Глава 20

Было еще светло, но поднялся сильный ветер. Ваймс позволил констеблю показывать дорогу легкой рысцой, которая действительно переносилась легко.

— Похоже, собирается дождь, командор, так что думаю, нам придется немного поспешить, чтобы добраться до владений Дудочника, а когда мы обогнем реку по отмели на перешейке Джонсона и окажемся на арбузном поле, перейдем на легкий галоп и как раз должны будем увидеть Фанни. Так, сэр?

Сэм сделал вид, что пару секунд соображает и прикидывает, как лучше будет проехать, и ответил:

— Ну, вроде да, Фини.

Вонючка, улыбаясь вновь, забрался на круп лошади и показал большой палец.

Фини натянул поводья:

— Отлично, сэр, тогда придется немного потерпеть!

Ваймсу потребовалось некоторое время, чтобы понять, что тот имеет в виду. Первым проехал Фини, потом раздался щелкающий звук и не стало ни Фини, ни лошади, только облако пыли. Вонючка скрипучим голосом заметил:

— Ну, держись, мистер Поли-си-сейски!

Тут же горизонт начал скакать перед глазами Ваймса. Каким-то образом галоп оказался лучше рыси, и Сэму удавалось каким-то образом распластаться на спине лошади, надеясь, что кто-то вместо него позаботится о том, что происходит вокруг. Похоже лошадью в данный момент управлял Вонючка.

Дорога, по которой они скакали, взбивая облака белой пыли, была довольно широкой. Потом она внезапно пошла вниз, а местность справа от Ваймса начала повышаться, и где-то за деревьями мелькнула река. Он уже знал, что это река, которая не видела смысла в подобной суете. В конце концов, она состоит из воды, а всем известно, что вода все помнит. Она знает в чем смысл: ты испаряешься, кружишь в небе в каком-нибудь облаке, пока нечто не организует все как надо, и потом ты выпадаешь в виде дождя вниз. И так все время. Так что спешить некуда. После твоего первого в жизни всплеска все остальное ты уже видел.

Так что река практически стояла. Даже Анк по сравнению с ней, казалось, быстрее, только от него воняло как от сточной канавы и его не болтало медленными волнами от берега до берега, как делала Старая мошенница, словно она была не уверена, что нужно делать со всей этой массой воды. Река извивалась как змея, следом за ней так же поступали ее берега, следуя за в целом размеренной и неспешной местностью, в которой все росло и наливалось живительными соками.

Фини все равно не сбавлял темпа, а Ваймс просто вцепился в лошадь, надеясь, что у лошади хватит ума не свалиться в воду. Сэм продолжал лежать, распластавшись на ее спине, пригибая голову, спасаясь от нижних веток деревьев, угрожавших выбить его из седла словно муху.

И кстати, о мухах. У реки, кажется, их был чуть ли не миллион. Сэм чувствовал, как они роятся в волосах, пока случайная ветка или лист не смахивала их прочь. Вероятность заметить «чудесную» лодку, и остаться при этом с целой головой равнялась практически нулю.

Вот наконец показалась надежда на отдых для занывшей спины Сэма - кусочек песчаного берега с валявшимися на нем бревнами топляка. Фини натянул поводья, останавливая лошадь. Ваймс постарался выпрямиться в седле, и как раз вовремя, пришлось спешиться.

— Отлично, командор! Вы прирожденный наездник! У меня отличные новости. Чувствуете запах?

Ваймс принюхался, вдохнув целую кучу мошек, и тут же почувствовал сильный дух фермы и коров.

— Висит в воздухе, верно? — уточнил Фини. — Это и есть запах двух-воловой лодки! Они ходят по большому прямо на ходу.

Ваймс взглянул на мутную воду и буркнул:

— Я не удивлен. — Удобный момент кое-что обсудить с парнишкой. Сэм прочистил горло и, собираясь с мыслями, уставился на глинистый склон. Волны накатывали на берег, и лошади нервно перетаптывались на месте.

— Фини, не знаю, во что мы влезем, когда попадем на лодку, понимаешь? Не знаю, сумею ли я все уладить или вытащить гоблинов и вернуть их домой, а может придется гнаться за лодкой до самого моря. Я знаю одно, я тут главный, понимаешь? Потому, что я уже привык к таким типам, которым не по душе, когда я встаю на их пути или даже просто живу.

— Да, сэр! — вступился Фини, — но я думаю…

Ваймс перебил его:

— Не знаю, с чем мы столкнемся, но подозреваю, что любой, кто попытается пробраться на борт лодки, даже с подобными парнокопытными на борту, вроде Фанни, будет считаться пиратом, поэтому я собираюсь отдать приказ и надеюсь, что ты выполнишь их точь в точь. Хорошо?

Какой-то момент казалось, что Фини возразит, но потом он просто кивнул в ответ, погладил лошадь и подождал, пока новая волна не отхлынет от берега. Молчание со стороны обычно столь разговорчивого человека встревожила Ваймса не на шутку.

— Ты чего-то ждешь, Фини?

Фини кивнул, ответив:

— Не хотел прерывать вас, командор, но как вы и говорили, вы тут главный, поэтому я жду, когда вы скажете то, что я хочу от вас услышать.

— Да? И чего же?

— Для начала, сэр, я бы хотел услышать как вы скажете, что пора ехать, и мы быстренько отсюда уберемся, потому что вода прибывает и скоро проснуться аллигаторы.

Ваймс огляделся. Одно из бревен, которые он так легкомысленно оставил без внимания, оказалось с лапами. Уже через секунду Сэм оказался на спине своей лошади, сжимая поводья в руке.

— Я так понимаю, что только что услышал приказ? — выкрикнул Фини, поспешивший повторить трюк Ваймса.

Сэм не сдерживал лошадь, пока не решил, что они выбрались достаточно высоко на берег, чтобы перестать интересовать любую жившую в реке живность, и только после этого дождался, пока его догонит Фини.

— Хорошо, старший констебль Апщот. Все равно, я тут главный, но готов согласиться, что ты располагаешь нужными сведениями о местных условиях. Это тебя устроит? Откуда взялась вся эта вода?

Она действительно прибывала. Когда они только вышли на берег для того, чтобы это определить понадобилась бы линейка, но теперь пляшущие друг поверх друга небольшие волны росли прямо на глазах. Вдобавок пошел небольшой дождь.

— С той стороны надвигается буря, — объяснил Фини, — но не волнуйтесь, сэр, если она станет сильной, это значит, что Фанни просто пришвартуется к берегу. В этом случае мы легко попадем на борт.

Дождь усилился, и Ваймс ответил:

— А что будет, если они решат плыть дальше? До заката ведь не далеко, верно?

— Ну, это-то, командор, не проблема. Не бойтесь! — весело выкрикнул Фини.

— Мы сможем их выследить. Вода до сюда не достанет. К тому же где бы Фани не находилась, у нее зажжены ходовые огни, красные такие. Кстати, они масляные. Так что не беспокойтесь. — Добавил Фини. — Если она на реке, сэр, мы ее найдем, так или иначе. Раз так, то могу я спросить, сэр? Что мы будем с ней делать?

Ваймс и сам не знал что, но ни один офицер на свете не станет в этом признаваться, так что он ответил вопросом на вопрос:

— Мистер Фини, ты утверждал, что эта река тиха словно загородный пикник. Посмотри-ка туда! — Сэм ткнул на противоположный берег, где поднимавшаяся на глазах вода начала бурлить и собираться в водовороты.

— О! — сказал Фини: — В Старой мошеннице всегда полно разного мусора. По настоящему волноваться придется тогда, когда случится очушительный запор. Они случаются крайне редко при благоприятном стечении обстоятельств, сэр. Но не беспокойтесь, такой капитан, как у Фанни, справится с любой опасностью. Кроме того, если погода на реке совсем испортится, то он просто не сможет править судном. На Старой мошеннице полным-полно мелей и порогов. Это было бы полным самоубийством, даже для такого великолепного лоцмана как мистер Глупотык!

Они ехали в полном молчании под звуки жуткого журчания и бульканья темной воды ниже по течению. Видно было уже едва-едва в грязно оранжевом закатном свете, разрезаемом нечастыми вспышками молний, за которыми следовали зубодробительные раскаты грома. В лесу по обе стороны реки озарялись деревья, а некоторые даже загорелись. «Хоть какая-то помощь рулевому», — решил Ваймс. Его одежда уже промокла от дождя. Он уточнил у Фини, и его выкрик выдал его уверенность, что ответ ему заранее не понравится:

— Кстати, парень, просто чтобы убить время, не расскажешь, что такое очушительный запор?

Часть ответа Фини утонула в громовом раскате, раздавшемся за его спиной, но в перерыве между звуками он сумел ответить:

— Это случайное событие, вызываемое бурей, когда ливневые потоки вызывают затор в узком месте долины, а мусор, смываемый дождем в одну сторону, собирается в кучу…

Непонятно откуда выбрался Вонючка и очутился верхом на голове лошади. Его тело слегка светилось голубоватым светом. Сэм протянул руку, и между телом гоблина и его пальцем проскочила крохотная молния. Ему это явление было знакомо:

— Огонь святого Ангуланта, — воскликнул он, мысленно пожалев, что не может зажечь с его помощью последнюю оставшуюся сигару, даже если этот огонь считался дыханием утопленников.

Иногда доза никотина просто необходима.

Фини взирал на свечение с таким ужасом, что Ваймсу было даже жалко его прерывать. Но он все равно сказал:

— А у нас что стряслось, парень?

Словно угадав драматичность момента тут же полыхнула молния, осветив лицо Фини:

— Ну, командор, плотина из мусора будет продолжать расти и сбиваясь в одну массу, сдерживая набирающуюся воду, пока река не преодолеет преграду этой природной дамбы, безжалостно сметая все на своем пути по направлению к морю. Именно за это реку и называют «Старой мошенницей».

— О, ну разумеется, — буркнул Ваймс. — Знаешь, я простой городской парень, который ни черта не смыслит во всех этих вещах, но разве чертова куча мусора, которая потом несется вниз, сметая и опрокидывая все на своем пути вплоть до моря, не является плохим явлением?

За их спинами послышался сильный треск и еще одно дерево вспыхнуло огнем:

— Верно, сэр. Правда, вы пропустили слово «безжалостно», осторожно добавил Фини. — Думаю, нам нужно как можно скорее добраться до судна.

— Думаю, ты чертовски прав, парень. Я как раз хотел предложить…

Но за всех решил Вонючка, что бы он не предпринял, это был именно он, потому что лошади итак уже нервничали и были буквально на грани. В воздухе было столько влаги, что разница между рекой и берегом состояла только в том кто куда падает: вода на вас или вы в воду.

Дождь теперь лил стеной. Знаете, такой, что обычно вам кажется, будто он повсюду и льет со всех направлений, включая снизу вверх. Этой темной симфонии разрушения аккомпанировал шум вспенивающихся о берега волн.

Итак лошади были на грани, и направление в котором их понукали ехать, уже не имело значения - кругом была полная темнота, вода, холодный ужас и два красных глаза.

Именно Фини заметил их первыми, и в тот же момент Ваймс почувствовал запах. Он был густым, легко перебивал любые другие, и отчетливо говорил о страхе волов. Что удивительно, судно продолжало плыть по реке, не взирая на тот факт, что длинная флотилия прицепленных позади нее барж складывалась подобно ножу и моталась по реке словно хвост разъяренной кошки.

— Почему они не пристали к берегу? — крикнул Фини сквозь бурю. В его голосе послышалось отчаяние, но Ваймс уже спешился, схватил пахучий силуэт Вонючки и шлепнул лошадь ладонью по крупу. В конце концов, на свободе у нее больше шансов спастись, чем под седлом.

В этот момент его внутреннее зрение напомнило ему о Кумской долине. В тот день он чуть не погиб, когда вода затопила всю долину, протащив его через многочисленные известковые пещеры, швыряя его на стены, волоча по дну и ударяя о потолок, выбросив его, наконец, на кучу песка в темноте. И тьма стала его другом. Оказавшись в полной темноте, Ваймс обрел просветление и понял, что из страха и злости может быть выкован меч, а острое желание вновь прочесть ребенку книжку на ночь может стать щитом для израненного и умирающего отверженного, который потом станет пожимать руки королям.

В конце концов, что может быть страшного в том, чтобы спасти гоблинов, и кто знает, как много в утлой лодчонке, плывущей по бушующей опасной черной воде в темноту и грохочущую неизвестность, находится простых людей?

Сэм побежал вдоль хлюпающего берега, но не быстро. Вода затекала за шиворот. Нужно было подумать. Итак, рулевой знает реку, и наверняка знает свое судно. Значит, он мог в любое время пришвартоваться, верно? Он этого не сделал, но он ведь не полный идиот, верно? Потому что даже Ваймс, который был знаком с истинной природой реки всего пару часов, и тот видел, что ни один идиот не переживет на ней больше пары рейсов. Она была создана идеальной ловушкой для всяких недоумков.

С другой стороны, если ты не недоумок, то быть капитаном лодки с быками было здорово: тут тебе и престиж, и уважение, ответственность и стабильный заработок за стабильную работу, в дополнение к зависти всех мальчишек на каждой пристани вниз по течению. Как-то вечером Сибилла рассказывала ему об этом с большим энтузиазмом. Так почему же пребывая в столь выгодном положении капитан такой ценной лодки наверняка с ценным грузом на борту не стал пришвартовываться к берегу на ночь, которая обещала стать настоящим концом света и за что никто не стал бы его винить?

«Деньги? Нет, — решил Ваймс. — Эту реку называют Старой мошенницей, и деньги определенно не принесут большой пользы, если их обладатель утонет в этой мутной жиже». Кроме того, Ваймс знал подобных людей. Они гордецы, полностью самостоятельны и их невозможно подкупить. Такие не подвергнут свое судно опасности, даже если приставить нож к горлу…. но ведь по традиции на борту с ними всегда семья. Получается, что рулевой фактически правит своим домом, верно?

Так как поступит отчаявшийся капитан? Как он поступит, если к горлу его жены или ребенка будет приставлен нож? Что ему останется делать, кроме как плыть, положившись на весь свой жизненный опыт, чтобы сохранить им жизнь?

Значит на судне не один нежелательный гость, потому что в этом случае вы можете посадить судно на мель и тут же во время замешательства броситься на соперника, попытавшись его задушить голыми руками. Это сработало бы, если бы он не взял с собой приятеля. И вот вы стоите за штурвалом, молясь, надеясь и выжидая удачный момент, любой, и слушая грохот очушительного запора.

Фини трусил рядом и, пыхтя, спросил:

— Так что мы собираемся делать, сэр? Серьезно! Что будем делать?

Ваймс не стал пока отвечать. Дождь, бурлящая река и плывущие бревна - забот выше крыши, но Сэм еще приглядывал краем глаза за баржами. Ему удалось уловить ритм, в котором они двигались змейкой, но он все время прерывался каким-нибудь топляком или движениями штурвала в рубке. Каждый раз, когда хвостовая баржа приближалась к берегу, был миг, всего лишь мгновение, когда можно было запрыгнуть на борт, если конечно тот, кто попытается полный болван.

Так что он прыгнул, и тут же понял, что за этим прыжком потребуется совершить еще один, сохраняя ритм, иначе придется искупаться в реке. Но для того чтобы запрыгнуть на следующую баржу, подпрыгивающую на волнах и мотающуюся из стороны в сторону, нужно еще ухитриться не оказаться между бортами соседних двадцати яти фунтовых барж, в момент их сближения, чтобы не получился бутерброд. Тут синяком не обойдешься. А Вонючка бежал впереди и виртуозно перепрыгивал с пируэтами. Ваймс понял намек, при землившись точно на следующей барже, и к его удивлению рядом оказался рассмеявшийся Фини, хотя для того, чтобы его услышать нужно было оказаться рядом.

— Отлично, сэр! Мы прыгали так детьми… каждый пацан… на крупные веселее всего…

После двух прыжков Ваймс остановился перевести дух. Судя по тому, что ему рассказывал Фини, судно было сухогрузом, большим и медлительным, но брало на борт любой груз. На этих баржах могло быть все что угодно, но запаха гоблинов пока не чувствовалось, но впереди было еще две баржи, а погода все ухудшалась.

В подтверждение его невеселых мыслей перед ним снова словно из ниоткуда возник Вонючка. И он по-прежнему слегка светился. Ваймсу пришлось нагнуться, чтобы спросить:

— Вонючка, где они?

Гоблин пукнул, как делают клоуны, для развлечения, а не в качестве облегчения. Со счастливым видом он прокаркал в ответ: — Первая баржа! Просто попасть! Просто кормить!

Ваймс смерил взглядом расстояние от Фанни до первой баржи. Должен же там быть какой-то трап? Как-то ведь команда должна попадать на баржу. Сэм повернулся к освещенную очередной вспышкой Фини, с которого ручьем текла вода:

— Сколько человек команды, как думаешь?

Даже вблизи Фини пришлось кричать в ответ:

— Скорее всего внизу в хлеву двое мужчин, либо мужчина с мальчишкой. Должен быть еще механик, суперкарго или первый помощник! Иногда, если жена капитана не желает готовить на всех, есть кок, хотя чаще всего отсутствует, и еще пара парнишек на подхвате типа учеников - в основном вперед смотрящие и портовые крысы.

— И это все? Никакой охраны?

— Нет, сэр. Мы же не в открытом море!

Баржи столкнулись вместе, взметнув вверх фонтан воды, который наполнил сапоги Ваймса до краев. Не было смысла их снимать, чтобы вылить, но Сэм сумел прорычать сквозь шум бури:

— У меня для тебя новость, парень. Вода прибывает.

Он настроился на прыжок на следующую баржу и попутно удивился: и все-таки, где же все люди? Не хотят же они все умереть? Сэм выждал момент чтобы снова прыгнуть на приближающуюся баржу, но на сей раз завалился на спину, как раз вовремя чтобы увидеть как его меч позорно булькнул в штормовую реку. Выругавшись, и покачиваясь, чтобы сохранить равновесие, он дождался следующего шанса и на сей раз преуспел.

Приземляясь, он подскользнулся и едва не оказался между сталкивающимися бортами, но сумел упасть вперед, провалившись за занавес, столкнувшись лицом к лицу с каким-то незнакомцем, который вскричал: — Пожалуйста, не надо! Не убивайте меня! Я сложный фермер-птицевод! У меня нет оружия! Мне даже кур не нравится убивать!

Ваймсу удалось остановиться, обхватив толстячка руками, что вызвало еще один вопль, пока Сэм не закрыл его рот рукой, процедив на ухо:

— Полиция, сэр. Прошу прощения за недоразумение, сэр, но объясните - кто вы, ко всем чертям, такой и что здесь происходит? Давайте выкладывайте, время дорого.

Он подтолкнул толстячка вглубь темной баржи к знакомому запаху, который подсказал Сэму: каким бы сложным на самом деле ни был фермер, но на счет кур он не соврал. В кудахтавшей, покрытой перьями и птичьим пухом тьме стояли клетки, а так же запах, подсказавший Сэму, что куры, в большую часть времени стоические создания, в данный момент времени были очень напуганы.

Смутный силуэт толстячка спросил:

— Полиция? Здесь? Протри глаза, парень! Ты что, решил, что ты треклятый командор Ваймс?

Баржу сильно качнуло и откуда-то свреху из темноты выкатилось яйцо и упало прямо на лицо Сэма. Он утерся или точнее размазал его по лицу и ответил: — Ну и ну, сэр. А вам, что, часто везет?

Имя его было фальшь. А полностью Фальшь Хвала и Спасение, а когда ваше имя Ложь, то неизбежно приходится объясняться почему так, даже если неминуемая смерть не только заглядывает вам в глаза, но и в другие места, включая обе штанины:

— Видите ли, сэр, моя семья приехала из Клатча, и наше фамильное имя было Фаласса, но разумеется, со временем люди стали неверно произносить нашу фамилию через…

Ваймс прервал его, поскольку это была более воспитанная альтернатива тычка под дых:

— Прошу вас, мистер Фальшь, не могли бы вы рассказать, что случилось на Фанни?

— О, боже! Это было ужасно! В самом деле, чистый ужас! Все кричали и вопили, и я уверен, что слышал женский крик! А теперь мы несемся, задевая берега или что-то в этом роде, судя по звуку. А тут еще эта буря, сэр, и, я уверен, еще пару минут, и мы все пойдем ко дну как пить дать!

— И вы не выглядывали посмотреть, мистер Фальшь?

Мужчина испугался:

— Командор! Я же развожу сложных кур, сэр, очень сложных кур. Я ничего не смыслю в драках. Куры же не дерутся! Мне правда жаль, сэр, а что бы я сделал, если бы что-то заметил? А если бы я их заметил, то я уверен, сир, они бы тоже меня заметили. Поэтому я решил, раз эти люди живы, сэр, а другие, возможно, умерли, и те, первые, скорее всего ответственны за их смерть, то я тут же постарался, чтобы они наверняка меня не заметили, сэр, если вы уловили мою мысль. Кроме того, у меня нет оружия, слабые легкие и плоскостопие. Кстати, я до сих пор жив.

В его словах была своя неоспоримая логика, поэтому Сэм ответил:

— Не беспокойтесь, мистер Фальшь, думаю у вас и без того много забот со сложными курами. Значит, совсем-совсем нет оружия?

— Очень жаль вас разочаровывать, командор, но я слабый человек. Все, что я смог, это дотащить свой ящик с инструментами.

Ваймс и глазом не моргнул:

— Да? Ящик, говорите? С инструментами?

Мистер Фальшь вслед за баржей брякнулся о борт, и ответил:

— Ну, да. Если мы сумеем живыми добраться до Квирма, у меня там участок, то придется сделать около сотни новых клеток для кур. А если хочешь, чтобы дело было сделано качественно, нужно все делать самому, так?

— Вот слова настоящего знатока, — сказал Ваймс, когда они вместе шарахнулись о борт, когда баржа вновь с чем-то столкнулась: — А можно, я взгляну на ваш ящик?

В симфонии мира случаются моменты, когда звуковой калейдоскоп громов, молний, треска столкновений и крика вдруг сливается в одно громкое «Аллилуйя»! И в глазах командора Сэма Ваймса содержание невинно выглядевшего ящика для инструментов птицевода, в котором не было ничего кроме изделий из простого железа, стали и дерева, тем не менее, сверкнуло словно небесное воинство. Кувалда, молотки, о, Бог мой, пила!

Тут даже был большой коловорот! Что бы с подобными игрушками мог натворить Вилликинс? Ал-ли-лу-йя!

О, тут у нас фомка! Ваймс взвесил ее в руке, и почувствовал, как в нем просыпается дух улицы. Значит, фермер-птицевод слышал женский крик… Ваймс обернулся на звук отдернутого брезента, и внутрь вместе с фонтаном брызг ввалился Фини.

— Знаю, командор, вы не давали сигнал следовать за собой, но я решил, что будет лучше, если я предупрежу, что вода спадает.

Ваймс заметил, что мистер Фальшь закрыл глаза и застонал. Сэм повернулся к Фини и ответил:

— Ну и что? Это же хороший знак, верно? Вода? Она ведь спадает?

— А вот и нет, сэр! — выпалил Фини. — Дело в том, что дождь льет все сильнее, а вода спадает. Это значит, что впереди нас скопилось достаточно разного топляка, камней, ила и прочего мусора, которые превратились в дамбу и это удерживает воду, которой становится все больше и больше, и которая разливается в стороны, и в то же время она собирается позади нас. Понимаете, что это значит?

Ваймс догадался:

— Очушительный запор?

Фини кивнул:

— Очушительно верное предположение. У нас только два выхода. Что выбираете, сэр: умереть на реке или под ней? Какие будут приказы?

Баржу сотряс новый удар, и Ваймс уставился в темноту. В этом ужасном полумраке некто умелый справился и не позволил судну утонуть. Раздался женский крик, и Ваймс сжал фомку. Не раздумывая, он выхватил из ящика с инструментами кувалду и протянул ее Фини.

— Держи-ка, парень. Знаю, у тебя есть твоя официальная растопка для костра, но дело может стать более личным. Считай это ужасной алгеброй необходимости, и старайся не попасть в меня.

Фини на этот раз более взвинченно спросил в ответ:

— Что мы будем делать, командор?

Ваймс прикрыл на мгновение глаза и ответил:

— Все, что потребуется!

Едва Ваймс выглянул наружу, как ветер подхватил брезент и унес его за реку, оставив фермера со сложными курами сидеть в надежде и на горе разбитых яиц. Копы очутились в ночной темноте, их тени принялись плясать в такт вспышкам молний. Как капитан может править лодкой при такой погоде?

Может на носу судна стоят мощные фары? Но даже они бы не справились с подобной погодой и ничего не было бы видно, кроме темноты. Было еще одно подозрение, с каждым бамс и бумс, Ваймсу все сильнее казалось, что у Фанни крупные неприятности. Сэм хорошо слышал всплески ходовых колес как ровный гул в общей какофонии звуков, постоянный и успокаивающий. Значит в мире сохранился некий порядок, и все таки, как капитану удается справляться со всем этим хаосом? Как он может править судном, если ни черта ни видно?

Фини кратко объяснил, и Ваймс абсолютно не поверил своим ушам:

— Все верно, сэр! Он просто очень хорошо знает реку, каждый ветерок, а так же текущую скорость, кроме того у него в запасе есть секундомер и песочные часы. Когда нужно, он их переворачивает. Да, он порой чиркает берега бортами старушки Фанни, но она очень крепкая.

Они вместе перепрыгнули на последнюю баржу и обнаружили на ней запертую надстройку. Но, как говорится, против лома нет приема. За дверью оказались гоблины, все до единого связанные по рукам и ногам, сваленные в одну кучу словно капуста. Их было несколько сотен. Ошарашенный Ваймс оглянулся на Вонючку, который как по волшебству оказался за спиной.

— Ну ладно, дружок, они на тебе. Мы их, конечно, освободим, но мне бы не помешало чуточку уверенности в том, что на меня не нападут разъяренные гоблины, стараясь проверить, в какую сторону моя голова откручивается лучше - вправо или влево. Понятно?

Вонючка итак был худющим как скелет, а когда пожал плечами показался еще тоньше. Он махнул в сторону стонущей кучи собратьев и ответил:

— Сильно больны, голодны и мышцы затекли… — Вонючка получше рассмотрел гоблина, лежавшего сверху кучи и потыкал его: — и сильно мертв, чтобы гнаться, мистер поли-си-сей-ски. Ха! Дай еда, дай вода и тогда они гнаться. Ага. Они гнаться как угорелый, точно! Я с ними говорить! Я сказать им, вы по-ли-си-сей-ски, большая задница, ага, но добрый задница. Я сказать им, вы бить его, я бить вас, потому что я сейчас по-ли-си-сей-ски. Особенный по-ли-си-сей-ски Вонючка!

Ваймс решил, что в сложившихся обстоятельствах это самое подходящее заверение. Фини как раз сумел приподнять крышку огромной бочки, несколько из них перекатывались по палубе. Тут же по всей барже разнеслось страшное зловоние, и констебль отшатнулся, закрыв рукой рот.

Вонючка же весело принюхался:

— Гром небесный! Индюшачьи потроха! Пища богов! Гадско-гибельное плаванье, но жрачка отменная!

Ваймс уставился на гоблина. «Ну ладно, — решил он, — он постоянно ошивался рядом с людьми, так что нахватался словечек, но что-то он уж очень сообразителен. Может миссис Бидл и ему преподала пару уроков? Или же он какой-нибудь оккультный путешественник из другого измерения, который развлекается за счет трудяги копа».

Что с ним случалось не впервые.

Фини уже резал веревки пленников, и Сэм постарался помочь ему побыстрее освободить как можно больше гоблинов. Сейчас было не до гигиены и даже не до упоминания подобных слов, хотя уже спустя час, проведенный под дождем в буре на Старой мошеннице, эти слова все равно не имели смысла. Падая и поднимаясь снова, они стащили по скользкой палубе вниз одну из бочек с птичьими потрохами, выплеснули воду из обнаруженного Фини корыта, и опрокинули в него бочку. Гоблины стали оживать. По большей части.

Баржа снова ударилась о берег, и уворачиваясь от копошащихся гоблинов, Ваймс схватился за поручень. Половина баржи оказалась уставлена бочками, в которых, судя по запаху, были отнюдь не розы. Ваймс встал на качающуюся палубу:

— Думаю, все это рассчитано не просто на короткое путешествие к морю. Здесь этих бочек столько, что этим голодным дьяволам не съесть и за неделю. Кто-то решил отправиться в дальнее путешествие! Ну и ну.

Баржа во что-то врезалась, и, судя по звону разбившегося стекла, это что-то разбилось. Фини выпрямился, держась за веревку, и отряхиваясь от птичьих потрохов:

— В плаванье, сэр, не в путешествие. Все это барахло не нужно, если вы собираетесь путешествовать по земле. Думаю, они собрались куда-то очень далеко.

— Думаешь, там будет веселый отпуск на море, с загаром и купанием?

— Нет, сэр, — ответил Фини, — да им бы и не понравилось, будь все так, как вы говорите. Гоблины любят темноту.

Ваймс хлопнул его по плечу:

— Ну ладно, старший констебль Апшот. Не бей тех, кто сдается, если только он не бросил оружие, и будь на чеку - вдруг у него где-нибудь спрятано запасное. Если сомневаешься - вырубай его нафиг. Ты знаешь как это сделать. Просто используй старый-добрый Банг-сак-клинг-бак. Лады?

— Хорошо, сэр. Правда это рецепт для чистки обуви, сэр, но я обязательно учту.

Ваймс повернулся к Вонючке, который уже выглядел несколько располневшим, чем обычно:

— Вонючка, я понятия не имею, как дальше пойдет дело. Вижу, что твои сородичи вроде ожили, так что есть шанс, что вам придется немного искупаться и поплавать, или всем утонуть, не могу ничего твердо обещать. Ну, Фини, двинули.

Вблизи Чудесная Фанни казалась большой, раскачивающейся и скрипучей лоханью, полускрытой за пеленой летящих навстречу ветвей и листьев. Если не считать шума бури и грохота механизмов, на ней было тихо.

— Так, — тихо сказал Фини. — Нам лучше пробраться через ворота быков на корме, сэр. Вы бы назвали это «черным ходом», сэр. Туда будет не так сложно допрыгнуть, и под рукой достаточно поручней, так как туда часто выходит суперкарго проверить груз и баржи. Видите те двойные чуть покосившиеся ворота? Это они и есть.

Там вдоль пандуса может быть груз, так как суперкарго не упустит возможность взять на борт еще что-то, чем можно заставить палубу, а потом мы проберемся на мидель…

— Это должно значить середину корабля? — уточнил Ваймс.

Фини улыбнулся в ответ:

— Верно, сэр, и будьте начеку, потому что там куча разных механизмов. Вы сами увидите, что я имею в виду. Один неверный шаг и можно угодить между шестерней или на рога быку, то и другое неприятно. Там шумно, душно и опасно, так что будь я бандитом, напавшим на это судно, то ни за что туда бы не сунулся.

«А я наоборот, — подумал Ваймс. — Наш мистер Стрэтфорд настоящий маньяк с суицидальными наклонностями. Зачем? Груз может оказаться очень далеко позади, пока кто-нибудь его спохватится. Наш друг мистер Стрэтфорд работает на лорда Ржава, а все Ржавы верят, что мир вращается вокруг них. Они куда-то отправили гоблинов, но хотят чтобы они выжили - зачем?»

Сотрясение от нового столкновения с берегом бросило его из стороны в сторону.

— Я думаю, что там мы найдем кое-кого, кто внимательно присматривает за командой, на случай, если они решат сорвать работу, сунув гаечный ключ в механизмы.

— О, очень разумно, сэр, очень. Там должно быть светло, в целях безопасности, но ламп немного и все с защитными колпаками, чтобы…

Фини запнулся, так что Ваймс закончил за него:

— Наверное, из-за пожаров? Ни разу не видел механика, который бы не насовал повсюду смазки.

— О, дело не только в смазке, сэр, но и в животных. Они выделяют газ. И если стекло треснет, то стрясется несчастье. Два года тому назад «Славную Пегги» смело с реки как раз по этой причине.

— Они, что, здесь едят Ханг-сак-бат-док с турнепсом на закуску?

— Вовсе нет, сэр, насколько мне известно, зато кухня Бангбангдука здесь на лодках в большом почете. Это верно. Все равно, дальше будет капитанская каюта, спальная каюта и рубка рулевого, которую ни с чем не перепутаешь - в ней большие окна. И это еще одна причина, чтобы атаковать с тыла.

Для разнообразия этот прыжок вышел простым, и много удобных поручней. Ваймс даже не стал переживать, что их могли обнаружить. Палуба Фанни заскрипела под ногами, и он направился к миделю, или как там на самом деле зовется эта хреновина на самом деле. Палуба все равно скрипела и сразу везде, и не только скрипела, а даже стонала. Лодка была такой шумной, что внезапная тишина могла насторожить. «Значит, мне нужно искать кого-то, кто похож на обычного парня, — подумал Сэм, — пока он не становится похожим на убийцу. Что же, выглядит предельно просто».

Ваймс краем глаза заметил огромные быстро вращающиеся колеса по обеим бортам и бегущие туда и обратно над головой большие цепи, и еще, прямо наверху, на верхней площадке лестницы, того, кто не должен был тут находиться… а именно женщину с маленькой девочкой, которая цеплялась за ее юбку. Они были нетуго привязаны к скрипящей балке, а крохотная масляная лампа над их головой держала их в центре круга света. Именно поэтому тут находился еще кое-кто, сидевший на табурете чуть в стороне с заряженным арбалетом на коленях.

И вот какая загадка - к его ногам были привязаны веревки. Одна из них была протянута по палубе и спускалась в люк, где, похоже, судя по запаху фермы и жаре, находилось воловое отделение и загон для быков, который Ваймс только что обошел. Вторая протянулась прямо к рубке рулевого.

Женщина его заметила и немедленно сжала девочку и медленно поднесла палец к губам. Сэм надеялся, что человек на табурете этого не заметил, и не стал надеяться, что женщина поняла, что он явился сюда ради ее спасения, а не для того, чтобы добавить ей больше неприятностей. Это не обязательно, но лучше, если окажется, что леди хорошо соображает. Сэм поднял руку, останавливая Фини, но парень точно был будущим капитаном и не сдвинулся с места. Как и Ваймс, он превратился в наблюдателя. Сэм следил за развитием событий, и позволил тьме вмешаться, чтобы оценить ситуацию ее собственным путем. Это не была Призываемая Тьма, по крайней мере, он на это надеялся. Это была его собственная человеческая тьма, внутренний враг, который знал каждую его мысль. Которому было известно, что каждый раз, когда командор Ваймс тащил какого-нибудь отвратительного и изобретательного убийцу на справедливый и мудрый суд, был и другой Ваймс, призрачный, который изо всех сил хотел порубить эту тварь на кусочки. К сожалению, с каждым разом сдерживать это становилось все труднее, и оставалось только гадать, когда тьма сломает свои преграды и возьмет свое… тогда все барьеры, цепи, замки и двери в его голове исчезнут, а он и не узнает.

Прямо сейчас, наблюдая за испуганным ребенком, он испугался, что этот час пришел. Возможно, тьму сдерживало только присутствие Фини. Сэм боролся с острым желанием лишить палача его доллара за рывок, трех пенсов за веревку и шести пенсов на пиво. Убить легко, но это непросто, когда за тобой следит молодой коп, считающий тебя лучшим человеком на свете. Дома ребята из Стражи и родные стеной окружали Сэма словно стеной. Там хороший парень оставался хорошим, потому что не хотел, чтобы кто-то видел в нем плохого. Он не хотел осрамиться при всех. Он не хотел стать тьмой.

А сейчас арбалет был нацелен на двух заложников, и его обладателю, без сомнения, было приказано стрелять, если он почувствует, что одна из веревок дернулась. Но станет ли он стрелять? Для того, чтобы нажать на спуск, душе нужно некоторое время провести во тьме, чтобы зачерстветь. Но бывает и так, что рождаются такие, кто является олицетворением самой тьмы на двух ногах. Может он из таких? Даже если это не так, не запаникует ли он? Насколько легко поддается спусковой крючок? Может ли он сработать от случайного сотрясения?

Снаружи бушевала буря. И не важно, поднимается или нет вода, учитывая, сколько всего неприятного уже случилось. За ним уголком глаза следила женщина. Что ж, каждая секунда на счету… Тщательно выверяя каждый шаг, словно за грохотом грома можно было их услышать, Ваймс подкрался к ничего не подозревающему стражу, сомкнул руки на его шее и резко дернул. Стрела вонзилась в потолок.

— Не хочу, чтобы кто-то пострадал, — постарался дружеским тоном сказать Ваймс, но добавил: — Если подумываешь о том, чтобы дернуть веревку, парень, то должен сказать, что задохнешься скорее, чем я устану. Старший констебль Апшот, подберите оружие и свяжите этому джентльмену ноги. Можешь оставить его оружие себе. Я знаю, тебе оно понравится.

Должно быть он слегка ослабил хватку, потому что пленнику удалось прохрипеть:

— Я не хотел никого убивать, сэр! Пожалуйста! Они вручили мне арбалет и приказали стрелять, если лодка остановится или веревка дернется. Думаете, я на такое способен, сэр? Действительно, сэр? Я просто сидел здесь на случай, если они сюда явятся. Пожалуйста, сэр, я ни за что бы так не поступил! Это все Стрэтфорд, сэр, он совсем ту-ту, сэр, проклятый убийца!

Послышался треск и все судно вздрогнуло. Должно быть капитана подвел его секундомер.

— Так как ваше имя, мистер?

— Эдди, сэр! Эдди Педантичный. Я просто портовый воришка, сэр. — Парень дрожал. Ваймс видел, как у него трясутся руки. Сэм повернулся к женщине с ребенком, которой помогал Фини, помахал рукой в которой был зажат тщательно спрятанный до этой минуты значок: — Мадам, меня зовут командор Ваймс. Стража Анк-Морпорка. Этот человек причинил вам или вашей дочери какой-нибудь вред?

Женщина даже не сдвинулась с места. Она напомнила Сэму Сибиллу в молодости: собранная и спокойная, и скорее станет драться, чем кричать, но не станет драться, пока не будет полностью готова.

— Они обтяпали все довольно лихо, командор, пока я укладывала Грейс спать. Ублюдки пробрались к нам на корабль под видом владельцев груза, и вели себя мирно, пока мой муж не сказал, что погода ухудшается. Я была на кухне, услышала крики, а потом нас отвели сюда. Я бы, сэр, обрадовалась, если бы вы переубивали всех этих головорезов, но в реальной жизни редко выпадают подобные подарки. Что до конкретно этого бандита, он мог бы вести себя и менее вежливо, так что несмотря на то, что мне бы хотелось, чтобы вы выкинули его за борт, я не стану возражать, если при этом вы откажетесь привязать к его ноге камень.

Фини рассмеялся:

— Ничего привязывать и не понадобится, мэм! У реки сегодня вечеринка, и мы все приглашены в гости! Я приличный пловец, но даже думать не хочу о том, что творится за бортом, не то, что переплыть это.

Ваймс взял господина Педантичного и заглянул в его глаза. Спустя мгновение он сказал:

— Нет, я точно знаю, как выглядит взгляд убийцы. Но это не означает, что ты не пират, так что мы будем присматривать за тобой. Так что не рыпайся. Я тебе доверяю, но если я ошибаюсь, то тебя спасут только боги.

Педантичный открыл рот, собираясь ответить, но Ваймс быстро добавил:

— Ты можешь облегчить себе жизнь, а возможно и продлить. Мистер Педантичный, если расскажешь, сколько сколько твоих приятелей на борту Фанни.

— Понятия не имею, сэр. Не знаю, кто остался жив, понятно?

Ваймс перевел взгляд на женщину, и лодка накренилась. Это было странное чувство, словно Сэм на мгновение стал абсолютно невесомым. Позади, в стороне помещения для животных, показалось какое-то движение среди движущихся колес. Когда равновесие восстановилось, Сэм сумел сказать:

— Значит, я так понимаю, что вы миссис Глупотык, мадам?

Она кивнула:

— Верно, командор. Она самая, — девчушка вцепилась в нее сильнее. — Я знаю, что мой муж до сих пор жив, поскольку живы все мы… пока что. — Она замолчала, когда очередная волна приподняла все судно целиком, а когда Фанни рухнула со всплеском и громким шлепком вниз, за которым последовал длинный рев озверевших быков, и короткий вскрик.