Книга: Меченые злом
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4

Глава 3

Начальник уголовного розыска полковник Леонидов был брюзгой и циником. Артем его понимал – трудно остаться оптимистом в розовых очках, копаясь каждый день в грязном белье отнюдь не лучшей части человечества. Ко всему прочему, полковника мучила язва, результат многолетней сухомятки, и жена-стерва, которая прогрызла в седеющей голове Пеки (так кликали Леонидова его подчиненные) дыру размером с кулак. Она никак не могла смириться с тем, что ее милейший Петр Каллистратович не брал взяток, а потому их семья жила как большинство рядовых граждан России – скудно, скучно и без особых надежд на будущее.
– У тебя есть анальгин? – вместо ответа на приветствие спросил полковник. – Башка раскалывается…
Пека болезненно морщился и тер виски. Он был невысокого роста, голубоглаз, быстрый в движениях и с удивительно густой для его возраста чуприной, которую сильно тронула седина.
– Через дорогу аптечный киоск. Недавно открыли. – Дурное настроение Артем только усилилось при виде бледного осунувшегося лица шефа. – Сейчас пошлю Сипягина.
Леонидов угрюмо кивнул, и майор позвонил старлею, который в этот момент трудился над бумагами. Изложив свою просьбу, Артем жадно выпил стакан воды из графина, стоявшего на длинном, "заседательском", столе. Вода была теплой, с болотным запахом, и майор с подозрением уставился на жидкость в графине – не плавает ли там какая-нибудь живность.
– Ну?.. – вопросительно посмотрел на него полковник.
– Дело дрянь, – сухо ответил Артем. – Мотив отсутствует. Следы тоже.
– Ни единого отпечатка?
– Увы…
– Значит, работали в перчатках. А потому версию о наркоманах можно похоронить сразу.
Здесь пахнет профессионалами.
– Наркоманы тоже детективы читают, и фильмы об угрозыске смотрят.
– И то верно… Но мотив, мотив! Черт возьми! – выругался Леонидов. – Завидонова жалко, – добавил он, сокрушенно качая головой. – Он долго мучился?
– Патологоанатом говорит, что Мишу пытали не менее десяти минут. Кстати, его не убили. У него из-за удушья не выдержало сердце.
– Сволочи! Но что, что им было от него нужно?!
– Пока у меня даже нет удобоваримой версии.
– А он не мог… – Леонидов смущенно отвел глаза в сторону. – Он не мог связаться с мафиозными структурами?
Полковник хорошо знал о дружбе Завидонова с Артемом, потому ему было неприятно высказывать такое предположение.
– Нет! – резко ответил майор. – Я бы знал.
– В этом мире ни в чем нельзя быть уверенным на все сто процентов.
– Согласен. Но я ведь не мальчик и отвечаю за свои слова. Связь с преступным миром предполагает определенное улучшение жизненного уровня. А семья Завидонова едва сводила концы с концами. Уж я-то знаю… Да и зачем бандитам нужен калека?
– Не скажи… – Леонидов снова потер виски – уже с раздражением. – Он ведь работал на центральной городской площади?
– Да. Там торгуют картинами и рисуют прямо на месте под заказ – как профессиональные художники, так и кустари. Миша делал профильные портреты из черной бумаги. На этом, сами понимаете, много не заработаешь, но на хлеб и молоко хватало. А самое главное заключалось в том, что он чувствовал себя кормильцем семьи, нужным человеком. Я уже не говорю про то, что Миша очень нуждался в общении. У него было много приятелей среди художников.
– Все это понятно. Однако есть одно "но". Площадь людная и является очень удобным местом для распространения наркотиков. Минуту! – остановил Леонидов майора, который хотел ему возразить. – Это всего лишь одна из версий. Пусть маловероятная, но – версия.
Безногий инвалид вызывает меньше подозрений. Тем более – ветеран МВД, известная в городе личность. По крайней мере, среди сотрудников милиции. Он мог быть или посредником при продаже мелких партий наркотиков или просто торговцем.
– Никогда! – горячо возразил Артем. – Миша честный человек. Он ненавидел все, что связано с наркотиками. У него ведь есть дети. И, кстати, я не думаю, что наркоторговцы доверились бы сотруднику уголовного розыска, пусть и бывшему.
– Антагонизм… – мрачно покривился полковник. – Чушь! И тебе это известно не хуже, чем мне. Примеров продажности среди нашего брата вдоволь. Ну, ладно, ладно, замнем для ясности. Но тогда придумай печку, от которой будешь плясать…
В это время в дверь кабинета постучали, и на пороге появился Сипягин с облаткой анальгина. Кивком головы отпустив старлея, Леонидов разжевал, морщась, таблетку и запил минералкой, которую достал из холодильника.
Артем снова с большими сомнениями покосился на графин с подозрительной водой, но делать уже было нечего, и он обречено решил, что лучше месячишко побегать в теплый туалет с поносом, нежели, высунув язык, мотаться денно и нощно по городу, раскручивая "мокрые" дела. А их было больше чем нужно.
"Неужели убийство Мишки – очередной "глухарь"? – подумал майор со злобой и раздражением. – Ни хрена подобного! Наизнанку вывернусь, но достану ублюдков из-под земли. А если нет… Уйду к чертовой бабушке из органов! Клянусь – уйду".
– Я так понимаю, дело в производство берешь ты, – продолжил полковник. – Подключай и Сипягина. Пусть учится.
– Петр Каллистратович! – взмолился Артем. – Ради Бога, только не Сипягина! Мне нужен не ученик, а классный опер. Ведь у меня есть и другие дела. Я так понимаю, что передать их некому.
– Некому, – подтвердил Леонидов. – И они не менее важны.
– Еще бы…
Последний месяц Артем занимался наделавшим много шума убийством депутата городской думы Колюбакина, крутого и очень богатого бизнесмена, который "держал" всю пивную промышленность области.
– Так говоришь, тебе нужен классный опер? – подумав, спросил полковник. – Считай, что ты меня уговорил. Будет тебе ас. Но Сипягина все равно задействуй. Хватит ему отчеты строчить и за водкой бегать.
– Кто? – оживился Артем. – Надеюсь, это капитан Никитин? Или…
– Эка ты хватил, братец! – перебил его шеф. – Или. Никитина у нас забирают в область.
Как ни грустно, но факт.
– Да, это новость не из лучших… – Майор расстроился; он работал с Никитиным восемь лет и знал, что на капитана можно было положиться. – И все-таки – кто?
– Узнаешь… – Леонидов посмотрел на часы. – Через двадцать минут. – Впервые за все время разговора на его лице появилась скупая улыбка.
Артему показалось, что шеф хитрит. С чего бы?
– Петр Каллистратович!
– Не будь таким нетерпеливым. Скажу лишь одно – опер из новеньких. Прислан вместо Никитина.
– Да-а, удружили вы мне…
– Не горюй раньше времени. У твоего будущего помощника послужной список – закачаешься. Право слово…
И в это время зазвонил личный телефон полковника. Он взял трубку, и по тому, как вытянулось его лицо, Артем заключил, что разговор шефу предстоит нелегкий.
– Да… Да… Конечно, дорогая… – Голос Петра Каллистратовича стал тонким и заискивающим.
Похоже, звонила жена шефа. Майор поднялся, но выйти без разрешения не решался – стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу и нервно теребя пока еще тонкую папку с документами по делу своего друга.
– Иди, иди! – замахал на него рукой полковник, на миг вернувшись к реальности. – Потом…
Лоб Петра Каллистратовича блестел от мелких капелек пота.
"Чертовы бабы! – гневно думал Артем, шагая к своему кабинету. – Если уж достают мужика, так до самых печенок. Слава Богу, моя отрывается всего лишь раз в месяц…" Как старшему оперу, ему давно полагался отдельный кабинет. Да и звание предполагало кое-какие льготы в этом отношении. Однако свой закуток майор получил совсем недавно, где-то около полугода назад. На все просьбы посодействовать в этом вопросе шеф отвечал ссылками на западные кинофильмы: "Видел, как работают американские полицейские?
То-то. Все находятся в одном помещении. Кроме начальника. А вам хочется каждому по офису. С секретаршей. И мягким диваном…" И все-таки комнату Артему выделили. Помог случай: сократили должность одного из замов начальника управления, и в результате обычных в такие моменты перетасовок ему достался кабинет размером три на четыре метра. Он находился в старом крыле здания и был таким неухоженным – просто развалюха – что на него никто не претендовал.
Майор махнул рукой на принципы и подключил к ремонту одного из своих "клиентов", которому светило около трех лет, попади дело в суд. И теперь к Артему ходили коллеги на экскурсию, чтобы полюбоваться дорогими обоями, шикарным письменным столом, узким, но очень симпатичным диванчиком, а также новой столяркой, и втихомолку позавидовать. Благодарность подследственного простиралась столь далеко, что по выходу из ИВС он нашел спонсоров, подаривших городскому угрозыску пять компьютеров, один из которых стоял в кабинете майора.
Разложив бумаги на столе, Артем задумался. Где тот кончик ниточки, ухватившись за который можно будет размотать все дело? Никто ничего не видел, никто ничего не знает.
Все как обычно. Почему-то на момент свершения преступления свидетели глохнут и слепнут. А потом несут совершеннейшую ахинею. Или отнекиваются. Майор точно знал, что его друг, бывший опер, настоящий профессионал, всегда был начеку. И дверь абы кому не открывал. А она, между прочим, железная, с мудреными замками. Такую разве что тараном можно прошибить. А эксперт твердит, что ее открывали только ключом.
Значит, Мишка был знаком с убийцей.
Знаком ли? Конечно, не факт. Тогда кому он мог открыть дверь без опасений? Сотруднику милиции – раз, работникам коммунальных служб – два… Стоп! Не годится. Поздним вечером коммунальщики по квартирам не ходят. И все равно нужно проверить. Пометим…
Дальше: соседям – три. Соседи… Артем перетасовал свидетельские показания соседей и отрицательно покачал головой – нет, маловероятно. Что, однако, не дает никакого повода не отрабатывать и эту линию.
Единственная зацепка (за неимением лучших) – дети-попрошайки. Вот малышам сердобольный Мишка точно открыл бы дверь. Мог убийца использовать детей для проникновения в квартиру? Запросто. Но такая версия предполагает сговор пацанов с бандитом. Или бандитами. Хотя… Детей могли запугать. Бездомными попирает, кто хочет и как хочет.
Впрочем… Артем горько ухмыльнулся. Он хорошо знал, что собой представляют такие дети. Школа даже не жизни, а выживания, научила их многому. В том числе, к сожалению, и не совсем хорошему. Ради денег бездомные дети могли пойти на любое преступление. Без малейших угрызений совести. И добыть от них признание в таком случае труднее, чем у опытного рецидивиста.
Ладно, допустим и впрямь дети работали по наводке. Тогда можно предположить, что Мишку вели. За ним следили. Дождались, пока он будет дома один, и… Вполне вероятно.
Но тогда возникает закономерный вопрос, с какой стати безобидному калеке прицепили "хвост"? Что он мог знать? Что искали в его квартире? Нашли? Не похоже. Иначе Мишку не подвергли бы допросу с пристрастием.
А может все гораздо проще? Например, самая заурядная месть. Миша за свою бытность в угрозыске немало всякой швали отправил на тюремные нары. Что ж, нужно покопаться и в старых делах.
Есть еще вариант – чеченский след. Хотя… Это раньше чечены были борзыми, сейчас им не до сведения каких бы то ни было счетов с сотрудниками правоохранительных органов.
Идет война, и сейчас месть чеченцев сводится в основном к террористическим актам. Но проверить эту версию тоже не мешало бы.
Черт возьми! Фактов – ноль, одни домыслы. Проверка версий может растянуться на месяцы, а тем временем убийца заметет все следы…
Задумавшись, Артем не услышал стук в дверь, а когда вернулся к действительности, то увидел, что в кабинет вошла девушка в джинсах и кожаной куртке с многочисленными "молниями".
– Вы ко мне? – спросил он несколько взвинчено.
– Если вы майор Чистяков, то да, – коротко улыбнувшись, ответила девушка.
– По какому вопросу?
Независимое поведение девушки, которая в своем наряде выглядела в казенных стенах чересчур легкомысленно, почему-то вызвало у Артема легкое раздражение.
– А если по личному, то вы меня выгоните, даже не выслушав?
Нет, эта наглая особа явно напрашивалась на неприятности. Да она просто издевается над ним!
– Ни в коем случае, – уняв свое ретивое, сдержанно ответил майор; не хватало еще сорваться и наделать глупостей; тем более что перед ним стояло существо того пола, к которому Артем всегда и везде относился с настороженностью, как бы не сказать – предубежденностью. – Но я прошу вас перейти к делу. У меня времени в обрез.
– Меня прислал к вам полковник Леонидов. – Девушка вдруг посерьезнела.
Только теперь Артем понял, что девушке было отнюдь не двадцать с небольшим хвостиком. Хотя выглядела она молодо, но сразу затвердевшие черты лица и жесткие складки у губ подсказали майору, что ей никак не меньше тридцати. Ему даже показалось, что он знаком с нею.
– Я вас слушаю, – сухо сказал Артем.
– Сесть не пригласите? – В голосе странной посетительницы звучала неприкрытая ирония.
– Извините. Пожалуйста… – Майор с подчеркнутой вежливостью указал на стул.
Девушка уселась с какой-то хищной грацией. Похоже, она была спортсменкой или занималась ныне модным шейпингом.
– Я ваш новый сотрудник, – просто и как-то буднично сказала девушка.
– Не понял… – Артему показалось, что он ослышался.
– Сотрудник. Пардон – сотрудница. – В черных глазах девушки плясали озорные чертики.
– Так это… это вас дали мне в помощь!?
– Точно. Но если вы думаете, что…
– Стоп! – вскричал совсем потерявший голову Артем. – Больше ни слова. Простите, я сейчас…
С этими словами он выскочил из кабинета, словно пробка из бутылки с теплым шампанским. Так быстро по коридорам управления майор никогда не бегал.
Встречающиеся по пути сотрудники смотрели на него как на сумасшедшего.
Леонидов, морщась, пил кофе. Он до смерти не любил этот напиток, но его половина гдето вычитала, что кофеин очень даже способствует семейной жизни, и теперь бедный Петр Каллистратович обязан был выпивать на работе не менее трех чашек. Полковник даже в мыслях не держал, чтобы не выполнить наказ своей благоверной. Когда наступал час приема "чудотворного" напитка, в кабинет к шефу лучше было не заходить; он буквально зверел, несмотря на свой, в общем-то, покладистый, мягкий характер.
– П-Петр… К-каллистратович!!! – заикаясь от переполнявших его чувств, вскричал с мольбой и негодованием Артем. – Это издевательство!
– Ты о чем? – Полковник отреагировал на внезапное появление своего подчиненного с весьма подозрительным спокойствием.
– Мне… в помощники… бабу!?
– Во-первых, не бабу, а капитана милиции, во-вторых, она имеет большой опыт оперативной работы… – Полковник отхлебнул глоток и на его лице появилось страдальческое выражение.
– А в-третьих? – спросил, наливаясь мстительной желчью, Артем.
– А в третьих… – Петр Каллистратович вдруг побагровел. – Майор! Ты! Мне! Мешаешь! – Его голос внезапно заржавел.
– Товарищ полковник! – не сдавался Артем. – Я согласен на Сипягина. Буду работать с ним. Вы были правы – Сипягина нужно побольше нагружать оперативной работой.
– Ты мне тут уши не чеши…
Допив кофе, полковник прополоскал рот минералкой. И сразу подобрел.
– Артем Александрович, дорогой, иди трудись. Новая сотрудница действительно очень опытный сыщик. Скажу больше – только смотри, нигде не сболтни! – она почти два года работала под прикрытием. Можно сказать, ходила по лезвию ножа. Операцию провела блестяще, за что и получила орден. Вот так, майор. А сейчас ей нужно войти в наш ритм.
И кому, как не тебе, нашему лучшему оперативнику, – польстил полковник, – ввести ее в курс дела.
– Но…
– Иди, иди… – махнул рукой Леонидов. – Мне через час на ковер к генералу. Нужно подготовится. Морально в том числе.
Артем сдался. Приказ есть приказ, ничего не поделаешь. Он мысленно посочувствовал шефу, которому предстоял очень нелегкий разговор, и медленно поплелся обратно.
Девушка смотрела на него вопросительно и с беспокойством. Похоже, она чисто интуитивно поняла внутренние терзания майора и теперь не знала, как к нему подступиться. Артем осторожно, будто сидение стула было утыкано иголками, сел и спросил бесцветным голосом, стараясь загнать свои эмоции поглубже:
– Извините, как вас?..
– Капитан Гольцова! – бойко отрапортовала девушка, не дав ему закончить фразу; и добавила гораздо тише, будто смутившись: – Марина…
– А по батюшке?
– Викторовна.
– Артем Александрович. Будем знакомы. Как вы относитесь к кофе? – Артем натянуто улыбнулся.
– Положительно.
– Тогда, Марина Викторовна, мы сейчас сообразим по чашечке… – Он включил кофеварку.
– И немного побеседуем.
Девушка с серьезным видом кивнула. И только теперь Артем понял, из-за чего ему показалось будто он знаком с девушкой. Работа в милиции всегда накладывает неизгладимый отпечаток; даже на такие миловидные девичьи лица, как у капитана Гольцовой. Рыбак рыбака видит издалека…
Назад: Глава 2
Дальше: Глава 4