«Какое же замечательное это было время, – писала в дневнике жена Ворошилова. – Какие простые, хорошие и дружеские отношения…» Внутренняя совместная жизнь вождей до середины тридцатых годов сильно отличалась от привычного представления о мире Сталина как о страшном и жутком. Они жили в Кремле и постоянно ходили друг к другу в гости. Родители и дети виделись каждый день. Кремль был чем-то вроде маленькой деревни. Здесь все знали друг друга и все дружили между собой. Дружба нередко длилась не одно десятилетие и с годами только крепла, а старая вражда (конечно, бывало и такое) разгоралась с новой силой.

Сталин часто заходил к своим ближайшим соседям, Кагановичам, сыграть в шахматы. Если Анастасу Микояну было что-то нужно, он просто переходил дорогу и стучал в дверь квартиры Сталина, который всегда приглашал гостей на ужин. Когда Сталин уезжал в отпуск, эта веселая компания часто приходила к Наде передать письма от мужа и окунуться в мир последних политических сплетен и слухов.

Правда, были и такие семьи, которые держались немного особняком. Самыми общительными среди членов политбюро были Микояны, а вот жившие с ними на одном этаже Молотовы проявляли больше сдержанности и даже запирали дверь, соединявшую квартиры. Если Сталин был несомненным директором этой большой семьи, похожей на школу с ее суматохой, весельем и ссорами, то Вячеслав Молотов идеально подходил на роль сверхстрогого старосты.

Единственным человеком, которому довелось здороваться за руку с Лениным, Гитлером, Гиммлером, Герингом, Рузвельтом и Черчиллем, был Вячеслав Михайлович Молотов. За феноменальную работоспособность Молотова нередко называли «Каменная задница». Когда его так обзывали, Вячеслав Михайлович всегда говорил, что это не совсем так. Оказывается, Ленин дал ему прозвище «Железная задница». Молотов был низеньким крепышом с большим выпуклым лбом. Из-за круглых очков холодно поблескивали карие глаза. Он часто заикался, когда сердился или разговаривал со Сталиным. Тридцатидевятилетний Молотов больше был похож не на большевика, а на буржуазного ученого, которым он, по существу, и являлся. Даже в политбюро, сборище фанатиков, слепо веривших в большевистские идеи, этот Робеспьер сталинского двора выделялся фанатичной преданностью марксизму-ленинизму и суровой дисциплине. Феноменальный инстинкт самосохранения позволял ему почти всегда предвидеть серьезные повороты в политике и большие перемены. «Я человек девятнадцатого столетия», – часто повторял он.

Родился Вячеслав Скрябин в Кукарке, провинциальном городишке недалеко от Перми, при советской власти переименованной в Молотов. Он был сыном купца и обедневшего дворянина, большого любителя выпить. В детстве Вячеслав Михайлович часто играл на скрипке для купцов в родном городке, но никакого отношения к известному русскому композитору не имел. В отличие от большинства соратников Сталина Вячеслав почти закончил школу, хотя и стал в шестнадцать лет революционером.

Молотов считал себя профессиональным журналистом. С Кобой он познакомился в Петербурге, когда они работали в «Правде». Отличительными чертами характера Молотова были жестокость и мстительность. Обид он не прощал. Многие расплачивались за неосторожность своими жизнями.

Вячеслав Михайлович был груб с подчиненными и часто выходил из себя. Если говорил своим помощникам, что уснет на тринадцать минут, то просыпался ровно через тринадцать минут. В отличие от большинства шоуменов из политбюро Молотов был настоящей рабочей лошадкой: ни особого воображения, ни полета фантазии у него никогда не наблюдалось.

Кандидатом в члены политбюро Молотов стал в 1921 году. Он был секретарем большевистской партии до Сталина, однако Ленин часто критиковал Молотова за «самый бесстыдный бюрократизм и страшную глупость». У него так же, как у Сталина и Ворошилова, имелся внутренний комплекс интеллектуальной неполноценности. Отвечая как-то на критику Льва Троцкого, Вячеслав Михайлович заявил: «Нельзя же всем быть гениями, товарищ Троцкий». Эти доморощенные большевики звезд с неба не хватали.

В начале тридцатых Вячеслав Молотов работал вторым секретарем ЦК и был помощником Сталина. Кобой Молотов восхищался, но не преклонялся перед ним. Он часто не соглашался со Сталиным и до самого конца не боялся его критиковать. Еще одним отличительным качеством Молотова, возможно унаследованным от отца, была любовь к крепким спиртным напиткам. Говорят, он мог перепить всех в высшем руководстве большевиков.

Была у этого ближайшего соратника вождя и одна по-настоящему положительная черта – он безумно любил жену, Полину Карповскую, еврейку, больше известную под псевдонимом Жемчужина. Полина не была красавицей, но отличалась недюжинным умом и смелостью. Она командовала мужем, преклонялась перед Сталиным и сумела сделать хорошую карьеру. Фанатично преданные делу революции Молотов и Жемчужина встретились и полюбили друг друга на женской конференции в 1921 году. Молотов считал жену «умной, красивой и прежде всего – настоящей большевичкой».

Полина скрашивала жизнь этого большевистского крестоносца, ведь Молотов не был бесчувственным роботом. Полина Жемчужина была для него «светлой любовью», «сердцем и счастьем», «сладким медом», «Полинкой».

Светлана, избалованная дочь Молотовых, так же как дети других членов политбюро, играла во дворе. Детям партийных руководителей не нравилось жить в Кремле, потому что родители постоянно просили их не шуметь. «Ты не на улице, – говорили они, – а в Кремле». Кремль был для детей чем-то вроде тюрьмы. На каждом шагу приходилось показывать пропуска. «Если мы хотели привести к себе кого-нибудь из друзей, – вспоминает Наташа, дочь Андреева и Доры Казан, – то приходилось заказывать пропуска и для них». Дети руководителей каждый день встречались со Сталиным.

Часто обед Сталина становился продолжением совещаний с его соратниками-трудоголиками. На стол ставились тарелки с борщом. Сталин с друзьями часто ел и работал до трех ночи.

Жены руководителей тоже обладали немалой властью. Сталин часто прислушивался к мнению Надежды Аллилуевой. Она познакомилась в академии с молодым лопоухим украинцем, слесарем из Донецка, по имени Никита Хрущев. Послушав, как Хрущев энергично громит на студенческих митингах оппозицию, порекомендовала его мужу. Сталин дал толчок его головокружительной карьере.

Молодой Хрущев часто ужинал с ними. Сталину Хрущев понравился с первого знакомства, немалую роль в этом сыграла и Надина рекомендация. Позже Хрущев вспоминал, что встреча с Надеждой Аллилуевой была для него счастливым лотерейным билетом. Он долго не мог поверить, что рядом с ним сидит, скромно шутит и смеется сам Сталин, живое божество СССР.

Полина Молотова была очень амбициозной женщиной. Когда она решила, что ее шеф, нарком легкой промышленности, не соответствует своей должности, то прямо за обедом попросила Сталина разрешить ей начать выпускать советские духи. Коба подозвал Микояна и велел ему создать для жены Молотова трест «ТеЖе». Так Полина стала царицей советских ароматов. Анастас Микоян часто хвалил ее ум, энергию и талант руководителя, но упрекал за высокомерие.

За исключением снобов Молотовых, остальные вожди продолжали обитать в своих кремлевских квартирах просто, без каких бы то ни было излишеств. Такого образа требовали от них преданность делу большевизма и обязательная большевистская скромность. О коррупции и экстравагантности в быту в те годы еще почти не знали. Члены политбюро жили так скромно, что нередко не могли даже одеть детей. Документы из недавно открытых архивов свидетельствуют, что порой без денег сидел даже Сталин.

Надежда Аллилуева-Сталина и Дора Казан, которая со временем сделала неплохую карьеру, каждый день ездили на занятия в академию не на служебных автомобилях мужей, а на трамвае. Надю считали эталоном большевистской скромности. Она всегда пользовалась девичьей фамилией. Дора тоже никогда не афишировала фамилию мужа. Серго Орджоникидзе не разрешил дочери кататься в школу на его лимузине, заявив, что это чересчур «буржуазно»! С другой стороны, считалось, что Молотовы уже жили «не по-пролетарски»: Наталья Рыкова слышала, как ее отец ругал Молотовых за то, что они никогда не приглашали за стол своих охранников.

В семье Сталиных за хозяйство отвечала Надя. Светлана утверждает, что мать с большим трудом ухитрялась вести хозяйство на скромный семейный бюджет. Надежде Аллилуевой регулярно не хватало денег.

У Микоянов было так много ребят, пять своих сыновей и чужие дети, которых они воспитывали, что семья всегда сидела без средств. А ведь Анастас входил в число высших руководителей Советской России. Неудивительно, что его жена Ашкен тайно занимала до получки у жен других членов политбюро, у которых детей было поменьше. Если бы Микоян узнал о займах, он бы, если верить его сыновьям, устроил страшный скандал.