Глава 37
Гараня и Фиалка брели в воде по пояс, а временами и по горло, стараясь не отходить далеко от берега. Чтобы добраться до каменистого плато, к которому причаливали малайцы, им пришлось изрядно потрудиться. Оказалось, что оно находится в своеобразном амфитеатре, отгороженном от джунглей подковой из высоких скал.
Наверное, в скальной стене природного амфитеатра где-то был проход, но искать его можно было до скончания века. А потому Гараня принял решение взойти на плато со стороны океана.
Эта задача оказалась совсем не простой. Берег практически везде круто уходил вниз, и приходилось или брести в воде, или плыть, или прыгать по скользким камням, что было небезопасно.
Особенно неприятно и страшно было передвигаться в воде. В этом месте водилось много морских змей, и бедная Фиалка едва не теряла сознание, когда видела змеиную голову на поверхности воды, а тем более когда гибкое змеиное тело касалось ее рук или ног.
Гараня тоже чувствовал себя не лучшим образом, хотя знал, что большинство морских змей не склонны кусаться без причины. Поэтому и он, и Фиалка старались не наступить на змею, чтобы не сделать ей больно, ведь ответом мог быть лишь смертельный укус.
Когда они наконец вышли на берег, Фиалка упала без сил и начала истерически смеяться. Но уже спустя несколько секунд ее смех перешел в рьщания.
– Ты чего? – вяло спросил Гараня, который тоже здорово притомился.
– Я… я сейчас умру-у-у…
– Тебя что, змея укусила?! – вскочил на ноги Гараня.
– Нет… – Фиалка шмыгнула носом и вытерла слезы. – Я так боялась, так боялась…
– А… – Гараня снова лег. – Успокойся. Будем считать, что самое худшее уже позади.
– «Будем считать» или действительно позади?
– Не наезжай. Откуда я могу знать? Между прочим, мы понимали, что затеваем не просто ознакомительную прогулку вдоль побережья, а идем на разведку, которая неизвестно чем закончится. Так что не бери в голову ненужные мысли и отдыхай.
– Но больше в воду я не полезу, – решительно заявила Фиалка. – Только в нашей бухте.
– Было бы сказано… – буркнул себе под нос Гараня и ухмыльнулся.
Отдохнув, они продолжили путь уже по плато. Камень у них под ногами был шершавым, но ровным, как стол, без сколов и выбоин. Гараня рассматривал это чудо природы с большим удивлением.
– Как будто кто прошелся рашпилем, – сказал он Фиалке. – И главное, ничего здесь не растет.
– А что может расти на камнях?
– Ты присмотрись. Даже на голых скалах над самым океаном есть разные крохотные растения и мхи. А тут будто кислотой все протравлено. Чисто. Идем как по проспекту. В тропиках так не бывает.
– Раз есть такой проспект, значит, бывает, – не сдавалась Фиалка.
– Приходится признать, что я ошибся. Но все равно это какая-то шутка природы.
– Нам-то что до этого? Главное – идти легко, не то что в джунглях.
– Как раз эта легкость меня и пугает. Это плато как дорога, по которой ведут на расстрел.
Гараня и впрямь не мог отделаться от мысли, что впереди их ждет большая опасность. Что-то темное, нехорошее вползло ему в душу, вызывая непреодолимое желание повернуть как можно быстрее обратно.
– Типун тебе на язык! – испуганно воскликнула Фиалка. – Не каркай.
– Уже молчу. И давай потише. Кажется, конец пути близок…
Дорога через плато привела их на небольшую площадку почти круглой формы с невысоким барьером, примитивно сложенным из камней, посреди которой стоял высокий толстый столб.
Присмотревшись, Гараня невольно поежился. Когда-то это было дерево, но потом чьи-то искусные руки превратили его в идола со скрещенными на животе руками.
Большие глаза идола, похожего на огромную обезьяну, смотрели на людей с первобытной злобой и, казалось, прожигали кожу. Как сообразил Гараня, глаза сделали из перламутровых ракушек, хорошо отражающих солнечный свет, а потому они были пугающе живыми.
– Мамочки! – охнула Фиалка, посмотрев на идола. – Что это?
– Что-то очень знакомое, – задумчиво сказал Гараня. – В особенности гнусная рожа этого деревянного урода. А вот и ноша малайцев.
У подножия идола стояли корзины с разнообразными фруктами, деревянные подносы с медом в сотах, сладкими коврижками, обсыпанными крупным сахарным песком, большие керамические миски с вяленым мясом и жареной рыбой.
– Ух ты-ы! – Фиалка от восхищения всплеснула руками. – Сколько еды…
Она бросилась вперед и схватила коврижку.
– Хлеб… Федя, хлеб!
– Оставь! – резко приказал Гараня. – Немедленно положи на место!
– Почему?!
– Я догадываюсь, кому все это предназначено… Все, уходим! Быстро!
– Федя…
– Я сказал – уходим!
Он вырвал из рук девушки коврижку и бросил ее на поднос. Фиалка было начала сопротивляться, но тут Гараня зажал ей рот ладонью и прошипел на ухо:
– Тихо! Слушай…
Кто-то тяжелый и грузный шел через джунгли в их сторону. Шел уверенно, не таясь, хозяйской поступью и не выбирая дороги. Гаране показалось, что из зарослей потянуло мертвящим холодом. Он невольно поежился и ослабил хватку.
– Бежим! – пискнула Фиалка. – Пусти, задавишь…
– Поздно бежать, – в отчаянии сказал Гараня. – На этом плато мы будем видны как на ладони.
Решение пришло в виде озарения. Не говоря ни слова, Гараня схватил Фиалку за руку и потащил ее за собой.
– Куда?.. – на бегу спросила девушка.
– Туда, – указал Гараня на скалы, подковой окружавшие капище с идолом. – Если успеем…
Они успели. Как им удалось забраться на почти отвесную скалу, ни Гараня, ни Фиалка так и не поняли. Их будто толкала вверх невидимая сила.
Едва они спрятались за выступом, зеленый занавес раздвинулся, и к идолу подошло то самое существо, которое встретилось Гаране при восхождении на гору. Оно было очень похоже на резного деревянного истукана, потемневшего и растрескавшегося от времени.
Обезьяночеловек нагнулся, взял соты с медом и начал жадно есть, выплевывая воск.
Неожиданно он насторожился и шумно втянул в себя воздух. Злобная гримаса исказила его уродливую физиономию, глаза налились кровью, а движения стали быстрыми, бесшумными и ловкими.
Став на четвереньки, обезьяночеловек начал ходить вокруг идола кругами, обнюхивая камни и все больше и больше удаляясь от центра.
Гараня и Фиалка были ни живы ни мертвы. Ужас сковал их тяжелой цепью, придавив к камням стопудовым грузом. Они поняли, что обезьяночеловек почуял их запах и теперь, как ищейка, идет по следу.
Обнявшись и тесно прижавшись друг к другу, Гараня и Фиалка безмолвно ждали страшного конца.
