5

Микроавтобус с дежурной оперативной группой МУРа сбавил ход, съезжая на ухабистую грунтовую дорогу. Черноволосый кудрявый эксперт ЭКО Геворг Арутюнян с досадой выругался по-армянски и бросил на сиденье недочитанный журнал "Огонек". Пес по кличке Амур, который, положив лобастую голову на мощные лапы, подремывал у ног сержанта-кинолога, вздрогнул и неодобрительно покосился в его сторону. Немолодой судмедэксперт, полный мужчина в очках, страдальчески поморщился и незаметно для остальных принялся массировать живот. Только Нестеренко не обращал внимания на тряску, сидел с отрешенным видом, глядя на березки, подступившие к дороге почти вплотную. Арутюнян было обратился к нему с каким-то вопросом, но, заметив, что капитан не слушает, обиженно умолк и нахохлился, отчего стал похож на тощую взъерошенную птицу с длинным горбатым клювом.

У водохранилища, куда по вызову прибыли оперативники, толпились рыбаки. Это они вызвали милицию, наткнувшись на утопленника, на шее которого висела тонкая прочная веревка с привязанным тяжелым зубчатым колесом. Лицо покойника было обезображено.

Пока эксперты осматривали труп, Нестеренко слушал показания.

– …Ну, значит, забросил я крючок подальше – авось клюнет. Клев сегодня не ахти какой, ветер задувает. С пяти часов сижу и только две рыбешки – срамота одна… Вначале я был вон под теми кустами. Вот и подумал – дай-ка попробую с обрыва, там глубина приличная, глядишь, повезет. А крючок возьми и зацепись. Я еще подивился – с чего бы это? Места тут чистые, без коряг и водорослей… – Аккуратный дедок с бородкой клинышком, в старомодном парусиновом пиджаке, чувствуя себя в центре внимания, с увлечением жестикулировал. – Жалко крючок стало, сын из заграничной командировки привез, норвежский – во сталь! – разделся я и полез за ним. Плаваю я хорошо, на Волге-матушке вырос… Нырнул, пощупал – и обмер! Утопленник! Ну, если честно, испугался до смерти. Не каждый день ведь такое… Ребят вот позвал, вытащили мы его из воды, а оно вишь какое дело…

Подошел Арутюнян.

– Что там, Гарик? – обратился к нему Нестеренко.

– Ножом. В спину… – Лицо обычно импульсивного эксперта было хмурым и злым. – Можешь смотреть…

Владимир, стараясь унять внезапный приступ тошноты, последовал совету. Кожаный пиджак… Не хватает одной пуговицы. Сзади в раскисшей коже едва просматривается узкая прореха – след от удара. Обтрепанные джинсы. Лицо… Нестеренко старался не задерживать надолго взгляд. Коротко подстриженная борода с уже подсохшей коркой ила.

– Что в карманах? – обернулся он к Арутюняну.

– Не много… – кивком указал тот на расстеленный неподалеку платок, на котором лежали расческа, спичечный коробок, мелочь серебром, скомканный клочок бумажки и какая-то небольшая безделушка овальной формы, как показалось капитану, из белой пластмассы.

– Ограбление… – не то спросил, не то высказал предположение Нестеренко.

– Похоже… Ну-ка, что это? – Геворг с помощью пинцета осторожно развернул бумажку.

Капитан разочаровано хмыкнул – это был троллейбусный билет.

– Не густо, – огорченно вздохнул он и взял в руки безделушку, оказавшуюся брошкой. – Красиво… – невольно залюбовался умело выгравированной сценкой – белый медведь среди торосов напал на клыкастого моржа. Линии рисунка были подкрашены несмываемой темно-коричневой краской. – Это что, пластик?

– Кость. Видимо, моржовая, – сказал Арутюнян, укладывая свой чемодан с инструментами и приборами. – Нашел за подкладкой пиджака – в кармане дыра.

– Ладно. Идем докладывать следователю. Вон машина прокуратуры подъехала.