Представьте себе комнату.

Нас не интересует в данный момент ее местоположение, но достаточно будет сказать, что в этой комнате более чем где-либо находилось Второе Основание. На протяжении многих столетий она являлась храмом чистой науки, однако в ней не существовало ни одного аппарата, с которыми человечество в течение миллионов лет отождествляло науку. Это была другая наука, имевшая дело только с математическими концепциями и в определенной степени напоминавшая философии древних рас тех примитивных доисторических времен, когда отсутствовало понятие о технологиях, а человек еще не покинул свою родную планету, ныне уже позабытую.

Итак, в этой комнате, находившейся под защитой ментальной науки, которой не могла противостоять вся физическая мощь остальной Галактики, не было ничего, кроме одной вещи, которая называлась Главной Радиантой и каким-то загадочным образом заключала в себе весь План Сэлдона.

В этой же комнате находился человек — Первый Оратор. Он был двенадцатым в линии Главных Хранителей Плана, и титул этот давал право на собраниях лидеров Второго Основание всегда говорить первым.

Его предшественник победил Мула, но последствия той ужасной борьбы все еще сказывались на ходе Плана. Вот уже двадцать пять лет он и его соратники пытались вернуть целую Галактику упрямых и глупых человеческих существ на путь истинный…

Это было бесконечно трудно.

Услышав, как открылась дверь, Первый Оратор поднял голову.

Молодой человек в нерешительности остановился у двери, и Первому Оратору пришлось подойти к нему, чтобы, дружески положив руку на плечо, провести в комнату. Ученик смущенно улыбнулся, и Первый Оратор сказал, заметив это:

— Первым делом я должен объяснить, почему ты сейчас здесь. Почти всю свою жизнь ты прилежно и трудолюбиво изучал ментальную науку и впитал почти все, что могли дать учителя. Теперь настало время тебе и нескольким твоим товарищам приступить к другому обучению — подготовке к ораторской деятельности.

С другой стороны стола почувствовалось возбуждение.

— Нет, ты должен воспринять это спокойно. Ты надеялся, что тебя выберут, и боялся, что этого не произойдет. Но ведь надежда и страх — это слабости. Ты знал, что тебя выберут, и колебался, признавать этот факт или нет, потому что знание могло сделать тебя слишком самоуверенным, а следовательно, непригодным. Чушь! Безнадежно глуп тот, кто не знает, что он умен! Определенная часть твоего образования заключалась в том, чтобы ты знал, что подойдешь.

Молодой человек почувствовал облегчение.

— Видишь, теперь ты чувствуешь себя лучше, ты перестал бояться. Сейчас тебе легче сконцентрироваться и все понять. Помни: чтобы по-настоящему реализовать собственные возможности, не обязательно все время держать свой мозг под жестким контролем, потому что стоящему выше разобраться в нем еще легче, чем в открытом. Нужно культивировать уверенность в своих силах, невинность и доброту, и тогда нечего будет скрывать.

Быть Оратором нелегко. Оратор должен не только знать математические тонкости Плана Сэлдона, но и относиться к нему и его цели с любовью, для него План должен стать жизнью, он должен дышать им. Более того, для Оратора План должен стать единственным другом.

Знаешь ли ты, что это? — рука Первого Оратора мягко скользнула по поверхности черного блестящего куба, расположенного посередине стола.

— Нет, Оратор, не знаю.

— Ты не слышал о Главной Радианте?

— Это?! — изумился юноша.

— Ты ожидал увидеть нечто более впечатляющее и вдохновляющее?

Оратор улыбнулся.

— Люди Первого Основания могли бы даже воспроизвести его, но им, конечно, нельзя ничего знать о нем.

Он нажал на клавишу на поверхности стола — и комната погрузилась в темноту, но лишь на мгновение, так как две стены комнаты ожили, наполняясь светом. Сначала они были абсолютно белыми и чистыми, затем стали появляться тонкие линии, и наконец между ними проступили напечатанные аккуратным черным шрифтом уравнения. Сквозь этот черный лес местами выделялись тонкие красные линии.

— Подойди сюда, мой мальчик, и встань перед стеной.

Они стояли рядом. Стены куба были тридцать футов в длину и десять в высоту, мелкий шрифт покрывал каждый дюйм плоскости.

— Это не весь План, — сказал Первый Оратор. — Чтобы разместить его на стене полностью, уравнения пришлось бы уменьшить до микроскопических размеров. Но это необязательно. То, что ты видишь, представляет собой отдельные фрагменты Плана от начала и до настоящего момента. Ты ведь проходил это, не так ли?

— Да, Оратор.

— Узнаешь ли ты какой-нибудь раздел? Покажи мне тот, который считаешь наиболее важным.

Последовало недолгое молчание, и Ученик указал пальцем на линию уравнений. Вряд ли движение его пальца было достаточно точным, но ряд функций, о которых он подумал, спустился по стене и оказался на уровне глаз. Первый Оратор рассмеялся.

— Главная Радианта настроена на твой мозг, и это не последний сюрприз, который можно ожидать от нее. Что ты хотел сказать о выбранных тобой уравнениях?

— Это, — после некоторого колебания ответил Ученик, — Ригелийский интеграл, использующий влияние планетарного распределения, указывающий на наличие двух экономических классов на планете или в секторе, плюс нестабильная эмоциональная модель.

— И что здесь важно?

— Уравнения представляют собой предел напряжения, так как здесь, — молодой человек показал рукой, и вновь уравнения поменялись местами, — обратные ряды.

— Ну, — сказал Первый Оратор, — и что ты обо всем этом думаешь? Совершенное произведение искусства, не правда ли?

— Безусловно!

— Отнюдь не так. Это первое, что ты должен выбросить из головы. План Сэлдона не является абсолютно верным и законченным, это просто лучшее, что могло быть создано в то время. Около двадцати поколений билось над этими уравнениями. Наши предшественники работали над ними, разбивали их на мельчайшие части и складывали снова. Более того, почти четыре столетия прошло с тех пор, и у них была возможность сверять все предсказания и догадки с реальностью. Они учились. Они изучили больше, чем когда-либо знал Сэлдон, и эти четыреста лет дали им возможность не только продублировать его работу, но и улучшить ее.

Казалось, Ученик был несколько ошеломлен.

— Прежде чем ты станешь Оратором, — продолжал Первый Оратор, — тебе самому придется внести дополнения в План. Это не слишком большое кощунство. Все уравнения, написанные красным, это дополнения живших после Сэлдона. Вот… И вот…

Он взглянул вверх.

— Посмотри!

Казалось, стена полностью перевернулась в воздухе.

— Это — мое.

Тонкая красная линия окружала шесть квадратных футов вычислений.

— Это, кажется, пока еще не слишком важно, — сказал Первый Оратор. — Потому что случится не раньше, чем через столько времени, сколько уже прошло, то есть в период объединения, когда Вторая Империя может развалиться в результате борьбы с соперничающими сторонами. Но здесь рассчитаны вероятности и метод, с помощью которого можно избежать некоторых ситуаций.

Тем не менее это лишь вероятности, и всегда можно найти третий путь. Его вероятность довольно низка — всего 12,64 процента, если быть точным, но факторы с еще меньшей степенью вероятности уже играли немаловажную роль, а План выполнен всего на сорок процентов. Третий, вероятный путь состоит в компромиссе между тремя и более сторонами, вовлеченными в конфликт. Это, как я показал, сначала застопорит развитие Империи, затем гражданская война принесет больше вреда, чем было бы в том случае, если бы компромисса вообще не достигли. Но, к счастью, многое можно предотвратить. Это и есть мой вклад в План.

— Извините, что я перебил вас, Первый Оратор, но как вносятся изменения в План?

— Через Радианту. Придет время, и ты увидишь все сам. Твои выкладки будут проверены пятью различными блоками, и тебе придется защищать их. Если через два года второе, не менее тщательное, чем первое, исследование не выявит ошибок или, еще лучше, молодой ученый дополнит свою работу новыми доказательствами, его данные будут включены в План. Это станет кульминацией как моей, так и твоей карьеры.

Главная Радианта настроится на твой мозг, а все исправления и дополнения делаются умственно. Исчезнут все пометки о том, что они принадлежат тебе. За время существования Плана ни один из нас себя не выделял — это, скорее, наше общее дитя. Ты понимаешь?

— Да, Оратор.

— Тогда на сегодня достаточно.

Оратор сделал шаг по направлению к Главной Радианте — и стены вновь стали стенами, а в комнате зажегся обычный свет.

— Теперь присядь на мой стул и давай поговорим. Для психоисторика достаточно знать биостатику и нейрохимическую математику. Некоторые не знают больше ничего и остаются простыми техниками-статистами. Но Оратор должен уметь трактовать План без помощи математики.

Прежде всего в чем заключается цель Плана?

Впервые за всю жизнь Ученику предоставили возможность высказаться, если не считать тех нескольких фраз, которые он ранее мог вставить в речь Первого Оратора. Он заговорил с некоторой неуверенностью:

— Из всего, чему меня учили, я понял, что целью Плана является создание человеческой цивилизации на основе ценностей ориентации, которая, согласно исследованиям психоистории, никогда не могла бы возникнуть самостоятельно.

— Стоп! — голос Первого Оратора был настойчив. — Ты не должен говорить «никогда». Это слово означает уже установленный факт, а психоистория предсказывает только вероятности. Степень вероятности определенного события может быть бесконечно малой, но она всегда больше нуля.

— Да, Оратор, я поправлюсь. Такая ориентация практически не могла бы возникнуть спонтанно.

— Уже лучше. И что это за ориентация?

— Цивилизация, основанная на ментальной науке. На протяжении всей истории человечества открытия делались в основном в физической области с целью приспособления человека к природе. Контроль над индивидуумами и обществом был предоставлен воле случая и неопределенным, в большинстве своем интуитивным этическим системам, основанным на вдохновении и эмоциях. В результате ни одна из существовавших человеческих культур не достигла большей стабильности, чем пятьдесят пять процентов, и все это вследствие духовной нищеты.

— А почему эта ориентация не может быть спонтанной?

— Потому что большинство людей может применять свои умственные способности лишь в сфере развития физических наук, получая от них грубые, но ощутимые результаты, и лишь ничтожное меньшинство способно вести человечество через все сложности ментальной науки, выгоды от которой хотя и влияют на всю жизнь человека, но более тонки и незаметны. Кроме того, такая ориентация предполагает появление диктата «ментально лучших», то есть людей, стоящих над остальными слоями общества. Поэтому ей будут сопротивляться и она не сможет стабилизироваться без применения силы, а последнее может отбросить человечество далеко назад, до звериного уровня. Такой путь развития неприемлем для нас, и мы должны всячески избегать его.

— В чем же заключается решение проблемы?

— Решением ее является План Сэлдона, разработанный таким образом, что через тысячу лет после начала его реализации — через шестьсот с сегодняшнего дня — возникает Вторая Галактическая Империя, люди которой будут готовы признать главенствующую роль ментальной науки. За этот же промежуток времени Второе Основание в своем развитии выделит группу психологов, готовых взять на себя руководство Империей.

— Понятно. Ну, что ж, почти неплохо. Как ты думаешь, нам подойдет любая Империя, созданная в полном соответствии с Планом Сэлдона?

— Нет, Оратор, ни в коем случае. Существует вероятность образования нескольких Вторых Империй в период времени от девятисотого до тысяча семисотого года с начала реализации Плана, но среди них будет только одна нужная нам Империя.

— Итак, необходимо скрывать существование Второго Основания, и прежде всего от Первого Основания, но по каким причинам?

Ученик на мгновение задумался, пытаясь найти подвох в этом вопросе, но, так и не найдя, ответил с некоторым волнением:

— По тем же причинам, по которым детали Плана должны скрываться от всего человечества: законы психоистории статичны по своей природе и перестают быть таковыми, если поведение индивидуумов обусловливается их знанием будущего. Если бы значительная группа людей узнала о ключевых моментах Плана, их действиями руководило бы это знание и, следовательно, они перестали бы подчиняться законам психоистории. Извините, Оратор, но я чувствую, что мой ответ вас не удовлетворяет.

— Хорошо, что ты это чувствуешь. Твой ответ совершенно не полон. Скрытым должен оставаться не План, а Второе Основание. Вторая Империя еще не создана, и современное общество будет изо всех сил препятствовать появлению психологов и бороться с ними. Это понятно?

— Да, Оратор, понятно. Просто этому никогда не придавали специального значения.

— Не преуменьшай. Просто об этом вам никогда не говорили в классе, но вы вполне могли сделать такой вывод самостоятельно. Это и многое другое мы с тобой обсудим в ближайшее время, в ходе твоего обучения. В следующий раз мы встретимся через неделю, и я хотел бы, чтобы к тому времени ты обдумал одну редкую проблему, которую я сейчас перед тобой поставлю.

Вот в этом месте Плана, примерно пятьдесят лет назад, есть одно расхождение. Необходимые подробности я представлю. Ты заметишь, что предполагаемое сильно расходится с реальным, и степень вероятности произведенных расчетов менее одного процента. Ты должен объяснить мне, как долго такое отклонение будет продолжаться до того момента, когда его невозможно будет исправить. Рассчитай возможный ход событий в этом случае и также приемлемый метод исправления.

Ученик покрутил ручку вьюера, глядя на формулы, появляющиеся на небольшом экране.

— Почему именно эта проблема, Оратор? Она ведь имеет значение более чем академическое.

— Спасибо, мой мальчик. Ты очень сообразителен, как я и ожидал. Проблема действительно очень существенна. Примерно полвека назад в галактическую историю ворвался Мул и на протяжении десяти лет был единственным решающим фактором во Вселенной. Его появление не было предусмотрено. Мул сильно навредил Плану, но не фатально. Чтобы остановить его, пока План окончательно не развалился, нам пришлось активно действовать. Мы раскрыли свое существование и — более того — наши силы и возможности. Первое Основание знает теперь о нас и в своих действиях руководствуется этим знанием. А твоя проблема вот здесь, перед тобой. Разумеется, ты не должен никому об этом говорить.

Наступила пауза, и к недоумевающему Ученику начало приходить понимание происходящего.

— Хотите сказать, что План Сэлдона все же погиб? — проговорил он наконец.

— Еще нет. Просто он может погибнуть. Вероятность успеха все еще высока — двадцать один и четыре десятых процента, согласно нашим последним расчетам.