Майор Храмов, как почти всегда, был не в духе. Оперативка шла ни шатко ни валко: кто-то из сотрудников докладывал о порученном ему расследовании очередного дела, старательно избегая упоминаний о своих ошибках и просчетах, а майор, которого провести было весьма трудно, хмуро бубнил свои неизменные сентенции, которые в конце концов сводились к тому, что опер-докладчик — баран, а все его изыски — дерьмо и щепки.

Тесленко, до которого никак не могла дойти очередь, изнывал от жары и извечного трепета подчиненного перед начальством. Он а который раз прокручивал в голове весь материал по делу, чтобы не мямлить, когда дойдет дело до доклада, но чувствовал, что это вряд ли удастся — в мозгах творился бедлам.

Наконец Храмов посмотрел в его сторону:

— Ну, что там у вас? Послушаем…

Официальный тон майора не предвещал ничего хорошего, и Тесленко, как и предполагал, понес совершеннейшую чепуху. На удивление, Храмов, хотя и морщился, словно от зубной боли, терпеливо выслушал его до конца.

— И это все? — иронично поинтересовался майор. — Не густо.

— Да уж… — буркнул в ответ капитан.

— Значит, ты настаиваешь, что Кралю брать рано?

— Девка она битая, надежд на то, что “расколется”, у нас маловато. Стоит взять Кралю — и ее подельников днем с огнем не сыщешь.

— Что ты предлагаешь?

— Нужны улики прямые, а не косвенные. Хочу подобраться с другого конца.

— Ну-ну… — поторопил капитана Храмов.

— Ребята из ОБХСС подцепили одного типчика, грузина, с двумя отрезами трико. Того самого трико, из промтоварного магазина.

— Это точно?

— Экспертиза подтвердила.

— Интересно… Что дальше?

— Грузин открещивается от трико, как черт от ладана. Говорит, купил на “толчке”, по случаю. А вот у кого — не знает. Случайный клиент.

— И, конечно же, обрисовал этого “клиента” достаточно подробно…

— Именно. Считает нас за придурков. Я сделал запрос и вчера по спецпочте получил из Грузии данные на этого… трудягу. Так вот, лет семь назад он проходил по одному делу в Кутаиси вместе с Михеем. А нас пытался убедить, что здесь случайно, проездом, и никого в городе не знает.

— Михей… Занятно…

— Еще как занятно. А если учесть, что Михей — барыга Крапленого с давних пор, его особо доверенное лицо, и что в послевоенные годы Валет и Щука были подельниками того же самого Крапленого, то и вовсе интересно.

— Да, узел вяжется тугой… Кто из ныне здравствующих воров, окопавшихся в нашем городе, был связан с Крапленым?

— Кривой и Профессор. Пока удалось установить только Этих двоих, не считая Щуки и Валета.

— Профессор… Хитрая бестия.

— Хитер, — согласился Тесленко. — Голыми руками не возьмешь.

— Как он сейчас?

— Чист. Не подкопаешься. Ковыряется у себя на даче, клубнику выращивает, розы. Торгует на рынке. В общем — пенсионер.

— Хм… — хмыкнул недоверчиво Храмов. — Старо предание… Этот паразит мне в свое время немало крови попортил, так что в его смирение верится с трудом. Небось, и в церковь ходит?

— Угадали, товарищ майор. Вместе со своим братцем, Михеем. Самые примерные прихожане.

— Грехи замаливают?

— Глаза замыливают. Людям и милиции.

— Похоже. Ну а что Кривой?

— Тоже остепенился. Работает в поте лица.

— Кем?

— Грузчиком.

— Кривой — и грузчиком? Ну, батенька, что-то в лесу подохло… И с каких пор?

— Полгода.

— Где?

— В промтоварном, напротив банка.

— Что?! — Храмов даже привстал от возбуждения. — А, черт! Почему я об этом узнаю только сейчас?!

— Выдумаете?..

— Именно! Мать твою… Ах, бараны… — Храмов от злости побагровел, глаза его метали молнии. — Почему вы мне не доложили раньше? Я вас спрашиваю, Тесленко!

Капитан счел за лучшее промолчать — Храмова “понесло”, а в таком состоянии он становился похожим на быка, которого мог остановить только хороший удар шпагой. Себя же Тесленко матадором не считал…

Высказав все, что он думает о Тесленко и других оперативниках, Храмов наконец выдохся. Вытирая покрывшуюся испариной лысину, он спросил, не глядя на капитана:

— Ты инкассатора Федякина проверил?

— Конечно… — осторожно ответил Тесленко.

— Что значит — конечно?! — снова вспылил Храмов, но, похоже, предыдущий взрыв эмоций отобрал у него чересчур много сил. — Рассказывай… — и добавил еще что-то, но тихо, про себя.

— Довольно странная личность, этот Федякин, — приободрился Тесленко — после подобного разноса Храмов обычно впадал в черную меланхолию и был тих и кроток, как ягненок. — Как работник — так себе, звезд с неба не хватает. Не пьет, не курит. Но к слабому полу неравнодушен. Волочится за каждой юбкой. С виду мужик симпатичный. Холост. Тридцать один год. Больничный получил на общих основаниях — температура, кашель, гланды… Говорит, простыл на рыбалке. Поди проверь…

— С врачом, который выдал ему больничный, беседовал?

— А то как же. Старая, битая выдра. Диагноз подтвердила. Правда, уж больно честные глаза мне состроила. Не верю я ей. Все руки в дорогих перстнях, золотая цепь, сережки немалой цены… И это на ее весьма скромную зарплату.

— Подозреваешь, что больничный купленый?

— Подозревать можно все, что угодно. Доказательств только нет. А “расколоть” ее — кишка у нас тонка. Разве что под пытками. Еще та рыба…

— Федякин… — задумчиво пробубнил Храмов. — Надо бы его допросить…

— Что толку? Он ведь не дурак. Быть соучастником “мокрого” дела — не шутка. И он это прекрасно понимает.

— Понимает… И алиби у него будь здоров… Но упускать его из виду нельзя.

— Нельзя, — согласился Тесленко. — Вот только некому за ним присматривать.

— Подумаем. Найдем. У тебя все?

— Нет… — после некоторого колебания ответил капитан. — Есть у меня одна мыслишка. Хочу посоветоваться.

— Давай, только пошустрей. Время… — постучал ногтем по циферблату наручных часов Храмов.

— Я проанализировал все кражи и грабежи в городе за последний год. Получается интересная картина… — Тесленко развернул крупномасштабную карту города и окрестностей. — Были “облагодетельствованны” почти все районы города, в равной мере. Почти все, за исключением Кировского. Здесь тоже были, конечно, кражи, но все по мелочам, и “почерк” другой. Кое-кого мы взяли, но все не то, что нужно. Мелюзга. Так вот, напрашивается мысль, что волк никогда не шкодит там, где находится его логово. Параллель, естественно, условная, но все же…

— Ты предполагаешь, что “малина” Крапленого в Кировском районе?

— Почему нет? По крайней мере, судя по его прежним делам, это характерная особенность “почерка” Крапленого.

— Возможно…

— И еще, товарищ майор. Я считаю целесообразным размножить и выдать постовым и участковым фотографии Кривого, Михея и Профессора (фото Крапленого у них уже есть). Смотришь, кто-нибудь из этих ловчил и объявится в каком-нибудь интересном местечке…

— Согласен. Распорядись от моего имени. Только учти — под твоим контролем! Никакой самодеятельности. Наблюдать — и точка. И пусть сразу сообщают в управление. Это приказ. Нам не нужны мертвые герои. А свинцовую пилюлю переварить сложно — хищники серьезные, медлить не будут…