11 февраля 1998 г. в Овальном кабинете Белого дома собралась группа масонов высокого ранга. Они пришли, чтобы засвидетельствовать свое почтение президенту США Рональду Рейгану. Прежде всего, Рейган получил почетную грамоту от Великой ложи Вашингтона, а затем был принят в почетные масоны Шотландского обряда. Третья же и самая высокая из оказанных ему в тот день почестей заключалась в том, что г-н Борис Кинг, августейший глава Древнего арабского ордена благородных почитателей мистического Храма, провозгласил президента США почетным членом Императорского совета Храма.

История этого ордена, самого известного из масонских обществ США, богата событиями. Старшее поколение американцев, должно быть, еще помнит, сколько беспокойства доставляли собрания «храмовников» простым смертным. Первые страницы газет пестрили возмущенными выпадами против взрослых, солидных людей, находивших удовольствие в том, чтобы кидаться из окна отеля в ничего не подозревающих пешеходов пакетами с водой. Эпоха «храмовников» — череда бурных вечеринок.

Но затем нашлись разумные люди, которые сумели обуздать этих любителей порезвиться и направить их энергию в гораздо более полезное русло. В результате на свет появились двадцать две детские лечебницы: девятнадцать ортопедических клиник и три ожоговых центра. В этих больницах не только лечат детей, но и проводят исследования. Двадцать лет назад ребенок, у которого пострадало от ожогов 30 процентов поверхности тела, почти наверняка бы умер, а сегодня, благодаря исследованиям, проводившимся на средства «храмовников», выживают даже дети с 60-процентным поражением кожи. Но самая, пожалуй, замечательная особенность этих клиник состоит в том, что все они бесплатны. Родителям пострадавшего ребенка не приходится собирать деньги на лечение, и помощь поступает неотложно. Средства же на содержание клиник поступают из доходов передвижного цирка, который «храмовники» организовали именно ради этой цели. Куда бы ни приехал этот цирк, на представлениях всегда выделяются бесплатные места для детей из сиротских приютов. Для них это становится настоящим праздником, тем более что «храмовники» на время представления берут таких детей под личную опеку и щедро угощают их сахарной ватой, попкорном и лимонадом. Не забывайте, что клоун-«храмовник», который от души старается на арене, чтобы визит этого цирка в ваш городок запомнился надолго, может «в миру» оказаться, например, известным банкиром. Учитывая все это, можно сказать, что превращение «храмовников» из озорников и разгильдяев в энтузиастов-благодетелей — выдающийся пример того, насколько эффективным может быть разумное руководство и насколько сильна в людях врожденная склонность жертвовать свое время, силы и деньги ради дела, в которое они поверили.

Возможно, вас озадачило то, что в этой книге не уделяется достаточного внимания более известным формам масонства — таким как Шотландский или Йоркский обряд. Не удивляйтесь: ведь происхождение и структура этих масонских систем и так довольно известны и не хранят в себе древних тайн. По-настоящему важные тайны можно обнаружить только в самом сердце Масонства — в изначальной Ложе ремесла, или Синей ложе, состоящей из трех степеней: ученика, товарища и Мастера. Это настоящее тайное общество, происхождение и задачи которого, как может показаться на первый взгляд, затерялись безвозвратно во тьме веков, а смысл обрядов утрачен по вине многократных ошибок при изустной передаче.

Атмосфера тайны, окутывающая изначальное масонство, вредит в глазах общественного мнения членам любой организации. Она возбуждает не только любопытство, но и враждебность, а подчас и зависть со стороны тех, кто не состоит в подобном обществе, а в особенности — тех, кто по уставу вообще не может быть в него принят. Поскольку люди в целом не представляют себе, чем занимаются члены такой организации, то все тайное общество нередко вынуждено расплачиваться за несанкционированные действия отдельных своих членов. К примеру, в XIX в. тайное общество шахтеров «Молли Магуаерс» держало в страхе всю Пенсильванию. Члены этой террористической группы сжигали дома владельцев шахт и отрезали носы и уши бригадирам за то, что те увольняли их товарищей-пьяниц. Практически все эти террористы одновременно принадлежали к Старинному ирландскому братству, и тому пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить мир в своей невиновности. Точно так же нелегко приходилось масонам, когда на всю организацию пытались возложить вину за преступления отдельных ее представителей — такие, например, как предполагаемое убийство капитана Уильяма Моргана. Морган, проживавший в Батавии (Нью-Йорк), в один прекрасный день бесследно исчез, и в его убийстве были обвинены масоны.

А неподалеку от Батавии стоял городок Манчестер, в котором жил молодой человек по имени Джозеф Смит — основатель секты мормонов. В основу нового учения Смит положил наставления, записанные на двух золотых скрижалях, якобы врученных ему ангелом Морони всего через год с небольшим после таинственного исчезновения Моргана. С проповедью этого учения Смит впервые выступил в Пальмире (Нью-Йорк), но вскоре его оттуда выгнали. В конце концов «отец мормонов» обосновался в иллинойском городе Наву. Город рос, а вместе с ним росла и местная масонская организация, в ряды которой активно вливались мормоны. Историк масонства Альфонсе Черца сообщает, что к 1843 г. в Наву было уже пять масонских лож, укомплектованных мормонами. Вскоре Верховная ложа распорядилась закрыть их все за ошибки в руководстве, но мормонские ложи проигнорировали этот приказ. Одновременно на почве полигамии, практиковавшейся мормонами, нарастало напряжение между новой сектой и местными христианами (в том числе христианами-масонами).

Что произошло затем, не вполне понятно. Известно, однако, что антимормонское население в конце концов взбунтовалось. Толпа сжигала дома и амбары сектантов, избивала и убивала их самих. В этой бойне погиб и Джозеф Смит. Его преемник Бригам Янг обвинил в подготовке нападения местных масонов, обозвав их «приспешниками Сатаны». Он объявил, что всякий мормон, который откажется выйти из масонской ложи, будет отлучен от Мормонской церкви. Масоны, со своей стороны, наотрез отрицали свою причастность к расправе, учиненной в Наву. В итоге мормоны предпочли покинуть Соединенные Штаты. Они направились на запад и обосновались в Юте, которая тогда принадлежала Мексике. Масоны же приняли решение, что мормонство несовместимо с принципами их братства, и в течение многих лет мормоны не принимались в масонские ложи. Только в 1984 г. Верховная ложа Юты примирилась с мормонами, и в настоящее время многие мормоны состоят в масонской организации.

Через несколько лет после описанных событий, во время гражданской войны в США, братья-масоны из разных штатов оказались по разные стороны баррикад. О том, как выручал в это время многих масонский сигнал беды, сложено немало легенд, но самое выдающееся событие в этой связи произошло уже после войны. Группа южан-протестантов, взбешенных тем, что привычный им жизненный уклад рухнул, а люди, только недавно бывшие их рабами, обрели известную политическую власть, образовала тайное общество для борьбы с победителями. Многие из них были масонами, и в основу ритуалистической инфраструктуры общества, поставившего своей целью «спасти Юг» через восстановление господства белых, легли масонские обряды. Это общество заимствовало у масонов такую важную деталь, как круглая ложа для собраний. И свое название эта организация получила именно в честь такой ложи. Устроители ее, демонстрируя свою образованность, использовали греческое слово киклос — «круг». Но очень скоро под влиянием местного диалекта оно стало произноситься и писаться как «Ку-клукс». Южане, объединившиеся в рядах этого общества, стали именовать себя «Рыцарями Ку-клукс-клана», поскольку в их ритуалах содержались элементы обряда посвящения в рыцари. Центральный орган их получил название «Великий Киклоп» — по образцу масонского «Всевидящего ока». «Рыцари Ку-клукс-клана» обзавелись особыми приветственными знаками, рукопожатиями, паролями и даже священной клятвой. Вся эта обрядность разрабатывалась на основе масонской. Некоторые куклуксклановцы даже заявляли об официальной связи Клана с масонством. Общество, зародившееся как единственный инструмент борьбы южан с послевоенными злоупотреблениями победителей, очень быстро деградировало и превратилось в рассадник расизма. Члены его не останавливались перед насилием. Они избивали, линчевали и пытали своих противников. Руководство Клана, узнав об этом, решило распустить организацию. В 1869 г. Великий Мастер Клана, бывший генерал кавалерии в армии конфедератов Натан Бедфорд Форрест, издал свой первый и последний Общий указ, предписывавший куклуксклановцам разоружиться и расформироваться. Но было уже слишком поздно. Большинство куклуксклановцев, так и не смирившихся с поражением в войне, оставили указ без внимания. Насилие набирало обороты, и жертвами куклуксклановцев становились теперь уже не только чернокожие, но и евреи, католики и вообще все иностранцы. При этом не стихали толки о связях этих расистов с масонами. В конце концов Верховные ложи всех штатов — и северных, и южных — вынуждены были сделать публичное заявление о категорическом неприятии философии, мотивов и действий Ку-клукс-клана.

Тем не менее тень на масонство была брошена, и даже участие, которое проявляли многие масоны к судьбе чернокожих, не могло окончательно обелить их в глазах общественного мнения. Конечно, правы те, кто утверждает, что негров-масонов в США очень мало, однако следует учитывать, что масоны вообще составляют ничтожный процент от населения страны. Один масон объяснил мне, что виной всему старое правило, гласящее, что «масон должен быть свободным мужчиной, рожденным от свободной женщины», а ведь все чернокожие американцы происходят от рабов. На мой вопрос о том, существует ли правило, предписывающее принимать в масоны только свободных мужчин, происходящих от свободной пра-пра-прабабки, ответить он не смог.

Еще одна давняя причина обвинять масонов в расизме — существование в США влиятельной, но почти неизвестной широкой публике сети масонских лож, состоящих, напротив, почти исключительно из негров. Большинство белых масонов не признают ее. Эту организацию называют масонской системой Принса Холла — в честь ее основателя, свободного негра, служившего солдатом во время войны за независимость. Еще до войны вместе с четырнадцатью другими чернокожими Холл был посвящен в масоны в передвижной военной ложе № 441, которая состояла при 38-м пехотном полке Британской армии, квартировавшем в Бостоне. Позже, когда полк вынужден был отступить под натиском противника, ложа оставила чернокожих братьев в Бостоне с позволением проводить собрания, но ни принимать новых членов, ни посвящать друг друга в более высокие степени они не могли.

Война близилась к концу, и наконец стало ясно, что британский полк в Бостон не вернется. Тогда Принс Холл обратился с запросом в Верховную ложу Англии, и 29 сентября 1784 г. та издала указ об основании полноправной Африканской ложи № 459. Но, несмотря на это официальное постановление, ложа № 459 не получила признания у большинства белых масонов США. В конце концов ложа Принса Холла принялась самостоятельно учреждать филиалы среди черного населения разных городов и даже организовала несколько передвижных военных лож, которые вербовали новых членов среди негров, сражавшихся на стороне северян в гражданской войне, а позднее — и среди чернокожих участников обеих мировых войн. Так масонская система Принса Холла постепенно распространилась по всей стране. От нее даже отпочковались побочные системы, точь-в-точь как от «белого» масонства. И в конце концов она стала одним из влиятельнейших (и в то же время одним из наименее известных широким кругам) столпов черного населения США, особенно на Юге, где она насчитывает более четверти миллиона членов.

Время от времени на общих собраниях американских «белых» масонов заходит речь о том, чтобы признать ложи Принса Холла, но сторонникам этого предложения до сих пор не удалось набрать большинство голосов. Масоны заявляют, что они не расисты, но трудно представить себе, как может расовая терпимость совмещаться с негласным отказом в членстве по расовому признаку.

Оправдать притязания на универсальность долгое время мешали масонству и специфические отношения с Католической церковью. Впрочем, в последнее время, особенно после Второго Ватиканского собора, они заметно улучшились. Церковники уже не так рьяно проводят в жизнь содержащееся в энциклике «Нитапит Genus» требование папы Льва XIII «чтобы родители и духовные наставники в воскресных школах не уставали предостерегать детей о порочной натуре этих сект [т. е. масонских лож]». А прежде это требование выполнялось неукоснительно. Один прокурор-католик рассказывал мне, что в приходской школе его округа в 1950-е гг. монахини читали лекции о вреде масонства. Всего в двух кварталах от этой школы стоял масонский храм, и ученикам советовали, проходя мимо, отворачиваться, чтобы не смотреть на «логово Антихриста». (Говоря по справедливости, католики тоже страдали от вздорных нападок. Лет за двадцать до этих событий моя мать-пресвитерианка говорила мне — ребенку лет семи-восьми, — что католики так часто строят храмы и монастыри на вершинах холмов специально для того, чтобы удобнее было обстреливать окрестности, когда они наконец решатся захватить власть в стране.)

Кроме того, Лев XIII рекомендовал основывать конкурирующие общества, чтобы дать «трудящимся» альтернативу масонству. Он предлагал приглашать людей «в добрые общества, дабы они не были втянуты в дурные», и выражал одобрение тем, кто уже создает такие организации. Должно быть, папа подразумевал основанное двумя годами ранее в Хартфорде (Коннектикут) отцом Майклом Макгивени Общество католиков ирландского происхождения. Это братство, получившее название «Рыцари Колумба», предоставляло своим членам все, что полагалось тайному обществу, — и секретные собрания, и пароли, и степени посвящения. Оно было призвано поддержать ирландских католиков, оказавшихся во враждебной протестантской среде, и, как открыто утверждали «рыцари», должно было составить католическую альтернативу масонству. Идея оказалась плодотворной: в наши дни в США насчитывается более 1,3 миллиона рыцарей Колумба, а в Мексике, Канаде и на Филиппинах действуют филиалы организации.

Оба конкурирующих общества — и масоны, и «Рыцари Колумба» — заметно прибавили в численности в первые годы XX в. До открытого столкновения между ними дело не дошло, но не осталось такого средства непрямой борьбы, которого они бы не испробовали. Наибольшей остроты конфликт достиг в Мексике. «Рыцари Колумба» развернули «мексиканскую кампанию» против «коммунистов», как они называли антицерковную правящую партию страны. Из-за победы революционеров Католическая церковь в Мексике лишилась богатых владений и большинства своих традиционных привилегий. Религиозные ордена были поставлены вне закона, священникам, монахам и даже простым верующим запрещено было преподавать в начальных школах. Отделение Церкви от государства было настолько радикальным, что священники лишились права голоса: их стали считать иностранными гражданами — подданными Ватикана.

К 1925 г. в Мексике насчитывались уже тысячи рыцарей Колумба, решительно настроенных на борьбу против антикатолических законов и на возвращение Мексики в лоно святой Церкви. Они даже попытались открыть религиозные школы, но власти быстро пресекли эту попытку. В конце концов многие «рыцари», объединившись с другими католиками-мирянами, основали Национальную лигу защиты свободы совести. Эта лига стала ядром вооруженного антиправительственного восстания. Повстанцы объявили, что сражаются за «Царя Христа» — «Кристо Рей», из-за чего их и прозвали «кристеросами». Мексиканские масоны сражались на стороне правительства. В США масоны и «рыцари» собирали средства на помощь обеим сторонам. Восстание длилось с 1926 по 1929 г., но в конце концов было жестоко подавлено. Власти не могли простить повстанцам того, что «кристерос» ради победы не брезговали убийствами. В 1927 г. двое членов Национальной лиги, один из которых являлся священником-иезуитом, были казнены без суда за покушение на убийство Альваро Обрегона (год спустя тот все равно погиб от пули убийцы). Когда же восстание было подавлено, большинство арестованных «кристерос» были расстреляны.

Накануне Великой депрессии в США вновь подняли голову куклуксклановцы, которые у многих рыцарей Колумба ассоциировались с масонством. Взаимная неприязнь вновь обострилась, и страну вот-вот мог захлестнуть новый всплеск насилия. Однако в то же время «великая религиозная стена», разделявшая «рыцарей» и масонов, дала первые трещины: два враждебных лагеря неожиданно нашли общий язык на почве американского национализма. Во время Первой мировой войны «рыцари» открыли несколько филиалов в Европе и ввели в своей организации четвертую степень посвящения, которую присваивали за патриотические поступки. После войны они решили преподнести в дар французскому городу Мецу конную статую Лафайета в знак благодарности и братской взаимопомощи. Но кое-кого из их же братьев-католиков такой поступок чрезвычайно возмутил. Критики заявили, что Лафайет был масоном, а значит, верующий католик не должен его уважать. Самые резкие выступления против этого проекта раздались из лагеря германо-американских католиков, обвинивших «Рыцарей Колумба» в попытке создать «масонского святого». Рыцари встали перед непростым выбором. Они были католиками, это верно. Но при этом они были гражданами США. И они не могли отрицать тот огромный вклад, который внесли в историю американского государства масоны: ведь это значило бы вычеркнуть из памяти имена Джорджа Вашингтона, Бенджамина Франклина, Джона Хэнкока и десятки других великих имен. Рыцари Колумба не отступились от своего решения, и 6 августа 1920 г. жители Меца получили в дар бронзовую статую французского масона-аристократа. После церемонии открытия памятника делегация рыцарей Колумба отправилась в Рим на аудиенцию к папе Бенедикту XV. Тот положил конец спорам, объявив, что патриотизм всецело совместим с католическими идеалами.

Полагать, что вражда между масонами и такими католическими организациями, как Католический орден лесничих, Старинное ирландское братство или «Рыцари Колумба», в наши дни угасла, было бы довольно наивно. Однако в последние годы лед действительно тронулся. В 1967 г. высокопоставленные представители Ремесленной ложи и Шотландского обряда даже сели за стол переговоров с руководителями «Рыцарей Колумба», чтобы обсудить объединяющие всех их цели борьбы за нравственные и патриотические идеалы, за поддержание порядка и законности. А в действительности общего между ними еще больше. Обе системы подвергались суровой критике за «издевательства» над новичками, якобы имеющими место в церемонии посвящения, а также обвинялись в фаворитизме на рабочих местах и в попытках закулисного влияния на политику. Познакомившись с такими обвинениями в адрес масонства в изложении Стивена Найта, я решил поинтересоваться, что пишет на аналогичную тему Кристофер Дж. Кауфман в книге «Вера и братство: История „Рыцарей Колумба“», и обнаружил следующее: «Встречались, конечно, и такие, кто вступал в орден исключительно по экономическим и политическим мотивам. Однако „Рыцари Колумба“ в этом отношении не одиноки: такая ситуация складывается вокруг любого организованного товарищества».

Приучаясь сосуществовать друг с другом в рамках «организованного товарищества», члены любого братства вынуждены привыкать и к тому, что с течением времени их ряды редеют. Масонство, правда, по сей день остается крупнейшим братством США, но за последние несколько лет приток неофитов резко снизился, а многие «старожилы» добровольно отказались от членства. Времена меняются, и потребности людей меняются вместе с ними. В периоды экспансии — например, в эпоху активного расселения по миру англоговорящих людей, — масонство играло важную социальную роль. Если одинокого масона-англичанина посылали на работу в Гонконг, если он отправлялся в поисках заработка на южноафриканские рудники или, подхватив «золотую лихорадку», сходил на берег в Сан-Франциско, он знал, что томиться в одиночестве ему придется совсем недолго. Всего через день-другой он связывался с местными братьями масонами, которые помогали ему советом, поддерживали в беде и могли замолвить за него словечко «нужному» человеку. Кроме того, членство в масонской ложе обеспечивало ему достойный прием в обществе.

Насколько все это было серьезно, можно продемонстрировать на примерах из истории колонизации Австралии. Общеизвестно, что на первых порах эта «колонизация» происходила за счет ссыльных каторжников. Но мало кто знает, что военные части, сопровождавшие заключенных, прихватили с собой в Австралию британское масонство — в форме передвижных военных лож. Теоретически каторжник, отбывший свой срок, мог воспользоваться всеми шансами, которые предоставляла колонизатору новая земля, но на практике судьба его складывалась далеко не так радужно. Он мог открыть собственное дело, мог построить ферму, но и сам он, и его семья, а возможно, и несколько поколений потомков обречены были носить в глазах общества клеймо преступников. Они оставались на самой нижней ступеньке социальной лестницы. И все же у них был способ «выбиться в люди». Для этого следовало всего-навсего вступить в масонскую ложу. Войдя в масонское братство, бывший каторжник сразу же становился на одну ступень со многими офицерами гарнизона, влиятельнейшими людьми города и членами правительства. Правда, для многих ирландцев этот путь был закрыт: принадлежность к Католической церкви исключала для них возможность контактов с масонами. Но это не помешало Австралии стать одним из главных в мире оплотов масонства: сейчас в этой стране насчитывается более трех тысяч лож.

Высокий социальный статус масонов в Великобритании долгие годы поддерживался за смет покровительства королевской семьи, но сейчас, возможно, и здесь ситуация меняется. Принц Чарльз стал первым за двести лет наследником трона, отказавшимся вступить в масонское братство. По неподтвержденным, хотя и упорно циркулирующим в Англии и за ее пределами слухам, принца Чарльза настроил против масонов его отец, принц Филипп, вступивший в масонскую ложу крайне неохотно, под давлением своего тестя, короля Георга VI. Подчинившись монаршей воле, Филипп тем не менее не пожелал принимать в масонской деятельности сколь-либо активного участия. Поэтому в настоящее время Великим Мастером британских масонов является кузен королевы, герцог Кентский.

Не следует, однако, полагать, будто обеты братства позволяют стереть все классовые различия между масонами. Герцог Суссекский, сделавшись Великим Мастером Объединенной Верховной ложи, предложил организовать ложу, состоящую исключительно из пэров, чтобы обеспечить себе «достойное окружение» при отправлении обрядов. Но с другой стороны, благодаря королевскому покровительству упростилась процедура формирования масонских лож в военных и военно-морских частях, а залы собраний стало возможным размещать в таких почтенных заведениях, как Скотленд-Ярд и Английский банк.

Нынче неприятности британский масонов не ограничиваются фактом подчеркнуто прохладного отношения со стороны принца Уэльского. Масонские ложи Великобритании до сих пор терпят последствия нападок Стивена Найта и прочих враждебно настроенных деятелей. К примеру, в июне 1988 г. эти деятели попытались — правда, безрезультатно — провести в палате общин закон, запрещающий принимать масонов на службу в столичную полицию.

Говорить об успешном отражении этих атак еще слишком рано, однако Объединенная Верховная ложа Англии все же предприняла некоторые попытки противостоять валу враждебных публикаций в прессе. В частности, в 1986 г. была принята программа бесплатных экскурсий по Масонскому залу. Однако экскурсии эти зачастую освещались в той же прессе с предвзятых позиций и даже в оскорбительном тоне. Многие отзывы о них были, что называется, «высосаны из пальца». Например, статья одной журналистки в «Иллюстрейтед Лондон ньюс» (ноябрь, 1987), озаглавленная «Храм кошмаров», сопровождалась зловещей картинкой: из Масонского зала вылетают целые стаи летучих мышей. Отчет об экскурсии был составлен с подчеркнуто женской точки зрения. Поделившись своими впечатлениями об ароматах Масонского зала («дурной запах изо рта, бриллиантин и мебельный лак»), автор представляет читателям отзывы о двух своих спутниках — американке и американце. Американка, по уверению автора, состояла в масонской организации. Поразительно! Я-то, по своей наивности, был убежден, что женщин в масоны не принимают… Разумеется, она была в туфлях на высоких каблуках, звонко цокавших по мраморному полу. И разумеется, в какой-то момент ее застукали на попытке потрогать скульптурную группу «Ионафан и Давид». Американец же, само собой, был родом из Техаса, непрерывно жевал резинку и на все сообщения экскурсовода реагировал радостными возгласами: «Ба!» или «Вот те на!». (Я знаю многих техасцев, в совершенстве владеющих самыми изысканными и пикантными ругательствами английского словаря, но до сих пор не слышал ни об одном, который говорил бы «Ба!» или «Вот те на!». Боюсь, что британское телевидение до сих пор показывает «Гомера Пайла».) Повествуя о том, как группа остановилась, чтобы рассмотреть звезду, украшающую пол Масонского зала, журналистка замечает: «Я бы не удивилась, если бы в тот момент из этой лазурной звезды вырвался, раздувая ноздри и хлопая черными крыльями, огнедышащий Князь Тьмы». Проходя мимо какой-то запертой двери, она погружается в раздумья о том, уж не рубят ли там, за этой дверью, головы невинным цыплятам. Трудно представить, что может дать такая публикация читателям журнала. Но легко представить, что друзья журналистки надорвали животики от смеха, читая эту статью, а именно в этом очень часто и состоит цель работы репортера. Ну и, кроме того, появление такой статьи должно было успокоить англичан, запуганных «масонским заговором»: оказывается, масоны еще не полностью захватили власть над прессой.

В прошлом масонство сделало немало для пропаганды веротерпимости. Соединенные Штаты Америки на заре своего существования состояли из замкнутых колоний, в которых религиозный фанатизм был нормой жизни. В каждом штате была своя «государственная» религия; так, Коннектикут вплоть до 1818 г. официально оставался штатом конгрегационалистов. Роджерс Уильямс, спасаясь от засилья пуритан в Массачусетсе, основал новый штат — Род-Айленд. Католики братья Кэлверты получили разрешение на создание колонии в Мэриленде лишь после того, как согласились провозгласить официальной религией нового поселения англиканский, а не римский католицизм. В Виргинии господствовали воинствующие англиканцы. Изданные там законы предписывали подвергать публичной порке всякого баптистского или методистского священника, осмелившегося выступить с проповедью перед своей паствой. В результате баптисты и методисты целыми общинами покидали Виргинию и уходили в леса, на юго-восток Америки, где их потомки и по сей день составляют большинство населения. Обвинить в этих гонениях Римско-католическую церковь невозможно, ибо в 1776 г. католики этой конфессии составляли менее одного процента от всего населения Америки. Все решали протестанты, и далеко не всем из них пришлось по вкусу положение о свободе совести, внесенное впоследствии в Билль о правах. Тот факт, что многие люди, боровшиеся за введение этих прав, были связаны с масонской организацией, свидетельствует о том, насколько серьезно они воспринимали свои обеты, гласящие, что каждый человек волен молиться Богу как хочет.

Но сколько бы пользы масонство ни приносило в прошлом, сегодня перед ним стоят совсем иные проблемы. Ориентация на такие цели, как поддержание высокой морали каждого члена братства и групповая благотворительность, не смогла приостановить процесс снижения численности ордена. Все чаще и чаще молодые люди отказываются идти по стопам своих отцов и дедов, состоящих в масонских ложах. Не исключено, что с ростом материализма и вседозволенности в нашем обществе идеалы личной нравственности, чести и чувства собственного достоинства многим начинают казаться устаревшими. Если это так, то необходима комплексная программа их возрождения, но уже не как идеалов, а как практических моделей поведения. И если бы масонам удалось это сделать, они оказали бы всему обществу неоценимую услугу, учитывая тот факт, что в наши дни крупная прибыль начинает служить оправданием любого преступления.

Более специфической и потенциально не менее полезной особенностью масонства является давняя традиция борьбы против засилья сутяжников. В США ежегодно появляется на свет 3,8 миллиона младенцев и 8 миллионов юристов. Реакцией на засилье сутяжничества стал резкий рост цен на страхование ответственности, что повлекло за собой удорожание, а подчас и дефицит жизненно важных товаров и услуг. В одном городке в Джорджии акушеры и гинекологи даже объявили, что не примут ни одну пациентку, которая является адвокатом, женой адвоката или служащей юридической фирмы. Причина такого демарша очевидна: врачи опасаются судебных исков по обвинению в преступной халатности. Несчастным беременным женщинам приходилось ездить за семьдесят миль в Саванну. Повальное увлечение юриспруденцией отразилось даже на древних, как мир, законах гостеприимства: гостю не следует удивляться, если даже самый радушный хозяин не позволит ему искупаться в своем бассейне, покататься на лошади или залезть на дерево в его владениях, опасаясь травм и последующего судебного иска.

Масоны оказали бы всем нам огромную услугу, если бы вспомнили о своей давней неприязни к крючкотворству и вынесли эту тему на публичное обсуждение. Старые масонские правила гласят, что судебный иск — это последний из возможных способов разрешения конфликта, и прибегать к нему следует только после того, как все остальные средства исчерпаны. И даже в этом случае судебный процесс допустим лишь в целях восстановления чести и достоинства, но никак не в целях возмещения материального ущерба. Разумеется, правило это предназначалось для внутреннего пользования, и учредители его не могли предполагать, что в обществе сложится описанная выше ситуация, однако смысл старинной заповеди от этого не меняется: в чем бы ни заключался конфликт, разрешать его по возможности следует без вмешательства суда. Если бы три миллиона людей открыто выступили с таким заявлением, они могли бы оказать серьезное воздействие на умы и сердца своих сограждан. Такое вмешательство просто необходимо, прежде чем социум не сорвется с цепи окончательно и не выродится в агрессивное сообщество, где основным мотивом будет достижение материального успеха и где из-за все более хитроумных попыток извлечь выгоду за счет судебных исков правовая система усложнится до абсурда.

Еще более важной — не только для США, но и для всего мира — может стать общественная деятельность масонов в области укрепления братских уз между людьми всех вероисповеданий, сочетающаяся с индивидуальной работой каждого масона на благо той религии, которую он сам исповедует. Проблема религии, любви к Богу сейчас остается во многих странах одной из главных. На почве религиозных разногласий по-прежнему вспыхивают политические конфликты, процветает терроризм, а подчас дело доходит и до полномасштабных войн, которые не только не решают проблем, но и создают потенциал для еще более ожесточенных столкновений.

Одним из самых горячих точек в подобных спорах является государство Израиль, что позволяет нам снова вернуться к основной теме нашей книги — теме масонства. Дело в том, что именно на территории Израиля находится место, где некогда стоял древний храм Соломона — Иерусалимский храм на горе Мориа, колыбель Ордена тамплиеров. Наверное, на всей Земле не найдется другого места, в котором столь же ярко воплотилась бы насущная потребность в братском объединении представителей любых вероисповеданий. Ситуация, сложившаяся вокруг этой святыни, исключительно остра, и некоторые авторы даже высказывают опасения, что она может дать повод к началу третьей мировой войны. Поэтому впервые на страницах этой книги мы поведем речь не об аллегориях, связанных с образом храма, а о реальном Иерусалимском храме.

Этот храм — исключительно важная святыня трех религий: иудаизма, христианства и ислама. В Ветхом Завете повествуется о том, как царь Давид решил возвести великий «дом Господа» и купил у одного из своих подданных, Орны, гумно, на месте которого предстояло построить храм. Но честь строительства храма выпала лишь на долю сына Давида — царя Соломона, у которого ушло на это семь лет. Храм Соломона был возведен в X в. до н. э. А в 587 г. до н. э. Иерусалим оказался во власти вавилонского царя Навуходоносора, войска которого разграбили храм и сожгли его дотла.

Приблизительно через 50 лет Вавилон завоевали персы. Они разрешили переселенным в Вавилонию евреям вернуться на родину и исповедовать прежнюю религию. Правителем над ними персы поставили некоего Зорова-веля, который, прислушавшись к увещеваниям первосвященника Иисуса, принял решение построить новый храм на месте разрушенного. Новое здание оказалось довольно большим, но убранству его было далеко до легендарного великолепия первого храма. Его достроили к 515 г. до н. э., и богослужения совершались в нем в течение нескольких веков.

В 168 г. до н. э. сирийский царь Антиох Епифан, потерпев поражение в войне с Египтом, обрушился на земли иудеев, в истории которых этот период стал одним из самых мрачных. Завоеватели под страхом смертной казни запретили обрезание и празднование субботы. Чтобы лишний раз унизить евреев, которым по законам Моисея возбранялось есть свинину, Антиох построил на горе Мориа алтарь, на котором приносили в жертву свиней.

Но безответной покорности от завоеванного народа сирийский царь не дождался. Вскоре все услышали об отряде повстанцев — Маккавеев, весьма успешно действовавших партизанскими методами. Сперва во главе их стоял некто Маттафия. После смерти Маттафии командование перешло к его сыну Иуде. Вражеские полководцы до такой степени недооценивали боевой дух повстанцев, что один из них перед крупным сражением договорился с работорговцами о продаже в рабство всех иудеев, которые останутся в живых после битвы. Однако маккавеи наголову разбили противника, невзирая на его огромное численное превосходство. Одержав целый ряд славных побед, маккавеи в конце концов взяли Иерусалим. Направившись в храм, чтобы вознести благодарственные молитвы и снова возжечь священную менору, они обнаружили, что освященного масла в храме почти не осталось. На ритуал освящения новой порции масла понадобилось бы восемь дней, а того, что было в наличии, не хватило бы и на день. Однако маккавеев это не остановило. Они приступили к обряду, и свершилось чудо: менора не угасала восемь дней и восемь ночей — до тех пор, пока не завершился ритуал освящения. В честь этого чуда евреи до сих пор отмечают Хануку — праздник огней.

Но насладиться вновь обретенной свободой иудеям не удалось. Вскоре пришли римляне. Завоевав Иерусалим, они лишили евреев власти над Священным городом почти на два тысячелетия — до Шестидневной войны 1967 г. Правда, ставленник Рима, царь Ирод, попытался расширить и украсить Иерусалимский храм. Он хотел, чтобы второй храм стал больше первого, и для расширенного фундамента на юго-западном склоне горы была возведена массивная опорная стена. Именно в этом перестроенном храме, во дворике с колоннадой, наставлял учеников Иисус Христос. Но срок жизни этому храму был отпущен самый короткий: в ходе гражданской войны в Иудее в 70 г. римляне стерли его с лица земли. Все, что сохранилось от некогда величественного строения, — часть той самой опорной стены, которую сейчас называют Западной стеной, или Стеной Плача.

Захватив Иерусалим в 1967 г., Израиль остерегся, однако, предъявлять права на гору Мориа. Мусульмане строго охраняют эту гору, поскольку вместо иудейского «дома Господня» на ней возвышаются теперь две мечети, воздвигнутые во времена исламского владычества. Одна из них — знаменитая Скальная мечеть, украшенная мозаикой и увенчанная золотым куполом. Такая ситуация порождает среди израильтян недовольство и раздоры. Большинство стоит за сохранение статус-кво, однако фундаменталисты, такие, например, как «Гуш эмуним» («Преданные»), находят невыносимой саму мысль о том, что на месте Храма Господня совершают свои обряды мусульмане, тогда как евреям открыт доступ только к стене у подножия горы. Христиане, со своей стороны, не могут не чтить древний храм, где проповедовал Иисус Христос и откуда Он изгнал торгующих. Католическая церковь предложила сделать Иерусалим интернациональным городом. Многие поддержали это предложение, но оно не решает проблему. Ведь спор идет не за сам город, а всего за несколько акров священной земли на горе Мориа. Смогут ли приверженцы трех великих религий, трех великих путей, ведущих к Богу, ужиться в мире на этом крошечном клочке земли? Именно в этом месте ярче, чем где бы то ни было, проявилась бы общемировая ценность масонского подхода к религиозным вопросам, подхода, подразумевающего, что всякий человек, верующий в Высшую Сущность, достоин уважения своих собратьев и обязан оказывать уважение им вне зависимости от избранного ими вероисповедания.

Для масонов это был бы поистине чудесный способ достроить наконец незавершенный храм Соломона и, описав полный круг, вернуться к изначальной цели их предшественников-тамплиеров, которые взялись обеспечить всем паломникам безопасный доступ к иерусалимской святыне.