Глава 6

— Какой я тебе Егор, аничь? — откашлялся парень. — Брата моего быстро освободи. И изволь вести себя подобающим образом с принцем…

Твою бога в душу мать и все через таверну пятнадцать раз! Вот занесла меня нелегкая, я попал на принца, я кинжалом освободил от пут первого парня и его брата-бастарда. Какого дьявола они здесь отдыхали? Здесь им медом было намазано? Другое место найти не могли?

— Не кричите пожалуйста, Ваше Высочество, — посоветовал я покрасневшему от возмущения принцу. — Вам подробно все происходящее здесь объяснить или просто в частности? Вы совсем ничего не понимаете или только им прикидываетесь? Вставайте оба с пола и не мешайте мне здесь лежать, будьте так любезны. Совсем скоро нас будут спасать, вы не хотите на это посмотреть поближе?

Я с наслаждением рухнул на пол. Как мне хорошо! Буду я еще с этой внезапно нахлынувшей головной болью вежливым! А парней трясет, вся их бравада напускная, а с каким интересом они стараются не смотреть на тело химеры! Да мертва она уже, мертва. А может, это и была моя миссия — спасти ребятишек, и все, задание выполнено и можно до хаты? Тогда почему я еще здесь?

— Как тебя зовут, аничь? — поинтересовался у меня бастард, пока его младший брат продолжал угрожать всем замешанным в похищении ужасным, скорым и неотвратимым королевским гневом. А одному непочтительному аничу в особенности.

Вот с этого и нужно было начинать, а то быстро освободи, веди себя прилично и тому подобное. Я тебе мальчик подобное выслушивать, когда я на ногах не могу нормально стоять? Ром, а ведь не этот парень пытался меня достать, этот вроде нормальный. Да и принц, по слухам, тоже не скотина.

— Барб.

— Граф Атор, — едва уловимый кивок головы, — я благодарю тебя за спасение Его Высочества и себя. Тебя непременно вознаградят за это.

— Я принимаю вашу благодарность, граф, — приподнял на пару секунд я голову.

Только этого мне не хватало! Как там в поговорке: пошел подальше царский гнев, а в особенности царская любовь и благодарность. И то и другое плохо сказываются на продолжительности жизни отдельно взятого человека, особенно благодарность. Король может меня милостиво похлопать по спине, шубу подарить с царского плеча и забыть через пять минут о моем существовании, а вот другие запомнят и начнут пакостить. Как же я умудрился во все это влезть?! А ребята наконец-то решились подойти к трупу химеры и внимательно ее рассматривают. Вот так и меня будут осматривать компетентные органы. Кто же поверит, что я по горячим следам почти раскрыл преступление и нашел наследника престола. Я был в деле с самого начала, а потом совесть в душе заговорила, или просто банально испугался последствий, вот и решил поломать замысел своим сообщникам. Через неделю мотания мне нервов, когда следователи в десятый раз удостоверятся, что я не прикидываюсь, а на самом деле являюсь честным и добропорядочным идиотом, каким и выгляжу на первый взгляд, меня отпустят на свободу, но осадок в душе и запись в личном деле останутся.

Знаем, проходили, как же мне тогда всю душу вымотали! Всей нашей команде нервы потрепали, а если бы не помощь чувствующего свою вину пиджака, то вообще неясно, чем бы все это для нас закончилось. Хотя Ивана Ивановича, как он просил себя называть, после эвакуации мы больше никогда не видели, но в паре моментов чувствовалась его рука. Вообще, я тогда сильно удивился: пиджак, а совесть почти есть и немного про честь офицера помнит.

Командор внимательно осматривал домишко, построенный в колониальном стиле, делать ему больше нечего, да что на него, лежа на холме, в бинокль глазеть? Все и так ясно: пара автоматчиков, снайпер и пулеметчик на плоской крыше, пост у входа в здание, пара патрулей, раз в полчаса гуляющих по периметру, троица скучающих у гаража лиц, и все. Судя по количеству машин, всего тут находится не больше взвода. Стандартное логово местного воротилы, занимающегося не слишком законными делами. Может, он наркотой увлекается, а может, и чем-то более серьезным, особенно тем, что так любит Де Бирс. Места тут подходящие для разного рода махинаций с ворованными булыжниками. Страна такая, чтоб ее дьявол стер с карты земли.

— Виски, что думаешь?

— Думать мне по должности не положено, Командор. Я штурмовик и размышлять своей головой не приучен, даешь приказ нам на запад, а ему в другую сторону. Я искоса посмотрел на сидящего метрах в десяти от нас Ивана Ивановича.

— Заканчивай, Виски.

— Я могу и не начинать, зачем нас вообще сдернули с места? Нет своих специалистов? Сказочками про то, что мы были ближайшей группой к этому месту и что времени совсем нет перекидывать сюда спецов нужного профиля, пусть кормят детишек младшего школьного возраста. Да я никогда в это не поверю, это подстава, Командор, откровенная и гнилая подстава. Мы группа антитеррора, чтобы освобождать возможного заложника, как нам сказали при выходе? А по прибытии выяснилось, что несчастный уже успел умереть, как об этом узнали, оставив врагам документы, которые нам необходимо вернуть. Сейчас «пиджак» еще даст нам пару ценных указаний, и ты сам все поймешь, если до сих пор не понял. Для чего же он уже минут пять так активно болтает по спутниковому?

— Правильно говорить надо «зачем», Виски, а не «для чего».

— Хорошо, Командор, зачем нас так подставляют, кому мы мешаем? Зачем я, ты, да и все остальные тащили на своей спине десять километров вот это? — Я слегка пнул трубу гранатомета. — Почему нам только что запретили ими пользоваться? Казалось бы, чего проще, мы подбираемся поближе, Глаз смещается вправо, а Джек остается здесь, и по команде они тихо снимают всех снаружи, а потом контролируют периметр и окна. Снайперам нечего делать внутри помещений. В этом двухэтажном здании шестнадцать окон, десять выходят на север, по три на восток и запад. Обрабатываем их из гранатометов, короткий рывок к дому под прикрытием Глаза и Джека, и теперь уже ручные яблоки летят в разбитые проемы, я думаю, что пары гранат в каждую комнату будет достаточно. А потом мы вежливо стучим в выбитую дверь и заходим внутрь. Впереди я, Сивый, Ганс и Белок с поливалками и прочим — я похлопал по пулемету, — всех, кто остался жив, сметем к дьяволу. Я патронов и гранат жалеть не буду, да и остальные ребята тоже. Ты, Кортик, Чинуша и Балт страхуете нас, работаем двойками, домик вычистим меньше чем за минуту, в чем сложности? Потом одалживаем пару джипов в гараже и ходу отсюда. А нам что предлагают? Запрещено пользоваться оружием, — начал цитировать я «пиджака», — которое может нанести непоправимый ущерб необходимым нам документам. А давай мы только ножами будем работать, а может, вообще врукопашную на них пойдем? Какие здесь могут быть важные документы, Командор?!

— Все сказал, выпустил пар? После выполнения твоего плана от дома останутся только горящие руины. Ты еще забыл добавить пару танков для стрельбы прямой наводкой, а почему авиация не задействована, зачем мелочиться? Подсвечиваем дом лазером, и пусть «сушки» запустят по нему несколько ракет класса «воздух-земля».

— Еще я могу кое-что добавить, Командор. Пиджак болтает по спутниковому телефону, который можно засечь, как два пальца об асфальт, и это всего в двухстах метрах от цели! Одно это мне уже о многом говорит.

— Он пойдет вместе с нами, он лично будет выгребать документы, ты же знаешь, что нам к ним запрещено прикасаться.

— Не с нами пойдет, а за нашими спинами прятаться будет. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Командор, — я опустил руку на нож, — а может быть, он все-таки героически погибнет за Родину при исполнении своего служебного долга, а мы все сделаем так, как привыкли? Всю не успевшую сгореть бухгалтерию возьмем с собой и…

— Совсем ты в этих джунглях озверел, Виски. Пока не будет откровенной подставы, мы Ивана Ивановича не трогаем и тупо выполняем все его приказы.

— Может быть, и озверел, Командор, но не в джунглях, а в саванне, и некоторое количество серого вещества у меня все еще работает. При возвращении я подаю рапорт, это мое последнее дело. Надоело, все мне надоело, хочу стать гражданским, а не быть не пойми кем.

— Виски, с таким настроением идти в бой, да ты совсем рехнулся, ты же точно здесь останешься. Что ты так раскис? Заходим, делаем свои дела и быстро уходим.

— Ты командир, и тебе решать, а я тебя официально предупреждаю как заместитель, что если будет все плохо, то перед заходом в любую комнату я ее буду прочесывать гранатами.

— И ты, Брут, мне мало видеть кислые рожи ребят?

— А «пиджак» о чем-то договорился с высоким и наверняка многозвездным руководством, Командор, он к нам направился. Раскрой уши и приготовься удивляться.

— Мы не можем дожидаться ночи, выемку документов нужно провести в течение часа, — порадовал нас подошедший Иван Иванович.

Я даже не стал смотреть на медленно багровеющее от ярости лицо Командора, я просто встал с травы и направился к ребятам. У «пиджака» такие полномочия, подтвержденные нашими кретинами, что у него и медведь возьмет под козырек и будет добросовестно лезгинку отплясывать.

— Ребята, — тихо начал я, — похоже, что нас принимают за монстров из TRAP. Эти профи так и работают: вылетели на место, увидели и победили, главное, летчика на радостях не забыть с собой взять при возвращении. Только наверху забывают о том, что подготовка у нас несколько другая и вертолетов огневой поддержки вместе с транспортно-десантными у нас нет.

— Виски, все так плохо? — поинтересовался Сивый.

— Атаковать будем днем и скоро, начальство шибко спешит. Тихо вы, и без сопливых скользко. Мое мнение такое — при возвращении пусть делают со мной что хотят, но умирать здесь я не собираюсь. Я его никому не навязываю, решайте сами.

— Барб, а химера точно мертва? — Парень оторвал меня от грустных воспоминаний.

— Точно, граф Атор, мертвее не бывает.

Мертвее не бывает — это точно. А Ганс, Белок, Кортик и Балт так и остались в том домике, их тела мы забрать не смогли. Они остались — неопознанные наемники, неизвестного происхождения, особых примет не имеющие. Это было гнилое дело, нас не подставили, нас просто цинично использовали, презервативу и то достается более достойная судьба. Были в домике документы, были, но кроме них было еще кое-что. Дело, я грустно усмехнулся, после этого дела все оставшиеся в живых из нашей группы в течение года, соблюдая очередность, подали рапорта и списались на гражданку.

— А когда нас будут спасать?

— Скоро, Ваше Высочество, совсем скоро. Зачистка палуб уже наверняка закончилась, сейчас сформируют ударную группу и полезут в трюм. Скорее всего, ждут какого-нибудь волшебника, ребята же не знают, что химера мертва, а лишних потерь им нести не хочется.

— Трусы! — фыркнул принц.

— Зря вы так, Ваше Высочество, они не трусы, а благоразумные люди. Если химера жива, то следует соблюдать осторожность, а если она мертва, так и спешить незачем. Аничу трудно умереть от потери крови, а о вашем присутствии здесь мои соратники вряд ли догадываются. Ваше Высочество, граф, на этих тюках так удобно лежать, а в ногах правды нет. Ложитесь и попытайтесь угадать, когда именно нас будут спасать от жуткого мертвого чудовища.

Граф рассмеялся, следом за ним изволил улыбнуться и принц. Уже лучше, первоначальный контакт между нами установлен. Поспрашивать их теперь о том, как они здесь очутились? Нет, не буду, не мое это дело, много знаешь — плохо спишь. Даже если местные компетентные органы отстанут от меня быстро, то остаются еще две проблемы. Первая — те, кто все это устроил, могут выйти сухими из воды и наверняка захотят меня отблагодарить несколькими сантиметрами стали в живот. Неприятная перспектива для меня. Есть и еще одна трудность — и так отношения между аничами и гвардейцами далеки от нормальных, и не последнюю роль в этом играет наша зарплата. Это и послужило одной из причин изданного несколько десятков лет указа о запрете на появление аничей в королевской резиденции. Была пара конфликтов, окончившихся смертями, причем с обеих сторон. И что будет теперь, после того как гвардейцы, проворонившие сыновей короля, скоро узнают о том, кто их нашел? Да они наверняка сильно обрадуются этому и станут нашими лучшими друзьями. Даже перестанут за глаза называть нас грязными варварами, а мы их крабами за пристрастие к стальным доспехам. Делать больше нам нечего, как носить на себе эту тяжесть. Попробуй побегать с этими железками по городу за различного рода сомнительными личностями! Чисти доспех постоянно, чтобы ржавчина не завелась, да и стоит он дорого. Кожаный не так уж плох, да и особо не жалко его.

— О, слышите, уже спускаются, так что скоро нас спасут от чудовища. — Я вмешался в разговор пацанов о сравнительных достоинствах и недостатках химер и мантикор.

Братья переглянулись между собой и рассмеялись. Братья, вообще странная ситуация, а впрочем, что тут странного, если девушек здесь выдают замуж в тринадцать-четырнадцать лет? Педофилы необразованные! А потом скорбят по безвременно ушедшим во время родов супругам. Дайте девушкам сформироваться, а только потом занимайтесь с ними всем, чем хотите. Как может нимфетка без хорошего медицинского обслуживания нормально родить и остаться живой? Хотя может, примерно половина умудряется это сделать, но двух первых супруг короля это как-то не задело. Сначала одна жена умерла, король с горя пустился во все тяжкие и через год снова женился, но от новорожденного от одной из вдов-дворянок сына не отказался, дал титул и оставил при себе. Прошло десять месяцев, и вторая жена Его Величества умерла при родах, на этот раз ребенка смогли спасти. Вот так и растут при дворе два сводных брата, бастард и наследник престола, и, судя по слухам, да я и сам это сейчас вижу, они действительно братья. А вот как они уживаются с третьей женой короля, своей мачехой, — это большой вопрос, и я в него лезть не хочу. Слишком много странного в этом похищении. Если парни кому-то мешали, то почему их просто не убили? Я уже один раз не так давно объяснял Жанке особенности криминальной политики — похищать гораздо труднее, чем ликвидировать.

— Барб, ты жив?! — раздался крик где-то в глубине трюма.

— Здесь я, здесь! Химера мертва.

Топот, вот носороги, в наш закуток ворвалась тройка аничей со Станком во главе. Немая сцена. Взгляды Снежных Крыс перебегали с меня на смеющихся мальчишек, а потом на мертвую химеру.

— Его Высочество, граф Атор, позвольте вам представить моих соратников Станка, Окира и Таша, — самым небрежным тоном заметил я. — Эти мужественные воины и этот могучий шаман наверняка спасут нас от всех мертвых химер на свете.

Хохот мальчишек, немая сцена номер два. А все-таки я расспрошу братьев о произошедшем. Любопытство не порок, а средство продления жизни, но потом я про это дело забываю.

— А пока мы поднимаемся, — продолжил я, — расскажите мне о том, как вы вообще здесь очутились.

— Присядьте, тесс, — предложил мне сопровождающий. — Устраивайтесь со всеми удобствами, Его Величество скоро освободится и примет вас.

Под дружелюбными взглядами двух гвардейцев я примостил свою пятую точку на диване. А вы сегодня не просто крабы, вы сегодня крабы под соусом. Какие на вас нарядные праздничные туники красного цвета! Такой соус, чем-то напоминающий по цвету кетчуп, служит основной приправой к здешним блюдам из морепродуктов. Один из гвардейцев скривился, видно, понял значение моего насмешливого взгляда. И не аничи дали вам такую кличку, а местная беднота, которая постоянно питается в порту этими самыми морепродуктами, дешевле еды в городе просто не найдешь. Поэтому гвардейцы редко надевают положенные им по уставу туники, но сегодня положено. Уже неделю в Гронлине идет праздник по поводу счастливого спасения Его Высочества из мерзких лап чернокнижника. Про графа тоже упоминают, но как-то вскользь. Короля не поймет его же свита, если он станет объявлять официальный праздник из-за спасения бастарда.

— Аничь, виноград предназначен для лиц благородного происхождения, — процедил один из гвардейцев, — а ты к ним не относишься, как бы тебя ни называли. Тебе вообще здесь не место.

Разве? Внимательно смотря на забияку, я снова отщипнул несколько крупных виноградин с кисти. Диван есть, столик есть, даже поднос с фруктовым ассорти на нем есть, и все это предназначено тем, кто ждет аудиенции у короля. А что ты мне сделаешь, я надкусил персик, гвардеец кардинала? Атос приема ждет у короля. И не просто аничь, а тесс Барб. Как благородный, я могу посещать королевский дворец. И вообще я сюда не напрашивался, очень мне это надо, меня вызвали из казармы, а не я пороги обивал с просьбами различного рода, в основном земельными и финансовыми. А что ты так набычился? А, понял, ты надеешься лопнуть от злости и забрызгать меня своей кровью, краб под соусом?

— Аничь, я…

— Заткнись, — посоветовал я гвардейцу, — я не в настроении выслушивать какого-то нищего дворянчика, который, чтобы прокормить мышей в своем полуразрушенном замке, стал гвардейцем короля. Мне было сказано, чтоб я устраивался со всеми удобствами, что тебе не понятно? Могу объяснить сегодня вечером подробно и за городом, приходи с двумя своими друзьями, и я тоже приду с двумя.

— Я буду, — пообещал мне побелевший от гнева гвардеец.

Самоубийца, но это его проблемы, а не мои. Одно мое предположение, я взял очередной персик, оказалось правильным. Гвардейцев сначала вые… то есть выстроили, произнесли речь, а потом снова всех построили. Уже неделю как они живут по уставу, никаких увольнительных, никаких попоек. В принципе они не виноваты в произошедшем, но виновные должны быть, и все. На кого еще монарху изливать свой гнев, на подчиненных тесса Лоташа? Так не за что, мы герои. Капитан порта со своими сотрудниками тоже отмазался, тем более он ранен и до сих пор находится в больнице. Тесс Навир не герой, но где-то близко к этому состоянию, трех своих подчиненных он уволил прямо с утра и чистым стал аки агнец божий. Даже Ромео был поощрен за помощь следствию. Тем утром ему не удалось уйти из порта, но взбешенный отец Джульетты не смог ничего сделать, обвенчали влюбленных в срочном порядке прямо на корабле. Я попросил тесса Лоташа помочь в амурных делах ценнейшему свидетелю, а он мне не отказал в содействии данному процессу. Хороший он мужик, с закидонами, но у кого их нет, но хороший. Ну а больше всего досталось мне, дворянином сделали в тот же день, теперь я тесс Барб, вот умора! Зря дворянчик вздумал мне показывать свою спесь, не на того напал.

— Барб, ты помнишь правила этикета? — осведомился зашедший в приемную тесс Лоташ.

— Да, но не полностью, тесс, а как происходят дуэли между благородными, подскажите мне? Ведь я парень простой, чуть что, так сразу шестопером по голове без всякого соблюдения приличия и этикета.

— Уже успел, так быстро? — Начальник стражи Гронлина посмотрел на гвардейцев. — Кто из них такой храбрый и глупый?

— Вот этот. — Я ткнул пальцем в правого краба под соусом.

— Барб, я запрещаю тебе драться с ним. А этому глупцу запретит его командир, я позабочусь об этом.

— Это дело чести! — возмутился глупый краб. — Почему вы вмешиваетесь, тесс Лоташ?

— Ты так сильно хочешь умереть, тесс Догир? Ты думаешь, что у тебя есть хоть один шанс против Барба? Или ты таким образом хочешь привлечь мое внимание? Я все равно не разрешу тебе оказывать моей дочери знаки внимания, пока ты не станешь лейтенантом гвардии. Барб, — тесс Лоташ повернулся ко мне, — а ты о чем думал, когда решил связаться с этим сопляком?

— О персиках.

— Очень умно, тебе нужно думать об аудиенции у Его Величества. Если ты будешь драться с каждым, кто решит тебя задеть, особенно с гвардейцами, то никакая королевская милость тебе в конце концов не поможет. Посиди здесь, я скоро приду, и никого больше не вызывай, тебе вообще должно быть стыдно, Барб. Этот гвардеец разве похож на химеру? Какая будет честь размозжить ему голову?

— Никакой, — согласился я, — но и свою честь я не позволю никому марать грязью. Особенно тем, кто в этой жизни еще ничего и никому не доказал, а пытается это сделать за мой счет. Прибьешь несколько таких умников, так остальные станут гораздо скромнее и перестанут меня задевать.

— Барб, ты мои слова слышал. — Тесс Лоташ вышел из приемной.

Я с ухмылкой посмотрел на гвардейца, не судьба тебе сегодня умереть, парень. Хорошо я тебя слил тессу Лоташу, именно на такой вариант развития событий я и рассчитывал. Делать мне больше нечего, как с каждым ненормальным отношения выяснять. Словесно унизить — это можно, а хочешь умереть, так это не ко мне. У меня и так руки по локоть в крови. А тесс Лоташ, я взял очередной персик с подноса, когда мы выбрались на верхнюю палубу с принцем и графом, так он уже вовсю там командовал процессом. Трупы убрать, раненых перевязать, этих сразу ко мне на допрос, а этих чуть попозже. Станк, что там с химерой? Тут он увидел парней и онемел, наверняка от счастья. А что потом началось, так это трудно описать словами, это нужно было видеть. Начальник стражи Гронлина превратился в ураган распоряжений, в вихрь указаний, в водопад вопросов и торнадо ярости. Все аничи старались убраться с его пути, даже Станк и Кремнь вспомнили о своих неотложных делах в городе. У меня не получилось, как старший смены аничей Восточного конца, чье дежурство, к сожалению, еще не закончилось, как организатор всего этого бардака, мне пришлось предстать перед добрыми очами тесса Лоташа и давать ему развернутый отчет. А я что, дурак сам отдуваться? Я мигом сообразил на троих, Оргина еще к нашей компании подозвал, как-никак он сегодня заведует обычной стражей на вверенной мне территории. Короче, через час я с чувством глубокого удовлетворения вновь сидел в трактире со своими ребятами и поминал погибших. Один аничь, четверо портовых стражников и две чернильные души отправились на тот свет. Дорого обошелся нам захват «Альбатроса». Хорошо, что его мертвый капитан не успел отвести свое судно от причала. Стражники Оргина, которые работают грузчиками в порту, вовремя заметили неладное, странно было бы, если б не заметили, и ринулись на неф. Успели, и только поэтому рывок капитана Харода из Гронлина не удался.

А потом все было просто, вечером я сдал смену ребятам и был вытащен сияющим тессом Лоташем во дворец. Как же, в который раз его подчиненные доказали свою дееспособность. Не гвардия, не сотрудники безпеки, а простые стражники, которые день и ночь неусыпно сторожат покой города. А он, мудрый руководитель, учитель, и вообще все мы ему как дети, в который раз показал, что не зря ест свой хлеб. Тесс Лоташ прямо лучился от счастья и преувеличенно вежливо общался со всеми, а в особенности с тессом Коратом, полковником гвардии. К сожалению, Оргина со мной не было, протрезветь до приемлемого состояния к вечеру синдик гильдии кожемяк не успел, и наш мудрый начальник не рискнул выставлять его перед их величествами. А скорее всего, Оргин где-то еще утром добавил, снимая последствия нервного стресса. Мне одному пришлось встать на колено и получать венценосный удар мечом по плечу. Тесс Томаш, бургомистр Гронлина, тоже нас почти не обидел, выписал мне и всем остальным аничам, принимавшим участие в спасении наследника престола, крупную премию. Жмот, он полчаса перед венценосной парой речь толкал о том, какой он мудрый государственный деятель, что постоянно заключает контракт с аничами, и так задешево, а нам всего лишь премия в размере месячного оклада досталась. Правда, еще королева сказала свое веское слово, и колечко мне презентовала с собственной ручки. Я взял, я не гордый, хотя оно явно женское. Ничего, может быть, найду, кому здесь его подарить. А королева симпатичная девчонка, не будь она замужем, то я бы, возможно, рассмотрел варианты. Чем-то она мне Галину напоминает. А вообще, странно, я попал сюда, и что-то во мне переменилось, я почти стал прежним. Вообще, много событий произошло за эту неделю, как вспомнишь, так плохо становится. Одна морока с моим гербом чего стоит! Во всем произошедшем меня радует только одно — допрашивали меня всего несколько часов. Повезло на этот раз.

— Барб, готов? — спросил у меня появившийся в приемной тесс Лоташ. — Пошли, их величества не должны нас ждать.

Нам их можно ждать, а обратная ситуация чревата, я вошел вслед за тессом в королевский кабинет. Оценка диспозиции: присутствует король и королева, командир гвардии с несколькими своими подчиненными, бургомистр, парочка его советников и непонятный тип. Я его не знаю и ничуть этому не удивлен, я поприветствовал короля, все-таки второй раз в жизни я нахожусь в этом здании. Куда мне знать в лицо всех его постоянных обитателей? А, понял, это чучельник, слишком специфические выражения проскользнули в его краткой фразе, обращенной к Его Величеству. Тесс Лоташ опять оказался прав, а то я мог сесть в лужу. Есть у короля одна слабость, охотник он заядлый и обожает выставлять напоказ чучела приметных экземпляров. По мне, так это абсолютно невинное увлечение, но химера наверняка имела бы свое мнение, если могла бы до сих пор иметь, чем думать.

— Барб, — король изволил заметить меня, — мастер Аназар закончил свою работу, и ты можешь забрать чучело убитой тобой химеры.

Вот так сразу и в лоб. Когда король начинает разговор с мелочью вроде меня с такой явно важной для себя темы, то выводы нужно делать сразу. Я поклонился королю, а тут еще тесс Лоташ меня заранее предупредил о наиболее вероятном развитии событий.

— Ваше Величество, проявленная вами милость ко мне не заслуживает моих небольших усилий, направленных на процветание короны. Нижайше прошу вас принять от всей стражи Гронлина и лично тесса Лоташа сей скромный подарок. Надеюсь, что чучело химеры станет украшением вашей коллекции охотничьих трофеев.

Король довольно улыбнулся, а я едва не вытер рукой лоб. Вот это я фразу выдал! Раз пять ее повторял под руководством тесса Лоташа, пока не зазубрил намертво.

— Тогда пойдемте и посмотрим на работу мастера Аназара, он только недавно ее закончил, и признаюсь вам, тессы, что я еще ее не видел.

Когда король что-то предлагает, то остальным следует с этим немедленно соглашаться, восторгаясь при этом гениальностью монарха. Дружною толпой, впереди венценосная особа, а я замыкаю процессию, мы вышли из кабинета.

— Жанка, Настя, привет всем. Я не сильно опоздала?

— Нет, Галка, мы только собрались. Документы готовы?

— Да, отец все сделал вовремя, как и обещал. Вплоть до введения моей опеки над Романом через суд как недееспособного человека, не имеющего близких родственников. Теперь я его опекунша. Все законно, комар носа не подточит. Жанка, когда чартер?

— Если с документами все в порядке, то завтра с утра. — Девушка подошла к окну. — Девчонки, а вам вообще вся эта ситуация не кажется странной? Я не имею в виду травму Романа, со всяким может случиться, дело в другом. Вот ты, Галина, дружишь с Настей с детских лет, я же второй раз в жизни увидела тебя в приемной отца Насти. Про первый вспоминать я не хочу, вела себя как последняя дрянь в этом клубе, а ты еще у меня кавалеров отбиваешь, я готова была тебя задушить! А ты, Настя, когда я познакомилась с тобой в квартире Романа, то за человека не считала. А теперь мы все подруги, мы понимаем друг друга с полуслова, нам интересно вместе проводить время, и виной всему несчастный случай с Ромкой.

— Да я тоже тебя за человека не считала, — слабо улыбнулась Настя. — Особенно когда ты ворвалась ко мне в кабинет, где я утешала ревущую Галину, и стала на меня кричать. Стала обвинять нас с Галкой во всех смертных грехах. Я готова была убить тебя, и так нам плохо, а тут еще и одна фурия настроение портит. Мой отец любит говорить, что в каждом плохом нужно видеть хорошее. Жаль, что с Ромой такое произошло, зато мы все не просто познакомились, мы лучше узнали друг друга, мы лучше поняли сами себя. Вот Галя проверила свои чувства на прочность, а мы с тобой, Жанна, узнали, какой она может быть нежной и заботливой. Я поняла, что ради близкого тебе человека можно пойти на многое. Галь, а что Жанна со своим свадебным подарком учудила? Если бы мне кто-то еще три месяца рассказал подобную историю, то я бы порекомендовала зайти фантазеру к психиатру.

— Да, мы многое узнали о себе, Жанна, а подделку тебе уже дали?

— Да, Галь, отличить от настоящего колье ее невозможно. У Марка Наумовича отличные специалисты, и вообще хорошо, что он знакомый Романа. Я думаю, он догадывается, зачем мне нужны деньги, и только поэтому пошел мне навстречу. Ради другого человека, а не Ромки, он бы так не поступил. Кстати, Настя, у Ромы нет близких родственников, но ведь ты говорила, что у него есть друзья. Как так можно даже не позвонить и не поинтересоваться его самочувствием? Ты же отправила им сообщение о произошедшем несчастье. Какие же они после этого ему друзья?

— Не знаю, Жанна, но Рома как-то обмолвился, когда мы были еще вместе, мы просто болтали об особенностях вождения машины, обутой в летнюю резину зимой, так вот он пошутил, что ДТП с его участием станет сигналом для его друзей. Я удивилась и попросила пояснений, какой такой сигнал, но он только отмахнулся. Странные они вообще, и Рома тоже. В его досье одни сплошные белые пятна, никаких подробностей его службы морпехом нет. Ясно, что он не был простым офицером, но кем именно, неизвестно даже Михалычу.

— Галин, Насть, а давайте по шампанскому? Отметим наш небольшой успех. Настя, не отказывайся, я сама твоему Вадиму позвоню.

Зал охотничьих трофеев находился недалеко от кабинета короля. По-моему, это глупо, лучше бы опочивальню королевы поближе разместили, а то она находится чуть ли не на другом конце дворца. По крайней мере, в этом присутствовала бы логика. Фаворитками Его Величество не увлекается, окончил рабочий день, так сразу к жене под бочок. А в зале уже народ в лице принца, графа и прочей золотой молодежи рассматривает изделие таксидермиста. Причем братья изображают мой бой с этим монстром в лицах. В них пропадают замечательные лицедеи. Изображали братья все: и тусклый свет светильника, мечущиеся по стенкам закутка тени, зловещий вой химеры, потоки крови существа и неустрашимого анича, который почти голыми руками ведет яростный бой с громадным риском для своей жизни во имя спасения сыновей короля. Пусть похвастают, а я пока посмотрю на остальные трофеи венценосной особы, все равно химеру я видел вживую, и пробиться к чучелу из-за окружающей его толпы мне будет трудно.

Это у нас волк вроде, а вот это что-то типа медведя. Не понял, тут и чучело мантикоры есть?! Что-то о подобном подвиге короля я не слышал. Наверняка ему шкуру подарили, или он сменял ее на что-то из своей коллекции, или банальнейшим образом купил. Мне без разницы, а зверюга интересная, будь она в трюме «Альбатроса», так я бы точно живым оттуда не вышел. Строение тела у мантикоры гораздо больше подходит для боя в узких коридорах, чем у химеры. А вот это чучело напоминает мне лося, скрещенного с крокодилом, интересная конструкция. Все, дальше особо ничего интересного нет, не так сильно отличается здешний животный мир от привычного мне.

А вот этого только что зашедшего в зал человека со свертком я прибью, если он только попробует подойти ко мне! Магистр церемоний, доктор этикета и по совместительству главный герольдмейстер двора. Глаза б мои его не видели, я повернулся к старичку спиной. Когда венценосная особа изволила даровать мне титул, то на следующий день пришлось навестить этого садиста. Для начала он меня полчаса спрашивал, что именно я желаю видеть на своем гербе. А потом еще полчаса мне объяснял, почему так делать нельзя. Для начала нужно определиться с формой щита, мой привычный круглый не пойдет. Лучше всего использовать треугольный или в форме ромба. Потом цветовая гамма основы должна объяснять всем желающим, откуда я родом и к какому клану горцев принадлежу. Поэтому лучше всего щит будет двухцветным. Далее следовало объяснение про то, как именно нужно разделять цвета — по диагонали, по вертикали или по горизонтали. К этому моменту я начал тихо звереть. Фигура ворона, которую я заказал, тоже не просто так малюется. Существуют утвержденные каноны, и он, герольдмейстер, обязан им следовать. Ворон должен как минимум отражать мой статус в клане, кроме того, на его голове должна быть корона, символизирующая то, что я спас в бою лицо королевской крови и за это получил дворянство. Я предложил такому умнику нарисовать все самому, не спрашивая моего мнения, за что снова удостоился лекции о важности герба как для меня, так и для моих будущих потомков. Однажды взятый образ сменить будет невозможно или невероятно трудно. Но добило меня не это, а предложение умника подумать над словами девиза, который должен подчеркивать или как минимум отражать изображенное на щите. Я почувствовал, что мои глаза стали наливаться кровью, и посоветовал магистру церемоний написать: «Ворон, лети отсюда подальше». Умник задумался на некоторое время, а потом сказал, что идея у меня верная, а вот исполнение не очень. Ворон должен быть в короне, ведь я спас принца, и поэтому обязан лететь высоко, выше, чем обычные пернатые. Кроме того, я горец по месту рождения, там высоко, значит, птичка должна летать еще выше. Я стал нащупывать шестопер. А если бы я еще первый забрался на стену вражеской цитадели и получил бы дворянство по совокупности, то ворон в короне должен был бы сидеть на вершине летящей золотой башни?

Умник, видно, почувствовал мое состояние и поспешил закончить разговор. С мелочами он сам разберется и только предоставит мне их на утверждение. Инстинкт самосохранения у этого доктора еще не полностью атрофировался. Я выскочил из его дома и побежал в ближайший трактир приводить свою расстроенную психику в порядок. А потом дважды этот садист наведывался в казарму аничей, но парни успевали меня предупреждать, и я смог избежать очередных нервных потрясений. Для меня спрыгнуть на брусчатку мостовой со второго этажа проблем не составляет.

Так, он направляется ко мне, ну его к дьяволу! Я лучше присоединюсь к остальной компании, там этот Умник не будет меня тиранить своей геральдикой, не посмеет при короле и прочих. А братья, перебивая друг друга, уже пошли на третий круг россказней о величайшей битве в трюме, вот сказочники! Скоро я химеру буду побеждать одной левой, демонстративно позевывая при этом. Вы бы лучше рассказали, как в этом трюме очутились. Видите ли, те изредка гулять по городу любят в ночное время, догулялись, мало не показалось никому, особенно охранявшим их троим гвардейцам. Четвертый просто-напросто сбежал, еще одна дополнительная причина возрастания напряженности между аничами и гвардией. Бегун понимал, что после произошедшего ему не стоит показываться во дворце, и утром решил покинуть Гронлин, не смог, стража его в воротах задержала, по распоряжению тесса Лоташа город был закрыт. Так вот, убила химера троих гвардейцев, братьев скрутила парочка сопровождающих существо лиц, их богатую одежду натянули на отмытых оборванцев из Предместья, и химера опять стала полосовать тела. Зачем такие сложности, кому было это нужно, куда братьев собирались вывезти — этого я не знал. Кто же меня во все детали произошедшего посвящать будет? Да и не хотелось мне голову ломать. Правда, однажды промелькнула мысль, но она мне показалась настолько дикой, что я сразу от нее отказался.

— Тесс Лоташ, тесс Томаш, подойдите ближе, — изволил молвить монарх.

Лоташ с бургомистром почти мгновенно очутились рядом с королем. На несколько секунд круг почитателей мертвых химер развалился, и я увидел дело рук своих. А чучельник — мастер своего дела, химера выглядела как живая. Согнутые ноги, наклоненный вперед корпус, оскаленные зубы, протянутые вперед руки прямо жаждали кого-то схватить. Именно такой она вылетела из коридора, когда я едва успел увернуться от нее. Именно такой ее впервые и увидели братья. Наверняка они консультировали таксидермиста.

— Я благодарю магистрат, тесса Лоташа и городскую стражу за столь ценный дар, — выразил свое единственно правильное мнение монарх.

Мой начальник тут же рассыпался в комплиментах Его Величеству, бургомистр вообще заявил, что для такого замечательного короля городу ничего не жалко. Все как всегда, меня уже вычеркнули из списков претендентов на королевскую благодарность. Все как всегда, чем выше забирается бумага по инстанции, тем меньше шансов малькам привлечь к себе внимание крупной рыбы. Уже и магистрат успел внести себя в список соучастников подарка. Кто такой Барб? Да его там вообще не было! Химера — это собственность города, а не трофей анича, национализировали мы столь редкий труп. Отлично, чем меньше я буду привлекать к себе внимание сильных мира сего, тем целее буду. Подальше от начальства и поближе к кухне — это один из немногих вечноправильных принципов жизни.

— А теперь пройдемте обратно в мой кабинет, мы еще успеем налюбоваться чудесной работой мастера Аназора. — Король снял с пояса командира гвардии расшитый жемчугом кошелек и вручил его чучельнику. — Ваша награда, мастер, — добавил он и направился к выходу из зала.

Я невольно восхитился таким мудрым, справедливым и щедрым королем. Меня сделал дворянином, а чучельнику дал всего лишь набитый золотом и серебром кошелек. Тесс Корат вряд ли в нем медяки носит. Но как элегантно все было проделано, чувствуется, у Его Величества немалый опыт вознаграждения одних своих вассалов за счет других! Блестяще, брависсимо, такое небрежное движение руки, и все довольны. Чучельник — деньгами, а командир гвардейцев — проявленным к нему вниманием монарха, которое, конечно же, стоит дороже презренного металла. Вон какую неподдельную радость выражает его лицо. Так, пора мне тихонечко уходить отсюда, подарок сделал, и хватит мне во дворце воздух портить.

— Ваше Величество, а как же моя просьба? — остановил короля и его свиту у самой двери голос принца.

— Да, Барб, подойди ко мне, — вспомнив о какой-то просьбе сына, сказал монарх. — Его Высочество восхищено твоей силой и мужеством. С этого дня ты будешь его телохранителем.

МЛЯТЬ!!! Я стал тихой сапой пробираться в сторону тесса Лоташа. Похоже, что у короля от вида нового чучела слегка поехала крыша. Ладно принц, он еще пацан и не понимает последствий своей просьбы, но венценосец ведь должен был догадаться о последствиях своего решения. Все, я мужественно прикрыл своей грудью спину тесса Лоташа. Теперь я точно выберусь из дворца живым, главное, не отстать от руководства. Сказать, что я был расстроен своим новым назначением, — это слабо сказано.

— Но Ваше Величество! — первым вышел из ступора командир гвардейцев.

— Вы бы видели какой там поднялся гвалт, но стоило королю повысить голос, как все сразу заткнулись. Продолжения истории не знаю, тесс Лоташ просчитал ситуацию и потащил меня к выходу. Но продолжение будет обязательно.

Кремнь и Станк только вздыхали во время моего рассказа, изредка обмениваясь мрачными взглядами. Теперь гвардейцы будут просто ненавидеть любого анича. В завуалированной форме король поставил этих дикарей с гор выше своих благороднейших рубак. Проблемы назревают серьезные, как бы не дошло дело до открытых стычек между аничами и гвардейцами. А я так хотел быть незаметным!