С тех пор как пять или шесть тысяч лет назад на Ближнем Востоке появилась письменность, сохранности письменных творений человека постоянно угрожала опасность. Причиной гибели могла быть стихия или небрежность человека и его фанатизм. Книги использовали не по назначению, их намеренно жгли или позволяли им гнить. С лица земли исчезали целые цивилизации, а письменное слово, которое одно лишь могло увековечить их культурные традиции и сами имена, пребывало в забвении. В небытие уходили книги и документы не только далеких и забытых народов; то же случалось во все века и во всех культурах, даже после изобретения книгопечатания. Древние иудеи зафиксировали утрату Книги Яшера; исчезла большая часть англосаксонской литературы; есть пробелы в драме Елизаветинской поры; сегодня мы обладаем лишь частью работ эллинских и латинских авторов.

В течение долгого времени людей мало интересовали древние тексты. Однако в период раннего Возрождения некоторые ученые-гуманисты начали всерьез заниматься поисками древних документов, а в нынешний век научных исследований благодаря широкому распространению интереса к истокам человеческой культуры каждое открытие утерянных документов приобретает характер археологического триумфа. Поиск документов с неизбежностью стимулировал и чувство ответственности за их сохранность.

Что бы ни руководило учеными — желание найти утраченные произведения классиков или интерес к истокам христианства, к проблеме подлинности Священного Писания, они неминуемо становились на путь поиска погребенных временем текстов. Каждое принесшее плоды усилие порождало новые поиски. По мере того как культурные достижения Египта, Месопотамии и соседних стран «плодородного полумесяца» все больше и больше открывались науке, их почти забытые памятники письменности также начали являться на свет. Дешифровка загадочных письмен позволила воскресить неизвестные ранее литературы и целые тысячелетия истории. Временами удавалось ощутить с поразительной конкретностью живую жизнь народа, существование которого было неведомо даже нашим отдаленным предкам. После египтян и ассирийцев с нами заговорили шумеры, хетты, хурриты, митаннийцы, ханаанеяне и многие другие. Вскоре охота за рукописями распространилась на самые глубины Азии и, как мы увидим в дальнейшем, на Новый Свет.

Рассказ о подобном восстановлении литературных текстов и документов и составляет предмет моей работы. Это, кратко говоря, книга о книгах и об ученых, которые искали и открывали утерянные манускрипты, интерпретировали и расшифровывали их. Охота за рукописями, как мне представляется, отражает наш возрастающий интерес к прошлому; так же как и другие антикварные устремления человечества, она ставит целью вновь обрести утраченные плоды человеческой любознательности и мастерства.

Поиск памятников письменности, погребенных под прахом времени, — это, по существу, подлинная детективная повесть, во многом схожая с раскопками наполненных сокровищами гробниц. Нередко, впрочем, будни утомительных, неуверенных поисков сменялись настоящими раскопками, со всеми их опасностями и тревогами. Неоднократно рискованные вылазки в чужие страны поставляли материал для подлинно эпических повестей о приключениях ученых.

Открытия утерянных произведений помогли во многом революционизировать нашу цивилизацию и изменили многие наши привычные представления. Для науки распахнулись совершенно новые горизонты. Извлеченные из праха рукописи дали нам возможность перебросить мост в прошлое, реконструировать нашу историю и оценить дух, разум и гений далеких предков. Наше наследство обогатилось произведениями, воплотившими наивысшие достижения древних в области литературы, научного знания и религии. Эти творения пролили свет на корни наших традиций и институтов, одновременно поставив перед нами новые волнующие проблемы.

Как ни странно, история поиска этих рукописей до сих пор не была изложена, не считая частных, фрагментарных описаний. Например, открытие после Второй мировой войны так называемых рукописей Мертвого моря возбудило интерес во всем мире, но ведь находку этих древнееврейских документов, хотя она и замечательна во всех отношениях, никак нельзя назвать уникальной! Именно в надежде привлечь внимание к этой, по непонятным причинам оказавшейся в небрежении, области знания, которую можно было бы назвать «книжной археологией», я и написал этот труд.

Несомненно, этот аспект исследовательской работы заслуживает особого рассмотрения. Любая погибшая цивилизация, какие бы величественные памятники ее ни обнаруживались в ходе раскопок, может раскрыть свою внутреннюю структуру только в письменных документах. Возьмем ли мы шумеров Месопотамии или миштеков Центральной Америки — всегда и везде только дешифровка текстов открывала возможность реконструировать, возродить прежние культуры.

Насколько бессистемными остались бы наши знания о Египте без Шампольонова ключа к его письменности и без богатого урожая папирусов, собранного в песчаных пустынях вдоль Нила! Глиняные таблички, откопанные в столице Эхнатона в Тель-эль-Амарне, осветили целую эпоху. Самая блестящая среди египетских находок — гробница Тутанхамона — скорее всего никогда не была бы найдена, не будь надписей и текстов, из которых ученые узнали о существовании мальчика-фараона и которые толкнули их на поиски его захоронения. Печати с надписями привели Артура Эванса к открытию Минойской цивилизации среди каменных россыпей Крита.

Большинство открытий, о которых пойдет речь, были сделаны на протяжении последних двухсот лет. Возрождение, положившее начало систематической кампании по воскрешению литературных текстов, явилось прелюдией к проблемам и задачам, которые встали перед современными охотниками за рукописями. Повсюду в своей книге я в какой-то мере пытался осветить смысл найденных текстов и обстановку, в которой они были созданы.

В круг выбранных мною тем я включил описание образцов различных материалов для письма, многочисленные способы перехода рукописей от владельца к владельцу и столь же многочисленные пути их обнаружения. Иногда я позволял себе отклоняться от основной темы для освещения менее известных аспектов культурных связей, расшифровки письмен, характеристики техники производства книг, изготовления материалов для письма, критики текста, вопросов классической филологии и других связанных с этим вопросов. Даже мошенничество и подделки сыграли выдающуюся роль в изучении рукописей, и время от времени они вынуждают уделять им внимание.

Вряд ли стоит подчеркивать, что пути и средства восстановления погребенных текстов выходят далеко за рамки полевой археологии. Многие «раскопки» проводятся в глухих закоулках разбросанных по всему миру библиотек или в национальных музеях современных шумных метрополий. Волнующий миг открытия может наступить в момент, когда на выгоревший, дважды исписанный пергамен упадет инфракрасный луч. Установление авторства и расшифровка слов и значений — весьма важная, если не решающая стадия большинства открытий. Поэтому охотник за книгами, подобно кабинетному археологу, может сосредоточиться на работе за своим письменным столом и предоставить экспедиции в чужедальние страны более непоседливым коллегам.

Не только Катай и Троя, но и другие места имели своих Марко Поло и Шлиманов. И таким людям уделено много места на страницах нашего повествования. Полу-биографический подход, может быть, и не охватывает всей исторической правды, но он помогает придать нашему в высшей степени выборочному обзору живую и правдоподобную основу.

Наконец, следует сказать, что я работал под впечатлением одной и всеобъемлющей мысли: взаимозависимость человеческой культуры в масштабах почти всего земного шара начиная с ее неолитического рассвета. Поэтому я и сосредоточил внимание на общих истоках, заимствованиях, взаимовлияниях, на неразрывности во времени и пространстве, а не на «уникальной» славе Египта, Греции и Израиля и не на схематичных конструкциях взлетов и падений обособленных цивилизаций. Это не означает попытку вывести все проявления цивилизации из одной общей колыбели. Но тем не менее, как давным-давно сказал Уильям X. Прескотт, существует «одно великое братство народов… связанных друг с другом такой степенью взаимопонимания, которая позволяет самой слабой искре знания, сверкнувшей в одном районе, постепенно распространяться все шире и шире, пока ее вдохновляющий свет не достигнет самых отдаленных уголков». Эта точка зрения лежит в основе трактовки всех вопросов, обсуждаемых на этих страницах: от способов письма, формы книг и их литературного или религиозного содержания до точек соприкосновения древних цивилизаций, на стыке которых было открыто так много документальных данных. Следовательно, насколько мне это удалось, это и книга о книгах, и книга об истории единого мира.

Поскольку ни один эксперт не может быть в равной мере специалистом во всех затронутых здесь областях, я взял на себя смелость вторгнуться во владения многих специалистов, рискуя при этом совершить немало ошибок в суждениях и фактах. Моей целью было утоление собственной любознательности. И я надеюсь, что хотя бы часть моего восторга перед миром книг — живущих, утерянных, возрожденных и еще не родившихся, но уже готовых к этому — передастся моим читателям.