Турбор внезапно расхохотался, сотрясая стены комнаты, и закончил бурным всхлипыванием.

— Великая Галактика, — заговорил он наконец, покачав головой, — кажется, это будет продолжаться всю ночь. Наши соломенные человечки падают один за другим, что, конечно, весело, но мы так ни к чему и не придем. Великий Космос! Может быть, они вообще не живут в одном месте, а представляют собой группу людей, рассредоточенных по разным планетам. Да и какое это имеет значение, если, как говорит Дарелл, у нас в руках теперь непробиваемая защита.

Дарелл улыбнулся, но довольно грустно.

— Непробиваемой защиты недостаточно, Турбор, и даже, мое Ментальное Статическое Устройство охраняет нас до тех пор, пока мы находимся в этом месте. Но невозможно все время жить, сжав кулаки и испуганно оглядываясь в поисках реального или нереального врага. Мы должны знать не только как, но и кого победить. И есть одна особая фраза, которая определяет существование нашего врага.

— Ближе к делу, — уставшим голосом сказал Антор. — Что вы хотите сказать?

— Аркадия, — продолжал Дарелл, — передала мне сообщение, до получения которого я не видел очевидного — наверное, я вообще никогда не видел очевидного. И тем не менее все оказалось очень просто. А это простое сообщение состояло всего из четырех слов: «У кольца нет конца». Вы понимаете?

— Нет, — упрямо ответил Антор, и было ясно, что он выразил мнение остальных.

— У кольца нет конца, — задумчиво повторил Мунн и нахмурился.

— Мне, — продолжал Дарелл неторопливо, — это было понятно. Какой неоспоримый факт известен о Втором Основании? Мы знаем, что Хари Сэлдон создал его на противоположном конце Галактики. Хомир Мунн утверждал, что Хари Сэлдон лгал о существовании Второго Основания, Пеллис Антор доказывал, что Сэлдон сказал правду, но неправильно назвал его местонахождение. А я считаю, что Хари Сэлдон вообще не лгал — он говорил чистую правду. Но что такое другой конец? Галактика имеет плоскую, в виде линзы форму, поперечное сечение ее плоскости представляет собой круг, или кольцо, а у кольца нет ни начала, ни конца — вот что сообщила Аркадия. Мы, то есть Первое Основание, расположены на Терминусе, на краю этого круга, или кольца. А теперь проведите пальцем по этому кольцу и попробуйте найти его конец. Вы просто вернетесь к исходной точке. Тут вы и найдете Второе Основание.

— Тут? — переспросил Антор. — Вы имеете в виду здесь…

— Да, я имею в виду здесь! — вскричал Дарелл. — Да где же ему еще быть? Вы сами сказали, что если люди со Второго Основания являются хранителями Плана, то вряд ли они слишком изолированы от остальной жизни. Вы полагали, что расстояние в пятьдесят парсеков — это достаточно удобно. Я же говорю вам, что это тоже далеко. А где они будут в наибольшей безопасности? Кто будет их здесь искать? Это старое правило, что самое открытое наименее подозрительно. Почему несчастный Эблинг Мис был так удивлен, открыв место расположения Второго Основания? Он не спал дни и ночи, чтобы разыскать его и предупредить о грозящей опасности со стороны Мула, и вдруг узнал, что Мул завоевал оба Основания одним ударом. А почему поиски Миса были безуспешны? Почему? Он не стал искать противника на уже завоеванных планетах, что позволило повелителям умов со временем разработать план укрощения Мула, и они добились успеха.

— Все это так просто, что с ума можно сойти! — прокомментировал Антор. — Мы строим гипотезы, выдумываем тайны и не подозреваем, что находимся в самом лагере противника. Смешно!

— Да, но мы не совсем беспомощны, Антор. У этих людей есть особые чувства, которых нет у вас и которые — их сила, но одновременно и слабость. Например, оружие, эффективное только против зрячего, не окажет никакого воздействия на слепца.

— Ну, конечно, — отозвался Мунн. — Свет в глаза.

— Вот именно, — подтвердил Дарелл. — Сильный ослепляющий свет.

— При чем здесь это? — спросил Турбор.

— Мне кажется, аналогия вполне понятна. У меня есть Ментальное Статическое Устройство. Оно создает сильное статическое поле, которое для человека Второго Основания все равно что луч света в глаза. Устройство меняет поле быстро и непрерывно, быстрее, чем принимающий мозг может следить за ним.

Итак, представьте себе мигающий свет, от которого у вас может разболеться голова, если он будет светить достаточно долго. А теперь усильте этот свет — или это электромагнитное поле — до такой степени, чтобы он ослеплял, и тогда вам станет больно. Если вы, конечно, имеете соответствующее чувство.

— Вот как? — спросил Антор с растущим энтузиазмом. — И вы его опробовали?

— На ком? Разумеется, я его не испытывал, но оно будет работать.

— Скажите, а откуда вы контролируете поле, окружающее дом? Я хотел бы взглянуть на этот прибор.

— Вот он, — Дарелл полез в карман своего пиджака.

Это был маленький прибор, который даже не оттопыривал карман, — черный, с несколькими рычажками цилиндр. Антор принял его у Дарелла, внимательно осмотрел и пожал плечами.

— Я не стал умнее, посмотрев на него. Послушайте, Дарелл, чего я тут не должен трогать, чтобы не отключить случайно защиту дома?

— Этого не произойдет, — безразличным тоном ответил доктор. — Переключатель закреплен намертво.

Он щелкнул пальцем по рычажку.

— А это что за регулятор?

— Он изменяет скорость чередования полей, а вот этот интенсивность. — Как раз то, о чем я говорил.

— Можно, я?.. — спросил Антор, держа палец на регуляторе интенсивности. Все остальные подошли поближе.

— А почему бы и нет? На нас это не подействует.

Медленно, наморщив лоб от напряжения, Антор повернул ручку сначала в одну сторону, затем в другую.

Турбор скрипел зубами, а Мунн быстро моргал глазами словно они изо всех сил пытались уловить тот импульс, который не может повредить им.

Наконец Пеллис Антор пожал плечами и бросил цилиндр на колени Дареллу.

— Ну что ж, раз невозможно испробовать, то придется поверить вам на слово. Но, честно говоря, мне трудно вообразить, будто там что-то происходит, когда я поворачиваю ручку.

— Это вполне естественно, Пеллис Антор, — сказал Дарелл, сухо улыбнувшись. — Ведь я дал вам самый что ни на есть обычный макет. Видите ли, существует еще и настоящий прибор.

Он широко распахнул свой пиджак и вынул копию прибора, который только что рассматривал Антор.

— Вот, смотрите, — и с этими словами Дарелл одним движением повернул регулятор интенсивности до максимума.

Издав нечеловеческий вопль, Пеллис Антор рухнул на пол. Он бился в агонии с белым, как бумага, лицом и хватал воздух скрюченными пальцами. Мунн торопливо поднялся на ноги, чтобы избежать столкновения с этим изгибающимся, кричащим, катающимся по полу телом, и глаза его были полны ужаса.

Семмик и Турбор застыли, как мраморные изваяния, с побелевшими от напряжения лицами. Дарелл, спокойный и рассудительный, повернул рукоятку на место. Антор слабо дернулся раз-другой и застыл. Он был жив, но тяжелое дыхание сотрясало все его тело.

— Положите его на диван, — сказал Дарелл, беря молодого человека за плечи. — Помогите мне.

Турбор взялся за ноги. Появилось ощущение, будто они несут мешок с мукой.

Спустя долгое время дыхание Антора пришло в норму и веки его приподнялись. Лицо было страшного желтого цвета, все тело и волосы намокли от пота. Наконец Антор заговорил ломающимся, неузнаваемым голосом:

— Не надо… Не надо так больше делать. Вы не знаете, вы не знаете… о-о-ох! — он тяжело и протяжно застонал.

— Мы не будем, — ответил Дарелл, — если вы скажете нам правду. Вы ведь член Второго Основания?

— Дайте мне воды, — умоляюще прохрипел Антор.

— Воды, Турбор, — попросил Дарелл. — И захвати бутылку виски.

Влив в Антора полбутылки виски и два стакана воды, он повторил свой вопрос. Молодой человек расслабился.

— Да, — слабым голосом произнес он. — Я член Второго Основания.

— Которое расположено здесь, на Терминусе?

— Да, да, вы были правы во всем, доктор.

— Хорошо. А теперь расскажите нам, что здесь происходило последние полгода. Говорите!

— Я хочу спать, — прошептал Антор.

— Позже. Говорите!

Последовал тихий вздох, и Антор начал торопливым шепотом:

— Положение наше ухудшалось. Мы знали, что ученые-физики Терминуса заинтересовались волновой моделью мозга и настало время для изобретения прибора наподобие вашего Статического Устройства. А ко Второму Основанию росла неприязнь, и мы должны были остановить это, причем не навредив Плану Сэлдона.

Мы… Мы пытались контролировать этот процесс, мы пытались внедриться в него. Это отвело бы от нас подозрение. Мы сделали так, что Калган начал войну, чтобы еще больше отвести подозрение. Вот почему я послал Мунна на Калган. Женщина, являющаяся якобы любовницей Сеттина, — одна из нас. Она позаботилась о том, чтобы Мунн делал и говорил то, что было нужно.

— Каллия!.. — вскричал Мунн, но Дарелл нетерпеливо отмахнулся от него.

Антор продолжал, даже не заметив того, что его прервали.

— Аркадия втайне улетела вместе с ним, но на это мы не рассчитывали. Невозможно предвидеть все. Поэтому Каллия ловко устроила так, чтобы девочка отправилась на Трантор, и в ее мозг не пришлось вмешиваться. Но мы… мы все-таки проиграли.

— Вы пытались заставить меня улететь на Трантор? — спросил Дарелл.

Антор кивнул:

— Мне нужно было убрать вас с дороги. А триумф, который вы тогда испытывали, был вполне понятен — вы ведь решали проблему Ментального Статического Устройства.

— Почему вы не взяли меня под контроль?

— Не мог… Не мог… У меня был приказ. Мы работали по плану. Импровизация могла все испортить. План основан на предсказании вероятностей… Вы ведь знаете, как План Сэлдона…

Теперь Антор говорил отрывисто, тяжело дыша и зачастую почти неразборчиво. Голова его моталась из стороны в сторону, как в лихорадке.

— Мы работали не с группами, а с индивидуумами… Очень низкая степень вероятности… проиграли… К тому же, если брать вас под контроль… кто-нибудь другой изобрел бы устройство… бессмысленно… должен контролировать время… более тонкое воздействие… Личный план Первого Оратора… Не просчитал все вероятности… план не сработал… а-ах…

Антор замолчал. Дарелл резко потряс его.

— Еще нельзя спать. Сколько вас?

— А? Что вы сказали? А! Немного… Вы сами удивитесь… Пятьдесят, больше и не нужно…

— И все на Терминусе?

— Пять… пять или шесть в космосе… как Каллия… Должен поспать…

Вдруг молодой человек зашевелился, предпринимая последнее отчаянное усилие, и выражение его лица стало более осмысленным. Это была последняя вспышка самолюбия перед признанием полного поражения.

— Почти достиг цели… Убрал бы все защитные поля и взял бы вас под контроль. Тогда посмотрел бы, кто из нас господин… Дали мне макет! Подозревали с самого начала.

Наконец он уснул.

Турбор недоуменно спросил:

— И давно вы подозревали его, Дарелл?

— С тех самых пор, как Антор здесь появился. Он сказал, что пришел от Кляйзе. Но я знал Кляйзе и помнил, как мы с ним расстались. Он был фанатиком в отношении Второго Основания, и я бросил его, так как считал, что лучше и безопаснее продолжать исследование в одиночку. Но я не мог сказать этого Кляйзе, да он и не стал бы слушать. Для него я был трусом и предателем, возможно, даже агентом Второго Основания. Этот человек никогда и ничего не прощал, с тех пор и до самой смерти он не вступал ни в какие отношения со мной. И тут внезапно, за несколько недель до смерти, он пишет мне, как старому другу, и просит принять его самого лучшего и многообещающего ученика для продолжения с ним старых исследований. Это не лезло ни в какие ворота. Как мог Кляйзе сделать такое без постороннего влияния? Тут я задумался, не хотел ли он подсунуть мне настоящего агента Второго Основания? Что ж, так на самом деле и оказалось, — доктор вздохнул и на мгновение закрыл глаза.

— И что мы с ними всеми будем делать? — вмешался Семмик.

— Не знаю, — печально ответил Дарелл. — Думаю, их можно будет выслать на какую-нибудь отдаленную планету. Например, на Хоранель. Ее можно полностью окружить статическим полем, мужчин и женщин отделить друг от друга, а еще надежнее стерилизовать, и через пятьдесят лет Второе Основание станет прошедшим этапом. А может быть, спокойная смерть была бы для них лучшей участью.

— Как вы думаете, — спросил Турбор, — можем ли мы приобрести такое чувство? Или с ним рождаются, подобно Мулу?

— Не знаю. Думаю, они его развивают, так как энцефалографический анализ позволяет предположить, что такие возможности недавно появились у человека. Но зачем это чувство? Оно и им не помогло, — Дарелл нахмурился. Все было просто, слишком просто. Они пали, как гангстеры в старых романах. И доктору это не нравилось. Великая Галактика! Когда человек может быть уверен, что он не марионетка? Как человек может быть уверен, что он не марионетка?

Аркадия возвращалась домой, и внутри у Дарелла все затрепетало при мысли о том, что ему предстоит вынести в самом конце.

Путешественница находилась дома уже неделю, и вот уже две, а доктор все никак не мог собраться с духом и выяснить необходимое. Как ему это сделать? За время своего отсутствия Аркадия с помощью какой-то странной алхимии превратилась из ребенка в молодую женщину. Она была звеном, связывающим его с супружеством, продолжавшимся так недолго, и с самой жизнью.

Но однажды вечером Дарелл спросил дочь:

— Аркадия, почему ты решила, что оба Основания находятся на Терминусе?

Она с минуту смотрела отцу в глаза, потом отмахнулась.

— Ах, откуда я знаю, папочка. Просто пришло в голову.

Они только что вернулись из театра, где сидели на лучших местах, по этому же случаю Аркадия надела свое самое лучшее платье и вообще была счастлива.

Слой льда на сердце доктора Дарелла стал толще.

— Подумай, — весь напрягшись, сказал он. — Это очень важно. Почему ты решила, что оба Основания расположены на Терминусе?

Аркадия немного нахмурилась.

— Н-ну, я видела леди Каллию. Я знала, что она со Второго Основания. Антор ведь подтвердил это.

— Но она была на Калгане, — настаивал Дарелл. — Почему ты решила, что оба Основания на Терминусе?

На этот раз Аркадия молчала несколько минут. Почему она решила именно так? Что заставило ее так подумать? У нее возникло ужасное чувство, словно что-то ускользает из памяти. Она сказала:

— Леди Каллия много знала и, наверное, получала информацию с Терминуса. Ну, я так подумала… Может, так и есть, папа?

Но Дарелл покачал головой.

— Отец! — закричала она. — Я знала! Чем больше я думала, тем больше смысла в этом для меня было.

В глазах отца затаилось какое-то потерянное выражение.

— Так не годится, Аркадия. Не годится. Интуиция — опасная вещь, когда речь идет о Втором Основании. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? Это могла быть интуиция, но могло быть и следствие контроля.

— Контроля? Ты хочешь сказать, что они меня изменили? О, нет! Нет, они не могли!

Аркадия попятилась от него.

— Но разве Антор не сказал, что я была права? Он ведь признал это! Они все признали! И мы нашли их на Терминусе, разве не так? — она дышала тяжело и часто.

— Я не знаю, но… Аркадия, ты позволишь мне сделать энцефалографический анализ твоего мозга?

Аркадия с силой затрясла головой.

— Нет, нет, я слишком боюсь!

— Меня, Аркадия? Тебе нечего бояться. Это очень важно, и мы должны это знать. Ты ведь сама понимаешь, правда?

После таких слов она перебила отца лишь один раз, схватив его за руку, когда он производил последнее соединение.

— А что, если я другая, отец? Что ты тогда будешь делать?

— Мне ничего не придется делать, Аркадия. Если ты другая, мы улетим. Мы вернемся на Трантор — ты и я, мы забудем о том, что в Галактике существует еще кто-то.

Никогда анализ не тянулся так долго и не стоил доктору так дорого. Когда он кончился, Аркадия вскочила с места и осмелилась посмотреть на результаты. Услышав, как отец смеется, она все поняла, подпрыгнула и бросилась в его объятия.

Дарелл говорил не умолкая, пока они кружились, обняв друг друга:

— Мой дом под охраной Ментального Статического Поля максимальной интенсивности, а твои линии совершенно нормальны! Мы действительно загнали их в ловушку, Аркади, и теперь можно жить ничего не боясь.

— Отец, — выдохнула Аркадия. — А теперь ты разрешишь наградить нас медалями?

— Откуда ты узнала, что я просил не включать нас в список? — Он отстранил дочку на расстояние вытянутой руки, но затем рассмеялся. — Неважно! Ты у меня все знаешь. Ну ладно, пусть тебе вручат медаль на сцене и под громкие речи.

— И еще, папа…

— Да?

— Ты можешь отныне называть меня Аркади?

— Но… Очень хорошо — Аркади.

Величие победы медленно пронизывало и пропитывало все его существо. Основание — Первое Основание — было абсолютным повелителем Галактики. Никаких барьеров не стояло больше между ним и Второй Империей — последним штрихом Плана Сэлдона. Стоило только протянуть руку.

Благодаря ему…