Глава 36
Лиззи крепко спала, когда Эмма вернулась с вечеринки, поэтому новостями она поделилась с подругой только утром.
– Папа нашел мобильник в почтовом ящике. – Эмма пыталась съесть кусок гренка, но тот просто не лез в горло. Она зевнула. Короткая эсэмэска не только лишила ее аппетита, но и не позволила выспаться ночью. – Дэн, похоже, отправил эсэмэску и сунул мобильник в почтовый ящик. Миранда услышала, как он звонит, и позвала отца. Тот достал его из почтового ящика и ответил на звонок.
– Но почему? – спросила Лиззи. – В этом нет никакого смысла! Почему он сунул мобильник в почтовый ящик твоего отца?
Эмма пожала плечами.
– И сообщение… Оно такое странное, Эм. Не сам текст, а тот факт, что он отослал эсэмэску, стоя у дома твоего отца. Ты думаешь, Дэн в порядке? Психически? Ты же знаешь, у людей вдруг едет крыша, и тогда они уходят и проводят остаток дней, слоняясь у автобусных остановок.
– Не говори такого. – Ей не хотелось даже думать, что Дэн рехнулся. – И потом, заказ на свадебное платье он отменял в здравом уме.
– По твоим словам, его голос показался тебе странным.
– Да, но не настолько странным. Я просто хочу понять, что означает его эсэмэска. Он думает, что я причинила ему боль? Я причинила ему боль?
– Нет, если только у тебя не было любовника, о котором ты мне не говорила.
Эмма не стала даже отвечать.
– Может, полиция что-то сделать с мобильником? – спросила Лиззи.
– Ты о чем?
– Не знаю… Проверить, кому он звонил после того, как пропал. Возможно, посылал эсэмэски кому-то еще.
– Дельная мысль, – кивнула девушка. – Я как-то не подумала. Проверю, когда подъеду к отцу во второй половине дня.
– Я думала, ты отнесешь мобильник в полицию.
– Этого я как раз делать не буду.
– Ты так не любишь полицию?
– С ними мне как-то не по себе, – ответила Эмма. – Может, после той истории со Стивеном… Допрос детектива Гаснера напомнил мне, как обошлась со мной полиция, когда я нуждалась в ее помощи. Отмахивались от меня, как от назойливой мухи. И потом, если я отнесу им мобильник, они начнут спрашивать меня обо всех, кто указан в контактах. Я и сама могу связаться с ними.
– Твое право, – Лиззи вскинула руки. – Ты знаешь, я о Гаснере невысокого мнения. Значит, ты с нетерпением ждешь ленча с отцом?
– Не так чтобы очень, – признала Эмма. – Он наверняка разозлится, когда я расскажу ему о встрече со Стюартом. Он возненавидел его после того, как Стюарт ушел от меня. Заставил дать слово, что я никогда не позволю ему вернуться.
– Ты собираешься ему сказать?
– Думаю, да.
– Ты с ним еще увидишься? Я про Стюарта.
– Вряд ли. – Эмма подумала о визитной карточке, которую он дал ей перед ее уходом.
– Не слышу уверенности в голосе, – отметила Лиззи. – Надеюсь, ты больше его не любишь?
– Нет, конечно же, нет.
– Ладно, считай, что убедила.
– Есть еще одна причина, по которой я не рвусь на этот ленч, – продолжила Эмма, меняя тему. – Там будет Миранда. Я не уверена, что выдержу разговор о ребенке.
– Твоем единокровном братике или сестричке?
– Именно. – Эмма скорчила гримасу. – Пойми меня правильно: я счастлива за папу, если он счастлив. Но не могу не думать, что для него это будет очень большая нагрузка. Слишком много времени прошло с тех пор, как у него были маленькие дети.
– А ты уверена, что не ревнуешь? Я хочу сказать, это вполне естественно.
– Ревную к младенцу?
– Ревнуешь к его новой семье.
Эта фраза поразила Эмму до глубины души: может, Лиззи ухватила суть проблемы?
– Возможно, – признала она.
– И как ты теперь относишься к Миранде?
– Не знаю, правда. Особой любви точно не чувствую.
– Почему?
– Не знаю… Потому что она заняла место матери, – честно ответила Эмма. – И потому что она… вызывает у меня ревность.
– Может, ты должна дать Миранде шанс? Твоему отцу тоже нужна поддержка, и ему только пойдет на пользу, если вы будете ладить друг с другом… И с Уиллом после его возвращения.
– Скорее всего, ты права, – согласила Эмма. – Во всяком случае, насчет меня. Как твои нервы накануне премьеры?
– Натянуты. Почему, по-твоему, я сосредоточилась исключительно на твоих проблемах? Это же классическая методика отвлечения.
– Ты выступишь выше всяких похвал, – предрекла девушка. – Я буду с нетерпением ждать финальной сцены.
– Эти представления никогда не заканчиваются. Да, сегодня премьера, но мы будем что-то подправлять до того самого момента, когда поднимется занавес. День мне предстоит долгий.
– И мне тоже. Увидимся в театре.
* * *
– Что-нибудь еще? – спросил продавец газетного киоска, пожилой азиат с седой бородкой.
– Нет, благодарю, – ответила Эмма, забирая газету. Только увидев выложенную на стеллаже «Лондон дейли ньюс», она вспоминала про репортера, который докучал ей прошлым вечером. Со всеми последующими событиями – появлением Стюарта, эсэмэской Дэна, его мобильником, зазвонившим в почтовом ящике отца, – она напрочь забыла про эту неприятную для нее встречу.
Продавец дал сдачу и улыбнулся.
– Удивляюсь, что люди читают эту газету.
– Понимаю вас, – ответила Эмма – ее и саму смущала эта покупка. – Мне она нужна исключительно для научных исследований.
– Удачи вам с ними, – вновь улыбнулся продавец. – И хорошего дня!
– И вам тоже.
Отойдя от киоска, она начала пролистывать газету. Неприятности поджидали Эмму на седьмой странице, половину которой занимала подробная статья о событиях недельной давности.
Тайная трагедия кинозвезды. Жених разыскивается полицией. Брат жениха избит и в коме.
«Эмма потрясена случившимся», – заявил друг семьи.
«Никто такого не ожидал», – сообщил другой.
Но, какой бы ни была статья, она иллюстрировалась фотоснимками, которые поразили Эмму.
На одной ее запечатлели во время последней пробежки в парке. Сфотографировал ее Эрик, с которым она потом мило поболтала. Проглотила его ложь насчет того, что свои фотографии в газеты он не продает. Вновь во всей красе продемонстрировала свои наивность и глупость! Неужели жизнь ничему и никогда ее не научит?
А вторая просто ударила наотмашь.
Она хорошо знала эту фотографию. Они с Дэном в Риме. Совсем недавно эта фотография стояла на телевизоре.
