Книга: Оккультный Сталин
Назад: «Общее дело» Николая Федорова
Дальше: «Единый природный субстрат» Александра Чижевского
«Панпсихизм» Константина Циолковского
Космизм Николая Федорова был антропоцентричен – в его вселенной нет места для более развитых инопланетных рас. Только человек способен подняться до звезд и заселить космос, обеспечив место под многочисленными солнцами для себя и своих воскрешенных предков.
Несколько иного мнения о порядке вещей был «космист номер два» Константин Эдуардович Циолковский – основоположник российской (да и мировой) космонавтики.
Рис.2.2. Константин Циолковский в возрасте 45 лет
Коротко напомню читателю вехи жизненного пути этого необыкновенного человека.
Циолковский родился 5 сентября 1857 года в семье польского дворянина, служившего по ведомству государственных имуществ.
В 1860 году семья Циолковских переехала в Рязань. Отец, Эдуард Игнатьевич, был определен делопроизводителем Лесного отделения Рязанской палаты государственных имуществ. В 1866 году маленький Костя заболел скарлатиной. В результате осложнения после болезни он потерял слух. Тугоухость лишила мальчика многих детских забав и впечатлений, привычных его здоровым сверстникам. В 1869 году он поступил в гимназию. Большими успехами будущий ученый там не блистал. Предметов было много, и полуглухому мальчику учиться было очень непросто. Потому в 1871 году его отчислили из гимназии с характеристикой «для поступления в техническое училище». Но именно в это время Константин Циолковский нашел свое истинное призвание и место в жизни: он занялся самообразованием. В 1873 году отец дал ему денег, чтобы Циолковский продолжил обучение в Москве. Ежедневно с десяти утра и до трех-четырех дня трудолюбивый юноша штудировал науки в Чертковской библиотеке. За первый год жизни в Москве им были пройдены физика и начала математики. На втором Константин освоил дифференциальное и интегральное исчисление, высшую алгебру, аналитическую и сферическую геометрию.
В 1876 году Циолковский вернулся домой и стал зарабатывать на жизнь репетиторством, а еще через четыре года сдал экзамены на учительское звание и переехал в Боровск по назначению от Министерства просвещения на свою первую государственную должность.
20 августа 1880 года Константин Циолковский женился на Варваре Евграфовне Соколовой. Все эти годы молодой учитель занимался физическими опытами и техническим творчеством. В доме у Циолковского сверкали электрические молнии, гремели громы, звенели колокольчики, плясали бумажные куколки. Посетители дивились также на «электрического осьминога», который хватал каждого своими ногами за нос или за пальцы. Надувался водородом резиновый мешок и тщательно уравновешивался посредством бумажной лодочки с песком. Словно живой, этот импровизированный аэростат бродил из комнаты в комнату, следуя воздушным течениям, подымаясь к потолку и опускаясь к полу.
В 1890 году VII отдел Русского технического общества рассмотрел проект цельнометаллического дирижабля Циолковского и, хотя в денежной субсидии автору было отказано, сама идея и теоретические расчеты были признаны верными.
В 1892 году семья Циолковских переехала в Калугу в связи с переназначением Константина Эдуардовича по службе. В то время ученый-самоучка уже работал над основными положениями теоретической космонавтики. В итоге 10 мая 1897 года Циолковский вывел важнейшую формулу, доказывающую возможность космических полетов с использованием ракеты и получившую впоследствии его имя.
Эта формула была опубликована в 1903 году в первой части труда «Исследование мировых пространств реактивными приборами». После чего приоритет Циолковского уже никто не смог бы оспаривать.
Дальнейшие его работы, а также переписка с ведущими русскими и европейскими учеными, занимающимися проблемами ракетостроения, закрепили этот приоритет, сделав Циолковского ведущим специалистом по теоретической космонавтике. Таким он и вошел в историю науки.
Рис.2.3. Циолковский в мастерской
Однако далеко не все статьи, книги и письма Циолковского составили фонд его трудов. Многие из материалов никогда не публиковались, а доступ к ним был ограничен. Почему? Ответ прозаический – в этих «закрытых» работах Константин Циолковский представал не убежденным материалистом, идеи которого вполне соответствовали марксистско-ленинской философии, а мистиком с уклоном в космизм, основы которого ему преподал Николай Федоров, работавший в той самой московской библиотеке, где самообразовывался Циолковский.
Николай Федоров утверждал, что смерть не изначальна в природе. Она – лишь приспособительное средство, выработанное в процессе эволюции, поскольку смена поколений – эффективнейший механизм усовершенствования рода. Но он исчерпывает себя. Ибо в дело вступает активная преобразующая сила в виде разума, который по своей сути требует бесконечного личностного совершенствования. Отсюда – потребность жить вечно.
«Почему бы и нет?! – восклицал Федоров. – Ведь на элементарном уровне жизни существует практическое бессмертие – периодически омолаживающиеся одноклеточные».
Константин Циолковский усовершенствовал «русский космизм». Будучи всё же в глубине души верующим человеком и православным, он попытался «научно обосновать» религию и чудеса христианства.
Центральным в религии Циолковского стало учение о «чувствующем атоме» («панпсихизм»). В представлении ученого это ― тонкие материи, невидимые невооруженным глазом, которым свойственно испытывать радость, горе, счастье, восторг, блаженство. Любое живое существо, включая человека, – это совокупность «чувствующих атомов».
Атомы, по Циолковскому, являются первичными носителями духа и вечно путешествуют из неорганической материи в органическую, из тела в тело, вечно живут, однако обретают разное качество жизни в зависимости от того, куда их забросит непредсказуемый круговорот вещества.
«Возьмем ли мы сложную молекулу, атом, электрон, частицу эфира, – писал Циолковский, – всё это составлено из более простой и единой сущности и способно чувствовать горе и радость, приятное и неприятное – при некоторых условиях. Именно, когда эта сущность, атом, молекула, электрон или другая группа попадет в сложную комбинацию органических существ: в животное, растение, человека или другое высшее существо».
В одном из писем ученый объяснял свою позицию более подробно:
«Отрицать эволюцию атома так же странно, как отрицать эволюцию животных или течение времени. Но из этого нельзя делать вывод, что смерть человека или животного оставляет после себя какое-то легкое подобие. <…> Ничего кроме химических атомов не остается <…> Вы говорите о резкой границе между живым и мертвым. Но этой границы нет, что неоднократно доказывалось. <...> Животные и их “мысль” бывает разных сортов, разной высоты. Это непрерывная лестница. Границ между ее ступенями нет. Повторять скучно, но мне опять приходится перечислять эти ступени. 1. Существа выше человека (потомки человека и некоторые небесные жители). 2. Люди. 3. Животные (длинная лестница со множеством ступеней). 4. Бактерии и растения. 5. Очень сложные молекулы. 6. Атомы современных химических элементов. 7. Водородный атом. 8. Ещё длинная цепь неведомых простейших атомов (например, электрон или атом эфира). Нет ни начала, ни конца этой цепи. Где же в ней начинается и кончается мысль? Где в ней начинается и кончается чувствительность (боль и радость)? Где начинается и кончается отзывчивость (механичность, рефлексия)? Да, конечно, нигде! Они везде есть. Поэтому и нет резкой границы между живым и мертвым. <...> Атомы и прочее могут считаться только условно нечувствительными. В математическом же смысле везде проявляется панпсихизм. Только сила его различна, как различны числа и всякие величины».
Ученому казалось несправедливым то, что атомы человека – существа, достигшего высокого уровня развития, – в рамках естественного круговорота неизбежно будут попадать в тела несовершенные, несознательные, в тела растений и животных, и будут страдать еще больше, чем страдает человек. Он не видел (или не замечал) прогресса в естественном круговороте атомов, а только вращение колеса жизни на одном и том же месте. Потому в своей философской системе Циолковский поставил цель разорвать этот круг и ввести на его место своего рода «спираль». Если нельзя избежать пребывания атомов человека после смерти в неорганической природе, полагал ученый, то вполне возможно сократить, уменьшить время их пребывания в составе низших живых существ.
Предназначение и космический долг любой цивилизации – действовать так, чтобы чувствующим атомам было хорошо.
Именно для этого человек и должен, по замыслу Циолковского, выходить в космос. Развивая космонавтику и захватывая одну планету за другой, земная цивилизация будет преобразовать Вселенную, заполнять ее высокоразвитыми формами жизни, проводящими свои годы в относительном комфорте и благополучии, что доставит удовольствие всем чувствующим атомам.
Дальнейшее развитие этой странной идеи привело Циолковского к совершенно антигуманной философии, которую отдельные горячие головы называют «фашистской». Дело в том, что для уменьшения страданий чувствующих атомов Циолковский предлагал уничтожать целые классы растений и животных, тем самым сведя к минимуму их общее количество и сохранив только то, что необходимо для поддержания жизнедеятельности человека.
«И Землю, и другие планеты придется привести к порядку, чтобы они не были источником мучения для атомов, живущих в несовершенных существах».
«Мы истребляем насекомых, не чувствуя угрызений совести. И инстинкт нас, вероятно, не обманывает. Смешно было бы плакать и мучиться при виде издыхающей мухи или раздавленного клопа. Их слабые ощущения не стоят слез; но нельзя того же сказать о жестоком истреблении крыс, мышей и других высших паразитов. Оно неизбежно, но мыслящих оно не может не огорчать. Со временем жилища будут так устраиваться, что паразитам не будет места, не будет возможно проникнуть в жилище и размножаться. Тогда человеку нечего будет истреблять. Гуманнейший способ уничтожения – лишение животного способности производить потомство – не мучительное воздержание, не грубое оскопление, а что-то более тонкое, не совсем еще сейчас достигнутое ни в отношении человека, ни в отношении животных».
Однако похожая участь ожидала и «несовершенных людей», то есть калек, генетических уродов, преступников и тому подобных. В первую очередь Циолковский предлагал ограничить способность к размножению этих «асоциальных» членов общества. Затем планировал ввести искусственный подбор родителей, осуществляемый имеющими на то право руководителями общества:
«И вот начинается искусственный подбор родителей – для получения совершенного потомства. Все женаты и живут с любимыми женами по-настоящему, даже лучше. Но детей имеют только избранные люди: более здоровые, долголетние, способные к обильному размножению, склонные к плодотворной деятельности, к усвоению истины. Чем более этих свойств, тем более они могут иметь детей. Контролирует эту возможность размножения общество, его представители и основанные ими законы».
В итоге должно быть сформировано кастовое общество на основе избранности лучших людей и запрещение браков между кастами:
«Дети избранных, достигшие совершеннолетия, помещаются в основные общества. Там они своими заслугами и качествами могут возвышаться и переходить в высшие общества, насколько хватит сил и таланта. Иногда они снова достигают родителей, а иногда и подымаются выше их. Браки возможны только между членами обществ одного класса, например, женщина третьего класса не может выйти замуж за мужчину второго класса. Цель – улучшение пород на основании явлений наследственности. Этот закон можно облегчить, допустив браки для близких классов. Например, третьим и четвертым, первым и вторым».
Но и это еще не всё. Циолковский верил в множественность обитаемых миров и населенность галактики. При этом он разделял обитаемые миры на две части:
«Живые миры распадаются на две группы: одна, большая, населена существами совершенными; другая, в миллиарды раз меньшая, подобная Земле, состоит из существ незрелых, но подающих надежду. <...>Могущество совершенных проникает на все планеты, на всевозможные места жизни и всюду. Оно без страданий уничтожает несовершенные зачатки жизни. Эти места заселяются их собственным зрелым родом. Не подобно ли это тому, как огородник уничтожает на самой земле все негодные растения и оставляет только самые лучшие овощи!В этом заключается главный акт деятельности совершенных, главная их нравственность.Но ими же оставляется некоторая, совершенно ничтожная часть планет с несовершенными или такими живыми существами, от которых ожидается прекрасное и необходимое пополнение совершенных...»
Ко второй группе планет Циолковский относил и нашу Землю. Развивая свою мысль, он пришел к выводу, что исторический процесс на нашей планете направляется не только энергией объединенной воли человеческих единиц и уж тем паче не протекает сам по себе, – на него влияют существа из иных, более развитых миров, а также верховная воля Вселенной. Существа, достигшие в результате космической эволюции совершенства и заселившие своим потомством весь космос, сами стали направлять эту эволюцию. В их мирах зла нет, ибо всякое зло связано с несовершенством, с муками биологического и исторического развития и становления, с сумбуром страстей существ, не достигших мудрости. Но на некоторых планетах (Земля в их числе) совершенные позволяют жизни возникнуть самозарождением – во имя поддержания генетического многообразия жизненных форм. На таких планетах живым существам приходится терпеть «чашу страданий». В случае если космическим мудрецам не удается так спрямить путь молодой цивилизации, чтобы ее представители сами решились на совершенствование своего жизнеустройства, планета беспощадно уничтожается:
«Эти зачинающие планеты, т. е. их существа, подвергнуты мукам самозарождения, мукам развития, как, например, мир земных существ... Видно, некоторой доли страданий избежать нельзя.Второй акт нравственности совершенных состоит в уменьшении числа таких планет, в непрерывной поддержке таковых, в наблюдении за их развитием и движением к совершенству. Тайные их силы порою вмешиваются и исправляют ошибочные шаги зарождающих существ. То вмешательство это очевидно, то оно невидимо. Если и вмешательство не помогает, и ничего кроме страданий не предвидится, то и весь живой мир безболезненно уничтожается. Так натуралист, добивающийся вывести лучшую породу растений или животных, при неудаче уничтожает все свои труды, чтобы начать их снова. Так писатель рвет рукопись сочинения, которой он недоволен...»
Циолковский намекал своему читателю, что, возможно, час Земли пробил, нам уже сейчас следует определиться с выбором – иначе мы будем низведены до уровня чувствующих атомов...
Циолковский не раз и не два пытался привлечь внимание властей к своей необычной философии. Он считал ее вполне естественно-научной и искренне не понимал, почему советские идеологи не спешат взять ее на вооружение.
Заслуги Циолковского в области теоретической аэродинамики, воздухоплавания и космонавтики были признаны властью. Пожизненную пенсию ему выписал Владимир Ленин самолично. Работы Циолковского издавались, а статьи о нем писали лучшие научные популяризаторы Советской России. Однако на философские статьи был наложен негласный, но строгий запрет. В архиве скопилось множество рукописей, над которыми ученый продолжал неустанно трудиться: то начинал и не заканчивал новые, то делал дополнения к старым. Пришло время подумать, как ими распорядиться. О том, чтобы их напечатать, не могло идти речи. Тогда Циолковский решил разослать некоторые свои эссе постоянным корреспондентам с просьбой сделать по одной машинописной копии и отправить напечатанное другим. Всего в записных книжках Константина Эдуардовича насчитывается свыше тысячи адресов – он выбрал из них тридцать два и 2 мая 1933 года написал письмо, озаглавленное «Моим Друзьям»:
«Ваши отзывы на полученные вами от меня труды доказали, что вы понимаете их и потому можете быть их хранителями и распространителями. Издать их я не в силах, в Академии Наук они затеряются или будут забыты.Вы молоды и, может быть, сумеете и успеете передать их людям после моей смерти или еще при жизни. Так они не пропадут, а принесут добрые плоды. Но если вы сочувствуете новым мыслям (или старым, лишь бы они были полезны людям), то принесите маленькую жертву: отдайте переписать их на машине и в доказательство пришлите мне ОДИН экземпляр (вместо полученного вами).Посылать буду по одной статье и начну с самых малых и самых ценных. Только после получения от вас копии 1-й работы вышлю вторую. Согласны ли вы на это, напишите. С пятью полученными вами копиями делайте что хотите. Подарите их друзьям или оставьте у себя.Хотя вы услышите многое, вам уже известное, но иным сочетанием слов изложенное поможет вам усвоить истину. Поверьте мне потому, что мне 75 лет и ждать уже от жизни, кроме горечи, нечего. Значит, мне нет интереса быть пристрастным.Я бы принял на себя все расходы по печатанию, но, во-первых, не хватает сил и средств, во-вторых, можно обмануться в друзьях, раз они неспособны к маленьким жертвам».
Интересен список адресатов, составленный Циолковским. Он начинается фамилией инженера Бернарда Кажинского, работавшего над проблемой передачи мысли на расстоянии, и заканчивается фамилией Альберта Эйнштейна, против последней поставлен знак вопроса. Это означает скорее всего, что письмо не было отослано (или же не дошло до адресата) из-за того, что как раз в 1933 году Эйнштейн покинул Германию в знак протеста против политики, проводимой пришедшими к власти нацистами.
В списке самые разнообразные адресаты: инженеры и ученые, писатели и художники. Достоверно известна реакция лишь одного из них – уже упомянутого Бернарда Кажинского, автора нашумевшей книги «Биологическая радиосвязь», с ним Циолковский активно обсуждал проблему телепатии. Тот перепечатал полученную статью, распространил ее среди единомышленников, а контрольный экземпляр прислал Константину Эдуардовичу.
Этот самиздат был оставлен без последствий – власти прекрасно понимали: Циолковский слишком стар и немощен, чтобы представлять хоть какую-то опасность в идеологическом противостоянии.
После смерти Константина Эдуардовича его архив был передан на обработку инженеру Борису Воробьеву, который стал автором биографии калужского учителя, вышедшей в 1940 году в серии «Жизнь замечательных людей», ученым секретарем Комиссии по разработке научного наследия и подготовке к изданию трудов Циолковского. Прекрасно понимая, насколько «панпсихизм» Циолковского расходится с материалистическими доктринами и не испытывая желания рисковать головой ради чужих идей, Воробьев сделал всё, чтобы не допустить не только публикации философского наследия Циолковского, но даже и упоминания о нем в какой бы то ни было форме...
