Трудно с абсолютной убедительностью доказать, где в исторических событиях цепь случайностей, а где железная поступь закономерностей. Чаще всего, наверно, происходит роковое совпадение настроений, чувств, событий и случайностей.

Но с уверенностью можно сказать, что к революции 1917 года привела Россию Первая мировая война. ,

Другое дело, что сама мировая война не очень понятна и объяснима. Императрица Алике (Александра Федоровна), чистокровная немка, и император Ники (царь Николай Александрович), на 95 процентов немец, обиделись за сербов, братьев-славян? Да так, что пошли войной на кузена, почти родного брата Вилли (кайзера Вильгельма)? Причем родство и взаимные симпатии Ники и Вилли были ведь не формальными, а самыми что ни на есть настоящими, человеческими. Современник отмечал в записках, как Николай, тогда еще молодой цесаревич, после одного из парадных приемов провожал Вильгельма, подавал ему шинель. В этом радостном услужении, пишет современник, совместилось и выразилось все: и свойственное юношам уважение и любовь к старшему брату, и просто уважение к старшему, и особое восторженное служение коронованной особе, помазаннику Божьему… Вот какие были отношения. Или они, император и кайзер, были уже бессильны перед волной народного чувства, всеобщего остервенения стран и народов, слепо и яростно жаждущих крови?

Но истоки и причины Первой мировой — отдельный разговор. Я же полагаю, что без Первой мировой войны невозможны были революции и Гражданская война. Потому что крестьянский народ в громадной стране, без дорог, без связи — поднять на революцию было невозможно. Мыслимо ли было миллионы мужиков оторвать от дома и земли каким-то там, извините, революционным призывом? Нет и нет! Самое большое доказательство тому — железная дорога, та самая, по которой едем мы до Владивостока. Железнодорожник — вроде бы рабочий. Почти пролетарий. Но в то же время он — крестьянин. На всем пути русских железных дорог у каждой семьи железнодорожника — в так называемых пристанционных рабочих поселках — был свой двор и участок с хозяйством: обязательный огород, корова и свинья с хряком в сарае. В Гражданскую войну все разрушилось и остановилось, а железная дорога худо-бедно действовала. Потому как мужики остались при своих хозяйствах и одновременно — при своей работе. Их и в армию не брали. А в революцию они сами не пошли. Профсоюз железнодорожников — Викжель — был тогда очень влиятельной силой. О нем даже очень далекая от всяческих профсоюзов декадентка Зинаида Гиппиус писала (цитирую по памяти):

А всех остальных — сорвали с места. Прежде всего крестьян. Царь-батюшка сорвал своей мобилизацией на войну. Можно сказать, что всей мощью государственной власти подняли народ и вооружили его для революции и Гражданской войны.

Наш тренер по волейболу нас учил… Когда команда противника атакует, когда их нападающий взвивается над сеткой и заносит руку для удара, начинайте двигаться. Все равно в какую сторону вперед, назад, вбок… Потому что из состояния движения вы легче и быстрее среагируете на удар, нежели из состояния покоя.

Никакой Ленин не вывел бы и не сдвинул крестьянскую Россию из состояния покоя при доме и корове. Это сделало само государство. Миллионы людей оказались оторванными от дома, от привычного и сдерживающего круга обязанностей. Да еще с оружием в руках. Да еще в полной мере получили слухи о предательстве, о распутинщине, о загулах высшего света в ресторанах, в то время как они три года гниют в окопах… Миллионы вооруженных людей самой властью были приведены в движение. А повернуть их в ту или иную сторону уже не составляло труда. Как покатить камень с горы. Пролетариям нечего терять… И солдаты, бывшие крестьяне, как раз и оказались самыми что ни на есть пролетарскими пролетариями, даже большими пролетариями, чем рабочие.

Кстати, пролетарий в первоначальном значении слова даже не рабочий. Пролетарий — деклассированный элемент, маргинал. То есть человек, оторванный от корней, своего происхождения, исконного круга обязанностей. И таким образом Первая мировая война превратила в маргиналов миллионы рабочих и крестьян. Они никто, не рабочие и не крестьяне, а невиданное сообщество людей тогдашней России —революционные солдаты и матросы. Они, маргиналы, — движущая сила всех бунтов и революций. С XVI века на Руси их называли гулящими людьми, есть такой роман у Алексея Чапыгина. Кстати, еще задолго до революций эту решимость маргиналов на революции отмечал Чернышевский в хрестоматийной статье «Русский человек на рандеву». Задаваясь вопросом, почему Тургенев героем-революционером сделал не русского человека, а болгарина по происхождению, Чернышевский приходит к выводу, что болгарина, иностранца, здесь ничто не связывает. Он более свободен или, по-другому говоря, разнуздан. Опора на гулящих людей, или маргиналов, сохранилась до сих пор и в практике, и в теории. Еще в шестидесятые годы прошлого века кумир тогдашней радикальной марксистской молодежи американский философ-революционер Герберт Маркузе писал, что в современной Америке подлинно революционной силой могут быть только негры и студенты, то есть люди, еще не вовлеченные в капиталистическое производство. То есть люди, не связанные ничем…