В то время как шпионаж был весьма распространенным явлением независимо от того, воевали государства или нет, некоторые виды секретной деятельности в мирное время были жестко ограничены. Однако с началом войны политические и моральные ограничения, возбранявшие диверсионную деятельность и покушения, были сняты. Поэтому когда чешская военная разведка в 1941 году обратилась к британскому Исполнительному комитету специальных операций (Special Operations Executive, SOE) с просьбой о помощи в осуществлении покушения, у нее даже не поинтересовались, кто же будет жертвой.

И на европейском, и на азиатском театрах военных действий успехам союзных войск способствовали специальные операции, причем порой весьма значительно. Как всегда, когда речь заходит о любом виде секретной деятельности, довольно трудно определить, насколько помогли такие ее виды, как диверсии и покушения, приблизить победу или спасти человеческие жизни. Однако, в отличие от таких видов секретной деятельности, как радио-, воздушная и агентурная разведка, некоторые виды специальных операций, мягко говоря, заметно усложняли жизнь части населения, терпевшего правление "центральных" держав. Остальным же они просто-напросто обрывали жизнь.

19 мая 1940 года, восемь с половиной месяцев спустя после вступления фашистских войск в Польшу, британский комитет начальников штабов рассмотрел доклад с невразумительным заголовком "Британская стратегия в определенном случае". Не упомянутый в заголовке случай означал капитуляцию Франции.

Стратегия, изложенная в докладе, не предусматривала обширной сухопутной кампании против вермахта. Скорее, грядущее поражение Германии изображалось в нем как последствие "экономического натиска, воздушных атак на германские экономические объекты и немецкую мораль и подстрекательства к массовым бунтам на завоеванных ею территориях".

Восемь дней спустя начальники штабов подали в комитет меморандум, содержавший суждение, что "разжигание искр мятежей в пределах завоеванных территорий — дело наивысшей важности". Военный Кабинет министров ратифицировал решение учредить организацию для ведения тайных военных действий. 22 июля был учрежден Исполнительный комитет специальных операций (Special Operations Executive, SOE). SOE, само существование которого являлось секретом, должен был действовать под контролем Министерства экономической войны — к величайшему огорчению К, доказывавшего, что управление всей секретной деятельностью должно находиться в одних руках. SOE поглотил секцию D — подразделение специальных операций SIS, MI (R) — диверсионную секцию военного министерства и отдел пропаганды Министерства иностранных дел.

Уинстон Черчилль дал SOE весьма образное напутствие: "воспламенить всю Европу". Более четкая картина была изображена в документе о будущей стратегии, составленном 4 сентября 1940 года комитетом начальников штабов. Подобно майскому докладу, этот документ делал упор на то, что нужно всячески избегать конфронтации с немецкой армией, в то же самое время посредством экономической войны, бомбежек и секретных операций стараясь подорвать немецкий контроль над оккупированными территориями. В документе перечислялись три причины, превращающие подрывную деятельность в "ценный фактор, внесший вклад в поражение Германии": она заставит немцев увеличить численность оккупационных войск, свяжет войска, которые в противном случае смогли бы участвовать в боевых действиях, и подорвет немецкую экономику путем диверсий на важнейших промышленных предприятиях и системах связи. Вдобавок всеобщее восстание в момент крупных операций британских войск может способствовать поражению Германии.

За сентябрьским рапортом последовала директива комитета начальников штабов для SOE. 25 ноября 1940 года директива декларировала, что основной задачей SOE должна быть "закладка фундамента финальной стадии войны, когда благодаря координированным и организованным мятежам в оккупированных странах и народным восстаниям против Национал-социалистической партии в самой Германии появится возможность перейти к прямым и решительным военным действиям против Германии".

Первым директором SOE, получившим прозвище КД (CD), был сэр Фрэнк Нельсон, член парламента, консерватор, бывший офицер индийской армии и бывший представитель SIS в Базеле. Хотя Нельсону исполнилось почти шестьдесят лет, он все еще спокойно выдерживал шестнадцатичасовые рабочие дни. Начав с поста главы Восточноевропейской секции, генерал-майор Колин Габбинс осенью 1940 года стал начальником оперативного отдела (обозначенным "М"). Габбинс, со временем занявший пост директора SOE, выпускник Сандхарстской военной академии, в сентябре 1939 года был откомандирован в Варшаву, чтобы возглавить там миссию MI(R).

Наиболее важные из первых операций SOE проводились во Франции рядом секций SOE, в том числе секцией F (односторонние операции SOE) и секцией RF (операции, проводившиеся совместно с французским Сопротивлением).

Первоначальные попытки приобрести во Франции хотя бы одного оперативника не увенчались успехом. Первая операция состоялась лишь в марте 1941 года — совместная операция французского Сопротивления и SOE под кодовым названием "Саванна" (Savannah). Целью миссии была ликвидация членов специальных немецких экипажей, чьи самолеты сбрасывали осветительные ракеты, указывавшие бомбардировщикам британские мишени. Но когда команда, задержавшись из-за споров по поводу средств транспорта, наконец прибыла во Францию, выяснилось, что немцы так ужесточили меры безопасности, что выполнить задание невозможно.

Первого успеха секция F добилась, 5–6 мая 1941 года забросив во Францию с парашютом Жоржа Беге. После его уведомления о прибытии без инцидентов во Францию отправились новые агенты SOE, образовавшие костяк первой агентурной сети "Автожир" (Autogiro) секции F.

К числу наиболее успешных команд 1941 года принадлежала "Жозефина Б" (Josephine В), три члена которой прибыли 11–12 мая 1941 года. 6–7 июня 1941 года они устроили взрыв такой силы, что он уничтожил шесть из восьми трансформаторов электростанции Пессак, выведя ее из строя на год. Дюжина охранников электростанции были тотчас же демобилизованы из вермахта, предстали перед трибуналом и были казнены за халатность.

В следующем месяце. 5 июля 1941 года, секция RF сбросила двойку агентов под зловещим кодовым названием "Пытка" (Torture). Их миссия провести диверсию на немецком аэродроме в Каприке близ Кана не была завершена, так как местный фермер выдал радиста вскоре после его приземления. Его партнер отказался от выполнения задания и со временем добрался до Тулузы, где организовал агентурную ячейку под кодовым названием "Легендарная" (Fabulous).

В 1941 году операции SOE во Франции не принесли очевидной пользы. По словам одного из агентов SOE:

Неудачи секции F в 1941 году привели к назначению в сентябре 1941 года нового главы секции. Новый глава, полковник Морис Бакмастер, поступил в SOE в марте 1941 года и оставался там в течение длительного времени. Окончив колледж в Итоне, он служил в Париже репортером "Le Matin", затем занялся бизнесом. В 1938 году был включен в резерв и прошел курс SIS в чине капитана. В следующем году прошел службу в Британском экспедиционном корпусе и одним из последних покинул Дюнкерк.

Бакмастер прибыл как раз вовремя, чтобы стать свидетелем провала ячейки "Автожир", окончившегося арестом пятнадцати ее членов. Но SOE удалось добиться и некоторых успехов. 5–6 мая тройка парашютистов приземлилась в провинции Шер с поручением уничтожить радиопередающие вышки в Аллуи. 9 мая антенные вышки, которыми немцы пользовались для подавления радиопередач Би-би-си, были устранены без потерь со стороны команды SOE.

В сентябре Сидни Джонс прибыл во Францию на парусном судне с заданием учредить наибольшую ячейку, базирующуюся в Марселе. Эта группа, получившая кодовое название "Изобретатель" (Inventor), должна была специализироваться в диверсиях на железных дорогах и в портах. И когда вермахт в ноябре вступил в южную половину Франции, диверсанты подожгли до пятидесяти вагонов, доставлявших провизию войскам в Марселе.

И хотя в 1942 году во Франции SOE удалось добиться некоторых успехов, в Голландии его преследовали сплошные провалы. Первоначальная попытка SOE внедрить агентов в Голландию в августе 1941 года не удалась, так как вражеский патруль заметил моторную лодку, доставившую их на берег. Затем двое агентов спрыгнули в Голландии с парашютами 6–7 сентября. Из-за предательства оба вынуждены были бежать и попытаться вернуться в Англию.

В октябре SOE сбросил с парашютами Хюба Лауверса и Тиса Такониса, чтобы те отыскали пропавшую двойку. Однако радиопередатчик был настолько дефектным, что они смогли связаться с Лондоном лишь 3 января 1942 года. Фактически неисправность передатчика дала им несколько лишних месяцев свободы, потому что немецкие пеленгаторы засекли адрес, с которого Лауверс вел передачи, и 6 марта его арестовали. Три дня спустя Таконис тоже стал пленником немцев.

Неспособность SOE организовать успешную агентурную сеть — сущий пустяк по сравнению с последствиями захвата Лауверса. Лауверса заставили вести передачи в Лондон под немецким контролем. Выходя в эфир 21 марта, он был убежден, что в SOE заметят отсутствие в радиограмме контрольной отметки. В SOE пропуск заметили, но не поняли, что агент работает под контролем.

Ему не только ответили, но и известили, что 27 28 марта прибудет еще один агент Арнольд Батсен.

Прибытие Батсена положило начало операции "Северный полюс" (North Pole), которой руководили Герман И. Гискес из абвера и И. Шрайедер из Sicherheitsdienst и о ходе которой ежедневно осведомлялись Канарис, Гиммлер и Гитлер. Гискес и Шрайедер ежедневно передавали донесения Канарису по телетайпу, что исключало возможность перехвата, а тот передавал сведения Гиммлеру и Гитлеру.

Поскольку абвер и SD контролировали единственный канал радиосвязи с Лондоном, они начали операцию по дезинформации, позволившую им отлавливать агентов SOE в Голландии одного за другим. В течение двух недель прибыли еще семь агентов. Вскоре все они были либо мертвы, либо находились в немецких застенках, а немцы завладели вторым радиопередатчиком. Прямым последствием этого стало то, что еще двое агентов с радиопередатчиками, спрыгнувшие с парашютами, приземлились прямо в руки немцев. В июне и июле прибыло еще трое агентов и два радиопередатчика, что дало немцам шесть подконтрольных передатчиков.

Затем в конце июня коллекцию немцев пополнил видный представитель нидерландского правительства в изгнании Жорж Жамбро, его радист и их передатчик, который использовали для донесений о мнимом падении боевого духа и мерах безопасности в движении Сопротивления. В начале сентября немецкий комитет по встрече ждал еще четверых агентов, что дало абверу и SD еще один передатчик.

SOE продолжал действовать, даже не догадываясь, что затевают Гискес и Шрайедер. В октябре и ноябре в руки немцев попали еще тринадцать агентов. К декабрю 1942 года число захваченных немцами британских агентов достигло сорока трех. Что более важно, абвер и SD контролировали в общей сложности четырнадцать передатчиков. Передача дезинформации продолжалась до 1943 года, с января по апрель прибыли еще тринадцать агентов. Однако немцы держали всех пленных в одном месте, что привело к утечке информации; в июне 1943 года слухи дошли до британского посольства в Берне. И наконец, SOE получил весть, что восемь агентов, спрыгнувших с парашютами в Голландии 1–2 марта, схвачены немцами.

Хоть это и кажется невероятным, но глава голландской секции, пропустив предостережения мимо ушей, отправил к немцам в мае еще трех агентов и восемнадцатый передатчик. Операция провалилась лишь после того, как двое из трех новоприбывших бежали и добрались до Берна в ноябре.

Вскоре начальник бернского пункта SIS граф Фредерик Ванден Хойвель телеграфировал в Лондон:

Когда же стало очевидно, что SOE наконец-то признал, что его водят за нос в столь крупных масштабах, Гискес решил отправить последнее сообщение в День Дураков [1 апреля] 1944 года открытым текстом:

…ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ УСТРОИТЬ ДЕЛА В НИДЕРЛАНДАХ БЕЗ НАШЕЙ ПОМОЩИ ТЧК МЫ ДУМАЕМ ЗПТ ЧТО ЭТО НЕЧЕСТНО ЗПТ УЧИТЫВАЯ НАШЕ ДОЛГОЕ И ПЛОДОТВОРНОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В РОЛИ ВАШЕГО ЕДИНСТВЕННОГО АГЕНТА ТЧК НО НИЧЕГО СТРАШНОГО ЗПТ ЕСЛИ ВЫ НАНЕСЕТЕ ВИЗИТ НА КОНТИНЕНТ ЗПТ МОЖЕТЕ БЫТЬ УВЕРЕНЫ ЗПТ ВАС ВСТРЕТЯТ С ТОЙ ЖЕ ЗАБОТОЙ И С ТЕМ ЖЕ ИСХОДОМ ЗПТ ПОСТИГШИМ ВСЕХ ЗПТ КОГО ВЫ ОТПРАВИЛИ К НАМ ПРЕЖДЕ ТЧК ПРОЩАЙТЕ.

ТЯЖЕЛАЯ ВОДА

К счастью для SOE, его операции в других Скандинавских странах оказались более успешными. Наиболее важной среди этих стран была Норвегия. В 1942 и в 1943 годах SOE предпринял ряд атак на пиритовые рудники Оркла в северной Норвегии. Пирит из рудников Оркла немцы применяли для производства серной кислоты — важнейшего химического компонента многих промышленных процессов.

Первая из операций под кодовым названием "Красная ножка" (Redshank) началась 17 апреля 1942 года; ее задачей было уничтожение генераторов и трансформаторов бардхаугской электрической подстанции — важного компонента энергетической сети Локкен, обслуживавшей рудники и электропоезда, доставлявшие руду в Тамсхавен для погрузки на корабли. Команда диверсантов SOE, высланная для выполнения этой миссии, без труда одолела немногочисленную охрану. В результате прогремел взрыв, от которого рухнули стены, слетела крыша и начался пожар, благодаря зажигательным устройствам затянувшийся на много часов. Кроме рудников, была прервана работа и металлургической компании "Оркла", использовавшей для производства серы исключительно их руды.

В процессе подрыва деятельности рудников Оркла были проведены операции "Перо-1" (Feather I) и "Перо-2" (Feather II). Операция "Перо-1" привела к диверсии 31 октября 1943 года, выведшей из строя пять из четырнадцати локомотивов железной дороги Локкен-Тамсхавен — единственного пути доставки руды. Операция "Перо-2" была предпринята в мае 1944 года, так как производство и экспорт пиритов были частично восстановлены. Три норвежских диверсанта остановили единственный уцелевший локомотив, убрали поездную бригаду и безнадежно повредили двигатель.

В сентябре 1943 года SOE предпринял ряд из восьми операций под общим кодовым названием "Остаток" (Vestige), целью которых являлся срыв доставки грузов с норвежского побережья. Началась операция удачно: "Остаток-1" (Vestige I) привел к уничтожению современного рефрижератора "Хертмут" водоизмещением 2700 тонн. Но из последующих семи операций успешной оказалась только операция "Остаток-3". Шесть пар магнитных мин, установленных на угольном сухогрузе "Янце Фрицен", водоизмещением 7000 тонн сработали преждевременно, но причинили судну тяжелый ущерб.

Несомненно, наибольшее стратегическое значение из всех операций, предпринятых SOE в Норвегии, были операции, направленные на нейтрализацию производства тяжелой воды, на которую немцы рассчитывали как на компонент, необходимый для разработки ядерного оружия. Разведданные, полученные в марте 1942 года, заставили руководителя научной разведки SIS Р. В. Джонса порекомендовать вывести из строя основной источник тяжелой воды — завод "Норск-Гидро" в Веморке.

Ответственность за эту операцию, получившую кодовое название "Новичок" (Freshman) и достигшую кульминации в ноябре 1942 года, сначала была возложена на Управление совместных операций (Directorate of Combined Operations), a SOE играл вспомогательную роль — обеспечивал воздушный транспорт, доставку диверсантов в Веморк и связь. К несчастью, один самолет и два планера, использовавшиеся в операции, потерпели катастрофу в ста милях от Веморка. Оставшиеся в живых были схвачены и расстреляны по личному приказу Гитлера, несмотря на то, что на них была военная форма.

За операцией "Новичок" последовала операция "Орудийный борт" (Gunnerside), во время которой потребовалось, чтобы четверо диверсантов связались с четверкой "Ласточка" (Swallow), заброшенной на парашютах в Норвегию в октябре 1942 года для поддержки команды "Новичок". Команда "Орудийный борт" успешно прибыла 16–17 февраля 1943 года. 27 28 февраля двое диверсантов проскользнули на завод "Норск-Гидро", разместили мины, подожгли запалы и удалились.

Хотя результирующий взрыв причинил предсказанный физический ущерб и привел к потере приблизительно тонны тяжелой воды, он вывел завод в Веморке из строя ненадолго. В момент взрыва завод производил 5 кг (11 фунтов) тяжелой воды в день; когда же Германия перестроила и расширила завод до уровня, не предвиденного Британией, производство значительно возросло, что привело к производству 200 кг тяжелой воды в июне 1943 года — в среднем 6,6 кг в день — рекорд производства во время войны.

Для окончательной остановки производства тяжелой воды в Веморке потребовался налег бомбардировщиков ВВС США. Но и он не положил конец угрозе, исходившей от тяжелой воды, поскольку сохранились существенные ее запасы. Когда поступило донесение, что запасы перевозят в Германию, военный Кабинет министров призвал SOE позаботиться, чтобы груз не дошел к месту назначения.

Пауль Розбауд сумел известить SIS, что тяжелую воду сначала везут железной дорогой из Веморка в Рьюкан на восток к озеру Тиннсьо, где паром затем переправляет ее на другую железнодорожную линию, по которой ее доставляют в порт Скагеррак. Было принято решение, что легче всего прекратить доставку, уничтожив паром. В 10.45 в воскресенье 20 февраля 1944 года мины, установленные ночью на "Гидро", взорвались, отправив весь запас норвежской тяжелой воды на дно озера, а вместе с ним по крайней мере 18 пассажиров и членов экипажа.

Если какая-либо из конспиративных операций в период Второй мировой войны и поднимает вопросы о моральной ответственности за утраты и без того угнетенного народа, то прежде всего операция, проведенная чехами с помощью SOE и достигшая кульминации 27 мая 1942 года. В этот день обер-группенфюрер СС Рейнхард Гейдрих, начальник главной канцелярии имперской безопасности (RSHA, РСХА) и рейхспротектор Чехословакии, прибыл на автомобиле из загородного особняка в Прагу. Будучи главой РСХА, Гейдрих руководил вселявшим ужас гестапо, SD-Inland (внутренняя спецслужба партии), SD-Ausland (служба внешней разведки партии) и Kripo (криминальная полиция). С его назначением 27 сентября 1941 года на пост рейхспротектора последовали жестокие репрессии в ответ на саботаж, снизивший чешское промышленное производство на 30 процентов.

Гейдрих был преданным нацистом. В отличие от изрядной части фашистского руководства он был высоким, светловолосым и атлетически сложенным — идеальный ариец. Вдобавок он охотно убивал во имя Германии и расовой чистоты, и за его назначением на пост рейхспротектора последовало объявление военного положения и новая волна арестов и казней. Еще до конца ноября 1941 года арестовали 4–5 тысяч чехов.

Глава чешского правительства в изгнании Эдуард Бенеш столкнулся не только с террором, посеянным Гейдрихом у него на родине, но и с требованиями британских и советских правительств, чтобы чешское Сопротивление внесло больший вклад в войну против Гитлера. И он принял решение санкционировать драматический акт, который должна была осуществить чехословацкая команда под руководством начальника чешской военной разведки Франтишека Моравеца. По некотором размышлении мишенью был избран Гейдрих. SOE поначалу не был осведомлен о мишени, но все-таки согласился оказывать помощь, присвоив миссии обозначение "Антропоид" (Anthropoid).

Когда шофер рейхспротектора на подъезде к городу притормозил "мерседес" перед резким поворотом, Ян Кубиш и Йозеф Габчик вышли на дорогу. В критический момент "стэн" Габчика заклинило. Гейдрих прекрасно понимал, что на его жизнь будут покушаться. Но вместо того чтобы приказать водителю быстрей уезжать, Гейдрих велел ему остановиться и выпрыгнул из машины, намереваясь вступить в перестрелку с нападающими. Но брошенная Кубишем граната, хотя и не убила рейхспротектора на месте, настолько серьезно повредила ему селезенку, что 4 июня он скончался.

Габчик и Кубиш пережили Гейдриха на две недели. 18 июня, после того как член другой ячейки SOE выдал их, Габчика и Кубиша вместе с пятью товарищами окружили в церкви. Но те, не желая попасть в руки гестапо, покончили с собой выстрелами в голову.

Но проблема отнюдь не ограничивается вопросом, нравственно ли было убивать Гейдриха или нет. Операция "Антропоид" явила собой яркий пример дилеммы, порождаемой специальными операциями в военное время: что важнее — польза от подобной операции или ее последствия для местного населения.

Репрессии начались еще до того, как были найдены убийцы Гейдриха. Ночью 9-10 июня подразделения гестапо и вермахта погрузили 195 женщин и 95 детей из Лидице в грузовики и увезли их. Лишь восемь детей были признаны годными для "германизации", а подавляющее большинство исчезли без вести. 199 мужчин и юношей этой деревни возрастом не моложе пятнадцати лет согнали вместе и расстреляли. Дома деревни сожгли, обгоревшие руины взорвали, а затем сровняли с землей.

Гибель убийц ничуть не утолила жажду мести Гитлера и прочих германских вождей, боявшихся, что может последовать волна покушений, если только не "будут приняты энергичные и безжалостные меры". 23 июня гестапо сровняло с землей деревню Лежаки, а неделю спустя казнили 115 человек. С 28 мая по 1 сентября в общей сложности подверглись аресту 3188 чехов и 1357 были приговорены к смерти.

После репрессий многие задумались, так ли уж оправдана была миссия "Антропоид". В самом деле, некоторые чешские участники Сопротивления не хотели участвовать в операции из страха перед репрессиями. Эта миссия только усугубила страдания ни в чем не повинных чехов, но не воспламенила чешский народ, как надеялись, а, наоборот, снизила потенциальные размеры чешского сопротивления и привела к тому, что чешская секция SOE сыграла крайне малозначительную роль в освобождении страны от фашистского правления.

В начале 1943 года ситуация во Франции складывалась для SOE не слишком благоприятно. С 1942 года уцелело лишь шесть групп. Среди уцелевших организаций были "Красный перец" (Pimento) — группа железнодорожных рабочих — и "Колесный мастер" (Wheelwright), состоявшая из двадцати агентов, прошедших подготовку в SOE и охватывавшая огромную территорию на юго-западе. Эти шесть групп послужили фундаментом для еще дюжины агентурных сетей, организованных в течение 1943 года.

Одна из наиболее успешных сетей, действовавших в 1943 году, была сеть "Биржевой маклер" (Stockbroker) в Восточной Франции в районе Бельфор-Монбельяр-Безансон. Диверсанты этой сети уничтожили трансформаторы на заводах "Пежо" в Монбельяре, в литейных мастерских "Лерой" в Сен-Сюзанн и на заводе "Вин-мер" в Селонкуре. Они также выводили из строя железнодорожные поворотные круги и локомотивы и пускали под откос поезда с немецкими войсками и снаряжением; они взорвали завод "Мельяр" в провинции Дубе, заводы "Кёхлин" в Бельфоре, телефонный узел в Дижоне, ангары с имуществом немецкой армии на аэродроме близ Везуля, портальные краны в Монбельяре и Невере и железнодорожный мост через канал От-Саон.

В 1943 году также существенно возросла роль OSS в проведении специальных операций во Франции. Первоначально роль OSS ограничивалась доставкой оружия и прочих ресурсов, а также небольшого числа агентов для работы под французским и британским руководством. В 1943 году OSS увеличила объем заброски по воздуху и снаряжения, и припасов. Американцы поставили Сопротивлению 20 тысяч тонн продуктов, оружия и боеприпасов. В сентябре OSS и SOE совместно сбросили 5750 контейнеров с оружием и продолжали сбрасывать как минимум по 5 тысяч контейнеров в месяц вплоть до следующего июня.

Но уже к середине года возник вопрос о том, как SOE, OSS и BCRA должны подготовиться к "дню Д". С одной стороны, можно было сосредоточиться на расширении существующих групп в городах, продолжая по мере надобности осуществлять небольшие диверсии. Либо можно было наладить более тесную связь с maquisards (партизанами), действующими вне городов, — в надежде, что те явятся в нужный момент и удержат немцев вдали от линии фронта. В первом случае SOE продолжал бы тайную деятельность, а во втором перешел бы к военизированным операциям. Первая альтернатива, предусматривавшая уничтожение электростанций, а также минирование мостов и дорог, сыграла бы важную роль в качестве источника помех, но сомнительно, что такой подход мог обеспечить серьезный вклад в победу союзных войск.

Мало-помалу сформировалась идея "Джедбург" (Jedburgh): десятки троек военных должны проникнуть на оккупированную территорию, как только вторжение начнется. Некоторые команды "Джедбург" будут собирать разведданные, а другие свяжутся с maquisards вместе с более крупными подразделениями специальных авиационных служб и оперативной группой OSS.

Первая из прибывших во Францию команд "Джедбург" под кодовым названием "Хью" (Hugh) вылетела с авиабазы Харрингтон 5–6 июня в район Шатору. Со временем во Францию забросили 92 команды "Джедбург". В числе 276 членов "Джедбург" были 83 американца, 90 британцев и 103 француза. Каждая команда работала с группами из 30–50 бойцов Сопротивления. Команды "Джедбург", снаряженные джипами, базуками и крупнокалиберными пулеметами, забрасываемыми авиацией союзных войск, быстро стали ключевым фактором в подрыве немецких планов обороны.

В команду "Брюс" (Bruce) плана "Джедбург" входил американец Уильям Колби, кодовое имя Беркшир (Berkshire). Будущий директор ЦРУ тогда был 24-летним майором десантной артиллерии армии США. Задача команды "Брюс" состояла в налаживании контакта с сетью maquis под кодовым названием "Жан-Мари" (Jean-Marie), действовавшей в Центральной Франции. "Брюс" должна была организовать заброску с воздуха оружия и припасов и координировать деятельность партизан, включавшую в себя подрыв мостов, засады на патрули, диверсии на линиях связи, автомобильных и железных дорогах и атаки на железнодорожные депо, — по запросам 3-й армии Паттона.

В июне и июле 1944 года восемь американских офицеров OSS/SO и шесть радистов спрыгнули с парашютами позади вражеской линии фронта в числе девяти команд "Джедбург", большинство из которых вошло в Бретань. Эти команды организовали и вооружили более 20 тысяч человек, снова и снова перерезавших железнодорожные линии, пускавших под откос поезда и уничтожавших локомотивы, чтобы парализовать все железнодорожное сообщение в регионе. Они устраивали засады на немецкие войска и транспортные караваны на автомобильных дорогах. В результате изрядная часть немецких войск в Бретани была отвлечена на борьбу с maquis.

В августе и сентябре во Францию с командами "Джедбург" были заброшены еще 69 американцев. Как и их предшественники, они сосредоточились на организации нападений на мосты, железные и автодороги и разрыве электрических, телефонных и телеграфных линий, чем сильно мешали немецким командирам при переброске войск, поставке припасов и связи между собой. Так, железную дорогу Париж-Бове-Дьепп в последние две недели июля перерезали десять раз.

С июня по сентябрь прибывали также и оперативные группы (Operational Groups, ОГ) OSS, куда более крупные, чем команды "Джедбург". Одни работали изолированно от остальных, другие руководили группами Сопротивления в тех операциях, которые американские агенты во вражеском тылу считали жизненно важными. К достижениям ОГ следует отнести и разрыв одиннадцати кабелей электроснабжения и коммуникаций, уничтожение 32 мостов на ключевых железнодорожных линиях и шоссе в долине Роны, минирование 17 дорог, уничтожение 2 поездов, 3 локомотивов и 33 автомобилей. Вдобавок ОГ уничтожили 461 немца, ранили 467 и заставили сдаться в плен более 10 тысяч.

Вдобавок к группам "Джедбург" в "день Д" действовало 40 обычных сетей SOE. К сожалению, все благополучные сети находились не в самом подходящем месте — Нормандии. Из-за гибели двух агентурных сетей — "Проспер" (Prosper) и "Ученый" (Scientist) — тайники с оружием на севере и северо-западе Франции были весьма немногочисленны. Кроме того, две ключевые сети — "Архидьякон" (Archdeacon) и "Музыкант" (Musician) — находились под контролем Sicherheitsdienst. В результате SOE лишился восемнадцати агентов.

Некоторые сети внесли в победу немалый вклад. "Красный перец", раскинувшаяся на юге Франции вокруг Тулузы, после "дня Д" парализовала значительную часть железнодорожного движения по главным магистралям. Сеть разместила мины на десятках локомотивов и единиц подвижного состава, фактически заблокировав большинство железнодорожных депо и узловых станций в своем регионе, чем остановила все железнодорожное сообщение в долине Роны. Любой поезд, отъезжавший из Марселя в Лион после 5 июня, во время рейса неминуемо сходил с рельсов хотя бы однажды. В то же время группа "Колесный мастер" весьма эффективно изолировала расквартированную в Тулоне группу армий вермахта G, перерезав линии ее электроснабжения и связи.

Вероятно, невозможно точно оценить вклад специальных операций союзников в успех "дня Д". Однако объем железнодорожных диверсий, призванных помешать прибытию немецкого подкрепления на береговой плацдарм в течение первых сорока восьми часов вторжения, был довольно значителен. В ночь с 5 на 6 июня было проведено около 940 диверсий, что привело к разрыву как минимум 486 линий. Но на этом диверсии не кончились. На протяжении всей военной кампании диверсанты продолжали взрывать железнодорожные пути, пускать поезда под откос и выводить из строя локомотивы, в результате чего элитной 2-й танковой дивизии СС (Das Reich Panzer Division) потребовалось 17 дней, чтобы добраться из Тулузы в Нормандию, хотя при нормальных обстоятельствах на дорогу требовалось не более трех дней. Вместе с кампанией по дезинформации "Стойкость" (Fortitude), которая помогла утвердить верховное командование немцев в вере, что десант в Нормандии — лишь отвлекающий маневр, операции по уничтожению мостов и железнодорожных путей сыграли важную роль в обеспечении успеха десанта.

Диверсионные операции помогли союзным войскам и тем, что вынудили немцев перейти на радиосвязь, так что британцы могли перехватывать и расшифровывать их радиограммы. Кроме уничтожения кабельных и воздушных линий электропередачи и мостов, в специальных операциях союзных войск немало внимания уделяли уничтожению телефонных линий. Так что пять батальонов связи вермахта во Франции в "день Д" и ближайшие последующие дни удостоились беспрецедентного внимания. Отделение вермахта в Орлеане подверглось атакам трех агентурных сетей — "Отшельник" (Hermit), "Кораблестроитель" (Shipwright) и "Борец" (Wrestler). В результате к моменту эвакуации отделения в Германию оно так и не смогло восстановить ни одну из своих крупных телефонных сетей.

Специальные операции союзных войск во Франции и прочих местах продолжали преследовать немцев по мере продвижения союзных войск в Германию. В Дании с августа по сентябрь 1944 года было проведено более трехсот диверсий на железных дорогах, задержавших восемь немецких дивизий, направлявшихся на Западный фронт. Отправление 416-й легкой пехотной дивизии, запланированное на 6 октября, было отсрочено до двенадцатого из-за диверсий на железных дорогах, взорванных мостов и плотин. Попытавшись выбраться из Дании в одну из недель февраля 1945 года, 233-я резервная танковая дивизия и 166-я пехотная дивизия обнаружили, что основной преградой на пути являются диверсанты. К исходу недели более половины из 44 поездов, использовавшихся для переброски войск, все еще задерживались из-за диверсий, а шесть пошли под откос.