Историк

Лицо седовласого Янова Пилората в спокойном состоянии выглядело пустым. И оно редко бывало неспокойным. Он был среднего роста, веса и имел привычку двигаться не спеша. И говорить медленно и осмотрительно. Он выглядел много старше своих пятидесяти трех лет.

Он никогда не покидал Терминуса. Это было весьма необычно, особенно для человека его профессии. Он сам не был уверен, вел ли он сидячий образ жизни из-за или вопреки его страсти к истории.

Страсть эта овладела им совершенно неожиданно в возрасте пятнадцати лет, когда во время легкого нездоровья он взял книгу ранних легенд. В ней он нашел повторяющийся мотив одинокой и изолированной планеты, которая даже не ведала о своей изоляции, поскольку никогда не знала ничего другого.

Его недомогание сразу прошло. За два дня он трижды прочел книгу и встал с постели. На следующий день он сидел за своим терминальным компьютером, просматривая все записи, какие имелись в университетской библиотеке Терминуса насчет подобных легенд. Именно такие легенды и занимали его с тех пор. Университетская библиотека не была великим источником в этом отношении, но, став по старше, он открыл радость межбиблиотечных займов. Он имел отпечатки, полученные по гиперлучевой связи даже из таких далеких мест, как Ифния.

И вот, тридцать семь лет спустя, когда он уже был профессором древней истории и начался его первый субботний год, он обратился к мысли совершить космическое путешествие (первое в его жизни) на сам Трантор.

Пилорат прекрасно понимал, что для человека с Терминуса совершенно необычно никогда не бывать в космосе. Но он никогда не намеревался быть заметным в этом частном случае. Просто всегда случалось так, что, когда бы он мог отправиться в космос, на его пути вставали какие-то новые книги, новые занятия, новые исследования, и он откладывал задуманное путешествие до тех пор, пока новое дело не иссякало, добавив ему еще один факт, размышление или возражение к той горе, которую он собрал. В конце концов, он только сожалел, что его личное путешествие на Трантор так никогда и не состоится.

Трантор был столицей Первой Галактической Империи.

Он служил местопребыванием императоров в течении двенадцати тысяч лет, а до этого был столицей самого значительного доимперского королевства, которое мало-помалу захватило или присоединило теми или иными путями другие королевства и образовало Империю.

Трантор был городом, опоясывающим всю планету, городом, одетым в металл.

Пилорат читал о нем в работах Гаала Дорника, который посетил его во времена самого Хари Селдона. Книга Дорника более не распространялась и собственный экземпляр Пилората можно было продать за полугодовое жалование историка.

В том, что касалось Трантора, Пилората интересовала преимущественно Галактическая библиотека, которая во времена Империи называлась императорской и была величайшей в Галактике. Трантор был столицей самой крупной и самой населенной Империи, какую знало человечество. Это был единственный город-планета с сорокамиллиардным населением и его библиотека собрала всю творческую (и не вполне творческую) работу человечества, полную сумму его знаний. И все это было введено в компьютеры таким сложным манером, что для управления компьютерами требовались эксперты.

Самое главное, что библиотека выжила. Пилорату это казалось поразительным.

Когда Трантор пал и был разграблен почти два с половиной столетия назад, он подвергся ужасному разрушению и рассказы о несчастьях и смертях не уставали повторяться, но библиотека уцелела, защищаемая, как говорили, университетскими студентами, которые пользовались хитро придуманным оружием. Некоторые, правда, думали, что это оборона, возможно, была основательно романтизирована.

Как бы то ни было, библиотека пережила период опустошения. Иблинг Мис делал свою работу в нетронутой библиотеке разоренного мира, когда почти обнаружил местонахождение Второго Основания (согласно рассказу, в который народ Основания все еще верил, но историки относились сдержанно). Три поколения Дареллов – Байта, Торан и Аркадия – все в той или иной мере были на Транторе. Аркадия почему-то не посетила библиотеку, и с тех пор библиотека не посягала на галактическую историю.

Ни один житель Основания не был на Транторе на протяжении последних ста двадцати лет, но не было никаких причин думать, что библиотека не существует. То, что не было никаких столкновений, как раз и служило доказательством ее существования. Уничтожение библиотеки, конечно же, наделало бы шуму.

Библиотека была немодной и архаичной – так было даже во времена Иблинга Миса – но это было само по себе благом. Пилорат всегда потирал руки, когда думал о старой и вышедшей из моды библиотеке. Чем она старше и немоднее, тем более вероятно, что в ней есть все нужное ему. В мечтах он входил в библиотеку с замиранием сердца и спрашивал:

«Библиотека модернизирована? Вы не выкинули старые ленты или записи для компьютера?» И всегда он воображал, как высокие древние библиотекари отвечают: «Как было, профессор, так и осталось».

И теперь его мечта должна сбыться. Сама мэр уверила его в этом. Откуда она узнала о его работе – он не знал. Он мало публиковался. Очень немногое из того, что он делал, было достаточно солидным и приемлемым для публикации, а то, что появлялось – не замечалось. Но, говорят, Брэнно знает все, что происходит на Терминусе, и у нее глаза на кончике каждого пальца. Пилорат почти верил этому, но, если она знала о его работе, почему она раньше не видела ее ценности и не оказала ему хотя бы маленькой финансовой поддержки?

– Почему-то, – думал он с горечью, – Основание упорно смотрит в будущее.

Оно смотрит на Вторую Империю и поглощено своей судьбой. У него нет ни времени, ни желания оглядываться назад, на прошлое, и оно досадует на тех, кто это делает.

Конечно, все они, в основном, дураки, но он не мог мановением руки смахнуть глупость. Он сделает лучше: он держит в груди великое стремление, и когда-нибудь о нем будут вспоминать как о великом пионере.

Это означает, конечно (он был достаточно интеллектуально честен, чтобы отказаться понять это), что он тоже погружен в будущее – будущее, в котором он будет признан, в котором он будет героем, равным Хари Селдону. В сущности, он может стать даже выше, потому что работающий над ясно видимым на протяжении тысячи лет будущим не может равняться с работающим над далеким прошлым протяженностью по крайней мере в двадцать пять тысяч лет.

И этот день настал.

Мэр сказала, что этот день настанет после появления изображения Селдона.

Это была единственная причина, по которой Пилорат заинтересовался Кризисом Селдона, который несколько месяцев занимал все умы на Терминусе и почти все – в Федерации.

Ему было совершенно безразлично, останется ли столица Федерации здесь, на Терминусе, или переместится куда-нибудь. А теперь этот кризис был разрешен, и Пилорат не был уверен, то ли сторона Хари Селдона взяла верх, то ли дело это спорное и о нем вообще не упоминают.

Достаточно того, что Селдон появился, и теперь этот день настал.

Чуть позже двух часов дня у изолированного дома на окраине Терминуса остановился наземный кар. Открылась задняя дверца. Вышел охранник в форме Корпуса Безопасности, затем молодой человек, а потом еще два охранника.

На Пилората это произвело впечатление. Мэр не только знала о его работе, но и явно рассматривала ее как весьма важную. Человеку, который будет его компаньоном, дали почетный эскорт, а ему самому обещали первоклассный корабль, который будет пилотировать этот его компаньон. Очень лестно!

Очень…

Домоправительница Пилората открыла дверь. Молодой человек вошел, а двое охранников встали по обе стороны входа. Через окно Пилорат увидел, что третий охранник остался снаружи, и что подъехал еще один наземный кар.

Дополнительная охрана!

Непонятно!

Он повернулся к молодому человеку и с удивлением обнаружил, что узнал его.

Он видел его на снимках. Он сказал:

– Вы Советник. Вы Тревиз!

– Голан Тревиз. Правильно. А вы – профессор Янов Пилорат?

– Да, да. Значит, вы будете…

– Мы будем товарищами по путешествию, – деревянным голосом сказал Тревиз. – По крайней мере мне так сказали.

– Но вы не историк.

– Нет, не историк. Как вы сами сказало, я советник, политик.

– Да, да. Но о чем я думаю? Я историк, зачем нужен второй? Вы можете вести корабль?

– Да, я достаточно хорош для этого.

– Прекрасно! Именно это нам и нужно. Великолепно! Боюсь, что я не практик, так что, если – вы практически думающий, то составим хороший экипаж.

– Тогда будем надеяться, что я перешагну свою неуверенность насчет космоса.

Я, знаете, никогда не был в космосе. Я – сурок, если можно так выразиться.

Не желаете стакан чаю? Клаудиа приготовит нам что-нибудь. Как я понимаю, пройдет еще несколько часов, прежде чем мы вылетим. Однако, я готов хоть сейчас. У меня есть все необходимое для нас обоих. Мэр очень много посодействовала. Ее интерес к проекту потрясающий!

– Значит, вы знаете о нем? – спросил Тревиз. – Давно?

– Мэр обратилась ко мне, – Пилорат слегка нахмурил брови, делая какой-то подсчет, – две или три недели назад. Я был в восторге. А теперь, когда я отчетливо вбил себе в голову, что мне нужен пилот, а не второй историк, я в таком же восторге, что моим спутником будете вы, мой дорогой мальчик.

– Две или три недели назад, – слегка растерянно повторил Тревиз. Значит, она готовилась все это время. А я… – Он умолк.

– Простите?

– Ничего, профессор. У меня дурная привычка бормотать про себя. Вам придется к чему-либо привыкнуть, если наше путешествие затянется.

– Оно и затянется, – сказал Пилорат, подталкивая собеседника к столовой, где домоправительница подготовила чай. – Мэр сказала мне, что мы можем путешествовать сколько захотим, что перед нами вся Галактика, и куда бы мы не направились, мы можем рассчитывать на фонды Федерации. Конечно она сказала, чтобы мы были в этом отношении разумными. Я обещал. – Он хихикнул и потер руки, – Садитесь, мой дорогой друг, садитесь. Может быть, это наша последняя еда на Терминусе на очень долгое время.

Тревиз сел.

– У вас есть семья, профессор?

– У меня есть сын. Он в университете. Кажется, химик, или что-то в этом роде. Он стал на сторону матери. Она очень давно не живет со мной, так что, видите, у меня нет ни обязательств, ни залогов счастья. Уверен, что и у них нет… Берите, сэндвичи, мой мальчик.

– В настоящее время никаких залогов. Несколько женщин. Они приходят и уходят.

– Да, да. Восхитительно, когда это срабатывает. Еще более восхитительно, когда вы обнаруживаете, что ничего не нужно принимать всерьез. Нет детей, я хочу сказать.

– Никаких.

– Прекрасно! Вы знаете, я в самом что ни есть прекрасном настроении.

Признаться, когда вы появились, я был ошеломлен. Но теперь я заметил, что вы чудесно поднимаете дух. Мне нужны юность и энтузиазм и тот, кто проложит путь через Галактику. Мы ведь в поиске, вы знаете. В замечательном поиске.

– Лицо и голос Пилората обрели воодушевление, хотя ни выражение лица, ни интонации вроде бы не изменились. – Ну, я полагаю, вам говорили насчет этого.

Тревиз прищурился.

– Замечательный поиск?

– Ну, да. Бесценная жемчужина скрывается среди десятков миллионов обитаемых миров Галактики, а у нас есть один заветный след. Но если мы найдем ее, это будет невероятный приз. Мой мальчик – Тревиз, я должен был сказать, потому что намерен относиться к вам покровительственно – наши имена будут звенеть в веках до конца Времени.

– Приз, о котором вы говорите, эта бесценная жемчужина…

– Я, кажется, заговорил в стиле Аркадии Дарелл – знаете, писательница, говорящая о втором Основании. Неудивительно, что вы выглядите оторопевшим, – Пилорат откинул голову назад, как бы собираясь разразиться хохотом, но только улыбнулся. – Уверяю вас, что ничего такого глупого и несусветного я не имел ввиду.

– Но если вы говорите не о Втором Основании, профессор, то о чем же?

Пилорат внезапно стал серьезным.

– Ах, разве мэр не сказала вам? Странно, знаете ли. Я десятилетиями негодовал на наше правительство и его неспособность понять мою работу, а теперь Мэр Брэнно оказалась такой великодушной.

– Да, – сказал Тревиз, не скрывая иронии, – эта женщина удивительно скрытой филантропии, но она ничего не сказала мне.

– Значит, вы не знаете о моих исследованиях?

– Нет, простите.

– Вам нечего извиняться. Все в порядке. Я не выставлялся напоказ. Не, так я вам скажу: мы с вами отправимся искать – и найдем – потому что у меня в мозгу великие возможности – ЗЕМЛЮ.

Тревиз в ту ночь спал плохо. Он снова и снова обследовал стену, которую старуха воздвигла вокруг него, и выхода не находил.

Он был отправлен в ссылку и ничего не мог сделать. Старуха была тверда и неумолима и даже не потрудилась замаскировать неконституционность всего этого. Он был лишен прав как советник, так и гражданин Федерации, а мэр даже на словах не признала этого.

А теперь еще этот Пилорат, этот старый ученый, который, похоже, жил в мире, не будучи его частью, говорит ему об очаровательности старой дамы, устроившей все это за несколько недель.

Тревиз чувствовал себя «мальчишкой», как она назвала его.

Он выслан вместе с историком, который называет его «дорогим другом» и, кажется, не находит слов от радости, что начинает поиски – чего? Земли?

Кажется, бабушку Мула звали так.

Конечно, он тут же спросил:

– Простите меня, профессор, но я невежда в вашей специальности. Вам не покажется скучным объяснить мне простыми словами, что такое Земля.

Пилорат серьезно уставился на него. Помолчав, он сказал:

– Это планета. Первоначальная планета, на которой появились человеческие существа.

Тревиз изумился.

– Впервые появились? Откуда?

– Ниоткуда. Это планета, на которой человечество развилось путем эволюции из низших животных.

Тревиз задумался, потом покачал головой.

– Не понимаю, что вы имеете ввиду.

По лицу Пилорат пробежало выражение досады. Он откашлялся.

– Было время, когда на Терминусе не было людей. Потом его заселили люди с других миров. Это вы, надеюсь, знаете?

– Да, конечно, – нетерпеливо ответил Тревиз. Ему не понравилось, что Тревиз вдруг принял менторский тон.

– Прекрасно. Это справедливо и для других планет – Анакреона, Санталии, Калгена – для всех. Все они были когда-то в прошлом основаны. Это справедливо даже для Трантора. В течении двадцати тысяч лет там были великие метрополии, но раньше их не было.

– А что же там было раньше?

– Пустота. Во всяком случае, человеческих существ там не было.

– Трудно поверить.

– Но это правда. Старые записи доказывают это.

– Откуда же пришли люди, заселившие Трантор?

– Точно неизвестно. В туманной древности заселялись сотни планет, и теперь их народ рассказывает сказки о первом появлении человечества. Историки пренебрегают сказками и размышляют о «Вопросе происхождения».

– Что это? Я никогда не слыхал об этом.

– Не удивляйтесь. Теперь эта историческая проблема не популярна, должен признать, но во время упадка Империи интеллектуалы проявляли к ней определенный интерес. Силвер Хардин в своих мемуарах кратко упомянул об этом. Это вопрос об установлении местонахождения одной планеты, с которой все началось. Если мы посмотрим назад по времени, то увидим, как человечество плывет с недавно освоенных миров в более старые, потом еще в более старые, до тех пор, пока не сконцентрируется на одной планете изначальной.

Тревиз сразу же заметил явную брешь в рассуждениях.

– А не могло быть много первоначальных планет?

– Конечно, нет. Все человеческие существа во всей Галактике одного образца.

Один род не может произойти на нескольких планетах. Это совершенно невозможно.

– Откуда вы знаете?

– Во-первых, – Пилорат поднял палец, но затем, как видно, подумал, сколь долгим и трудным будет объяснение, – опустил руку и сказал с жаром:

– Мой дорогой друг, даю вам в этом честное слово.

Тревиз официально поклонился.

– Я не думал сомневаться в том, профессор Пилорат. Пусть первоначальная планета одна, но разве не могут сотни других претендовать на эту честь?

– Не только могут, но и претендуют. Но все эти претензии беспочвенны. Ни одна из этих сотен не внушает доверия в смысле приоритета, потому что на них нет и следа докосмического общества, никаких следов человеческой эволюции из дочеловеческих организмов.

– Значит, вы считаете, что первоначальная планета ЕСТЬ, только она по каким-то причинам не объявляет о себе?

– Вы попали в точку.

– И вы отправляетесь искать ее?

– Мы отправляемся. Это наша миссия. Мэр Брэнно все устроила. Вы поведете наш корабль на Трантор.

– На Трантор? Но ведь он не первоначальная планета, вы сами это сказали.

– Конечно. Трантор не первоначальный. Первоначальная планета – Земля. – Тогда почему мы не летим на Землю?

– Я неточно выразился. Земля – легендарное название. Оно содержится в древних мифах, но это не значит, что мы можем быть в этом уверенны; Может быть просто удобнее было воспользоваться односложным словом как синонимом «Планета, откуда произошел человеческий род». Но какая именно планета в реальном пространстве определена нами как «Земля» – неизвестно.

– А на Транторе знают?

– Я надеюсь найти там информацию. На Транторе величайшая в системе Галактики библиотека.

– Конечно, эта библиотека была основана теми людьми, которые, как вы говорили, интересовались «Вопросом происхождения» во времена Первой Империи.

Пилорат задумчиво кивнул.

– Да, но, возможно, не достаточно хорошо обшарено. Я изучал многое о «Вопросе происхождения», чего, возможно, имперцы не знали. Я могу с большим пониманием просматривать старые записи. Я долго размышлял насчет этого, и в моем мозгу великолепные возможности.

– Я думаю, вы говорили обо всем этом мэру Брэнно, и она одобрила?

– Одобрила? Мой дорогой, она пришла в восторг. Она сказала, что Трантор – именно то место где нужно искать.

– Не сомневаюсь, – пробормотал Тревиз.

Это была часть того, что занимало его в эту ночь. Мэр Брэнно послала его узнать, что можно, на счет Второго Основания. Она послала его с Пилоратом, чтобы замаскировать истинную цель мнимыми поисками Земли поиском, который может привести Тревиза в любое место Галактики. Это отличное прикрытие, в сущности, и он восхищался изобретательностью мэра.

– Но Трантор? Какой смысл в этом? Попав на Трантор, Пилорат тут же отправится в Галактическую библиотеку и оттуда не вылезет. Бесконечные штабеля книг, фильмов, лент, бесчисленные компьютерные записи и символические изображения – конечно, Пилорат никогда не захочет их оставить.

Кроме того…

Иблинг Мис когда-то был на Транторе, во времена Мула. Говорили, что он определил там местонахождение Второго Основания, но умер, не успев сообщить об этом. Но осталась Аркадия Дарелл, и ей удалось найти Второе Основание.

Но нашла она его на самом Терминусе, и гнездо Второго Основания было уничтожено. Теперь Второе Основание может быть где угодно, и что может сказать Трантор? И если ему, Тревизу, нужно искать Второе Основание, то он должен ехать в любое место, кроме Трантора.

Кроме того…

Он не знал, что запланировала Брэнно дальше, но не был расположен угождать ей. Брэнно была в восторге по поводу путешествия на Трантор? Ну, раз Брэнно хочет Трантор, они туда не полетят! В любое другое место, но не на Трантор.

Уже перед рассветом Тревиз наконец уснул.

Следующий после ареста Тревиза день был очень хорошим для мэра Брэнно. Ее превозносили не по заслугам, а об инциденте никто не упоминал.

Несмотря на это она знала, что Совет скоро выйдет из своего паралича и начнутся вопросы. Ей придется действовать быстро. Поэтому, отложив кучу дел в сторону, она занялась делом Тревиза.

В то время, как Тревиз и Пилорат дискуссировали насчет Земли, Брэнно встретилась с Ли Кампером в офисе мэра. Когда он непринужденно сел за стол напротив нее, она еще раз оценивающе оглядела его.

Он был меньше ростом и легче Тревиза, и всего на два года старше. Оба они были новоиспеченными советниками, молодыми и дерзкими только это объединяло их, потому что во всем остальном они были совершенно разными.

Там, где Тревиз, казалось, излучал пылающую энергию, Кампер сиял почти безоблачной самоуверенностью. Может быть, дело было в его светлых волосах и голубых глазах, редких для жителей Основания. Они придавали ему почти женскую изысканность, что, с точки зрения Брэнно, делало его менее привлекательным для женщин, чем Тревиз. Кампер явно гордился своей внешностью, следил, чтобы его длинные волосы были тщательно уложены волнами. Он накладывал легкие голубые тени под бровями, чтобы подчеркнуть цвет глаз (тени разных оттенков стали модными для мужчин последние десять лет).

Он не был бабником. Он спокойно жил со своей женой, но не стремился стать отцом, и никаких тайных подружек за ним не числилось. Это тоже отличало его от Тревиза, который менял сожительниц так же часто, как перчатки кричащих тонов, которыми он славился.

Мало чего департамент Кодила не знал о молодых советниках, и сам Кодил смирно сидел в углу, как всегда, в удобном кресле.

– Советник Кампер, – сказала Брэнно, – вы оказали хорошую услугу Основанию, но, к несчастью для вас, это не та вещь, за которую можно получить вознаграждение публично или в обычном порядке.

Кампер улыбнулся. У него были ровные, белые зубы, и Брэнно мимолетно подумала, все ли обитатели сектора Сириуса выглядят так же. Слухи о происхождении Кампера из этого особо окраинного района шли от его бабки по материнской линии; у нее тоже были светлые волосы и голубые глаза, и она уверяла, что она из сектора Сириуса. Однако, по сведениям Кодила твердого подтверждения этому не было.

– Женщины есть женщины, – говорил Кодил. – Она вполне могла приписать себе далеких экзотических предков, чтобы добавить очарования к своей и так не малой привлекательности.

– Все женщины таковы? – сухо спросила тогда Брэнно, и он с улыбкой пробормотал, что имел ввиду обычных женщин.

Кампер сказал:

– Вовсе не нужно, чтобы люди Основания знали о моей услуге достаточно того, что знаете вы.

– Я знаю и не забуду этого. Но должна предупредить: не считайте, что ваши обязанности выполнены. Вы попали в сложное течение и должны идти по нему дальше. Мы желаем знать о Тревизе больше.

– Но я рассказал вам все, что знал.

– Вы хотели бы уверить меня в этом. Очень возможно, что вы и сами этому верите. Тем не менее, отвечайте на мои вопросы. Знаете ли вы джентльмена по имени Янов Пилорат?

Кампер наморщил лоб, но тут же разгладил его и сказал с осторожностью:

– Может, я и узнал бы его, если бы увидел, но это имя не вызывает во мне никаких ассоциаций.

– Он ученый.

Губы Кампера округлились в беззвучном «О»?, словно он удивлялся, как мэр может думать, что он знает ученных.

– Пилорат, – сказала Брэнно, – интересная личность, он по личным причинам мечтает посетить Трантор. Советник Тревиз будет сопровождать его. Теперь, поскольку вы были другом Тревиза и, вероятно, знаете строй его мыслей, скажите: как по вашему, Тревиз согласится отправиться на Трантор?

– Если Тревиз сядет на корабль, а корабль полетит на Трантор, что останется Тревизу, как не лететь туда? Не думаете вы, что он подымет мятеж и захватит корабль?

– Вы не поняли. Он и Пилорат будут на корабле одни, и управлять кораблем будет Тревиз.

– Значит, вы спрашиваете, отправится ли Тревиз добровольно на Трантор?

– Да, я спрашиваю именно это.

– Мадам мэр, откуда мне знать, что он сделает?

– Советник Кампер, вы были близки с Тревизом. Вы знаете, что он верит во Второе Основание. Он никогда не говорил вам о своих теориях насчет его местонахождения?

– Никогда, мадам мэр.

– Как вы думаете, он найдет его?

Кампер хихикнул.

– Я думаю, Второе Основание, каким бы оно не было значительным раньше, уничтожено еще во времена Аркадии Дарелл. Я верю в ее рассказ.

– В самом деле? В таком случае, почему вы выдали своего друга? Если он собирался искать несуществующее, какой вред он мог нанести, распространяя свои эксцентрические теории?

– Повредить может не только правда, – сказал Кампер. – Пусть его теории эксцентричны, но они могут вызвать неустойчивость в народе Терминуса, породить сомнение и страх насчет роли Основания в великой драме галактической истории, ослабить главенство Основания в Федерации и мечту о Второй Галактической Империи. Ясно, что и вы сами так думали, иначе вы бы не схватили его прямо в Совете и не послали бы без суда в ссылку. Не могу ли я спросить вас, мэр, почему вы поступили так?

– А вдруг я излишне осторожна и подумала, что если есть хоть один шанс за то, что он прав, тогда выражение его точки зрения может быть действительно и прямо опасным?

Кампер ничего не сказал. Брэнно продолжала:

– Я согласна с вами, но ответственность моего положения вынуждает меня учитывать все возможности. Разрешите мне снова спросить вас, есть ли у вас какие-либо указания, ГДЕ, по мнению Тревиза, находится Второе Основание, и куда он может отправиться?

– Никаких.

– Он никогда не делал никаких намеков на счет этого?

– Конечно, нет.

– Никогда? Вы говорите легкомысленно. Подумайте. Никогда?

– Никогда, – твердо сказал Кампер.

– Никаких намеков? Шутливых замечаний? Глупостей? Никаких мысленных абстракций, которые получают значение, когда их вспоминаешь потом?

– Ничего. Я говорил вам, мадам мэр, его мечты о Втором Основании в основном расплывчаты, как звездный свет, вы это знаете и напрасно тратите время и эмоции, интересуясь этим.

– А вы случайно не перекинулись на другую сторону, не защищаете друга, которого сами отдали мне в руки?

– Нет, – ответил Кампер. – Я отдал его вам по причинам, как мне казалось, честным и патриотичным. У меня нет основания жалеть о содеянном и менять свои мнения.

– Значит, вы не можете дать мне намека, куда он может отправиться, имея в своем распоряжении корабль?

– Как я уже говорил…

– Однако же, советник, я хотела бы знать, куда он направится.

– В таком случае, я думаю, вы должны поставить на его корабль гиперреле.

– Я думала об этом, советник, но он человек подозрительный и, пожалуй, обнаружит его, как бы хитро его не поместили. Конечно, прибор можно поставить так, чтобы его нельзя было убрать, не повреждая корабль, и Тревиз вынужден будет оставить его на месте…

– Отличная идея…

– Если не считать того, что тогда Тревиз будет под ограничением. Он не пойдет туда, куда пошел бы, если бы считал себя свободным и неконтролируемым. И я не узнаю, куда хотел бы он отправиться.

– В таком случае, вы, видимо, так и не узнаете этого.

– Могу узнать, потому что надеюсь быть примитивной. Человек, ожидающий чего-то изощренного и принимающий против этого все меры, никогда не подумает о примитиве. Я подумала о провожатом для Тревиза.

– Провожатый?

– Именно. Другой пилот на другом корабле. Вы поражены? Он тоже поразится.

Он может не подумать очистить пространство для сопровождающей массы, и мы в любом случае узнаем это, его корабль не снабжен нашими последними масс-детекторами.

– Мадам мэр, – сказал Кампер, – при всем уважении к вам, я должен указать, что вам не хватает опыта космических полетов. Послать один корабль преследовать другой – такого никогда не делалось, потому что это не сработает. Тревиз скроется при первом же гиперпространственном прыжке. Даже если он не будет знать, что его преследуют, все равно первый же прыжок даст ему свободный путь. Если на борту не будет гиперреле, его не выследить.

– Согласна, опыта у меня нет. Не в пример вам и Тревизу, я не изучала навигацию. Тем не менее, мне говорили, мои консультанты, изучавшие это, что если за кораблем следят непосредственно перед прыжком, его направление, скорость и ускорение дают возможность угадать, куда совершится прыжок – общее направление. С хорошим компьютером и здравым суждением преследователь может дублировать прыжок настолько близко, чтобы увидеть след, особенно, если у преследователя есть хороший масс-детектор.

– Один раз такое может случиться, – энергично возразил Кампер, – может, два, если преследователю очень повезет, но и только. Вы не можете положиться на такую вещь.

– Может быть, и можем. Советник Кампер, вы делали такие прыжки в свое время. Вы превосходный пилот и делали поразительные вещи, когда на соревнованиях преследовали конкурентов через прыжок. Как видите, я знаю о вас очень многое.

Кампер выпучил глаза и завертелся в кресле.

– Тогда я был в колледже. Теперь я уж стар.

– Не слишком стары. Всего тридцать пять. Вот вы и пойдете за Тревизом, советник. Куда он, туда и вы, и будете рапортовать мне. Вы вылетаете сразу после Тревиза, а он стартует через несколько часов. Если вы откажетесь от этого задания, советник, вас посадят за измену. Если вы сядете на корабль, который мы готовим вам и провалите преследование – не трудитесь возвращаться – при такой попытке вы будете уничтожены в космосе.

Кампер резко вскочил на ноги.

– У меня определенный образ жизни. У меня работа. У меня жена. Я не могу оставить все это.

– Оставите. Те, кто служит Основанию, должны быть готовы служить ему в любое время, в продолжительных и неуютных условиях, если это потребуется.

– Моя жена, конечно, отправится со мной?

– Вы считаете меня идиоткой. Она, конечно, останется здесь.

– Как заложница?

– Если вам нравится это слово. Я предпочла бы сказать, что вы можете оказаться в опасности, и я от всего сердца желаю вашей жене остаться здесь, где ей ничто не грозит. Но не будем спорить. Вы так же под арестом, как и Тревиз, и, я уверена, пока эйфория, охватывающая Терминус, не иссякла.

Боюсь, что моя звезда скоро станет закатываться.

– Вы были неласковы с ним, мадам мэр, – сказал Кодил.

Мэр фыркнула.

– А почему я должна быть с ним ласковой? Он предал друга.

– К вашей пользе.

– Да, такое случается. Но следующей его измены не должно быть.

– А почему могла быть вторая?

– Ну, Кодил, – недовольно сказала Брэнно, – не притворяйтесь. Тот, кто показал себя способным на двуличие, всегда внушает подозрение, что он сделает это снова.

– Он может договориться с Тревизом. И вдвоем они…

– Вы сами не верите этому. Тревиз со всей своей глупостью и наивностью идет прямо к цели. Он никогда не принимал измены, и никогда, ни при каких обстоятельствах не поверит больше Камперу.

– Простите меня, мэр, но позвольте мне удостовериться, что я следую за вашей мыслью. Насколько вы можете верить Камперу? Откуда вы знаете, что он последует за Тревизом и будет честно рапортовать? Вы рассчитываете, что страз за благополучие жены удержит его? Рассчитываете на его желание вернуться к ней?

– Оба эти фактора играют роль, но я надеюсь не только на них. На корабле Кампера будет гиперреле. Тревиз заподозрил бы слежку и стал искать реле, а Кампер – преследователь, он не заподозрит слежки за собой и не будет искать реле. Конечно, если станет, может и найдет, тогда только остается рассчитывать на его привязанность к жене.

Кодил захохотал.

– И подумать, что я когда-то давал вам уроки! Какова цель слежки?

– Двойная защита. Если Тревиз попадется, возможно, Кампер продолжит дело и даст нам информацию, которую уже не сможет дать Тревиз.

– Еще один вопрос: что будет, если Тревиз найдет Второе Основание и мы узнаем от него или от Кампера, или добудем веские причины подозревать о его существовании, несмотря на смерть обоих?

– Я надеюсь, Лионо, что Второе Основание существует. В любом случае План Селдона не может больше служить нам. Великий Хари Селдон изобрел его в годы умирания Империи, когда развитие технологии практически остановилось.

Селдон тоже был продуктом своего времени и, как не была блестяща эта наука – психоистория, она не могла расти вне своих корней. Она, конечно, не учитывала быстрого развития технологии. Основание добилось этого особенно за последнее столетие. У нас есть масс-детекторные приборы, которые и ни снились раньше, компьютеры реагирующие на мысль, и самое главное – мысленный щит. Второе Основание не может контролировать нас более, если оно вообще это делало. Я хочу, в свой последний год у власти, поставить Терминус на новый путь.

– А если Второго Основания нет?

– Тогда мы станем на новый путь немедленно.

Тревожный сон Тревиза долго не длился. Уже второй раз кто-то дотронулся до его плеча. Тревиз поднялся, не в силах сообразить, почему он в чужой постели.

– Что?… Что?…

Пилорат извиняющимся тоном сказал:

– Простите, советник Тревиз, вы мой гость, и мой долг – дать вам отдохнуть, но здесь мэр.

Он стоял у постели Тревиза и слегка вздрагивал. Сознание Тревиза начало пробуждаться. Он вспомнил все.

Мэр была в гостиной Пилората и была спокойна, как всегда. С ней был Кодил, слегка потиравший белые усы.

Тревиз застегивал пояс и думал, надолго ли эти двое – Брэнно и Кодил – могут оставаться порознь. Он насмешливо спросил:

– Совет еще не оправился? Его члены не обсуждали отсутствие одного из них?

– Признаки жизни есть, – ответила мэр, – но их недостаточно, чтобы сделать вам что-то хорошее. И это не имеет значения, потому что у меня достаточно власти, чтобы заставить вас уехать отсюда. Вы поедете в дальний космопорт…

– Не на Терминус-космопорт, мадам мэр? Я буду лишен трогательного прощания с тысячами рыдающих?

– Я вижу, что вы снова обрели склонность к глупому зубоскальству, и рада этому. Это может оказаться некоторым приступом сознания. С дальнего космопорта вы и Пилорат улетите спокойно.

– И безвозвратно.

– Возможно, что и безвозвратно. Конечно, – она слегка улыбнулась, если вы обнаружите нечто такое значительное, важное и полезное, что даже я буду рада, что вы прилетите со своей информацией, тогда вы вернетесь. Вас даже встретят с почетом.

Тревиз кивнул.

– Это может случиться.

– Случиться может почти все. Во всяком случае вас ждет комфорт. Вы предписаны к недавно построенному мини-крейсеру «Далекая Звезда», названому так в честь крейсера Хобера Мэллоу. Им может управлять один человек, хотя в нем удобно могли бы разместиться трое.

Тревиз стряхнул с себя тщательно подготовленное состояние легкой иронии.

– С полным вооружением?

– Невооруженный, зато полностью оборудованный. Куда бы вы не отправились, вы будете гражданином Основания и везде можете обратиться к консулу, так что оружие вам не понадобится. При необходимости можете требовать денег. В разумных пределах, конечно.

– Вы щедры.

– Я это знаю, советник. Но поймите меня. Вы помогаете Пилорату искать Землю. Что бы вы ни думали искать – вы ищите Землю. Все, с кем вы встретитесь, должны усвоить это. И всегда помните, что «Далекая Звезда» не вооружена.

– Я ищу Землю, – сказал Тревиз. – Я прекрасно понимаю.

– Тогда можете ехать.

– Простите, но мы еще не поговорили о самом главном. В свое время я водил корабль, но у меня нет никакого опыта с последней моделью мини-крейсера.

Вдруг я не смогу вести его?

– Мне сказали, что «Далекая Звезда» полностью автоматизирована. Вам не нужно уметь управлять компьютером последней модели корабля, он сам скажет вам все, что вам нужно знать. Вы нуждаетесь в чем-нибудь еще?

Тревиз грустно оглядел себя.

– В смене одежды.

– Вы найдете ее на борту. Все, включая пояса, какие вы носите, или кушаки, или как там они называются. Профессор тоже будет снабжен всем необходимым.

Все разумно необходимое уже на борту, но спешу добавить, что женщин в этом списке не будет.

– Очень жаль, – сказал Тревиз, – это было бы приятно, но все равно, у меня сейчас нет ни одной подходящей кандидатки. Я надеюсь, что Галактика заселена, и я смогу делать, что хочу, как только уберусь отсюда.

– В смысле подружек? Воля ваша, – мэр тяжело поднялась. – Я не поеду провожать вас в космопорт, но кое-кто поедет, и вы постарайтесь не делать ничего не нудного. Если вы сделаете попытку бежать – вас убьют, а меня там не будет, чтобы оказать сдерживающее влияние.

– Я не сделаю ничего не разрешенного, мадам мэр, кроме одного…

– Да?

Тревиз быстро обдумал и сказал с улыбкой, которая, как он надеялся, не выглядела вынужденной.

– Придет время, мадам мэр, когда вы попросите меня о чем-то. Тогда я поступлю по своему выбору, но припомню вам эти последние два дня.

Мэр Брэнно вздохнула.

– Избавьте меня от мелодрам. Если такое время придет – пусть придет, но сейчас я не прошу в вас ничего.