Глава 2

Потенциальный клиент примелся в нашу почти тайную обитель спустя пять или шесть минут.

Прикинув расстояние между двумя нашими офисами - старым и новым - я просто обалдел: у него что, крылья выросли? Похоже, менты дали ему «зеленую» улицу. Это обстоятельство уже наводило на определенные размышления…

Дверь пошел открывать я. Так было заведено с самого начала нашей детективно-трудовой деятельности.

Едва раздавался дверной звонок, как тут же Маркузик удалялся в свою лабораторию, потому что у него вдруг возникала очередная гениальная идея, а Плат быстро открывал первую попавшуюся папку и с глубокомысленным видом начинал изучать какие-нибудь никчемные и в данный момент совершенно ненужные бумаженции.

В коридоре стояли трое: два «быка» впереди - похоже, телохранители босса, если судить по выражению собачьей готовности на их мордуленциях разорвать в клочья любого, кто попытается покуситься на жизнь охраняемого объекта, и вальяжный хмырь в козырном прикиде, на правой руке которого сверкал массивный золотой перстень с большим черным бриллиантом такой цены, что за него можно было скупить половину нашего города.

- Детектив, что ли? - грубым голосом спросил один их телохранителей.

Вот те раз… А где «Здравствуйте, сэр! Не соблаговолите ли принять нас по неотложному делу?»

О, времена, о, нравы… Грубый век. Сплошное хамство. Это как раз то, что я на дух не переношу.

- Что ли, - ответил я, и с подчеркнутым нахальством ухмыльнулся.

- Посторонись! - резко скомандовал мой визави с полной уверенностью в том, что я тут же выполню его приказание, и попытался протиснуться мимо меня внутрь офиса.

Лучше бы он этого не делал. Все дальнейшее произошло в автоматическом режиме и с потрясающей быстротой. Применив один из приемов айкидо, я развернул «быка» вокруг его оси и, немного добавив ускорения, отправил в бреющий полет.

Не скорректируй я траекторию этого полета, бедный парень точно прошиб бы своей глупой башкой стенку напротив. А так он всего лишь пропорхал несколько метров по воздуху вдоль по коридору и благополучно приземлился на новенький и скользкий линолеум пола, по которому еще и проюзил метра два-три.

Второй бык оцепенел от такого неожиданного поворота событий. Похоже, соображалка у него срабатывала с задержкой.

А когда он, наконец, понял, что случилось, и уже готов был исполнить свой долг, я остановил телохранителя тихой и обыденной фразой, весьма котирующейся в его среде:

- Дернешься - замочу.

Я сказал это лениво, процедив слова сквозь зубы, таким образом выразив свое полное превосходство над ним.

Парень мгновенно понял, что я принадлежу к более высокой бойцовской категории, чем он. Судя по всему, телохранитель прошел хорошую школу и в принципе был неплохим спецом своего дела.

А в среде профессионалов схватки нередко заканчиваются уже после борьбы взглядами.

Слабый сразу узнает более сильного и во избежание трагического исхода сдается на милость победителя. (Конечно, если это всего лишь противник, а не враг. С врагом настоящие профи идут в драке до конца).

Я не был ему врагом.

- Остановитесь! - подал голос наш будущий клиент, который до этого наблюдал за развитием событий с ошеломленным видом. - Вы что, в самом деле!?

Мне было понятно его состояние. Парни работали, как должно и как он уже привык: один из телохранителей остается с боссом, а второй должен обследовать помещение на предмет обнаружения вражеских происков. И я бы не стал кочевряжиться, попроси они о таком одолжении тихо и вежливо - порядок есть порядок.

Но хамить-то зачем?

- Извиняюсь, - сказал я в ответ. - Маленький инцидент. Будем считать, что он исчерпан. Вы проходите, - сделал я приглашающий жест в сторону босса. - А вы, соколики, посторожите возле двери, - обратился я к телохранителям с жесткими нотками в голосе.

- Ты нам не указ, - угрюмо буркнул Предусмотрительный - тот, что не испытал не себе мое «гостеприимство».

Второй, которому я присвоил прозвище Дурик, тем временем уже поднялся на ноги и приближался к нам с очень нехорошим выражением на бледном от злобы лице.

Мне был знаком такой тип людей. Жизнь их ничему не учит. Они привыкли наступать на одни и те же грабли по пять раз на день.

Но посвирепствовать ему не разрешил босс. Он сделал предупреждающий жест и приказал:

- Оставайтесь здесь.

Я надел на себя строгую официальную маску и большим удовольствием закрыл входную дверь перед самым носом Дурика. Теперь к нам можно было ворваться лишь с помощью взрывчатки - дверь старого офиса была сейфового типа и с таким наворотами, что и в солидном банке не часто встретишь. Дело рук и творческого гения Маркузика…

- Прошу, - вежливо сказал Плат, указывая клиенту на кресло для посетителей у своего стола.

Он держался с таким видом, словно инцидент возле двери его совершенно не касался. И Серега, и Марк уже не удивлялись моим выходкам. Маркузик вообще считал меня держимордой и пьяницей, а Плат относился ко мне как к большому неразумному ребенку; что с него взять?

- Спасибо, - поблагодарил клиент, и грузно плюхнулся в скрипучее, видавшее виды кресло. - Плесните чуток, - попросил он, указывая под стол. - Душа горит…

Я в недоумении нагнулся и увидел там начатую бутылку водки. Харчи со стола Марк успел куда-то убрать, а спиртное получше спрятать не догадался.

Желание клиента - закон. Я ополоснул под краном приличный с виду стакан и, наблюдая за нашим гостем, начал наливать в него водку. Я ждал отмашку.

И дождался ее, когда стакан наполнился почти доверху.

«Ни фига себе! - подумал я, глядя, как наш богатенький Буратино отправил в свое горло содержимое стакана одним могучим глотком. - Ну и хайло…»

Но в принципе меня удивляло другое: почему этот человек держится с нами так запросто, словно мы с ним сто лет знакомы? Нам приходилось вести дела богатых и влиятельных людей, но обычно они держались несколько скованно и практически всегда вежливо.

Во-первых, потому, что за нами тянулся шлейф славы (пусть не очень длинный, и не ахти какой, но все же, все же…), а во-вторых, вверяя детективам самое сокровенное, нужно спрятать свой скверный характер и наполеоновские замашки куда подальше, так как с хамами, даже за большие деньги, никто добросовестно работать не будет.

Поставив пустой стакан на стол, и занюхав водочный дух хлебной коркой (это уже Маркузик подсуетился, поставил перед клиентом тарелку с бутербродами), наш гость спросил:

- Не узнаете?

- Пардон - увы… - осторожно ответил за всех Серега.

- Ну надо же… - Клиент кисло улыбнулся. - Даже ты, Сильвер, меня забыл. Неужто я так сильно изменился? Что делают годы с человеком…

Опа! Оказывается, мы с ним где-то встречались. Где и когда? Я вытаращился на него, как баран на новые ворота, но в голове все равно царил сумбур.

- Помнишь Рыжего? - продолжал наш гость.

Рыжий! Нет, не может быть!

Где же его огненно-рыжая, почти красная, буйная шевелюра? Передо мной сидел усталый донельзя мужик как минимум пятидесяти лет (хотя на самом деле, если это и впрямь Рыжий, ему было чуть больше тридцати пяти) с короткими, посеребренными сединой волосами какого-то неопределенного цвета.

Нет, точно, это Рыжий - Костя Крапивин. Теперь я узнал. В свое время мы с ним немало попили кровушки у наших преподавателей.

Он учился со мной до шестого класса (хотя был старше на два или три года), потом ударился в бега. Уж не знаю, по какой причине. Скорее всего, Костю манили приключения и свобода, чего ему так не хватало дома.

Отец Кости за каждую его провинность - даже мелкую - охаживал сына солдатским ремнем, а после запирал в холодный чулан до самого утра. Так что Рыжий начал осваивать СИЗО еще в детском возрасте.

Костю ловили, возвращали в семью, драли, как сидорову козу, потом он снова давал деру, и опять все повторялось с точностью до запятой… Так продолжалось года три или четыре, пока Рыжий не влип в какую-то серьезную криминальную историю.

Его посадили, кажется, на пять лет, и с той поры я ничего о нем не слышал.

- Костя!? - Я все еще не верил своим глазам.

- А то кто же… Ну ты вымахал, Сильвер… - Он смерил мня оценивающим взглядом с ног до головы. - И как в детстве, бьешь первым, долго не задумываясь.

- Смени своих дуболомов, - ответил я раздраженно. - Времена дикого капитализма уже давно позади, а ты все еще держишь при себе тупоумных горилл. Научи их быть повежливей.

- Можно подумать, что умные на дороге валяются… - проворчал Крапивин. - Те, у кого мозги в порядке, создают детективные агентства.

- Спасибо за комплимент.

- А это, как я понимаю, Серега и Марк, - обернулся он к моим друзьям, которые глядели на него как на привидение.

- Правильно понимаешь, - ответил я за Плата, который открыл рот, чтобы сказать Рыжему пару теплых слов, но тут же и захлопнул его.

Наверное, мыслительный импульс не успел активизировать речевой аппарат Сереги, и он выдал лишь какой-то неопределенный звук типа «э-э…»

- Хорошо устроились, - сказал Рыжий. - Два козырных офиса, и оба в центре. А секретарша у вас - супер.

При этих словах его лицо вдруг приобрело трагические черты.

- Красивая девка… - Костя неожиданно с горечью всхлипнул, словно собрался расплакаться.

Мы тактично помалкивали.

- Моя такая же… была… - Рыжий сокрушенно покачал головой. - Где теперь ее искать!?

Блин! Мы с Платом быстро переглянулись, и на лице Сереги появилась кислая мина. Мы мгновенно поняли, по какой причине Рыжий вспомнил о нашем существовании и явился к нам с нежданным визитом.

Что касается лично меня, то мне вдруг захотелось немедленно свалить в отпуск, несмотря на то, что на дворе стоял конец мая, и погода не баловала народ теплыми деньками - даже на югах.

Самая паршивая работа для частного детектива - искать пропавших людей. Практически это дохлый номер.

Об этом мало кто знает, но граждане исчезают почти каждый божий день. Я имею ввиду не только наш город, но и страну.

Все случается просто до примитивности и по одному сценарию: человек вышел, например, погулять - и исчез. Притом с концами. Никаких свидетелей происшествия, никаких следов, никаких мотивов. Тупик.

Создается впечатление, что человек вместе со своей одеждой просто распался на атомы. Притом в каком-нибудь укромном уголке, где никто не мог его видеть.

Короче говоря, мистика, и все тут.

Нам уже приходилось расследовать подобные происшествия. Конечно, несколько раз мы находили объект, но наши скромные успехи относились к той самой пресловутой статистической погрешности, о которой так любят рассуждать различные высоколобые умники. Это когда появляются исключения из правила.

Как ни удивительно, но такие ситуации случаются не только на бумаге.

Однако в большинстве случаев мы упирались в глухую стену. Бегаешь дни напролет (а нередко и ночи), вынюхиваешь, суетишься - и все бестолку. В конце концов ты начинаешь понимать, что клиент палит бабки зря, но как скажешь ему, что все его траты бессмысленны?

Человек живет надеждой, и самое паршивое занятие - отнимать у него этот последний приют, где ему тепло даже в самый лютый мороз, где его любят и ждут…

- У меня исчезла невеста, - заявил Костя. - Плесни еще чуток, - обратился он ко мне, указав на бутылку.

Я налил ему всего лишь полстакана. Так сказать, во избежание. Пьяный клиент - это как мина замедленного действия. Он сам не знает, что может сотворить в следующую минуту, тем более в возбужденном состоянии, когда эмоции перехлестывают через край.

Оприходовав очередную дозу, Рыжий как-то буднично продолжил:

- Вы должны ее найти.

Ответом ему было молчание.

Марк с заторможенным видом смотрел куда-то в сторону - словно не слышал, что сказал Костя, Плат задумчиво рисовал на листке бумажки отвратительных уродцев, а я просто сидел, тупо хлопая ресницами и глядя на Рыжего ничего не выражающими глазами.

- Какого хрена молчите!? - истерически взорвался (чего и следовало ждать) Крапивин. - Я люблю ее, понимаете, люблю! Она для меня как…

Рыжий не смог выразить словами свои чувства, лишь широко, с чувством, развел руками.

Понятно - как огромный чувал с баксами. Его я тоже любил бы без памяти. Ну есть у меня такая чисто человеческая слабость…

Но что касается чистой и большой любви к женскому полу, то сия болезнь до сих пор благополучно обходила меня стороной. Может, потому, что я был свидетелем страданий Плата, когда его разлюбезная супруга сначала наставила ему рога, а затем помахала на прощанье ручкой.

- Когда она пропала? - наконец нарушил обет молчания Плат.

Этот вопрос он задал с обреченным видом. Потому что в его мыслях в этот момент гремело барабанным боем одно единственное слово - опять!?

Мы всего лишь неделю назад слили подобный заказ в канализацию и теперь лечили мозоли, которые набили в бесплодных мотаниях по городу и его окрестностях. В общем, получилась артель «Напрасный труд».

Куш, конечно, мы сорвали неплохой, но он не мог вылечить наше больное профессиональное самолюбие.

- Два дня назад, - ответил Рыжий.

- В милицию обращался?

- Я что, похож на дурака!?

- Нет. - Плат смотрел на него с сочувствием. - Но у ментов побольше сил и возможностей для такого расследования. Мы всего лишь частная шарашка, не более того. Это ежели как на духу, по-дружески.

- Не надо нам ля-ля. Я о вас много наслышан. В городе вы - лучшие. Факт. Иначе здесь ноги моей бы не было. По крайней мере, по делу, - поспешил добавить Рыжий - чтобы сгладить впечатление от последней фразы.

Мы не обиделись. Это раньше советские граждане ходили друг к другу в гости по поводу и без, по приглашению и без оного - просто для нормального человеческого общения.

Нынче в этом гребаном капитализме все забились в свои шикарно обставленные норки с евроремонтом и дверями сейфового типа и по вечерам на улицу даже носа не кажут. Теперь исповедуется пещерный принцип «мой дом - моя крепость».

Доходит до смешного: люди годами живут на одной лестничной площадке, но даже имен своих соседей не знают. Дожились, добрались наконец в светлое капиталистическое будущее… мать его!…

- Не знаю, что тебе сказать… - тянул свою волынку Плат; похоже, его душа сопротивлялась новой напасти в виде очередной дырки от бублика со страшной силой.

Я понимал Серегу: хуже нет работать на близких, друзей или хороших знакомых. В этом случае ты как бы принимаешь на себя дополнительные обязательства, что, по идее, предполагает стопроцентный успех в расследовании.

Увы, это отнюдь не так. Потому хирурги, даже самые гениальные, обычно избегают оперировать своих родных. Чересчур большая ответственность способна сыграть со спецом дурную шутку, что может привести к трагическому исходу.

- Если вопрос упирается в деньги… - С этими словами Рыжий достал из внутреннего кармана пиджака две пачки сотенных «зеленью» и бросил их на стол. - Это задаток - двадцать «штук». Он ваш при любом исходе поисков. Если найдете мою невесту, получите столько же. Все ваши расходы тоже за мой счет… - Теперь он полез в другой карман, откуда выудил еще одну пачку. - Здесь сто тысяч рублей. Хватит на первое время?

Сорок тысяч «гринов»! Ладно, пусть двадцать. Это если нас снова ждет фиаско. Плюс сто тысяч наших деревянных на кабак. А на что еще можно потратить такую сумму за несколько дней?

Да за такие бабки я готов пахать как вол!

Я бросил взгляд на Маркузика. Он буквально пожирал глазами лежащие на столе пачки с деньгами.

Жлобяра… Куда он их девает? Меня всегда этот вопрос занимал.

Плат всю свою получку тратил на строительство дачи (его маман на старости лет захотела жить в тесном единении с природой), я заработанные бабки пропивал и прогуливал, а Марк даже своих многочисленных «возлюбленных» поил дешевым сухим вином (правда, с красивыми этикетками) и кормил овощами; обычно он ради экономии средств представлялся абстинентом и вегетарианцем, чем сильно интриговал слабый пол (женщины, как оказалось, просто обожают нестандартных мужчин).

Плат глядел на деньги задумчиво, грустно и даже где-то обречено. Так смотрит на человека пес, которого заманили в клетку при помощи приманки. Он понимает, что его обманули, но вернись все назад, он снова с жадностью подбирал бы с тропинки, ведущей в западню, жареную печень, у которой такой восхитительный вкус и аромат.

Я понял, что Плат уже принял решение. (Что касается Маркузика, так тот при виде этих двух пачек американской «капусты» готов был залаять и вставь в стойку). И обрадовался, правда, с некоторым опасением.

Конечно, Рыжий когда-то считался моим корешем, но это было так давно, что почти неправда. Поэтому меня совершенно не будут мучить угрызения совести, если с расследованием у нас выйдет пшик. А что так оно и будет, я был почти уверен.

- Хватит, - ответил Плат; и тут же поторопился добавить: - На первое время. Однако должен тебе сказать, что за этот задаток мы будем работать только неделю. Извини, Константин, но мы стоим гораздо дороже.

Ни фига себе аппетит у Сереги прорезался! Вот это заявочка… Ай да Плат. Умно, ничего не скажешь. Серега сразу забросил удочку с наживкой на крупную рыбу.

Если Костя и впрямь заинтересован в возвращении своей единственной и неповторимой невесты, то он заплатит хоть миллион; а бабла у него, судя по всему, куры не клюют.

Но ежели он сейчас устраивает спектакль - для отмазки перед настоящим расследованием с привлечением правоохранительных органов, то тогда начнет спорить, торговаться, и в конце концов свалит с обиженным видом, сказав на прощанье: «А я думал, мы друзья…»

Дело в том, что наши крутые (и не только; вообще почти все мужики) очень не любят, когда их жены, а тем более, невесты, наставляют им рога. И случается, что в гневе они отправляют своих подруг резвиться на серых равнинах, откуда нет возврата.

А после, естественно, начинают путать следы: бьются у всех на виду в истерике, моют полы слезами, нанимают частных детективов, доплачивают ментам, объявляют награду за сведения о потерянной душе…

- Договорились, - решительно сказал Крапивин. - Сколько скажете, столько и заплачу. Не в деньгах дело.

Плат тяжело вздохнул - мысленно; это я понял по его затуманившимся глазам - и буркнул:

- Что ж, коли так…

- Позавчера она поехала в финтнес-клуб… где-то около пяти вечера, - торопливо начал Костя - словно боялся, что мы передумаем. - И с той поры ее никто не видел.

- Не спеши, - перебил его Плат. - Нам нужно знать все. Понимаешь? - Рыжий с некоторым сомнением кивнул в знак согласия. - Марк!

- Чего?

- Давай аппаратуру.

- А где она тут?

- Тебе лучше знать.

- Я не могу ее родить! - огрызнулся Маркузик, но все-таки оторвал зад от стула и потопал в свою бывшую мастерскую.

Я был почти уверен, что в этом офисе нет ни одного магнитофона (а именно его подразумевал Серега под аппаратурой), но, зная Маркузика, можно было не сомневаться, что он что-нибудь придумает.

И оказался прав.

Спустя пять-шесть минут, которые мы провели практически в полном молчании, углубившись в свои мысли, наш Казанова появился с тяжеленным ящиком в руках. При ближайшем рассмотрении ящик оказался катушечным магнитофоном советской поры.

Интересно, где он его откопал? Этого звукозаписывающего монстра я видел впервые. На нем не было даже таблички с названием. Похоже, Марк когда-то сварганил магнитофон для своих потаенных нужд, при этом использовав детали всего ассортиментного ряда советской радиопромышленности.

Маркузик водрузил это «чудо» звукозаписывающей техники на стол, подключил, пощелкал переключателями, сказал в микрофон «раз, раз! прием, прием…», послушал воспроизведение, и сказал, обращаясь к Рыжему:

- Готово. Можно начинать.

- То есть?… - У Рыжего глаза полезли на лоб, когда ему подсунули под нос балду микрофона, который был размером с бейсбольную биту.

- Расскажи с самого начала, - объяснил Плат. - Где и когда ты с нею познакомился, в какой местности живут ее родители, кто они, есть ли у нее друзья-приятели, их адреса и телефоны, имеются ли у твоей жены братья или сестры, с кем она встречалась до тебя (если, конечно, это тебе известно), в чем была одета в день исчезновения, какая у нее машина (марка, цвет, номера)… ну и так далее. По ходу разговора будет еще много разных вопросов. Некоторые тебе могут не понравиться, сразу предупреждаю. Уж не взыщи. Так надо для пользы дела.

- Это в принципе понятно, - ответил Рыжий. - А магнитофон зачем?

- В нашем деле главную роль нередко играют мелкие детали, несущественные для непосвященных. Их так сразу и не уловишь. Потом мы еще несколько раз прослушаем запись нашего разговора, может, что-то и нарисуется. Дошло?

- М-м… - недоверчиво пожевал губами Крапивин. - Ну, если так…

Мы приготовились внимательно слушать.

- Полгода назад, - начал Рыжий, - по своим бизнесовым делам я летал в Америку. Там у меня есть приятели. У них я и познакомился с Дженннифер…

- Так она… американка!? - У Плата глаза полезли на лоб.

Я тоже был удивлен до крайности. Во времена настали! Раньше всякие американские придурки, невостребованные у себя на родине, приезжали в Россию за невестами, а теперь, оказывается, американские девушки уже к нам стремятся.

До чего довела свобода личности! Оно понятно - если американские парни стадами идут под венец друг с другом, то куда деваться бедным женщинам?

Остается одно: пойти с горя посмотреть фильм «Горбатая гора», где герои американских вестернов, лихие ковбои, как оказывается, сплошь были педерастами, а затем, собрав пожитки, линять за море, к русским мужикам, готовым в очередной раз спасти мир от еще одной вселенской напасти.

- Да, - ответил Рыжий. - А что тут удивительного?

Действительно - о чем базар? Ведь теперь многие наши соотечественники являются воплощением американской мечты: бабок у них - море, яхты по цене и размерам сопоставимы с «Титаником», виллы в Ницце и еще черт знает где, а также личные острова на Мальдивах, обустроенные словно мифическая Атлантида до погружения в морскую пучину, у которой даже мостовые были вымощены брусками золота.

- Это я… кгм! Извини… - смутился Серега.

- Ничего… В общем, пошла у нас любовь. Можно сказать, с первого взгляда. Приглянулся я Дженннифер. А мне она так просто в душе переворот сделала. Я уже был женат… но не сложилось. Такая стерва попалась… А тут - свежий цветочек, бутон нераскрывшийся, роза благоухающая…

Эк, его понесло! Не хватало еще, чтобы он заговорил любовными стихами: «Я встретил вас, и все былое в отжившем сердце ожило…» Похоже, Рыжий действительно влюблен в эту американку по самые уши.

Наверное, телка и впрямь клеевая…

- Привез я Дженн домой, свадьбу наметили через пару месяцев. Это чтобы она осмотрелась, привыкла к новой обстановке… Да и ее родители просили не спешить. Чтобы, значит, ошибки не вышло. А какая может быть ошибка, если я к ней с дорогой душой? Я все Дженн позволял. Купил ей клеевую тачку, «альфа-ромео», свадебный наряд заказал в самом Париже у известного модельера… у этого, как его?… - Крапивин прищелкнул пальцами и наморщил лоб. - Забыл. Ладно, не суть важно. Замок во Франции арендовал для свадебного торжества, уже и задаток внес. Чтобы все было по-взрослому, как у людей. А тут такое… У-у-у! - Рыжий обхватил голову руками и застонал от переизбытка чувств.

- В общем, понятно, - сказал Плат. - А теперь несколько вопросов.

- Давай… - вяло кивнул Крапивин и быстро смахнул ладонью набежавшую слезу.

- Кто ее родители?

- Отец работает в госдепе, а мать - в юридической конторе.

- Круто…

Мы с Платом быстро переглянулись. Если Рыжий говорит правду, то с этой невестой что-то не так.

Несомненно, что столь состоятельные родители (сотрудники американского госдепартамента, и тем более, юристы, зарабатывают очень даже прилично) могли найти для своей дочери женишка и получше, я бы даже сказал, породистей, среди американского истеблишмента.

Но связь с зарубежным бизнесменом, тем более русским, богатство которого может быть весьма сомнительного свойства… Нет, история точно с душком. Нутром чую.

Похоже, Серега такого же мнения.

- На каком языке вы общались? - вдруг спросил Плат.

- На английском, - не без удивления ответил Рыжий. - А на каком же еще? По-русски она ни бельмеса. Обещала выучить.

Что сделал с бывшим советскими уголовником капитализм! Надо же - Костя Рыжий даже английский язык выучил, хотя, насколько мне помнится, в школе звезд с неба он не хватал.

- Тогда вопрос, нет ли у нее здесь родственников, отпадает сам собой.

- Конечно.

- А как насчет подруг?

- Она просто не успела их завести. Хотя… - Костя заколебался. - Может, в спортзале?

- Ты имеешь ввиду фитнес-клуб?

- Да. Дженн как приехала, так сразу попросила найти ей приличный спортзал. Они там, в Америке, помешаны на спорте…

Плат крутил Крапивина еще полчаса. Тот от многочисленных вопросов даже взмок. «Ну вы, блин, как ментура, - пожаловался он, когда Серега наконец выключил магнитофон. - Только пальцы в двери не закладываете…»

Знаток… Похоже, наш школьный приятель прошел серьезные тюремные «университеты». Но когда Плат задал ему вопрос, а не могли, случаем, его несравненную Дженннифер умыкнуть бывшие кореша - в отместку или чтобы добиться каких-нибудь преференций, Крапивин жестко ответил: «Нет! В городе врагов у меня уже нет».

Уже… Весьма симптоматичное и самоуверенное заявление.

Враги (или недоброжелатели) есть практически у всех. Даже у святых отшельников. Только у них враг покруче - сам нечистый.