Леопольд вышел из подъезда двенадцатиэтажного дома, где на квартире у одного из его приятелей обычно собиралась компания преферансистов.

Было раннее утро, хмурое и дождливое. Поплотнее запахнув легкий плащ, Леопольд заспешил к машине, которая стояла перед домом, в небольшом скверике.

Покопавшись в кармане, нашел ключ, вставил его в замочную скважину, но открыть дверцу не успел: чья-то громоздкая фигура навалилась на него.

Реакция боксера спасла жизнь Турчинскому — молниеносно отклонив корпус, он наугад ткнул кулаком и попал в спину неизвестному, который от удара едва удержался на ногах. Но, обретя равновесие, он снова кинулся на Леопольда, тяжело, с хрипом дыша; в его левой руке был зажат нож.

Неприятный холодок пробежал по спине Леопольда, он снова попытался уйти в сторону, но на этот раз фортуна изменила ему — лезвие распороло пиджак и полоснуло по боку. Боль неожиданно вернула Леопольду самообладание: отбив правой рукой следующий выпад ножом, он, как в лучшие свои годы на ринге, резко и точно ударил неизвестного своим коронным прямым. Тот грохнулся на землю…

Турчинский осторожно подошел, нагнулся, чтобы рассмотреть его лицо, и резко отшатнулся назад. Не оглядываясь, бросился к машине, с трудом завел ее и, не включая фар, вырулил на проезжую часть дороги…

Игнатий, взъерошенный после сна и обрюзгший больше обычного — ночью ему нездоровилось, болела печень — с недоумением уставился на бледное, перекошенное лицо Леопольда.

— Что случилось?

— Помогите… — Леопольд, цепляясь за дверь, медленно сполз на пол.

Бубенчиков подхватил его под руки и втащил в гостиную. Только там при свете люстры он увидел, что Леопольд в крови.

— Что с тобой?! — встревожился не на шутку Бубенчиков.

— Бок… Болит… — простонал Лелик и закрыл глаза.

— Черт возьми! — выругался Юродивый и метнулся на кухню, к аптечке.

Рана была неглубокая, но Турчинский потерял много крови. Кое-как наложив повязку, Игнатий Пантелеевич присел рядом с Леопольдом, который лежал на диване, и спросил:

— Так что же все-таки стряслось?

Турчинский в нескольких словах рассказал о схватке.

— Да-а… Вот оно что… Лихо! — Игнатий Пантелеевич хищно прищурил глаза. — Признаюсь, не ожидал от него такой прыти. Значит, у них стряслось что-то серьезное.

— Похоже…

— Ну ничего, мы тоже щи не лаптем хлебаем. Судя по всему, теперь я на очереди? — нервно хихикнул он.

— Видимо…

— Нужно, чтобы ты завтра-послезавтра был на ногах и в хорошей форме.

— Не ручаюсь.

— Рана пустяковая. Царапина. Я сейчас смотаюсь за доктором.

— Может, не нужно?

— Свой человек, не беспокойся…

Вечером следующего дня Бубенчиков в дорогом костюме-тройке сидел в загодя заказанном отдельном кабинете ресторана. На этот раз метрдотель явился только по вызову.

Он вошел, натянуто улыбаясь.

— Звали?

— А то как же, — криво ухмыльнулся Юродивый. — Ты что, Филь, решил со мной в прятки поиграть? Садись, разговор есть.

— Другого места не нашел?

— В другом месте мы с тобой пять лет говорили… А знаешь, я тебя сразу не узнал. Постарел…

— Не имею желания… с тобой.

— Ну ладно, хватит темнить! — Бубенчиков стукнул кулаком по столу. — Вот что, Филь, слушай внимательно. Сегодня же, слышишь, сегодня, найдешь Павла Константиновича и скажешь, что я хочу с ним потолковать. Это очень важно. И в первую очередь для него. Понял?

— Понял…

— Завтра, в десять утра, позвонишь по этому телефону.

Бубенчиков написал на клочке бумаги номер…