Глава 7

– Если все это раскроется, мне каюк. – Джулия металась по комнате, как голодная львица в клетке, перед которой толпятся нахальные и, самое главное, очень даже упитанные посетители. – С таким пятном на репутации можно податься лишь в деревенские ведьмы. И то не в каждое село возьмут после такого-то обмана. А значит…

Я молчал. Когда приходится играть голема – надо соответствовать и молчать. А также постараться не получать достаточно глубоких ран, чтобы могла потечь кровь, или давать снять с себя слой маскирующей глины. Для надежности мне еще к губам какой-то амулет приклеили, напрочь отшибающий речь не хуже качественного кляпа, чувствую, когда его отдерут, останутся просто непередаваемые ощущения! Ауру серьезно искажали похожие же предметы, прицепленные прямиком на голое тело, и, собственно, доспех, наделяющий носящего его если и не свойствами абсолютного невидимки для зрения волшебников, то как минимум серьезным камуфляжем. Как оказалось, оживленные заклинаниями статуи в прямом бою используются редко, но оставлять их в качестве своеобразных самонаводящихся мин, не заметных до самого момента атаки, давно стало общепринятой практикой.

– Да чего ты кричишь? – Ведьмочке, ужасно переживающей за успешность предстоящего боя, впихнули в руки стакан какого-то крайне подозрительного отвара и заставили проглотить. А заодно и усадили прямо на мои вещи, заботливо сложенные на антикварного вида диван, чьи толстые массивные подлокотники были обильно покрыты резьбой и позолотой. – Аж на улице слышно! Было бы, не поставь я барьер.

Красса Скала, официально сильнейшая волшебница города, вовсе не производила впечатления собирающейся на тот свет персоны, кою там уже ждут, поминутно поглядывая на часы. И на жуткую чернокнижницу, сделавшую из собственной ученицы то ли заготовку для переселения души в молодое тело, то ли авансовый платеж темным силам, тоже не походила. Бойкая такая старушка, облаченная в некое подобие простого домашнего халата и тапочки, вышитые аляпистыми цветочками, да еще вдобавок с простым белым платком на голове. Высохшая почти до состояния мумии, но не утратившая ярко-синего цвета глаз, живости движений и длинной косы седых волос, достигающей середины спины. Вежливая, гостеприимная, вкусно готовит, если, конечно, те плюшки из выставленного перед боем угощения не вышли из-под рук ее личного повара.

Должен сказать, что когда молодая чародейка привела меня к себе в гости через черный ход, начинающийся аж за городской стеной, встречали дорогого гостя просто великолепно. Накрытым столом, где красовалось жареное мясо, вино, пиво, заливная рыба и какие-то салатики вегетарианского вида. Последние я и стрескал, не отрываясь, заедая вкусной выпечкой, обнаружившейся рядом, а ко всему остальному даже не притронулся, несмотря на мягкие намеки. Вот еще! Вдруг отравит? Или даст некий аналог подчиняющих наркотиков. В выпивку подмешать их проще простого, в нечто другое тоже, правда, можно, но вряд ли хозяйка жилища думала, что здоровенный бугай, работающий наемником, внезапно решит изображать из себя мирно жующего травку кролика. Лучше было бы, конечно, совсем отказаться от еды, но слишком уж подобный поступок выглядел бы подозрительно.

Испытания выставленного Джулией голема, ну или, вернее, хорошей подделки под него, было решено проводить в подземных апартаментах древней ведьмы, где имелось хорошее помещение, сильно похожее на знаменитый римский Колизей в миниатюре. Круглая арена, посыпанная песочком, а парой этажей выше по периметру идет наблюдательная галерея. Интересно, а какую площадь вообще занимают апартаменты Крассы? И знают ли ее соседи, что у них под ногами почва источена подземными ходами, словно хороший сыр дырками?

Сейчас там уже собирались приглашенные гости, в роли которых выступал цвет здешнего общества, аристократического и магического, не отказавшиеся полюбоваться на бесплатное представление и заодно выступающие беспристрастными свидетелями экзамена. Как я думаю, вполне разумная система. По-настоящему сильный и влиятельный волшебник даже в случае провала мог бы заткнуть рот немногочисленным магам или их представителям, но если он также имеет достаточно возможностей, чтобы отвести глаза персонам благородной крови, обладающим деньгами и властью, заодно с притащенными ими с собою многочисленными слугами, то ему пора задуматься о возможности захвата власти в стране. Силенок для подобного мероприятия скоплено достаточно.

– Все, – вдруг сказала Красса, принимая из рук ученицы опустевшую емкость. – Идем. Наши противники уже готовы. Так, ты… как его бишь зовут, девочка моя?

– Проглот, – подсказала ей Джулия.

– Дурацкая кличка, – поморщилась пенсионерка магических и черномагических искусств. – Шагай позади меня. На арену выходи только после того, как прозвучит сигнал гонга. И упаси тебя боги показать, что мозгов в твоей черепушке больше, чем у полена! Не знаю, кого выставят эти идиоты-наследнички, но постарайся победить. Или хотя бы проиграй достойно.

Я, вынужденно безмолвный, хотел было кивнуть, но не сумел этого сделать. Шлем, забрало которого под воздействием чар старшей чародейки заросло некоей темно-синей гадостью кристаллического вида с односторонней прозрачностью, на время нашего спектакля был намертво сцеплен с грудной пластиной. Чтобы не сорвали или не отрубили голову. Ну а кровь, способная потечь из ран, должна была поглощаться глиной, играющей роль поддоспешника. Вопреки ожиданиям магическая грязь никакого дискомфорта не доставляла, уверенно держа температуру моего тела, да и вообще сидела словно вторая кожа, практически не чувствуясь. Может, подать им идею производить из нее какую-нибудь эксклюзивную одежду? Думаю, если немного поиграть с внешним дизайном и создать приличный внешний вид, ведьмы откроют для себя золотое дно.

Но по крайней мере парочку плюсов от сегодняшних событий я уже получил. Джулия, настоявшая на том, чтобы ей отдали голову гидры, то ли сама, то ли с помощью наставницы изготовила из ее черепа шикарный подшлемник! Одновременно сохраняющий твердость кости чудовища снаружи и мягкий, будто меховая шапка, изнутри. Не знаю уж, как над ним колдовали, но кости черепа дальнего родича дракона сильно изменились, ощутимо убавив в объеме и став практически полной копией мотоциклетного шлема. Правда, если надеть его, то со стороны могло показаться, будто мое лицо находится внутри лишенных плоти челюстей жуткой пасти. Страшноватое зрелище, мягко говоря, а потому если нет цели оказать на противника психологическое давление, стоило прикрывать подобную вещь обычным железным ведром с маленькими дырочками для глаз. А еще латы наконец-то перекрасили. Не в камуфляж, правда, чтобы потом не запалиться с такой оригинальной расцветкой, а в нейтральный серый. Ну, даже если они такими и останутся, пускай. Хоть чистить реже надо будет, ибо на таком колере пыль менее заметна.

Наша компания быстро шагала по извилистым лабиринтам подземного жилища Крассы, звонко цокали каблучки на щегольских сапожках Джулии, звучно грохотали мои железные ботинки, а вот тапочки седовласой волшебницы не издавали ни звука. Хотя пару раз, когда она задевала полами одеяния за какую-нибудь мебель или меня, раздавался весьма противный скрежет. Одеяние, носимое старой ведьмой, было создано из камня, и вряд ли кто-то, кроме нее самой, знал, на что оно в действительности способно.

Но даже самое долгое путешествие имеет конец, а коридор все-таки не был настолько длинным, как бы мне подспудно хотелось. Не знаю, какого бойца найдут наследнички некоего великого генерала, но пятой точкой чувствую, будет это отнюдь не обычный вояка.

– Стой тут! – распорядилась Джулия, когда мы достигли выхода на арену, и тотчас же умотала с наставницей на второй этаж. Правда, довольно быстро вернулась обратно вместе с еще несколькими магами, легко узнаваемыми по мантиям и сжимаемым в руках посохам. Последние, если правильно понимаю местные реалии, являются скорее оружием церемониальным. Во всяком случае последние несколько сотен лет, после того как длинные языково-жестовые конструкции ушли в прошлое, оставив ненужными большинство разнообразных подпорок колдующей братии.

– Вот, – кивнула она в мою сторону. – Смотрите. Но броню вскрывать не дам.

– А может… – заикнулся было один из них.

– Нет, нет и нет, – стояла на своем девушка. – Разве что вы лично дадите мне новый запас металла, нароете глины, отложите этот фарс еще дней на двадцать и выплатите полную стоимость работы! Переделывать плетения из-за чьего-то глупого любопытства за просто так я не буду.

– Странно, странно, – наиболее умудренный возрастом из них, выглядевший раза эдак в два старше отсутствующей сейчас Крассы, в задумчивости начал расчесывать свою длинную белую бороду пятерней. – Внутренняя схема так причудливо искажена… Чтобы нельзя было узнать уязвимые точки, да? Ну, так и думал.

– Чем-то общие очертания похожи на модель Джеклия, – заметил тот, кого перебила Джулия. – Не мне вам говорить, насколько она запрещена.

– В структуре некое сходство есть, но некромантией совсем не тянет, а значит, движет этими доспехами не вернувшийся с того света мертвец, – возразил ему пенсионер магического фронта. – А жаль, жаль… хотел бы я посмотреть на битву с участием искусственного тела, которым управляет душа воина, сохранившая весь свой опыт и навыки.

– Эй, – притворно возмутилась ведьмочка. – Настолько серьезные заклинания смерти являются тяжелым преступлением! И, между прочим, расследуете их именно вы, как единственный на весь город лицензированный маг этой стихии.

– Скучная работенка, – пожаловался старик. – Банальный сглаз, где проклятие напитывается темной силой, это все, с чем приходится сталкиваться последнее время. Перевелись самородки, даже на обучение отправлять некого, не то чтобы сразу на костер за запретную магию. Ни одного случая умышленного подъема нежити почти за десятилетие, это ж просто уму непостижимо! Может, зря их последние лет сорок так старательно ловили? Этак и должность мою упразднят скоро. Но все-таки, какая там начинка? Скелет есть? Вроде угадываю общие контуры, но не могу понять, из чего сделаны кости.

– Да, имеется такая несущая конструкция, – недовольно кивнула девушка. – Но прошу этого никому не говорить.

– Не волнуйтесь, мои симпатии полностью на вашей стороне, – заверил ее чародей. – И сообщать тем аристократическим хамам, что здесь есть не только внешняя система защиты, как в большинстве примитивных поделок, выставляемых на продажу, но и полноценный внутренний каркас, никто не собирается. Если уж изволят бросать обвинения в недостаточной квалификации одной из нас, так пусть потрудятся доказать. Хм, но все же из чего вы сделали скелет? Неужели достали кости эльфийских химер, что они так фонят жизнью? Не лучший выбор, скажу я вам. Да, они, конечно, прочные и дают замечательную легкоусваиваемую големом энергию, но…

Прозвучал звонкий удар гонга, и я, повинуясь заранее полученным инструкциям, шагнул вперед, едва не затоптав излишне словоохотливого мага.

– Простите, – донесся в спину извиняющийся голосок Джулии. – Кажется, я уделила слишком мало времени на обучение его правилам действий вне боя.

Какой ответ ей дал старик, я уже не услышал, выйдя на песок, тихонько поскрипывающий под железными сапогами, и ловя взглядом появившегося из дверей напротив противника. Вернее, противницу. Легким скользящим шагом стелилась по арене затянутая в мелкоячеистую броню особа женского пола. Остроухая. С двумя кривыми мечами в руках. Дьявол! Дело даже не столько в том, что полученное на Земле воспитание будет мешать бить женщину, сколько в том, что эльфийские воители любого пола без разговоров засчитываются любыми вербовщиками наемников как целый десяток солдат. И платят им соответственно. Одно радует, хотя бы лука в руках у нее нет, а то наверняка попробовала бы всадить стрелу в глаз по неистребимой привычке. Настоящему бы голему на такую занозу, понятное дело, было бы плевать, а вот я проиграю и, скорее всего, даже погибну, если что-нибудь сумеет разбить синие стекла моих необычных очков и дотянуться до уязвимой плоти под ними.

Бой мы начали в согласованном молчании, девушка, видимо, берегла дыхание, а мне молчать полагалось из-за отыгрываемой роли, ну и, понятное дело, по причине носимого амулета тишины. Длинное лезвие в широком замахе прошло над головой воительницы, а оба клинка вонзились… в паховую область! Чертова баба просто нагнулась и прошла под лезвием, способным развалить ее на верхнюю и нижнюю половины, после чего, очевидно, решила попробовать заклинить нижние конечности голема, пытаясь поразить сочленения и то, что под ними. К счастью, металл лат, наскоро укрепленный изнутри чарами обеих ведьм, выдержал, а грязевая подкладка смягчила удар. Однако все равно получилось весьма чувствительно, да и ходить теперь долгое время станет не слишком приятно. Хорошо хоть по самому ценному не попала, целясь немного в сторону.

От еще одного столь же широкого удара мечом, но уже проводимом на уровне ног, эльфийка спаслась, просто взлетев по мне, как белка по дереву. И грациозно плюхнулась вниз, когда я, не выдержав лишних килограммов, а она все же была далеко не пушинкой, потерял равновесие и почти клюнул головой в песок. Понятное дело, настоящий магический конструкт бы от перегруза килограммов в шестьдесят-семьдесят не особо отяжелел, ибо, строго говоря, материальных мышц, способных устать или перенапрячься, не имеет, но она-то на фальшивого не рассчитывала. Левая рука, уткнувшаяся в насыпанное покрытие, набрала полный кулак измельченной едва ли не в пыль породы. Пригодится. Свалившаяся на пол импровизированной арены девушка проворно отползла подальше, видимо, опасаясь каких-нибудь гадостей, причем даже в столь не характерном для гуманоидов способе передвижения остроухая сумела бы обогнать иных профессиональных бегунов.

Мы вновь вернулись к тому, с чего начали, с незначительным перевесом по очкам в сторону двурукой мечницы. Сверху, с анфилады, неслись какие-то выкрики, помимо воли воспринимаемые сознанием и немного отвлекающие. К сожалению, подавляющее большинство зрителей от души болело за хрупкую воительницу, выглядевшую весьма выигрышно на фоне громадного железного доспеха. Эльфийка стремительным и почти не различимым для глаза рывком бросилась вперед, просто проигнорировав полетевший в глаза песок, и с пугающей легкостью уклонилась от двуручника. Ее кривое оружие скрестилось, будто ножницы на кисти моей правой руки, сжимающей рукоятку клинка, и, если бы не чудом подставленная гарда, отчекрыжило бы пальцы! Впрочем, нет худа без добра. Одну саблю, очень противно проскрежетавшую по латной перчатке, удалось поймать и отобрать. Физической силы у воительницы, очевидно, делающей ставку на скорость и ловкость, оказалось маловато, чтобы успешно сопротивляться.

Вновь разорвавшая дистанцию и оказавшаяся вне зоны досягаемости эльфийка озабоченно нахмурилась. Видно, пыталась понять, что ее необычный противник будет делать с нежданно-негаданно появившимся трофеем. Если она или же кто-нибудь из зрителей рассчитывали увидеть технику двуручного боя в исполнении выставленного Джулией бойца, то жестоко просчитались. Чужой клинок был вонзен мной в поверхность арены под углом примерно в сорок пять градусов, а потом на неширокое лезвие опустилась закованная в железный сапог нога. Первый натиск творение неведомых оружейников выдержало. Ну, ничего, рано или поздно все равно разломаю, если, конечно, хозяйка обратно не отберет.

– Эй, мы так не договаривалась! – Наконец-то соизволила впервые заговорить девушка. – Остановите его! Каждый меч стоит дороже своего веса в серебре!

– Ничего не знаю! – последовал откуда-то сверху ответ Джулии. – Бой не до смерти, а остальное не оговаривалось!

Нога сорвалась с узкой полосы металла, и жительница лесов тут же рванулась вперед, отчаянно полосуя воздух своим оставшимся вооружением. Как она умудряется так быстро двигаться? Атакующий гепард по сравнению с ней – развалившийся на солнцепеке ленивый котенок, страдающий ожирением. Остроухим что, про сопротивление окружающей среды в школе не рассказывали? Кривой меч ударил по сочленению головы и шеи. Ну, хоть когда-то повезло! Это место у меня сейчас даже больше защищено, чем грудь, которую еще можно было бы проткнуть с разбега колющим ударом. В сторону, правда, все равно от удара мотнуло, но рукоять чужого клинка, который подергали хрупкие женские пальчики, прежде чем исчезнуть, никуда не делась. Косой и неловкий замах двуручником, понятное дело, пришелся в пустоту.

– Сдаюсь! – Воительница снова разорвала дистанцию, но теперь уже отступала в направлении той двери, откуда появилась. – Мне не заказывали разобрать эту груду металлолома на части, только проверить, как она сражается. Так вот, дерется голем хорошо, не хуже новейших гвардейских моделей! И вообще, этот болван будет подешевле нового клинка, скажите, чтобы он перестал ломать скимитар!

А я что? Я ничего. Стою, упорно пытаюсь разломать проклятую железяку. Из чего ее, интересно, сделали? Гнется, но не ломается. Ну вообще никак! Если бы не боязнь выдать себя нетипичным поведением, выпустил бы свою металлическую сплющенную оглоблю и попробовал бы завязать чужой меч узлом. Интересно, получилось бы?

Сверху какие-то мужские голоса орали проклятие капитулировавшей эльфийке, оскорбляя ее саму, всех представителей остроухой расы и вдобавок каких-то неведомых танцоров ветра, но ко мне уже подбегала довольная Джулия, явно нацеленная отобрать трофей раньше, чем я его испорчу. Жаль, что сохранить вещичку не получится, а то вручил бы Кроту вместо его убожества из низкосортного железа.

– Молодец! – Меня звучно чмокнули куда-то в район левой щеки, жаль, что через слой металла и глины. – Хороший мальчик! Большой, прочный, сильный… Все, хватит стоять, иди за мной.

Ненамного от ведьмы отстала еще парочка чародеев, тоже решивших высказать свои поздравления. Но уже ей самой. Среди них затесался тот самый старик-пенсионер, причем, как мне показалось, с молодой волшебницей обращался он излишне фамильярно. Проще говоря, нагло ее облапал, не встречая сопротивления. Видимо, важная шишка, раз эта мужененавистница так себя ведет, перебарывая собственные желания. Или радость от победы настолько вскружила ей голову, что девушка сейчас ничего не замечает.

Пришлось еще немного поизображать из себя тупой механизм и, повинуясь командам ведьмочки, послушно топать следом. Правда, к счастью, идти было не так уж и далеко, видимо, сказалась все та же эйфория, заставившая длинный коридор пролететь и не заметить.

– Приводи себя в порядок, – только и сказала она, втолкнув в комнатушку, где незадолго до этого вместе с наставницей накладывала грим и защитные заклинания. – Постараюсь выгнать этих остолопов побыстрее, но тут уж как получится.

И ушла, хлопнув дверью, засов на которой с внутренней стороны лег в пазы сам собой. Все, теперь сюда точно никто посторонний не зайдет, по крайней мере быстро. Выломать дверь, сотворенную из цельного куска камня, незаметно для хозяйки жилища не получится, а связываться с ведьмой на ее территории наследники давно погибшего генерала или эльфийка, даже если вдруг захотят отомстить обставившему их голему, вряд ли рискнут.

Больше всего ушло времени не на то, чтобы извлечь себя из лат, а чтобы соскрести с тела слой жирной мягкой и теплой глины, держащийся за кожу не хуже клея. К счастью, какая-то из ведьм предусмотрительно оставила в помещении большую бадью с водой и целую гору домотканых полотенец. И как раз когда я использовал одно из них по назначению, отчаянно пытаясь вытереть грязь из последнего труднодоступного места, завитушке хрящей в ушной раковине, в комнату через дверь, по-моему, даже не отодвигая засова, просочилась Джулия.

– Хорош, – оценила она мое тело, прикрытое сейчас лишь короткими штанами, играющими в этом мире роль нижнего белья. – Вот только мускулов как-то маловато. Думала, будет больше.

– Чем богаты, тем и рады. – Я осторожно потрогал живот. Твердый. Однако уже не впалый. Интересно, а на обильной кормежке в доме волшебника он не начнет понемногу снова превращаться в мягкое пузо? Было бы недурно, хоть какая-то память о доме, где можно было позволить себе такую роскошь, как излишний слой жира. Да и в случае новой голодовки крайне полезно. – Как твои гости и наставница?

– Одни свалили куда подальше, а старая чучундра отправилась спать, утомил ее сегодняшний день, – махнула рукой девушка, подходя поближе. А я насторожился. Раньше ведьмочка старалась не отпускать в адрес своей искренне ненавидимой учительницы даже невежливых эпитетов, обходясь иносказаниями и руганью каких-то абсолютно посторонних личностей, имеющих с Крассой Скалой лишь пару общих черт. Вроде как на это тоже был наложен запрет, но не такой уж строгий, чтобы не выделяться слишком уж сильно из общего числа всевозможных учеников чародеев, традиционно для молодежи склоняющих старшее поколение на все лады при каждом удобном случае. Однако же молодая чародейка предпочитала не рисковать. Во избежание. И строго-настрого отсоветовала рассчитывать на то, что хотя бы одно слово, произнесенное в подземном доме, останется неуслышанным. Когда маг земли очень просит, любой камень способен вспомнить происходящее рядом с ним, вопрос лишь в том, сколько понадобится затратить сил, чтобы получить нужный ответ. – А ты, я смотрю, у нас любитель чистоты?

Пальцы волшебницы пробежались по моей груди и стали что-то на ней выводить. То ли бессмысленные каракули, то ли какие-нибудь мистические символы. Казалось, от проведенных линий во все стороны разбегаются едва ощутимые прохладные мурашки. Может, просто нервы расшалились? Не узнать. Однако же это приятно. Весьма.

– Угу, – согласился с ней я, бережно взяв ее руку в свою. А второй осторожно приобнял ягодицы охотно подавшейся вперед девушки. – Хотя, помнится, в том подвале, где мы прятались от гидр, тебе и грязь не сильно мешала ко мне вполне успешно приставать.

– Чего только не сделаешь из желания послать большого, сильного и, главное, быстроногого мужчину за магической рудой, – покорно согласилась ведьма, не желая разрывать дистанцию и, судя по всему, наслаждаясь происходящим. – Даже жаль, что всю ее твари стрескали слишком быстро, а то кто знает, как далеко бы мы успели зайти…

И одна рука чародейки снова принялась выводить некие иероглифы по моей голой груди, а вторая отправилась в недалекое путешествие. К штанам, в настоящий момент времени являющимся единственным предметом одежды и защитными функциями в принципе не обладающим.

«Вот те раз», – подумал Мюллер, когда мимо него пролетел упавший с крыши кирпич. «Вот те два», – решил Штирлиц, бросая второй. Странности поведения девушки все больше и больше наталкивали на одну простую мысль. Обмен телами. То, чего так боялась Джулия, питающая к мужчинам антипатию, которую перебороть могла, но не хотела. Остается лишь надеяться, что сейчас наполнившее тело напряжение припишут совсем другому поводу.

– Кровать искать или нам хватит вон того дивана в углу? – буквально прорычал я, раздираемый буйством гормонов, сбивчивых мыслей и противоречивых эмоций, подхватывая на руки девушку, взвизгнувшую в притворном испуге. Черт! Двуручник лежит далеко на полу, да и скрытно зарезать им в принципе невозможно, а никакого другого оружия в комнате нет!

– Искать, – такого командного тона мне не приходилось слышать даже от виденных по телевизору генералов, реальных и вымышленных, отправляющих свои войска на штурм вражеских позиций. – Но потом.

До предмета мебели, обладающего красивым каркасом из некоего темного дерева, обильно украшенного резьбой, было буквально два шага. Сложнее всего было пройти их достаточно быстро, чтобы волшебница не дотянулась своими губами до моих. А ведь она пыталась и даже умудрилась, извиваясь, словно змея, почти поставить наши лица на один уровень. Когда ее тело начало быстро опускаться вниз, к ложу, которому по логике развития событий в ближайшем будущем предстояла серьезная проверка на прочность, в глазах девушки мелькнуло легкое раздражение в ожидании жесткого столкновения с импровизированной кроватью. Но испуга так и не появилось даже тогда, когда деревяшка встретилась с ее шеей, которую с размахом ударили о преграду. Увы, ломать голыми руками врагам позвоночник, как какой-нибудь бравый десантник, не умею. Но помню древнюю мудрость: «Что совой по пню, что пнем по сове». Ну, в данном случае озабоченной чародейкой, судя по всему, за долгую, очень долгую старость настолько истосковавшейся по мужчинам, что она решила наброситься едва ли не на первого попавшегося. Хотя, может, я со своими габаритами и силой, изрядно добавляющими экзотики, просто оказался в ее вкусе?

Сочный хруст совпал со вспышкой жуткой боли, терзающей грудь прямо там, где ее совсем недавно ласкали тонкие пальчики. Значит, все-таки начаровать какую-то гадость пыталась, ведьма! Боль была серьезной, но все же не настолько, чтобы помешать вновь размахнуться слабо дергающимся телом, сжимаемым в объятиях. А затем еще пару раз. Неприятные ощущения прекратились уже на третьем ударе, но я не успокоился, пока просто не размолотил голову своей противницы в кровавую кашу. В прямом смысле. О живучести чародеев ходят легенды, да и чернокнижники удостаиваются сжигания не просто так, а чтобы уж наверняка подохли, но вряд ли пусть и не рядовая, но и далеко не всемогущая представительница их племени сможет выжить после того, как ее мозг частично вытек через трещину в затылке.

– Ну и денек, – пробормотал я, наконец-то отпуская свою жертву и пытаясь унять тошноту, набежавшую из-за близости свежего трупа. Кстати, изрядно запачкавшего меня содержимым расслабившегося кишечника. – Черт! Кажется, пора сваливать из этого дома. А лучше вообще из города. А в идеале вообще валить из страны. Но сначала надо убедиться в том, что никакой ошибки не было. Но сначала вымыться…

Смывание с себя чужой крови, а также иных физиологических наполнителей организма позволило сделать неприятное открытие. На груди, там, где ее совсем недавно касались конечности уже мертвой волшебницы, чернели некие непонятные символы.

– Как клеймо поставили, – вздохнул я, рассматривая следы зловредного волшебства, испятнавшие кожу. – Серьезная особая примета. Заметная. Хотя с таким-то ростом среди местных все равно спрятаться не получится. Ну, может, только если фигуру укоротить, по прокрустовому методу. Но ноги мне еще нужны, не говоря уж о голове, которая все время ищет приключений себе на пятую точку.

Неряшливые проплешины среди покрывавших грудь волос, разной глубины и, похоже, даже толщины, выглядели основательно зажившими. Появившиеся совсем недавно, преодолев природную сопротивляемость магии, знаки почти не болели и больше всего напоминали старые ожоги. Вот откуда была та боль. Опасения, что все же была допущена страшная ошибка, стали стремительно рассеиваться, как дым. Настоящая Джулия не стала бы так делать. А даже если бы и решила наложить на меня какое-нибудь заклинание, то учла бы природные особенности организма своего не такого уж и давнего знакомого, дающие ему серьезное, но вовсе не неоспоримое преимущество перед разнообразными колдунами.

Внезапно с жутким скрежетом засов пополз в своих пазах, открывая дверь. Так, я не понял, зачем он тут вообще нужен, если никому из нежелательных посетителей не мешает? Впрочем, раздумья на столь философскую тему не помешали мне прыгнуть к своему двуручнику. Облачаться в доспехи, чтобы встретить врага во всеоружии, времени не было. А каждый, кто увидит меня рядом со свежим трупом, автоматически становится личностью, подлежащей уничтожению.

Дверь открылась, и мне на то, чтобы сообразить, кто именно за ней оказался, потребовалась целая пара секунд. А потом в глотке пересохло. Сухонькая старушка в цветастом каменном халатике стояла на пороге, во все глаза смотря на изуродованное тело молодой ведьмы. Ой. Кажется, меня сейчас будут превращать в зайчика. Или просто в сочащуюся кровью лепешку. Впрочем, вполне заслуженно. Надеюсь, это будет хотя бы быстро.

– Ты это сделал, – сухой и какой-то бесцветный голос плохо выражал эмоции, одолевавшие его владелицу. – Проглот! Ты убил старую каргу!

И упавшая на пол женщина разрыдалась. То ли от горя, а то ли от счастья.

– Джулия? – уточнил я, все еще сомневаясь в том, что правильно понимаю ситуацию. – Это ты?

Мне не ответили. Пришлось повторить вопрос, перед этим, для привлечения внимания плеснув на старушку с безопасной дистанции мутноватой из-за растворившейся в ней грязи водой из кадушки.

– Да я, я, – соизволила наконец ответить Джулия. – Напомнить, как ты совсем недавно в одной паршивой забегаловке жадно жрал очищенных мною от грязи с пола пескарей? Вот уж действительно Проглот.

– Вряд ли Крассу интересовали бы столь незначительные подробности, – был вынужден признать я. – М-м… слушай, я так понимаю, она все же решилась попробовать совершить обмен душами?

– Да, – согласно кивнула старушка и вдруг закашлялась, согнувшись пополам. Когда она разогнулась, то стало видно, что между прижатых к губам старых морщинистых пальцев стекают алые капли крови.

– Что с тобой? – В моей душе вновь начало нарастать смутное беспокойство.

– Помираю, – мрачно буркнула молодая девушка в оболочке дряхлой карги. – Это тело и так-то не разваливалось чудом, а уж после ритуала да еще и гибели его прежней владелицы вообще концы отдает.

– А почему она тебя просто не прирезала после того, как заполучила себе чужую тушку? – Вопрос сам собой прыгнул на язык.

– Там тонкости обряда в действие вступили, – последовал ответ, правда, на середине его собеседница вновь зашлась кашлем. – Если жертва после успешного обмена сразу погибнет, то тот, кому досталось ее тело, тоже понесет некоторый урон. Обратное тоже верно, и с гибелью дряхлой уродки по связи между нами прошел такой удар… Но хотя бы наложенные ей путы соскочили.

– А она точно мертва? – уточнил я, бросив взгляд на наверняка еще теплое тело.

– Ее душа, скрепленная с моей десятками проведенных ритуалов, тянет сущность своей ученицы в лапы одного дрянного то ли разожравшегося до неприличия демона, то ли мелкого темного божка, а уж он-то, после того как высосет все, что сумеет, переправит ее прямиком в небытие, – просто ответила волшебница. – Такое нельзя не чувствовать. И сложно с чем-то спутать. Уж поверь.

И тут она снова закашлялась, на этот раз приступ был куда сильнее, пришлось даже подхватить ее, чтобы не упала на пол. Старушка, видимо, по причине своих каменных одеяний оказалась весьма увесистой. А ее ногти, упершиеся в грудь, донельзя острыми.

– Тебе, может, помочь как-то? – Вопрос прозвучал донельзя глупо.

– Поможешь. – Грудь в районе недавно полученных отметин полыхнула огнем, и я вдруг с ужасом понял, что тело мне больше не повинуется. – Обязательно поможешь. Куда ж ты денешься из-под заклятия паралича-то?

– Ах ты… – Познаний местной нецензурной брани не хватало, чтобы выразить обуревавшие меня эмоции. Впрочем, сильно сомневаюсь, что полностью их передать смог бы самый завзятый матершинник, даже если бы он имел профессорскую степень по филологии за успехи в изучении ненормативной лексики.

– Не кипятись. – Старушка одной рукой оперлась на меня, словно на стену, а второй начала выводить какие-то символы по моему многострадальному телу. Вот только в отличие от прошлых они жутко болели. – С подчиняющей печатью, пусть даже не законченной, это вредно. Сейчас голова болеть начнет, уж кому это знать лучше, чем той, которая носила ее столько лет!

– Да чтоб тебе вместе со своей наставницей, – начал было я все-таки высказывать все, что думаю, но жестокая вспышка мигрени помешала закончить фразу.

– О, работает, – вяло улыбнулась Джулия, вновь сгибаясь в приступе кашля. – А вообще ты редкостный везунчик. Мало того, что ухитрился угробить Крассу раньше, чем она сделала из тебя ручную собачку, так еще и сейчас, попав в руки ученицы одной из сильнейших чернокнижниц страны, если вообще не всего мира, отделаешься легким испугом.

– Последнее мне видится крайне маловероятным, – вздохнул я, отчаянно пытаясь пошевелиться. Мне бы хоть на пару секунд сбросить этот паралич! Уж тогда бы голыми руками оторвал голову стоящему передо мной телу. И не важно, какая внутри него душа и что с нами обоими будет потом! – Чего ты там рисуешь, отродье ехидны?

Ругань отозвалась новой порцией боли в голове.

– Рунный аналог магического рабского ошейника, – спокойно пояснила ведьма. – Мощная штука. И запрещенная под страхом безоговорочного сжигания на костре. Красса начала накладывать чары, видно, очень уж ей захотелось заиметь себе необычного слугу, ну а я их сейчас завершаю. Прости за столь подлый поступок, но мне придется их использовать, если хочу избежать развоплощения. Впрочем, не надо бояться, для тебя это будет совершенно безопасно, а с моей смертью чары и вовсе спадут, оставив после себя приятный бонус. Воздействовать на разум того, кто однажды им подвергся, становится на редкость проблематично, а учитывая и так уже имеющуюся сопротивляемость магии, уже завтра вообще можешь идти разносить по камешкам какую-нибудь гильдию менталистов. Вскипятить мозги такому противнику они не сумеют.

– Им сначала придется найти, что именно кипятить, – тяжело вздохнул я, кляня себя в душе самыми разными словами. Расслабился! Смазливую мордашку пожалел! Попался, как мальчишка! Чего мне стоило придушить Джулию в том самом подвале у болота? Или даже еще раньше, в таверне, и черт с ней, со стражей! Ну вот чего?! Идиот. Клинический. – Какую именно пакость ты задумала?

– Есть один способ избежать того, что должно произойти с моей душой после смерти, – спокойно ответила ведьма, не прерывая своей работы. – Не очень надежный. Его Красса для себя готовила, если главный план провалится, вот только смерть лишь самый малый из его побочных эффектов. Но это все равно лучше, чем развоплощение или встреча с древней вечноголодной и почти божественной сущностью.

– А менее радикальными средствами воспользоваться не судьба? – Уныло вопросил я, прекрасно понимая наличие отрицательного ответа. – Ну не знаю… травок там заварить. Или в храме могилу сделать, чтобы та тварь в своих ожиданиях обломалась?

– Не получится, – слабо вздохнула Джулия, отходя назад и любуясь результатами своего труда. – В нашем городе нет первосвященников кого-то из небожителей или удостоившихся милости небес святых. А ближние слуги демонов, которые, впрочем, здесь тоже вроде бы отсутствуют, друг другу дорогу перебегать не станут, чтобы не вызвать гнев своих повелителей.

Внезапно она покачнулась и упала на пол, дряхлое тело волшебницы начали бить судороги. Впрочем, практически сразу они прекратились.

– Что надо делать? – уточнил я, без всякого на то собственного желания ставя чародейку обратно на ноги. Неприятное чувство, когда кто-то управляет твоим телом, будто кукольник марионеткой. – И, кстати, может, тебе снять эту тяжеленную одежду? На дряхлые прелести обещаю не покушаться.

– Помоги дойти до потайной заклинательной комнаты, – приказала пошатывающаяся на дрожащих ногах старушка. – И наряд мой не трогай. Мускулы Крассы атрофировались еще пять лет назад. С тех пор за нее ходит одежда, а ее обитатель лишь командует ей. Лучше на руки возьми. И шагай быстрее.

Магический экзоскелет. Понятненько… Тяжелый, кстати, невозможность по собственной воле двинуть и пальцем не помешала оценить тяжесть ноши, которую пришлось поднять для скорейшего передвижения, закряхтев от натуги.

– Можешь хоть рассказать, что нас ждет в конце пути? – прохрипел я, переставляя ноги в максимально возможном темпе, за которым начинался уже бег.

– Нечто вроде жертвенника, – мрачно буркнула Джулия. – Положишь меня на него и… остальное он сам сделает. Стой. Сейчас здесь потайную дверь открою.

– Ну и зачем тогда было заклинания накладывать? – спросил свою вынужденную ношу я, наблюдая, как выглядевшая монолитной стена тоннеля уезжает в сторону. – Уж проводить до места и так бы не отказался.

– Не все так просто, – покачала головой старушка, устраиваясь поудобнее. – Эта штука… венец творения моей отправившейся наконец-то к демонам наставницы не просто убьет того, кто ляжет на него. Он переделает жертву в нечто новое. Признаться честно, сама не понимаю до конца, во что. И Красса тоже этого не знала, ведь она не сама придумала данную вещь, а скопировала инструкции по созданию из какой-то полуистлевшей книги древних магов. Написанные там слова можно трактовать по-разному. Стоп! Не двигайся. Тут ловушка, пойдешь дальше или вернешься назад, нас обоих расплющит обвалом. Просто оставайся на месте, скажу, когда можно будет шагать дальше.

– Ты станешь нежитью? – признаться честно, эта мысль не порадовала. Если верить прочитанным книгам и услышанным слухам, вегетарианцев среди подобных существ принципиально не водилось. Все как один любили мясную пищу. Желательно разумную. – Вроде вампира или лича?

– Нет, – грустно усмехнулась волшебница. – Такой вариант развития событий недостаточно изменит мою сущность, чтобы спасти ее от лап той твари, с которой осмелилась заигрывать наставница. Или подобных ей, но уже тех, которым должна была достаться душа самой Крассы, если бы никто не помешал. Алтарь сотворит из положенного на него тела артефакт. Живой артефакт, в котором останется от жертвы очень мало. Но все-таки больше, чем ничего, пусть и не намного. И владеть им придется тебе, это будет последний приказ, выполнение которого обеспечит сидящая на твоей груди рунная вязь, которую оттуда уже никак не удалить. Даже если срежешь знаки с мясом, они уже оставили свой отпечаток в сознании, и стереть его нельзя.

– Бред какой-то, – очень хотелось помотать головой, но не получалось.

– Иногда сойти с ума и делать безумные поступки – это не самый худший выход, – пожала плечами ведьмочка. – В общем, так, запоминай правила обращения со мной. Ну, или вернее тем, чем я скоро стану. Носить будешь на голое тело, снимая ненадолго и лишь по очень значительным поводам. Внешне он будет не очень заметен, даже если ты будешь раздет догола перед магами-сенсорами, так что выполнить подобный приказ не сложно. Чистить или кормить не надо, живой артефакт возьмет все, что нужно, из твоего тела, это будет абсолютно безболезненно, не волнуйся. Пользоваться… ну, думаю, сам научишься, причем довольно быстро. Если верить сведениям древних магов, то это становится носителю интуитивно понятным. Тебе нужно будет лишь разбудить осколки моего сознания и дать им команду. Не знаю, правда, как много от меня останется, но, скорее всего, разума сохранится примерно столько же, сколько его есть в хорошо обученной собаке. Во всяком случае в книге было приведено именно такое сравнение. Если, конечно, те руны не означали «дрессированная улитка»…

– Да что, в конце концов, будет делать эта штука? – не выдержал я. – И как выглядеть? Браслет, медальон, кольцо, латная перчатка?

– Нечто вроде костюма, – ответила Джулия. – Из моей кожи и мяса. Но прирастет как родное и будет выглядеть словно вторая кожа. Внутренняя. И в случае нужды отделится тоже без особых проблем, но снимать ее без очень уважительного повода тебе уже запрещено.

– Фе, – скривился я от отвращения, представив на себе ассорти из остатков дряхлой старушки на собственной фигуре. Хотя постойте-ка! Что значит «внутренняя»?!

– А что до возможностей, так тут все очень интересно, – продолжала рассказывать чародейка. – Маги древности, разработавшие эту вещь, предполагали, что подобным образом можно будет наделить не обладающих даром слуг мощью, забранной у добровольно принесшего себя в жертву волшебника. Единственной персоной, чье участие в процессе трансформации строго обязательно.

– Что?! – Услышанное было настолько невероятно, что в это даже не верилось.

– Но есть нюанс, – продолжила старушка. – Творить заклинания будешь не ты, а артефакт, своей силы не имеющий, довольствующийся лишь крохами возможностей из своей прежней жизни. И потому вынужденный отбирать магию у носителя. Как решить эту проблему, тогда так и не смогли придумать. И Красса, понятное дело, тоже ничего путного сделать не смогла. А потому когда ты будешь пользоваться им, то учти, что проработать он сможет лишь несколько мгновений. Исправить это теоретически можно, но очень сложно. Если скармливать тому, что от меня останется, существ, наделенных даром, то возможности и степень разумности получившегося предмета возрастут. Может быть, однажды даже я вновь обрету самосознание. Но для этого не хватит и целого дракона, а потому пообщаться нам больше, скорее всего, не удастся. Вперед! Уже можно.

Я послушно зашагал, обдумывая сказанное, а ведьма вновь зашлась кашлем. Мне кажется или ей стремительно становится хуже? Впрочем, похоже, мы уже пришли.

Небольшую комнатку, не имевшую дверей, практически полностью занимал некий гибрид из стоматологического кресла и хирургического стола. От поднятого на уровень пояса ложа во все стороны расходились механические конечности, заканчивающиеся инструментами самого зловещего вида. Среди них имелся целый десяток, а то и больше, несколько непривычной формы, но все же узнаваемых шприцов, наполненных разноцветным содержимым. По-моему, в одном из них жидкость набросилась на стенку сосуда, стремясь разбить ее и добраться до вошедших в помещение людей. А в центре жутковатого алтаря была щель, в которой виднелся самый кончик зубчатого нечто, подозрительно напоминающего циркулярную пилу.

– Туда, – слабо прохрипела Джулия. – Быстрее! Пока я еще жива. Как только начнется, отвернись и не смотри. Зрелище будет малоприятным. А потом сразу же хватай артефакт, надевай его и бегом отсюда. Лучше бы на другой конец континента или вообще в иной мир, если один раз получилось, то вдруг еще раз перешагнуть грань реальностей сможешь? Красса мертва, и скоро ее дом начнет рушиться. А ценностей, которые нельзя легко отследить ее коллегам-чернокнижникам, тут все равно не осталось. Они будут разбираться с обстоятельствами ее гибели, тут даже и думать нечего. Сам о доставшемся тебе сокровище молчи, а то темные волшебники гарантированно за такой редкостью охоту устроят. Когда соберешься умирать, передай получившийся предмет кому-нибудь надежному. А то будет жалко, если такая вещь сгниет на трупе и остатки моей души исчезнут вместе с ней.

– Куда уж мне деваться, – вздохнул я, сгружая старушку на ложе смерти. Тело по-прежнему не желало слушаться. – Выбора все равно нет.

– Извиняться не буду, хотя надо бы. – Ведьма дрожала. То ли от скрутившего ее недуга, а то ли от страха. – А все равно, не буду! Переверни! Животом вниз надо.

Кажется, у нее началась истерика.

– Хищная вещь. Хранитель из плоти. Последняя воля колдуна. Туника самоубийцы. Много названий, а суть одна. И эта суть – моя смерть, но, может, она поможет частично душу спасти, – продолжала бормотать волшебница. Проклятье! Что же делают с собой жаждущие запретных знаний волшебники, что потом вынуждены идти на такое! Это уже надо быть не человеком, а кем-то еще! Чудовищем! Монстром! Хотя вряд ли это вообще сработает, кажется, алтарь так и не был доработан до конца. А впрочем… жить этому телу все равно осталось очень недолго, еще одного заката уже не увижу.

Нож на гибкой ручке, напоминающей щупальце, пришел в движение, а мое тело послушно отвернулось. Но, к сожалению, не догадалось уши заткнуть. Дужлия успела лишь слабо вскрикнуть, а потом, после непродолжительного бульканья рассеченным горлом, затихла, а помещение наполнили звуки, разрубаемого, распиливаемого и разрезаемого мяса. Спустя совсем немного времени к ним присоединились и запахи, навевающие мысли о скотобойне.

Не знаю, сколько это длилось, но наконец мое тело повернулось обратно. На залитом кровью алтаре, с которого ненужные части организма жертвы оказались сброшены вниз, лежало нечто. На предмет одежды оно не походило совершенно, скорее уж на кучку нарезанного на шашлык мяса. Но стоило до него дотронуться, как эта штука буквально напрыгнула на меня, до сих пор одетого лишь в короткие штаны, опутала веревками из сочащейся плоти, созданными явно на манер щупалец, и стремительно растеклась по коже. Брызги свежайшей алой жидкости в процессе обдали меня с ног до головы, превратив в нечто, похожее на воплощение мечты голодного вампира. Язык машинально облизал губы, во рту воцарился знакомый всем и каждому металлический привкус крови. И в тот же миг я понял, что снова могу двигаться по собственной воле.