Глава 18

Наутро Влад проснулся от требовательного стука в дверь. Сомнительно, что Либерий смог самостоятельно выбраться из недр медицинского аппарата, так что шум затеять могла только Тейя.

— Сейчас!

Поспешно одевшись, он открыл дверь. Девушка вошла, держа в руках поднос все с теми же разноцветными и непонятными блюдами. Увидев Влада, она первым делом этот поднос уронила, при этом оглушительно завизжав.

Он, отшатнувшись, недоуменно выкрикнул:

— Ты чего?!

— Влад?!

— А кого ты тут увидеть ожидала?!

— Но ты… Ты другой. Совсем другой. Не похож на тот.

Только тут он понял, что она впервые увидела его без бороды, бродяжьей прически и обносок из грязных шкур.

— Ну да. Не ожидала небось, что я такой красивый.

Робко улыбнувшись, Тейя кивнула:

— Да. Так. Другой человек. Я испугалась неожиданность. Вот… твоя еда. — Она с горечью уставилась под ноги.

— Ничего, все уберут. Я себе сам закажу. Только умоюсь сперва.

— Я буду ждать. Хочу говорить.

— Ты уже гораздо лучше разговариваешь.

— Спасибо.

Назад Влад вернулся с миской овощного супа и тарелкой с огромной отбивной. Зайдя в комнату, он не увидел мусора, оставленного Тейей, видимо, роботы уже успели навести порядок. Но он едва не добавил им работы, с трудом удержав поднос. Одна из стен превратилась в яркий экран, на котором показывали толпу народа, окружившего высоченное крыльцо какого-то внушительных размеров здания. На верхних ступенях упитанный нагломордый тип в широких белых шортах и рубашке цвета блевотины алкоголика что-то громко вещал, время от времени вздымая вверх сжатые в кулак руки, после чего народ начинал громко реветь.

Жаль, Либерий не видит — это бы напомнило луддиту его проповеди.

Тейя, валяясь животом на диване, смотрела на экран, подпирая голову руками. Влад обратил внимание, что она сменила гардероб. Вместо легкомысленных юбки и открытой блузки что-то вроде легких джинсов и такой же водолазки, как на нем. Практично. Хоть в медблоке и комнатах отдыха с появлением девушки температура поднялась, в коридорах было прохладно. К тому же эта одежда ей хорошо подходила.

Впрочем, Тейя, похоже, из тех девушек, которым даже мешок из-под комбикорма подойдет, если в нем проделать дыры для рук и головы.

— Что смотришь?

— Это запись. Нашла здесь. Архив. — И совсем тихо добавила: — Последние дни. Самые. Еще не началось то.

Влад не стал выспрашивать подробности. Великое счастье, что Тейя не сошла с ума и не впадает в истерики, хотя это было бы простительно. Потерять свой мир, каждые тридцать пять лет просыпаясь на несколько мгновений, чтобы далеко внизу увидеть братскую могилу тех, кто был ей дорог. А затем, в очередной раз вынырнув в нормальном потоке времени, почувствовать, как завибрировал корпус ожившей силовой установки, ничего при этом не понимать, не знать, чего можно ожидать от техники, которая, вполне вероятно, взбесилась, не выдержав груза веков. Падение на пустошь, ноги, заплетающиеся от последствий перегрузки, заросшие дикари в вонючих шкурах. Серость руин, плесень на сырых стенах подземных коридоров, ополоумевший искусственный интеллект, с трудом поддерживающий частичную работоспособность базы. Никто ничего не объясняет, даже поплакаться некому.

Космос был прав. Тейю и впрямь стоило спасать. Заслужила. Редкий бриллиант. Но и у бриллианта есть предел прочности, после которого камень может треснуть. Не стоит нагружать ее сверх меры пустыми расспросами, напоминающими о том, что было.

Ну разве что сама захочет.

Терпеливо дождавшись, когда Влад закончит с завтраком, Тейя села, экран при этом погас.

— Ты готов поговорить?

— Да.

— Расскажи.

— Мало что знаю. Я человек очень далекой эпохи. Такой, что даже ваши искусственные интеллекты о ней не помнят.

— Ты не стар.

— И ты тоже. Так же, как ты, я был оторван от нормального хода времени. Прошли, наверное, тысячелетия, а для меня и секунды не миновало.

— Тоже капсула космос?

— Нет. Просто случайно получилось, что я оказался запертым в подземелье, о котором все забыли. Потом там произошел обвал, хроноизоляция нарушилась. Я и несколько таких же людей оказались глубоко в заброшенном подземелье. Так уж вышло, что я оторвался от спутников, долго бродил, забрел в бункер Красной сети. Им управлял интеллект, на котором годы изоляции отразились очень плохо. Пожалуй, похуже, чем на местном страже. Он не нашел ничего лучшего, как присвоить мне статус контролера. Вообще-то в этом и состояла его задача, но первого попавшегося выбирать он не должен был.

— Ты контролер?!

— Да. Аварийный контролер.

— Красной сети?!

— Другой я не знаю.

— Ух! Аварийный контролер! Как там! Фантастично, невероятно, что видеть! Значит, тебе подчиняется сеть?!

— Не очень-то много от нее осталось. Взгляни на эту базу.

— А другие имеются быть?

— Попадаются…

— Я слушаю дальше тебя, извини, что прервала вопросами.

— Ничего страшного. Выбравшись наверх, я оказался среди развалин древнего города. Почти как ты вчера, когда из капсулы выбралась.

— Помню плохо.

— Лучше это вообще не помнить… Решил идти на юг, и не прогадал, во всех других направлениях меня ничего хорошего не ждало. На тот момент обстановка на планете была такова: почти вся территория — это пустоши, развалины, очаги заражения самой разнообразной дрянью, монстры, смысл существования которых убивать всех, кого найдут. Лишь на юге имеются обширные территории, где можно жить. Видимо, тот самый природный парк, о котором ты говорила. Хотя для парка очень уж грандиозные размеры, считай, вся европейская часть России, и по мелочам еще что-то.

— России?

— Страна. Ну как тебе объяснить… В общем, в мое время так называлась эта территория. И парка там не было. Города были, заводы.

— Понимание. Больше люди нигде сейчас не жить?

— Ну, может, еще где-то участки и попадаются, но совсем небольшие. Северные территории густо заселены, ими управляет церковь. Церковники препятствуют прогрессу, все древнее объявлено злом. Люди вроде нас, пережившие войну и все катастрофы в хронохранилищах, для них что-то вроде демонов. Нас ловят, убивают, в лучшем случае запирают и выпытывают сведения о прошлых эпохах. Технологии биоинженерии утрачены, биометок у людей больше нет, техникой твоего века управлять они не могут. Власть церкви держится на небольшом запасе древнего оружия.

— Без биометок его нельзя ничего делать. Невозможность использовать.

— Еще как возможно. Это старое оружие, из музея. Может, не такое хорошее, как в твои времена, но против стрел и топоров годится. Есть еще одно сообщество. Группа древних, из тех самых радикалов, которые развязали войну, сбежала от церковников и создала свою организацию на границе пустошей и человеческих земель. Они воюют с остатками человечества. У них ограниченные возможности, но люди эту войну проигрывают. Хоть и медленно. Мои товарищи были схвачены группой местных жителей, которым радикалы изменили сознание. Они называются запами, по сути это биороботы, выполняющие приказы радикалов. Я сумел освободить товарищей, хоть и не всех. Мы добрались до обитаемых земель, потом нам пришлось скрываться от церковников. Те нас нашли, был долгий бой, после которого, считая меня, выжило двое. Ну и одна наша девушка еще осталась, но она в плену. Мы опять скрывались от церковников, забрели далеко на юг, к границе. Думали зиму там переждать. Несколько дней назад я, наконец, впервые установил связь с уцелевшим военным руководителем Красной сети. Это искусственный интеллект, взявший командование на себя в конце войны. Я называю его Космосом. Он на орбите, в сложном положении. Его носитель поврежден, ресурсов для ремонта нет. И еще у меня проблема. Нет биометки, из-за чего система контролера работает некорректно. Меня время от времени скручивает в приступах, чем дальше, тем они чаще. Космос послал меня сюда, на юг, чтобы я нашел эту базу. Здесь есть корабли, которые можно направить на орбиту, загрузив всем необходимым. И еще медицинский блок, где надо поставить мне биометку. Ни я, ни он понятия не имеем, как ее ставить. Думали, что ты можешь помочь. К тому же тебя давно пора было спускать с орбиты, вечно там болтаться — дохлое дело. Да и представляю, что это за пытка. Извини…

— Ничего. Не надо извиняться. — Голос Тейи был преувеличенно бодр, но с дрожью она не справлялась. — Я даже не знаю, сколько времени там провела. Земля подо мной покрывалась снегом, потом он исчезал. И звезды менялись каждый раз. Но я на них не смотрела. Только вниз. Ничего не ждала. Просто смотрела. Как это сказать… Паралич… Нет: оцепенение. Наверное. Да. Так.

— Не вспоминай.

— Не могу не вспоминать. Это всегда со мной. Скажи, Влад, а кто такой Либерий? Тот человек, товарищ, что уцелел с тобой?

— Нет. Товарищ тоже погиб потом.

— Церковники убили?

— Нет. Радикалы. Выследили наш лагерь по моим приступам, во время которых я излучаю сильные сигналы. Легко найти.

— Либерий?

— Он церковник. Воин.

— Враг?

— Да. Так получилось, что мы вместе попали в плен к запам и вместе сбежали. Он верен церкви, но не фанатик. И надеется, что с моей помощью получит важную для них информацию. Дело в том, что их древнее оружие постепенно выходит из строя, и церковников это сильно беспокоит. Думают, раз я древний, да и ты тоже, то сумеем в этом помочь.

— Либерий хотеть тебя отвести к ним?

— Честно говоря, я уже не знаю, чего он хочет. Мне кажется, ему чем дальше, тем больше нравится такая жизнь. Даже не побоялся забрести со мной так далеко на юг, откуда не возвращаются. Мы чудом выжили.

— Давно ты здесь быть?

— С лета, а сейчас конец зимы.

— У тебя нет скуки в этой жизни? Много происходить.

— Это точно.

— Влад, я не знаю, как ставить биометку.

— Жаль…

— Прости.

— Тебе не в чем оправдываться.

— Я могу немного обращаться с медицинским блоком. Биометку ставят плоду человека, беременность, когда поздняя стадия. Иногда ребенок, младенец, только что родившийся. Но это редко, нечасто. Я множество количество раз видела, как работает медицинский блок. Я спортсменка, спорт — это бывают травмы костей, ушибы, растяжения, раны.

— Знаю, Космос показывал ролик с тобой. С твоим выступлением.

— Что за выступление?

— Не знаю, там ничего не объясняли, да я и не понимаю ваш язык. Музыка была оригинальная. И ты там была великолепна.

Девушка невесело улыбнулась:

— Раньше так считали многие миллионы, а теперь лишь один человек.

— Не похоже, что больше всего тебя волнует именно это.

— Да. Шутка.

— Космос говорил, что травм у тебя не было. Хорошо, что все же научилась работе с медблоком.

— Откуда знать Космос? Такая информация скрывается сильно. Нельзя… Как сказать… Люди должны смотреть спорт, восхищение, образец для подражаний. Но люди не должны знать, что бывает риск, боль, труд, сильный изнурение. Надо показывать красоту, другое прятать надо.

— Я понял. То есть тебе приходилось пользоваться медблоком?

— Ну да. Так. Но, Влад, откуда мне знать, как ставят биометку? Когда ее ставили мне, я еще не родилась.

— Ладно. Будем думать дальше. Вот только Космос упорно молчит, я уже волнуюсь.

— Что могло случиться?

— Да что угодно. В последнее время мы много болтали, потом он запустил посадку твоей капсулы. Это могли засечь радикалы. Он что-то говорил о незащищенной системе связи на капсуле.

— Посадка капсулы… Влад, капсула управлялась внешне только в начале самом. В дальнейшем управление пропало. Я непрерывно следила, все видела. Потом автоматика отказала при торможении о самые верхние слои, уже после прекращения прыжков серии. И еще не сбросились метеоритные щиты, защита как должны. Я смогла понять, что случился сбой, и взяла управление на ручное. Но было израсходовано немного времени, а резерв топлива не имелся совсем. В конце полет на прерывистой работе двигателя, глиссада затруднительная, но необходимо требовалось держать заданный курс. Думала, что, если сяду далеко от нужного места, это может стать опасно.

— Насчет опасности ты права. Но села удачно. Почти в ту точку, куда планировалось. Меньше километра не дотянула.

— Хорошо. Я думала дальше уклонение. Но капсула получила сильный удар. Препятствие.

— Это на ее пути большой обломок оказался. Протяни ты еще чуть-чуть, этого бы не случилось.

— Влад, что ты будешь предпринимать дальше? Делать?

— Еще не знаю. Может, есть какая-то литература о биометках? Если мне ее не поставить, то без связи с Космосом опять начнутся приступы. Поверь, ничего хорошего нас в таком случае не ждет.

— Тебе я верю. Лучше искать способ ставить биометку мне. Если ты такой старинный, что говоришь на таком языке, то найти нужную информацию будешь испытывать значительные затруднения.

— На этом языке теперь все выжившие говорят. Даже запы.

— Да? Значит, я выучу его лучше и лучше.

— И так почти прекрасно. Я поражен твоим успехами. За один день освоить язык… Может, в твоем времени это нормально, но в моем — фантастика.

— В моем времени тоже могут не все. Мало. Нужны данные, развитие тренировками, отказ от внешнего усиливающего. Трудно тебе объяснить… У меня есть чистый мозг. Нет… Как сказать. Не имею постороннего и лишнего. Быстрый коннект и усвоение тоже быстро происходит с работой.

— Честно сказать, и правда не понял. У тебя особенный мозг?

— Нет. Не так. Получить знания требуется время, надо этого желать. Можно очень упрощать процесс запоминания знания, если брать мозг, соединять машина. Но надо дополнять стандартную биометку другими устройствами. Усиливать ее работу, давать новые функции. Это приносит помощь, когда усваиваешь знания. Нет затрат времени и сил, знания помещаются в дополнительное устройство при биометка и с течением времени воспринимаются мозгом сами, без работа. Понимаешь?

— Не очень.

— У меня с детства спорт. Если желаешь высоких результатов в спорт, лучше всего полный отказ от дополнений облегчительных. Мозг зарабатывает привычку работать только через дополнения, а это снижает спидинг рекр. То есть реакция тела и скорость решения принятия. Сниженная реакция для фрикаста — это невозможно выполнение сложные элементы, риск травм высокий. Неудобно, что без дополнений тратится много личное время на получение знаний, но знания новые можно зато воспринять совсем быстро. Это если мозг тренирован. У меня мозг тренирован, я могу тратить один день, два дня, и перевести в него языковую базу на хороший уровень. И сразу осмыслить при процессе.

— То есть помимо биометки люди в твое время устанавливали в мозг и другие устройства? Они им помогали получать знания без затрат времени. Так?

— Времени затраты есть. И большие. Но это не личное время.

— Я понял. Загрузил, допустим, базу языковую за минуту и занимаешься, чем тебе нравится, например, книжки читаешь, а она за год-два постепенно усваивается, незаметно для тебя. Так?

— Да. Так.

— А если пользоваться только биометкой и развить в себе соответствующие навыки, процесс займет один-два дня, но при этом придется ничем более не заниматься, а усиленно усваивать язык. Да?

— Да. Так. Не только язык. Знание любые области можно получаться. Биометка дает соединение с архивами, мозг может принимать их быстро, может медленно. У меня быстро. Но трачу время свое. Не все хотят тратить свое время. Они ставят дополнения. Таких, как я, мало было в мое время. Хорошо, что я такая. Пригодилось понадобилось. Если найти архив для медицины нейроимплантатов, я смогу ставить биометка. Наверное.

— И где его искать?

— Здесь нет. Это простая база для снабжения орбиты. Тут есть только вещи для космических станций некоторые. Нам нужен медицинский центр большой с оборудованием. Не такой, какой имеется здесь. Он только для персонала базы, а это незначительное количество людей и незначительные проблемы здоровья. Здесь нет знаний по нужной для нас медицине имплантатов. В городе рядом есть такой центр. Можно найти там.

— Забудь про город. Там одни развалины и монстры на каждом шагу. Видела, что с Либерием произошло? Мы всего-то пешком прошли километров пять-шесть, и едва живые остались. Меня выручила система контролера, а вот ему ничем помочь не смог.

— Влад, но нам нужно придумать последовательность действий. Если просто оставаться на базе, у тебя начаться приступы. Ты сообщал, что это очень плохо. И радикалы могли заметить капсулу. Отказ автоматики мог быть из-за их вины действий. Они могут прийти осматривать место, где она сделала посадку.

— Хорошо, давай думать, как нам дальше жить. Я вот считаю, что надо ждать сообщений Космоса. Без него я ничего не могу сделать. Знаний нет. Я ведь не из вашего времени, для меня многое неясно.

— Мне понятно. Чистый мозг. Нет рассеянности внимания. Много усвоено. Тогда было лишнее, сейчас пригодится. Как пригодилось знание управления космическим кораблем. Я не умерла, сделала посадку вручную. Нам нужен Космос, но он не отвечает. Так?

— Да. Я каждые несколько часов поднимаюсь наверх и его вызываю. Молчит. Так еще ни разу не бывало. Что-то случилось.

— У него износ оборудования техники. Так?

— Ну да.

— Система связи износ. Возможно, поломка. Потеря мощного сигнала. Возможно, он не слышит тебя, ты не слышишь его. Нужно усилить сигнал.

— Я рад бы, но как?

— Неизвестно мне. В системе контролера обязательно должно это быть.

— Я не умею ею пользоваться.

— Да. Плохо. Но мы на базе. База снабжает космос. Орбитальные базы, большие корабли флиит дефензе, что спящие за Луной. Энергия, обычный ремонт, продукты питания, вода. Это обеспечивать должна база. Здесь обязательно иметься средства связи с космическими объектами.

— То есть где-то здесь находится пункт управления, откуда можно связаться с Космосом с помощью сильного сигнала?

— Зачем пункт? Есть биометка у каждого персонала. С нее можно связаться, если ты на базе.

— Понял. Но с местным стражем вряд ли что получится. Он даже убирать комнаты толком не умеет.

— Влад, ты контролер аварийный. Ты попробовать. Страж должен подчиняться тебе приказам. Обязан, так правило.

— Я прямо сейчас пробую. Он просто отмалчивается.

— Плохо. Мы не суметь ничего сделать, если так быть.

— Тейя, это ведь военная база?

— Ну да. Так. Оборона пространства вокруг Земли. Некоторое снабжение обороны.

— У военных обычно на все случаи жизни предусмотрены меры. Предположим, по базе нанесли удар. Взрыв, огонь, страж, точнее его носитель, уничтожен. База не должна остаться без управления. Что в таком случае происходит?

Девушка пожала плечами:

— Не знаю. Я спорт заниматься, я не могу знать, что делают военные, когда не функционирует страж базы.

— Ты была на орбитальной боевой станции. Может быть, и на других военных объектах. Не видела там помещений, где есть системы ручного управления? Где человек напрямую управляет техникой, сидя на месте, а не шастая по коридорам или принимая ванну.

Глаза Тейи широко раскрылись:

— Да! Так! Я видела! Последний раз видела на Озн. Это станция большая. Там зал, где сидят четыре офицера. Экраны, акустика отлично, пульты управления красиво. Они ничего не делают, только осуществляют слежение, контроль. Если управление стандартное выходит из строя или дает ошибки, они осуществлять поправки. Если станция сильные повреждение получает, они всем должны управлять сами.

— Я о том и вел речь. Значит, и здесь должно быть что-то похожее. У военных один шаблон на все случаи жизни, иначе какие они военные. Надо покопаться в планах базы.

— Не надо копать планы. Они есть в открытый доступ внутри база. Я их уже наблюдаю смотреть.

— Когда ты говоришь быстро, то часто ошибаешься.

— Знаю. Прости. Люблю спешка. Язык быстро усвоен недопустимо. Надо требуется привыкание. Влад, ты видишь план база?

— Да, тоже смотрю на карту.

— Помещение номер сорок два внимание обрати.

— Кроме номера ничего. Никаких надписей. Правда, моя карта многие надписи не показывает, а другие непонятны. Видимо, система контролера перевела их криво.

— Надписей нет, но есть двойная красная рамка. Видишь?

— Ну?

— Защитный периметр усиления. Вся база защищаться таким периметром. Но зачем внутри базы еще один периметр для одного помещения единственного?

— Должно быть, помещение важное.

— Да. Так.

— Ну что, проверим?

«Выполнено», — механически ответил голос в голове, и дверь помещения номер сорок два ушла в сторону, скрывшись в стене.

Тейя, движимая неистребимым женским любопытством, чуть ли не прыжком влетела внутрь:

— Влад! Экраны! Пульты! Это то, что мы хотели разыскать!

Войдя вслед за девушкой, Влад, если честно, ничего такого не увидел. Что-то вроде узкого стола, изогнутого дугой, четыре кресла за ним, и все. Ни пультов с кнопками, ни телевизионных экранов. Но Тейя понимала в этом гораздо больше.

Указав на одно из кресел, потребовала:

— Садись стремительно быстро.

Влад подчинился, взглянул вопросительно.

— Ладонь прислони к поверхности. Должен быть контакт. Так, есть. Запрос автоматика принял?

— Да. Похоже, меня признали за своего.

— Прикажи дать мне допуск к системе управления вручную. Разрешение. Иначе я не смогу помогать.

— Вроде приказал.

Тейя плюхнулась на соседнее кресло, прижала ладонь к столу. Вся его поверхность покрылась многочисленными символами и геометрическими фигурами, светящимися всеми цветами радуги. А затем светиться начало все пространство комнаты. Под ногами медленно вращался земной шар, не растерявший былой синевы и дымки облачных покровов, почти над головой застыл неполный диск Луны, испещренный ранами кратеров, звезды сияли ярко и так же равнодушно, как во времена Влада.

— Потеряны многие антенны, нет сигналов спутников, оптика повреждение, отражатели на Луна не все отзываться, картина пространства не является полной, — заявила Тейя. — Ищи то, что движется.

— Не понял?

— Гравископ надо найти, потом пробовать связаться по лучу. Гравископ похож на крест. Он большой. Надо найти. Найти самим, автоматика не сможет работать. Автоматика только подсвечивает то, что на орбитах. Она здесь простой устройство, нет интеллектуальная функций. Смотреть надо требуется самим.

— Вон что-то движется. — Влад указал на точку возле Луны.

— Это не то. Вот вызов линейки масштаб. Оценка размера. Это твой малый объект. Мы ищем очень большой размер.

— Пытаюсь разобраться…

— Это просто. Вот деление, это примерно как длина стены этой комнаты. Вот запрос даешь дать размер на фоне линейки. Нам нужно то, что занимает много. А то, что нашел ты, меньше одного деления. Понял?

— Теперь да.

— Я вижу движение. Тоже не то. Похоже на корабля фрагмент большого. И почему-то на нем свечение на части, где тень.

— Я тоже что-то вижу. И… Тейя, посмотри. Там два объекта. И один похож на корабль, вроде твоей капсулы. Он приближается ко второму. Я не могу увеличивать одновременно два.

— Вижу. Странность. Это не обломок и не капсула. Это похоже на перехватчик у военных. Вторая штука ни на что не похожа. Комок металла.

— Обломок.

— Влад!

— Что?

— Вспышка! Перехватчик только что делает атаку! Еще вспышка, он попадает в обломок!

— Вижу. Он теперь удаляется. И загорелся.

— Нет — это двигатель начал работу. Он меняет орбиту. Мощность залпа высокая получается, охладители работать долго. За это время добраться до другой цель, и опять залп мощный будет. Влад, тот обломок, что светился, тоже был атакован. Там вакуум. Нет воздуха.

— Я знаю, что такое вакуум.

— Там холодно очень, но если разогреть предмет до свечения, свечение будет длительным.

— Понимаю. Теплопроводность у вакуума никакая.

— Да. Так. Влад, кто-то недавно поднял перехватчики, и они делать атаки на то, что на орбитах. Всей мощностью атаки. Уничтожение хотят.

— Недавно поднял? Скорее всего, они со старых времен остались.

— Нет. Не может так. Малый ресурс. Я немножко знаю корабли, отец мой летал. Дальний космос он. Я точно знаю, что перехватчик не может работать длительно срок.

— Думаешь, радикалы?

— Да. Это только они. И они испортили автоматика на капсуле. Лучевой удар. Наверное. Это просто. Тонкие цепи электроники легко ломаются, сгорают при нем. Я имею навыки управления, поэтому смогла выполнить посадку. Иначе смерть, разбиться о поверхность, или сгореть.

— Да ты во всем талантлива… Думаешь, Космосу конец?

— Какой конец?

— В смысле его уничтожили?

— Трудно знать. Его не видно. Предполагаю, он скрывается за планетой, видно будет, когда выйдет. Если он большой, перехватчики не смогут его уничтожить совсем. А если смогут, нужно много времени затраты. Оружие на перехватчиках слабая мощность даже с полным залпом. Предположительно вообще нет силы у них против Космоса.

— А почему тогда он молчит?

— Скрывает присутствие от них. Также возможно повреждение антенн. Нет связи.

— Я так понимаю, нам тоже лучше помалкивать, раз такое творится.

— Да. Так. И что мы будем делать? Ты сказал, что без Космоса предпринимать действия тебе невозможно. Но ничего не делать нельзя. Это неправильно.

— Мне нравится твоя жажда действий. Опять план будем составлять?

— Давай так.

— Мы на базе, набитой космическим оборудованием военного назначения. Можно с его помощью помочь Космосу?

— Сейчас посмотрю списки хранилищ. Это требует времени. Ты жди.

Влад уставился в картину околоземного пространства, наблюдая за подсвечиваемыми автоматикой пульта управления огоньками. И представлял, как где-то среди пустошей в похожей комнате сидит другой человек и занимается тем же самым. Только не просто смотрит, а отдает приказы. Приказы на уничтожение. В том числе и на уничтожение Космоса. Искусственному созданию, продукту долгой эволюции интеллекта в ускоренном потоке времени плюс долгих веков реальности. Мудрому, осторожному, но беззащитному. По оплавленной броне раз за разом наносят удары кусачие мошки перехватчиков, а он может лишь смотреть на это, бессильный помешать.

Если броню убежища Космоса прогрызут, Влад останется наедине со своими приступами. Периоды между ними опять начнут сокращаться, и в итоге он превратится в беспомощное растение.

Владу очень сильно захотелось попасть в ту комнату и разрядить в гадину арбалет. А еще лучше вспороть ему брюхо, как это делают создаваемые им запы. И пусть подыхает на загаженном собственным дерьмом полу, наблюдая, как истекают слизью и кровью внутренности.

— Влад?

— Что?

— Здесь есть точки огня временного. Прикрытие для ремонтных работ. Сильное оружие против малый корабль и ракета боевая.

— Как его применять?

— Нужен корабль-носитель, его загрузить, он выведет их на орбиты, какие нужно. Точка огня работает долго. Много энергии, большой боевой комплект. Нет скорости, двигатели только маневрировать немного. Они должны висеть в районе, где идет ремонт, защищать ремонтных дронов, персонал.

— А носитель здесь есть?

— Здесь все есть для ремонта почти самого любого. Носители тоже есть. Хранилище седьмой номер. Они там. Точки огня в хранилище четыре.

— Ты сможешь их открыть?

— Странно. Они показаны, что открыты. Почему так, не понимаю совсем. Ищу причину. Нашла. Влад, они не закрыты. Они перекрыты. Были удары рядом. Наверное, по городу. Сотрясения почвы, угроза потери отдельных хранилищ. Чтобы сохранить другие, что не попадают в удар, были опущены перегородки защиты. Они закрывать дороги для взрывные волны. Теперь хранилища отрезаны от центра базы. Там многие плиты из металла и камня.

— Поднять их можно?

— Нет. Никак. Время много. Изолированы от времени только хранилища. Механизмы плит — нет. Они испорчены. Работать никак. Ломать долго, не знаю, как.

— Я видел эти двери. То есть плиты. Они немаленькие, но космический корабль по ним не пройдет. Да и лифт ничего большого не пропустит. Как крупные предметы попадали в хранилище?

— Плиты закрыли ход в коридоры. Коридоры узкие, они для дронов и людей. Хранилища большие, они далеко от центра. Их загружали через лифты большие. Доставляли так прямо от промышленного центра. Нуль-связь работает недалеко, но этого могло хватать, если пересадки промежуточные.

— А как должны корабли взлетать?

— Через шахты для старта.

— Через шахту можно попасть вниз?

— Можно. Наверное. База военная, шахты закрыты толстыми крышками. Твердые, тяжелые очень. Нам их не убрать никаким способом. Нужен взрыв или машина с мощностью, копать или ломать.

— Машина… Машина… Тейя, ты слышала об Эхнатоне?

— Нет.

— Может, здесь про него где-то написано, поищи информацию.

— Нашла. Эхнатон, титул главы мистического течения архаиков. Согласно их мифу — это имя царя древнего африканского, из принудительно забытых эпох. Еще одно значение: планетарная машина на антигравитационной тяге привод ее. Известны различные инженерные и военные модификации.

— Тут неподалеку есть такая. Такой. Он, думаю, сможет горы свернуть. Видела бы, какие завалы за века соорудил.

— О! Это хорошо. Нужно машину сюда и вскрыть шахту. Попасть внутри и запустить носитель. Точки огня справятся с перехватчиками быстро. Найдем гравископ, повесим их рядом несколько количество. Они никого больше не подпустят. Пошлем ремонтников, они починят. Будет связь.

— Космос будет не рад такой демаскировке.

— Лучший выход это. Я не знаю, как сделать еще лучше.

— Ладно, там разберемся. Давай сперва с Эхнатоном. Дело в том, что до него километров пять. И он не может двигаться. Сильно обветшал, поломки и истощение. Нужны энергоячейки, две штуки. Хотя и одной хватит, главное, дотащить ее к нему. Но у нас проблема: энергоячейки если и есть, то в хранилищах. А мы не можем попасть внутрь, для этого нужен Эхнатон, к которому нужны энергоячейки. Замкнутый круг…

— Зачем круг? Возьмем тут энергоячейку.

— Тут?

— Дроны на базе. Убирают которые засоренность.

— В этих колясках есть энергоячейки?!

— Конечно.

— А они подойдут Эхнатону?

— Они всем подойдут. Энергоячейки одни, других не бывает. Нужна мало ресурса мощность, берут одну, если больше, две, три, еще больше.

— Стандартные батарейки… Что же ты раньше не сказала?!

— Влад, но ты не спрашивал это!

— Прости. Значит, так: нам надо вытащить ячейку из дрона, потом я отнесу ее к Эхнатону. Только надо еще разобраться, как ее заменить.

— Дроны разные, но все похожие в этом. Посмотрим здесь, поймем дальше.

— Плохо, что Либерий лежит. Одному мне непросто будет добраться.

— Пойдем вдвоем.

— Шутишь? Ты останешься здесь. Ты даже не представляешь, каково там.

— Я, как ты, иметь интерес в этом. Один идти — это риск. Нельзя так. Ячейка тяжелая, опасностей много. Нельзя без меня тебе идти. Мы подумаем, как сделать опасности меньше, проведем подготовку, пойдем вместе.

— Меньше всего опасности, если лететь на Эхнатоне. Нам чуть-чуть энергии не хватило, чтобы сюда добраться. И еще… — Влад сделал паузу и неловко признался: — Я ему обещал, что успею вернуться до полного истощения энергии в батарее. Иначе он рискует потерять весь опыт, накопленный за время жизни. Все равно что остаться без личности.

— Влад, он простой дрон. У него нет блоков, где связь в много уровней и сложность. Он не похож на такого, как Космос.

— Знаю. Простенький робот. Но я ему обещал. Он нас очень выручил. Мы ему обязаны.

— Влад, ты странный.

— Да знаю…

— Но это хорошая странность, приятная. — Тейя улыбнулась и, опять отвернувшись к экрану, спросила: — Что опасного по пути к машине?

— Местность заражена, но не это главное — грязные участки можно обходить. Самое опасное — здешние твари. Их просто тьма тут развелась, одна хуже другой. Некоторые могут атаковать химией. Газы раздражающие, яды в раны, кислота в лицо. Бывает, нападают стаями. Когти, клыки, шипы — всего хватает. Есть еще одна сволочь, стреляет мелкими камешками. Да с такой скоростью, что пробивают и одежду, и плоть. Это то, что мы видели. Но видели, думаю, далеко не всех здешних зверушек.

— Я поняла. Нам нужна одежда, которая защищать способна от клыки и когти. Маски, чтобы в лицо не поразила кислота. Вооружение, чтобы убивать. Так?

— Да. Ты все четко перечислила.

— Одежду можно придумать. Нашить на комбинезоны которые усиленные пластины пластика. Он легче, чем вес металла, от животного хорошо может защищать. Пластины пластика можно брать от дронов, их корпуса внешние прочны, но хрупки. От сильных ударов детали трещины покрываются. Отломать и огнем можно придавать требуемую форму.

— Ловко придумала.

— А ты тоже мог догадаться. Ты не кажешься неумным.

— Я, как сюда попал, себя не узнаю. Временами простейшее не понимаю, будто тупею. День-два, потом вроде опять нормальный. Только сейчас начал это сознавать. Что-то со мной не то. Думаю, это из-за штуки в голове.

— Вероятно. Некорректная работа системы контролера. Угнетения функций мозга. Биометка требуется. Отсюда странности мышления получаться.

— С биометкой потом, пока приступы не возобновились — это терпит. Надо Космоса спасать. Кстати, у меня есть идеи по поводу оружия. Может, ты знаешь, где здесь быстренько можно разжиться сурьмой и ртутью?

— Зачем?

— Очень надо. У меня есть копир, на котором я могу изготовить оружие своего времени. Но к нему нужны боеприпасы, а для них сурьма и ртуть. Все остальное проще найти.

— Ты можешь даже из почвы обычной выделять любые элементы.

— Я так и делал, но это очень медленно. Переработав несколько килограммов, приходится делать долгий перерыв, чтобы батарея в копире зарядилась.

— Зачем? Подключи его к сети базы, и перерыв не будет требоваться.

— А так можно?!

— Конечно.

— Что бы я без тебя делал. Этим и займусь. И хорошо бы наверху пошарить, найти трубку стальную под двенадцатый калибр.

— Трубку? Двенадцатый калибр?

— Примерно такой диаметр. — Влад показал на пальцах.

— Зачем искать? У тебя есть копир.

— На нем можно сделать?

— Если копир обычный, тогда да. Простой предмет задать габариты, материал, структуру. Структуру можно по образец, материал тоже так можно.

— Отлично. Пошли, Тейя, у нас много работы. Ты занимаешься одеждой, я оружием. И кстати, ячейка тяжелая?

— Очень. Я не подниму. Ты не знаю. Ты огромный размер. И ты контролер, ты все можешь.

— Да? Я себя не считаю всемогущим.

— Ну это так. Сказка. Выдумка. Как сказать… У нас были такие картины, движущиеся. Там играли одни люди разные истории, а другие люди смотрели, развлекались. Понимаешь?

— Да. У нас такое тоже было. Кино и театр.

— Ну вот. Там была не одна история, а много, про контролеров Красной сети. Всегда случалась какая-то беда, много человек гибли, иногда очень много, страдали, разрушения большие, катастрофы. И всегда, когда всем очень плохо, приходил Аварийный Контролер и все исправлял быстро и красиво. Спасал людей, побеждал врагов, не давал разрушиться очень важному, уничтожал то, что убьет многих, принесет горе. Разные истории, смысл один. Мне одна очень нравилась раньше. Не один раз смотрела. Там контролер не дал упасть на город большой станции военной, где сломалось что-то. Его ранило сильно, он чуть не умер, но все равно у него получилось. Еще он девушку спас, очень красивую, она потом в других историях была, но так хорошо, как в этой, у нее больше никогда не получалось.

— То есть если я контролер, то у меня все получится, потому что у контролера в твоей любимой истории получалось именно все?

— Ну — это юмор. Я так сказала. Просто. Для того чтобы было весело.

— Отлично, а то я уже испугался, что ты заставишь меня тащить две ячейки, раз я большой и ужасный Аварийный Контролер.

— Ага. И меня в придачу тоже надо нести. Надо спасать. Как в той история.

— Ну ты-то вроде полегче будешь…