, фиксируемых современной археологией».
Здесь следует высказать некоторое сомнение в доводах Седова о том, что только ВПН стронуло славян с места. Очевидно, колонизационное движение славян по Русской равнине началось раньше. Впрочем, ученый не исключает, например, что ещё на заре нашей эры славяне ассимилировали балтское и прочес иноязычное население некоторых известных культур Восточной Европы (например, зарубинецкой).
В том, что расселение славян и до IV века н. э. было шире, чем обычно представляют, нас убеждает появление в V–VI веках славянских культур на очень большом удалении от исторической прародины славян, где бы она ни находилась. Одна переселенческая волна славян в IV веке докатилась аж до Среднего Поволжья, где на землях нынешнего Татарстана и сопредельных регионов создала именьковскую культуру, просуществовавшую более трёх столетий. Отдельные группы славян, сохранившись от ассимиляции, вошли позднее в состав Волжской Булгарии (IX–X вв.), как о том свидетельствуют арабские путешественники, перечисляя этнические группы этого государства. Они же называют Волгу (Итиль) «рекой славян».
В конце IV–V веков в результате миграций формируется северная ветвь славянства, изолированная от основного массива славян. Не вполне известно точно, откуда шёл этот переселенческий поток. Одни исследователи полагают, что основной путь направлялся с берегов Балтики по Западной Двине, другие — что с юга. Седов, основываясь на концентрации в Прибалтике артефактов провинциальноримского типа, характерных для пшеворской культуры, считает доказанным первый путь.
Таким образом, славянские переселенцы ознакомили балтских и финно-угорских «аборигенов» с культурой, непосредственно соприкасавшейся с великой культурой Древнего Рима. В верховьях Западной Двины и Днепра сложилась тушемлинская культура славян, на будущих новгородско-псковских землях — т. н. культура длинных курганов, на Верхней Волге — культура, которую долго связывали с финно-угорским народом меря. На последнем следует остановиться особо, так как до сих пор часто можно встретиться с утверждением, будто на территории Москвы ко времени её основания обитали в основном финно-угорские племена.
Первые славяне приходят в будущую Ростово-Суздальскую землю в V веке. Их появление надёжно маркируется многочисленными находками височных колец определённого типа, что считается однозначным признаком древнеславянского населения. Их племенное название не зафиксировано никакими письменными источниками, и, скорее всего, в процессе взаимной ассимиляции они заимствовали местный этноним. Важно то, что меря, которая называется летописью в числе первых племён Древнерусского государства, в то время (IX в.) была уже славянской по преимуществу.
Вот как в представлении Седова происходил этот процесс:
«Славяне… осевшие в середине I тысячелетия н. э. в западных районах Волго-Окского междуречья и в междуречье Волги и Клязьмы, в течение нескольких столетий ассимилировали проживавшие здесь балтские и финноязычные племена и стали ядром-основой древнерусского населения Северо-Восточной Руси… В условиях продолжительного славяно-мерянского симбиоза этноним местного поволжско-финского племени — меря, по всей вероятности, распространился, как это нередко было в древней истории, на всё население междуречья Волги и Клязьмы, и в период становления Древнерусского государства все жители Ростовского края назывались мерей».
Изложенная гипотеза находит подтверждение в данных антропологии. Согласно В.П. Алексееву, на которого ссылается Седов, современное (точнее, начала XX в.) население Северо-Восточной Руси не похоже на тех, чьи останки покоятся в длинных курганах — захоронениях первых славянских поселенцев на этой земле. Этому есть объяснение, если предположить, что позднейший великорус Владимирской и Ярославской губерний — результат шедшего столетиями взаимного смешивания угро-финской (поначалу) мери и славянских колонистов.
Основная часть славян Русской равнины в это время располагалась на юге. С ними были связаны пеньковская и пражско-корчакская культуры. Первая возникла на части разрушенной Черняховской культуры и протянулась в лесостепной полосе от Днестра до Северского Донца. С нею связывается народ анты, знаменитый по раннесредневековым источникам. Вторая тянулась от Днепра до Верхней Эльбы. В её восточной части, на территории нынешней Северо-Западной Украины, сформировалась этническая общность дулебов, известная по нашим летописям. Она, по мнению Седова, в дальнейшем дала начало племенам полян, древлян, волынян и дреговичей.
В конце VII века на левобережье Днепра пеньковская культура и сложившаяся несколько севернее её колочинская культура сменяются под напором пришлого населения. В результате симбиоза туземных и пришлых элементов возникает волынцевская культура, существующая весь VIII век. На рубеже VIII–IX веков она переходит в роменско-боршевскую культуру.
Откуда взялись пришельцы, создавшие волынцевскую культуру? По мнению Седова, памятники материальной культуры, тип поселений, самый характер экономики волынцевской культуры полностью идентичны таковым именьковской культуры, о которой говорилось выше. Той самой, которую создали славянские переселенцы на Волге ещё в IV веке. Теперь, спустя столетия, их потомки возвратились на прежнюю историческую родину, не потерявшись, не растворившись за это время в среде иноплеменников.
«Установлено, что в конце VII века основная масса именьковских поселений (а их археологам известно более 600) и могильников прекращают функционировать. Раскопки их показывают, что селения не были разгромлены или сожжены. Они были оставлены именьковским населением. В силу каких-то обстоятельств обширные плодородные земли Среднего Поволжья оказались опустошёнными. Земледельцы этого региона вынуждены были искать новые территории для своего расселения.
Именно в конце VII в. в Днепро-Донском междуречье археологически документируется появление крупных масс нового населения, которое создаёт волынцевскую культуру, безусловно продолжившую традиции именьковской».
Реэмигранты принесли с собой архаический, мало изменившийся за столетия жизни в изоляции, славянский диалект, о чём свидетельствуют многочисленные названия рек и речек данной местности.
Ареал волынцевской, сложившихся на её основе роменско-боршевской и родственных ей культур IX веке охватывал земли от Среднего Днепра на юго-западе до Верхней и Средней Оки на северо-востоке, от Сожа и Угры на северо-западе до верхних течений Дона и Северского Донца включительно на юго-востоке.
Именно эту территорию (включавшую нынешние Киевскую, Черниговскую, Сумскую области Украины, Брянскую, Курскую, Орловскую, Калужскую, Тульскую области РФ) Седов считает местом окончательного формирования славянского народа русь, в VIII–IX веках создавшего государственность своего имени. Характерно, что вплоть до начала XIII века в русских летописях название «Русская земля» применяли только к этой территории, а не ко всей земле, заселённой русскими.
Безусловно, русь первоначально — не славянское имя. Как и многие другие названия славянских племён, оно восходит ко временам черняховской культуры (предположим от себя — а быть может, и раньше) — временам тесного сожительства славянских и иранских племён, или славяно-иранского симбиоза, по Седову.
«Подобно некоторым другим славянским племенным названиям (сербы, хорваты, анты и др.), русь. согласно выводам исследователей, ославяненный, первоначально неславянский этноним. Он восходит или к иранской основе свет, “белый, блестеть”, или, как и обширная однокорневая топонимическая номенклатура Северного Причерноморья, произведён от местной индоарийской основы “светлый, белый”».
Именно столь древним происхождением этнонима русь объясняется его появление в Центральной Европе. Здесь мы немного отойдём от истории возникновения Древнерусского государства, чтобы уделить внимание этому вопросу.
«Географические названия, содержащие в своей основе этноним русь. фиксируются разрозненно в Нижней и Верхней Австрии, в Штирии, окрестностях Зальцбурга и Регенсбурга. В Раффельштеттенском таможенном уставе, датируемом 904/906 г., <…> названы две славянские племенные группы — богемы и руги».
В западных источниках той поры русов всегда называли ругами, поэтому идентификация этноса не вызывает сомнений. Вопрос: откуда они взялись? Седов считает, что это та часть русов, которая оторвалась от основного аптского массива в результате гунно-аварских миграций IV–VI веков. Некоторые исследователи находят этот этноним и в старом названии провинции на востоке Австрии — Ругенланд (ныне переиначенном в Бургенланд).
Кстати, Седов, на основании археологических данных, отмечает для VIII–IX веков интенсивную миграцию славян из Среднего Подунавья на Русскую равнину. Памятники материальной культуры дунайских славян этого времени находят по всей восточно-славянской территории, в том числе и па землях волынцевской и роменско-боршевской культур. Пойдём немного дальше исследователя и предположим, что часть этих переселенцев носила этноним русь…
А каково было племенное название носителей именьковской культуры? Нам это неизвестно. Однако население культуры, созданной ими после возвращения в Поднепровье и Подонье, называет себя русами. Не правда ли, любопытное совпадение? А если мы вспомним, что часть «именьковцев» осталась на месте, в Поволжье, очень медленно ассимилируясь, и ещё в XIII веке русские летописи называют какую-то «Русь Мордовскую», т. е. живущую изолированно среди мордвы… А откуда взялся известный арабам X века «остров русов», который многие исследователи локализуют где-то в низовьях Волги?..
Интересная тогда получается ситуация! Рассеянный в результате иноплемённого нашествия народ русов столетия спустя начинает собираться на прежней исторической родине. Причём, как в случае с «именьковцами», это происходит без всяких видимых нам причин. Реэмигранты из Поволжья и Подунавья не встречают препятствий. Как будто кто-то властной рукой расчищает им дорогу… Так начинается древнерусская государственность.
По западным и арабским (меньше — византийским) письменным источникам известен Русский каганат — сильное государство, соперник Хазарии, господствовавшей в степях юга России. Арабы часто говорят о «хакане русов» — русском кагане. О том, что русы того времени были славянами, свидетельствуют арабские источники. «Что касается русских купцов — а они вид славян…» — указывает ибн Хордадбех (ок. 847 г.). Ибн ал-Факих (примерно в то же время) там, где ибн Хордадбех говорит о русах, пишет о славянах (ас-сакалиба). Как свидетельствует около 851–852 годов ал-Йа’Акуби, вожди кавказского племени ценаров обратились за помощью против арабов к императору ромеев (т. е. Византии), хазарскому кагану и «сахиб ас-сакалиба», т. е. владыке славян. Каким могло быть в то время восточно-славянское политическое образование, стоявшее вровень с Хазарией и Византией? Других кандидатов, кроме Русского каганата, на эту роль не находится.
Принятие владыкой русов-славян титула «каган» сигнализировало соседям о полной независимости первого известного в истории Русского государства.
«Определить, где была столица Русского каганата, пока не представляется возможным. Не исключено, что таковая в этом зарождающемся государстве ещё не сформировалась, подобно тому, как не было столицы в раннем Франкском государстве, где резиденции властителей были разбросаны по его территории. Но если единый административный центр в Русском каганате всё же имелся, то он мог быть только в Киеве».
Самое главное, что народ русь сформировался и вошёл в историю на той территории, которая и поныне является ядровой для великорусского и малорусского этносов. Таким образом, русы не были пришлой дружиной, «варягами». Это было славянское племя, сформировавшееся за несколько веков до образования Русского государства в сердце великой равнины, унаследовавшей его имя.
Русский каганат полностью исчезает где-то в середине IX века. «Согласно русским летописям, накануне образования Киевской Руси поляне, северяне и вятичи платили дань хазарам, а под 885 годом говорится и о взимании хазарами дани и с радимичей. Когда были установлены эти даннические отношения, сказать затруднительно. Возможно, такая ситуация сложилась в 60-70-х годах IX века. Под натиском хазар Русский каганат как единое государственное образование, объединявшее земли полян, северян, вятичей и донских славян, может быть, тогда перестал существовать».
Но торжество Хазарии было недолгим. Русь взяла реванш. Спустя столетие русский правитель Святослав, чьи потомки вновь гордо возложили на себя титул каганов (и официально назывались ими до сыновей Ярослава Мудрого в XI в. включительно), уничтожил Хазарию.
И, наконец, последнее. Русская равнина заселялась двумя потоками древнеславянской колонизации — с юга, из бассейна Днепра, и с севера, с берегов Балтики. Это подтверждено данными археологии, лингвистики и антропологии. Ветвь восточного славянства возникла не в ходе распада изначальной славянской общности, а сформировалась уже на Русской равнине вследствие смешения двух славянских миграционных потоков, положившего начало древнерусской народности. А встретились эти два потока там, где спустя несколько веков русская государственность стала возрождаться после монгольского нашествия — в районе возникшей в XII веке Москвы.
