19

Леопольд вышел из подъезда двенадцатиэтажного дома, где на квартире у одного из его приятелей обычно собиралась компания преферансистов.

Было раннее утро, хмурое и дождливое. Поплотнее запахнув легкий плащ, Леопольд заспешил к машине, которая стояла перед домом, в небольшом скверике.

Покопавшись в кармане, нашел ключ, вставил его в замочную скважину, но открыть дверцу не успел: чья-то громоздкая фигура навалилась на него.

Реакция боксера спасла жизнь Турчинскому – молниеносно отклонив корпус, он наугад ткнул кулаком и попал в спину неизвестному, который от удара едва удержался на ногах. Но, обретя равновесие, он снова кинулся на Леопольда, тяжело, с хрипом дыша; в его левой руке был зажат нож.

Неприятный холодок пробежал по спине Леопольда, он снова попытался уйти в сторону, но на этот раз фортуна изменила ему – лезвие распороло пиджак и полоснуло по боку. Боль неожиданно вернула Леопольду самообладание: отбив правой рукой следующий выпад ножом, он, как в лучшие свои годы на ринге, резко и точно ударил неизвестного своим коронным прямым. Тот грохнулся на землю…

Турчинский осторожно подошел, нагнулся, чтобы рассмотреть его лицо, и резко отшатнулся назад. Не оглядываясь, бросился к машине, с трудом завел ее и, не включая фар, вырулил на проезжую часть дороги…

Игнатий, взъерошенный после сна и обрюзгший больше обычного – ночью ему нездоровилось, болела печень – с недоумением уставился на бледное, перекошенное лицо Леопольда.

– Что случилось?

– Помогите… – Леопольд, цепляясь за дверь, медленно сполз на пол.

Бубенчиков подхватил его под руки и втащил в гостиную. Только там при свете люстры он увидел, что Леопольд в крови.

– Что с тобой?! – встревожился не на шутку Бубенчиков.

– Бок… Болит… – простонал Лелик и закрыл глаза.

– Черт возьми! – выругался Юродивый и метнулся на кухню, к аптечке.

Рана была неглубокая, но Турчинский потерял много крови. Кое-как наложив повязку, Игнатий Пантелеевич присел рядом с Леопольдом, который лежал на диване, и спросил:

– Так что же все-таки стряслось? Турчинский в нескольких словах рассказал о схватке.

– Да-а… Вот оно что… Лихо! – Игнатий Пантелеевич хищно прищурил глаза. – Признаюсь, что не ожидал от него такой прыти. Значит, у них стряслось что-то серьезное.

– Похоже…

– Ну ничего, мы тоже щи не лаптем хлебаем. Судя по всему, теперь я на очереди? – нервно хихикнул он.

– Видимо…

– Нужно, чтобы ты завтра-послезавтра был на ногах и в хорошей форме.

– Не ручаюсь.

– Рана пустяковая. Царапина. Я сейчас смотаюсь за доктором.

– Может, не нужно?

– Свой человек, не беспокойся…

Вечером следующего дня Бубенчиков в дорогом костюме-тройке сидел в загодя заказанном отдельном кабинете ресторана. На этот раз метродотель явился только по вызову. Он вошел, натянуто улыбаясь.

– Звали?

– А то как же, – криво ухмыльнулся Юродивый. – Ты что, Филь, решил со мной в прятки поиграть? Садись, разговор есть.

– Другого места не нашел?

– В другом месте мы с тобой пять лет говорили… А знаешь, я тебя сразу не узнал. Постарел…

– Не имею желания… с тобой.

– Ну ладно, хватит темнить! – Бубенчиков стукнул кулаком по столу. – Вот что, Филь, слушай внимательно. Сегодня же, слышишь, сегодня, найдешь Павла Константиновича и скажешь, что я хочу с ним потолковать. Это очень важно. И в первую очередь для него. Понял?

– Понял…

– Завтра, в десять утра, позвонишь по этому телефону. Бубенчиков написал на клочке бумаги номер…