ТЕАТР СЛАВЫ
Узнав об отъезде Бонапарта, Клебер был в ярости. И было от чего. Армия брошена. Казна пуста, и нечем платить людям жалованье. Преемник справедливо обвинил Бонапарта в краже двух миллионов франков. В разговорах с приближенными офицерами он презрительно называл дезертира «герой», «Всевышний» или просто «типчик».
— Этот жулик, — негодовал Клебер, — бросил нас с его штанами, полными дерьма. Когда мы вернемся во Францию, мы ткнем его лицом в это.
В переданном Наполеоном письме говорилось:
«Если до мая вы не получите какой-либо помощи или новостей, или если до этой стадии, несмотря на все предосторожности, вы потеряете в течение года более 1500 человек от чумы, вы уполномочены заключить мир с Оттоманской Портой, даже если они сделают эвакуацию Египта их первым условием».
Он тут же добавлял:
«Все, что вы должны делать, — выигрывать время и фактически откладывать [решение] в соответствии с этим условием, если возможно, до заключения общего мирного договора [в Европе]».
Генерал Бонапарт, устраняясь от египетских дел, не мог передать генералу Клеберу «полномочий» делать что-либо. Однако, оставляя пост и рискуя быть обвиненным в дезертирстве, Наполеон дал Клеберу инструкции и советы. Среди них были и такие:
«Я уже несколько раз просил послать в Египет труппу комедиантов, я буду проявлять особую заботу о том, чтобы они добрались до вас. Это очень важно для армии, а также для того, чтобы начать изменять привычки египтян».
Солдаты и гражданские члены экспедиции узнали о большой перемене. Теперь Египтом управлял генерал богатырской наружности, с зычным голосом и роскошными вьющимися волосами. Ни прежде, ни теперь он не верил в возможность колонизации Египта. На его взгляд, не было нужды приспосабливаться и корчить из себя мусульман.
Когда Клебер изучил положение дел, он написал Директории о том, что сила армии уменьшилась наполовину, многие солдаты одеты в лохмотья и не имеют обуви. Финансовое состояние армии ужасно:
«Бонапарт не оставил ни су в кассе, ни даже каких-либо аккредитивов. Напротив, он оставил дефицит около 10 миллионов франков; это более чем годовой доход в теперешних обстоятельствах. Долг перед армией составляет 4 миллиона... Из-за сезонного разлива Нила... мы не сможем начать сбор налогов до фримера [поздний ноябрь]».
Письмо было перехвачено англичанами. Премьер-министр Уильям Питт Младший решил, что в Париже это послание должно вызвать эффект разорвавшейся бомбы, и переправил его Директории. Однако Директория доживала последние дни, и адресованные правительству Франции письма будет читать консул Бонапарт.
Первое обращение Клебера к армии гласило:
«Солдаты, скоро прибудет действенная помощь», а если нет, то мы достигаем славного, достойного мира, который оценит вас и ваши усилия и вернет вас на родину».
Ситуация была тяжелой. Турки наступали из Сирии, а в Египте нарастало народное сопротивление. Клебер решил начать переговоры. Он согласен был вернуть султану Египет и восстановить франко-турецкий союз.
В роли посредника выступил коммодор сэр Сидней Смит, победитель Бонапарта при Сен-Жан-д'Акре. Необходимо отмстить, что полномочия генерала Клебера были недостаточными для того, чтобы подписывать договоры от имени Франции, а срок полномочий Смита истек.
Поначалу великий визирь был против самой идеи переговоров, но англичанину удалось добиться компромисса. Соглашение было достигнуто. Клебер, Смит и турки подписали Аль-Аришскую конвенцию, согласно которой французы должны покинуть Египет с оружием в руках, а турки оккупируют страну. Порта должна предоставить транспортные суда для возвращения французов на родину.
Все могло рухнуть в гот момент, когда турки устроили резню в Аль-Аришс. Французы оказались жертвами иллюзии мирного урегулирования.
Турецкая армия под началом великого визиря наступала через Сирию на Египет. Смит протестовал против этого, но движение продолжалось. Когда турки подошли к крепости Аль-Ариш, командир французского гарнизона численностью 250 человек приказал закрыть ворота и приготовиться к защите форта. Но солдаты, уставшие от войн, спустили национальный флаг и начали попойку. Они сбросили веревки со стен крепости, приглашая солдат великого визиря присоединиться к пиршеству. Турки влезли на стены и перерезали французский гарнизон.
Несмотря на эту трагедию, Клебер был настроен на продолжение переговоров. Он следовал «точному математическому расчету: мы должны пс воевать, а достичь компромисса с этими варварами, пока мы достаточно сильны, чтобы принудить их точно выполнять условия соглашения... С момента возвращения Бонапарта во Францию прошло достаточно времени, чтобы послать нам не одно, а десять транспортных судов. Ничего послано не было... Если я выиграю битву, то получу лишь трехмесячную передышку... Если буду бит, то отвечу перед республикой за 20 000 граждан, которые, не имея возможности спастись, будут зарезаны бешеной и необузданной солдатней... поскольку в этом отношении мы сами подали роковой пример».
Клебер послал своего представителя в Аль-Ариш. Прибыв на место, француз увидел головы товарищей, нанизанныые па турецкие пики. Сама армия великого визиря представляла собой многоплеменное воинство — турки, арабы, сирийцы, албанцы, мамелюки, марокканцы и нубийцы. Все были в традиционных одеждах и прятались от солнца в разнообразных убежищах: одни — в примитивных палатках, обтянутых кожей, другие — в богатых павильонах, внутри увешанных шелковыми коврами.
Как первого, так и следующих посланцев Клебера великий визирь принимал очень вежливо, однако выполнять условия соглашения и отступать турки не собирались. Французам объяснили, что отступление — не в обычаях великого визиря. Его армия была похожа на силу, которая идет вперед, направляемая собственной коллективной волей.
Сидней Смит узнал о том, что лорд Кейт, главнокомандующий Средиземноморским флотом Британии, дезавуировал Аль-Аришскую конвенцию. Кейт посчитал условия соглашения слишком мягкими для французов, находившихся в бедственном положении. Это полностью соответствовало позиции Уильяма Питта, который рассматривал лишь один сценарий — безусловную капитуляцию французской армии. Правительство Британии не могло допустить, чтобы Восточная армия вернулась во Францию для усиления Наполеона.
Смит совершил феноменальный поступок: следуя логике джентльмена, он сообщил Клеберу об отказе лорда Кейта.
18 марта 1800 года Клебер, до того колебавшийся, вынужден был покончить со всякой неопределенностью. Он получил составленную в резких выражениях британскую ноту, в которой сообщалось об отказе в ратификации Аль-Аришского договора.
Между тем турецкая армия приблизилась к Каиру. Клебер мобилизовал войска. У него было 10 — 12 тысяч солдат, у турок, но разным оценкам, — от 40 до 70 тысяч.
Рано утром 20 марта Клебер вышел из Каира навстречу армии великого визиря. Бой у древнего Гелиополиса, в пяти милях к северо-востоку от Каира, стал последней баталией генерала Клебера. Победа была решительной и имела важные последствия — в течение нескольких дней турки были изгнаны из Египта.
Ковда генерал Мену поздравлял Клебера с успехом, главнокомандующий ответил:
«Моя тупость столь велика, что даже сегодня я не считаю Аль-Аришскую конвенцию политической ошибкой. Не нужно, чтобы кто-либо сложил голову ради победы, которую я одержал с моей армией. Даже сегодня я глубоко убежден, что посредством договора я добился того, чтобы положить разумный конец безрассудному предприятию. Даже сегодня я остаюсь в убеждении, что мы не получим никакой помощи из Франции и что мы никогда... не сможем основать никаких колоний в Египте, пока хлопчатники и пальмовые деревья не начнут давать солдат и пуль».
Однако сын великого визиря, Нассиф-паша, не разделил всеобщей паники, охватившей турок, и сразу же после катастрофы у Гелиополиса повел подчиненные ему войска на Каир, прикрытый небольшим отрядом французов. Нассиф-паша объявил жителям Каира, что «неверные» разбиты.
Эта ложь вызвала мятеж, который Клебер подавил самым жестоким образом. Он вновь согласовал условия мира. Нассиф-паша убрался в Сирию, и Клебер взял Египет под контроль.
В разгар беспорядков в Каире к генералу Клеберу прибыл нарочный от Мурад-бея, чтобы сообщить о том, что уставший от кочевой жизни вождь мамелюков принял ранее сделанные французским главнокомандующим предложения.
Клеберу удалось то, что так и не получилось у Бонапарта, — помириться с мамелюками. Суть его предложения была предельно проста: Мурад-бей становится губернатором Верхнего Египта, если поддержит французское правление.
Однако воспользоваться плодами своего дипломатического успеха Клеберу не пришлось. 14 июня 1800 года он был убит во время прогулки в саду дворца, являвшегося штаб-квартирой французской армии.
Убийцу Клебера звали Сулейман. Это был молодой сириец родом из Алеппо. Его судили и подвергай мучительной казни.
Генерал Мену, сменивший Клебера на посту главнокомандующего, должен был противостоять не только туркам, но и англичанам. В марте 1801 года вблизи Александрии высадился экспедиционный корпус сэра Ральфа Аберкромби, а немного позже на побережье Красного моря появилась объединенная англо-индийская армия.
После ряда сражений, неудачных для французов, стороны договорились о мире. Первую конвенцию подписал в июне генерал Бельяр, стоявший во главе каирского контингента французских сил. Условия соглашения почти в точности повторяли пункты Аль-Аришской конвенции.
Бельяр рассматривал возможность движения на юг для соединения с новым союзником — Мурад-беем. Но вдруг произошло то, что можно назвать исторической случайностью: Мурад-бей умер от чумы, а его преемник решил сотрудничать с англичанами.
Генерал Бельяр выполнил условия конвенции. 6 июля 1801 года английские солдаты, держа ружья наготове, наблюдали торжественное и печальное зрелище: первая партия французов, покорителей Египта, покидала Каир. Военные оркестры играли похоронную музыку. Французы шли молча, с полной военной выправкой. Они несли гроб с забальзамированным телом Жана-Батиста Клебера.
Тринадцать тысяч воинов, ученых, администраторов, офицерских жен шли под палящими лучами солнца — Франция покидала берега Нила. Гроб с телом Клебера был помещен на борт судна в Булаке, над гробом реял большой черный флаг. Двумя неделями позже из Каира ушли последние участники Египетской экспедиции генерала Бонапарта.
За три года, которые они провели здесь, французы многое успели. О военных победах теперь вспоминали нечасто, но следует сказать о других достижениях. Об измененном облике Каира и канале, связавшем Александрию и Нил. О восстановленной оросительной системе и новых мельницах, что способствовало развитию сельского хозяйства. Об организации госпиталей в Александрии, Розетте, Дамиетте, Каире, исследованиях причин чумы и офтальмии и организации карантинной системы. О находке Розеттского камня и о достижениях Каирского Института — о начале египтологии и первых шагах на пути расшифровки иероглифов; об объяснении эффекта миражей, данном Монжем; об исследованиях натриевых озер, проведенных Бертолле и генералом Андреосси; об исследовании коптских монастырей, сделанном тем же Андреосси; о проведенных раскопках и найденных ценностях; о первом исследовании древнего канала, следы которого обнаружили Наполеон и его спутники, что в конце концов воплотилось в строительстве Суэцкого канала; о работах Фурье в области алгебраических серий; о достижениях Бертолле, приведших его к созданию теории химических реакций; о проведенных им исследованиях свойств каустической соды, которую древние египтяне использовали при мумификации; об исследованиях геологии, демографии, флоры и фауны, минералов, физики и географии Египта, о созданных картах и календарях, о широкомасштабном изучении нильских рыб и минералов Красного моря, растений дельты Нила.
К этому нужно прибавить художественные образы страны, позднее воплощенные в книге Денона и «Описаниях Египта»: сотни рисунков древних городов и селений — живых и полуразрушенных, нетронутой природы, мужчин и женщин, бесчисленных иероглифов, морей и чудных островков, степных битв, морских баталий и лесов корабельных мачт. Здесь оружие мамелюков и их лошади, шейхи и феллахи, выразительные лица старцев и гаремные покои, одежды египтян и жанровые сценки, бытовые зарисовки и похоронные процессии, мечети и минареты, богатые кладбища и части мумий, колонны и дворцы, сады и пальмы, мулы и верблюды, змеи и насекомые, пирамиды и надписи на гробницах — мир новый, бурлящий и царство вечного покоя.
Солдаты, ученые и инженеры, медики, архитекторы и деятели культуры покидали Египет. Они были доставлены в Розетту и помещены на британские суда, готовые отплыть во Францию.
Мену продолжал сопротивление в Александрии, но и он 2 сентября принял условия, на которые ранее пошли Клебер и Бельяр.
Бонапарт был крайне недоволен потерей Египта. Он пытался помочь своей Восточной армии, но посланные им по морю подкрепления оказались явно недостаточными для того, чтобы удержать страну под владычеством Франции.
В октябре 1801 года французы окончательно покинули Египет. Воля великого гения привела их сюда, воля великого человека спасла их от смерти и бесчестья.
