20
Хорхе встретил Сергея хмурым взглядом.
– Все же нарвался! – сказал, покачав головой, и поднял руку, показывая, что не желает слышать возражения. – Вот! – Он бросил на стол маленький свиток. – Ночной пропуск. Лошадей приведут, как стемнеет. Он сопроводит! – Хорхе указал на застывшего сбоку Антуана. – Скачите в мое имение. Дорога здесь безопасная. Днем выспитесь, а ночью вызовешь бот – и на станцию! Все понял?
– Я остаюсь! – сказал Сергей.
– Только попробуй! – взъярился Хорхе. – Мне за тебя перед Землей отвечать? Объяснения писать? Каким образом куратор оказался на Гее и почему его здесь убили?
– Не убьют! – возразил Сергей.
Хорхе возмущенно засопел.
– Господин! – выступил вперед Антуан. – Вы не понимаете. Де Вержи – лучший фехтовальщик Киенны. Семнадцать дуэлей. Шестеро убиты…
– Семеро.
– Что? – удивился Антуан.
– Семеро убитых и десять раненых. В первом сообщении была ошибка. Позже ее исправили. Но в итоговый отчет вошла первая цифра.
– Почему знаешь? – сощурился Хорхе.
– Читал.
– И не впечатлился?
– Нет.
– Та-ак! – Хорхе уперся руками в бока. – Расскажите нам, граф, что еще вы вычитали? И с чего так раздухарились? Какого рожна вообще задрался с бароном? Леа ничего не грозило.
– Она ни при чем, – сказал Сергей. – Не было бы Леа, нашли бы другой повод. Не сегодня, так завтра. Вержи – клеврет герцогини де Шантрэ, самого ярого вашего врага, предводителя партии недовольной реформами знати. Эта титулованная потаскуха спит и видит на должности лорда-канцлера своего муженька-рогоносца. Из семерых убитых Вержи шестеро – недруги герцогини, ныне уже покойные. Прочих барон щадил. Моя дуэль – подкоп под вас, Георгий Степанович. Герцогиня присылала мне письма, пытаясь затащить к себе в постель и таким путем переманить на свою сторону, а когда не вышло, дала другую команду. Я ей непонятен и поэтому вызываю тревогу. Такого лучше убить. Если я сбегу, вы потеряете лицо. Все станут говорить, что канцлер окружает себя трусами. Ваших людей начнут прессовать, вполне возможно, что и убивать. Я не хочу быть причиной этого.
– Что предлагаешь? – сощурился Хорхе.
– Убить Вержи! Прилюдно, хладнокровно и показательно. Он это заслужил. Лучше бы саму герцогиню, но тут у нас руки коротки. А вот привести ее в чувство хорошенькой оплеухой… Смертью Вержи.
– И кто его убьет?
– Я.
– Господин!.. – встрял Антуан, но Сергей поднял руку.
– Я знаю, что барон отлично фехтует. Но я получил право выбрать оружие и воспользовался им. Мы будем драться на осадных рапирах.
– И что? – пожал плечами Хорхе.
– Сейчас! – Сергей вытащил из ножен рапиру и протянул ее Антуану. – Возьми и вытяни руку.
Антуан подчинился.
– Смотрите! – Сергей указал на кончик клинка. – Пляшет! Тяжелая. И это не самая большая рапира, осадные – с более длинным клинком. Такие и выберем. Их вес – почти два килограмма, или пять местных фунтов. Это оружие для боя, а не дуэлей, фехтовать ими неудобно. Покажи! – велел Сергей Антуану.
Тот сделал несколько выпадов.
– Медленно! – сказал Сергей. – Инерция большая. За счет выбора оружия я лишил Вержи половины его умения.
– С тебя и четверти хватит! – хмыкнул Хорхе. – Думаешь, Вержи не держал в руках рапиру?
– Дай! – попросил Сергей Антуана. Забрав рапиру, он вытянул руку. – Смотрите!
– Не пляшет! – сказал Антуан, присмотревшись.
– Я могу долго держать ее так, – пояснил Сергей. – На станции для поддержания формы я занимался с гирями, включая при этом двойную гравитацию.
– То-то накачанный! – заметил Хорхе.
– Времени было много, – пожал плечами Сергей, – надо было чем-то заняться. А теперь смотрите!
Рапира, словно хлыст, рассекла воздух. Движения клинка были настолько быстрыми, что оставался смазанный след.
– Ну? – Сергей бросил рапиру в ножны.
– Все равно барон лучше! – покачал головой Антуан.
– Кто б спорил! – согласился Сергей. – Вытяни руку!
Антуан подчинился. Сергей сделал то же самое и, подойдя, коснулся кончиками пальцев плеча помощника Хорхе. При этом пальцы Антуана плеча графа не достали.
– Моя рука длиннее почти на ладонь, – сказал Сергей. – А Вержи ниже Антуана, руки у него короче.
– Для хорошего фехтовальщика это не помеха, – заметил Антуан. – Он сумеет сблизиться и нанесет удар.
– Если успеет! – возразил Сергей. – Только я не позволю.
– Ты так уверен? – спросил Хорхе. – Почему?
– Он боится. Я пнул его в зад и положил мордой в пыль. На глазах его дружков, между прочим. Тягчайшее оскорбление! Он мог меня убить, и суд оправдал бы его. Но он не решился. Я видел страх в его глазах.
– Что с того?
– Как вы начнете поединок с противником, которого опасаетесь? – спросил Сергей Антуана. – К тому же не знаете его возможностей, манеры боя?
– Стану прощупывать защиту.
– Проще говоря, наносить удары не в полную силу, чтобы не раскрыться раньше времени и не поймать неожиданный укол. Так написано в ваших наставлениях. Я ознакомился с ними – после того как мне разъяснили, что я плохой фехтовальщик. Надо же знать, как тебя станут убивать! – Сергей усмехнулся. – Барон сделает выпад, ожидая, что я отобью, а я не стану. Ударю встречным.
– Вы проткнете друг друга! – вскричал Антуан.
– Не факт. Вспомни о длине рук.
– Бред! Бред! Бред! – вскричал Хорхе. Он заложил руки за спину и прошелся по кабинету. – Все это настолько глупо… Ты твердо решил? – спросил, подойдя к Сергею.
Тот кивнул.
– Тогда ночуешь здесь! Если Вержи действительно боится, тебя могут подкараулить на улице. Тебе постелют в кабинете. Антуан, распорядись!
Помощник поклонился и вышел.
– А теперь скажи мне, зачем? – спросил Хорхе. – К чему рисковать жизнью ради людей, которых едва знаешь и скоро покинешь? Глупо!
– В эти дни я составлял план, который обречет на смерть сотни, если не тысячи людей, – ответил Сергей. – И далеко не все из них – враги. В схватках погибнут и наши люди. Я отправляю их на бойню и должен доказать себе, что имею на это право. Иначе перестану себя уважать.
«И еще я хочу вновь испытать чувство, пережитое в парке, – подумал он. – Эту сладкую ярость и горячее желание убить!»
– Интеллигентский бред! – фыркнул Хорхе. – А если убьют?
– Я сирота. У меня нет жены, детей и невесты. Никто не заплачет.
– Я заплачу! – возразил Хорхе. – Антуан… Ты не замечал, какими глазами он на тебя смотрит? Леа… – Хорхе махнул рукой. – Ты очаровал моих людей, Сережа! У них только и разговоров, что о графе из Соланы. Тебя обожают даже кухарки, а они мегеры еще те. Поев, ты хвалишь их стряпню и просишь передать благодарность. Здесь этого не принято, и они цветут. Да и другие… Граф, который к простолюдинам относится как к равным… Прошу тебя, не геройствуй! Если не выйдет задуманное, постарайся получить рану. Желательно легкую. После чего бросай рапиру и заявляй, что не можешь продолжать бой. Правилами это позволяется и не считается трусостью. Тогда барон не посмеет тебя убить. Иначе я его вздерну! – Хорхе сжал кулак.
– Договорились! – сказал Сергей.
– Погоди!
Хорхе отошел к столу, покопался в ящиках и вернулся с фляжкой и серебряным кубком в руках. Вручив последний Сергею, он вытащил пробку и плеснул в кубок из фляжки.
– Что это? – спросил Сергей, разглядывая светло-коричневую жидкость.
– Коньяк. Пробная партия с моих виноградников. Хотел похвалиться… – Хорхе вздохнул. – Выпей! Тебе нужно поспать. Не то проворочаешься всю ночь…
Сергей подчинился. Коньяк отдавал запахом летнего луга и приятно щипал небо. Теплая волна прокатилась по пищеводу Сергея, заполнила желудок и стала расползаться по телу.
– Удачи, сынок! Я помолюсь за тебя!
Хорхе перекрестил его свободной рукой. Сергей поклонился и вышел.
* * *
Из приоткрытой двери кабинета выбивался свет. Сергей осторожно заглянул. Леа застилала кушетку. Она стояла к нему спиной и, нагнувшись, расправляла простынь. Подол платья, поднявшись, открывал ее башмачки и узкие щиколотки в белых чулках.
«Гм! – подумал Сергей. – Интересно, а как там выше?»
Устыдившись этой мысли, он кашлянул. Леа вздрогнула и обернулась.
– Господин!..
– Почему ты здесь? Должна быть дома.
– Мне велели приготовить вам постель. Когда много работы, мы остаемся во дворце на ночь. Есть комната, где спят женщины.
«Врет, что велели! – догадался Сергей. – Сама вызвалась».
– Вы… – голос Леа задрожал, – не хотите меня видеть? Из-за того, что из-за меня дуэль?
– Что ты!
Сергей подошел и взял ее ручки в свои. Она затихла, глядя на него влажными глазами.
– Ты не виновата, – сказал он. – Меня все равно бы вызвали. Они хотят меня убить.
– Господин! – всхлипнула Леа. – Этот де Вержи… Он страшный человек! Стольких убил!
– А теперь это сделаю я! Увидишь!
Взгляд ее выражал недоверие.
– Побьемся об заклад! – предложил Сергей. – Если выйдет по-моему, ты меня поцелуешь.
– Зачем ждать?
Она встала на цыпочки и потянулась к нему. Сергей склонился и осторожно чмокнул ее в губки. Она обвила его шею руками и принялась лихорадочно целовать его глаза, щеки, нос… Сергей ощутил, как слабеют ноги. «Алярм! – подумал он. – Не устою».
– Леа! – сказал, осторожно высвобождаясь. – Я обещал почитать тебе стихи. Хочешь?
Леа закивала. Он усадил ее на кушетку и присел рядом. «Если убьют, так хоть обещание выполню! – подумал Сергей. – С чего начать? Я успел перевести два сонета. Получилось ли хоть что? Ладно! Поздно…» Он вздохнул и начал:
Все страсти, все любви мои возьми —
От этого приобретешь ты мало.
Все, что любовью названо людьми,
И без того тебе принадлежало.
Тебе, мой друг, не ставлю я в вину,
Что ты владеешь тем, чем я владею.
Нет, я в одном тебя лишь упрекну,
Что пренебрег любовью ты моею.
Ты нищего лишил его сумы,
Но я простил пленительного вора.
Любви обиды переносим мы
Трудней, чем яд открытого раздора.
О ты, чье зло мне кажется добром,
Убей меня, но мне не будь врагом!
– Боже! – воскликнула Леа, когда Сергей умолк. – Как чудно! Как он страдал! И как сильно любил!
– Еще? – спросил Сергей.
Она закивала.
Уж если ты разлюбишь, – так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром – утром без отрады.
Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее,
Что нет невзгод, а есть одна беда —
Твоей любви лишиться навсегда.
В этот раз Леа не отозвалась. Сергей скосил взгляд. По щекам девушки текли слезы. «Господи! – подумал Сергей. – Обычная девочка, служаночка, а как чувствует! И кто рядом с ней эти герцогини?»
– Его звали Вильям Шекспир, – сказал он тихо. – Простолюдин, актер. Он сочинял пьесы и стихи. При жизни его мало ценили. Он не бедствовал, но большого богатства не приобрел. Спустя годы после его смерти пришло осознание, что это лучший поэт страны, ее гордость. И тогда вельможи стали везде кричать, что человек низкого происхождения не мог сочинять так талантливо. Что на самом деле писали герцоги и лорды, а Шекспир только подписывал. Титулованная мразь, она и здесь не могла смириться, что простолюдин может быть лучше.
– Вы… – Леа придвинулась и приникла к нему. – Вы необыкновенный человек! Хотите, я останусь с вами на ночь!
– Не стоит! – сказал Сергей, отстраняясь. – Тебе выходить замуж. Что скажет жених?
– Не нужно мне жениха! Я не хочу замуж! Если вы… Если вдруг с вами… Я удавлюсь!
– Леа! – Сергей взял ее за плечики и развернул к себе. Глаза девушки были полны слез. – Обещаю: все будет хорошо. А сейчас иди. Мне нужно выспаться.
Она кивнула, чмокнула его в щеку и убежала. Сергей вздохнул, разделся и завалился на кушетку. Та оказалась коротковата. Тогда он притащил стул, устроил на нем ноги, немного поворочался и уснул.
* * *
Антуан разбудил его еще затемно. Сергей, ощущая себя прекрасно выспавшимся, потянулся, встал и быстро оделся. Они вышли из дворца. У дверей стояла карета.
– Зачем? – удивился Сергей. – Могли б и верхом!
– Так нужно! – ответил Антуан.
«Ну да! – догадался Сергей. – Раненого привезти или тело. Антуан обо всем позаботился. Вон и рапиры на сиденье. Наверное, ночь не спал. Замечательный он парень!
– Спасибо! – сказал Сергей, пожимая Антуану руку.
Тот только вздохнул. Экипаж тронулся и запетлял по узким улицам. В этот предрассветный час они выглядели пустынными. Подковы стучали по булыжной мостовой, грохотали окованные колеса, звук отражался от стен домов, многократно усиливаясь. «Как на войну едем! – усмехнулся Сергей. – Громыхая и постреливая». Показалась городская стена. Они миновали ворота и выкатились на тракт. Грохот сменился хрустом песка под колесами. Проехав с километр, экипаж свернул и подкатил к невысоким стенам, сложенным из каменных плит. За стенами виднелись шпиль церкви и крыши прилегающих к ней домов.
«Монастырь! – понял Сергей. – И почему дуэли назначают близ них? Вон и у Дюма… Чтобы сразу отпеть покойника? Так сказать, не отходя от кассы?»
Развеселившись от этой мысли, он выбрался наружу. Уже рассвело. Карета стояла на утоптанной поляне неподалеку от монастырских стен. Не одна. Напротив замерла другая. Еще две виднелись в стороне, а у поднимавшихся неподалеку деревьев гарцевали всадники, числом не менее десяти. «Так! – подумал Сергей. – Зрители! Интересно, герцогиня здесь?»
– Идемте, господин! – тронул его за рукав Антуан.
Они зашагали навстречу Вержи и его секунданту. Противники сблизились и остановились в двух шагах.
– Благородные господа! – напыщенно произнес де Абре. – Явившись сюда в условленный час, вы подтвердили свое намерение драться. По правилам я обязан спросить: готовы ли вы окончить дело миром?
– Я не против, – сказал Сергей. Он не отрывал взгляда от лица де Вержи. Выглядел тот неважно. Опухшее лицо, мешки под глазами, да и сами глаза красные. «Ночь пьянствовал! – понял Сергей. – Выказывал браваду или глушил страх. Все-таки я не ошибся». Он почувствовал радость.
– На каких условиях? – спросил де Абре.
– Барон извинится перед Леа.
– Я! – вскричал де Вержи. – Перед служанкой? Вы в своем уме?
– Что ж… – Сергей развел руками. К его удивлению, он обрадовался намерению барона драться. «Что это со мной? – подумал он. – Я становлюсь кровожадным или это комплекс самоубийцы?» К удивлению Сергея, он не испытывал страха. Словно смотрел на происходящее со стороны – с любопытством и без переживаний.
Антуан подошел к барону и протянул рапиры. Тот внимательно осмотрел их, взвесил каждую в руке и, наконец, выбрал. «Жульничает! – подумал Сергей. – Согласно правилам, если коснулся оружия, то обязан его взять. Он опасается. Это хорошо».
Антуан принес ему оставшуюся рапиру. Сергей взялся за рукоять, ощутил прохладный металл обвивавшей ее проволоки и стал перебрасывать оружие из руки в руку, словно примеряясь. И тут же поймал настороженный взгляд де Вержи. «Пытается понять, какой рукой я фехтую. Это важно. Думайте, барон, думайте!»
– По моему хлопку сходитесь! – объявил де Абре, отходя. Антуан устремился за ним. Сергей закончил игру с рапирой и принял стойку. Барон повторил его движение.
Послышался хлопок. Сергей ждал, что де Вержи ринется к нему, но тот остался на месте. «Ах, вон мы как! – подумал Сергей. – Ладно». Пережитое вчера чувство вновь овладело им. Но не гнев или ярость, а какая-то веселая злость. В отношении всех уродов, что убивают за деньги. Подлецов и мерзавцев…
Помахивая перед собой клинком, словно хлыстиком, Сергей двинулся к де Вержи. Обычной прогулочной походкой, слово барон ожидал его, чтобы пожать руку. Тот в ответ пригнулся и вытянул руку с рапирой. «Выводит корпус из-под удара, – зафиксировал Сергей. – Сейчас нанесет укол…»
Спустя мгновение он понял, почему барон слыл лучшим фехтовальщиком. Даже уставший после бессонной ночи и выпитого вина, де Вержи двигался стремительно. Его клинок превратился в точку, устремившуюся Сергею в грудь. Он едва успел подставить рапиру. Лезвия лязгнули, столкнувшись, клинок барона изменил направление и скользнул кончиком по плечу Сергея, располосовав ему рукав рубахи. Барон отвел рапиру, отступая, и в этот момент ударил Сергей. Тем самым поставленным Антуаном приемом, доведенным им до автоматизма. Де Вержи попытался отбить выпад, но не успел. Как и предполагал Сергей, рапира оказалась для него тяжела. Сергей ощутил, как кончик его клинка вошел во что-то мягкое, и отпрянул.
Барон не ударил ему вслед. Он остался стоять, сжимая рукоять рапиры, затем вдруг выронил ее. После чего опустился на колени и повалился на бок.
– Назад! Шаг назад! – услышал Сергей крик со стороны секундантов и подчинился. Подскочивший де Абре склонился над бароном, тормоша и ворочая его. Когда секундант выпрямился, на нем не было лица.
– Прямо в сердце! – сказал ошеломленно. – Первым же ударом!
– Увы! – делано опечалился Сергей. – Кто ж знал, что барон мастер владеть языком, а не шпагой? Даже размяться не успел! Не желаете ли продолжить?
Он вспорол воздух взмахом рапиры. Капля крови, сорвавшись с клинка, упала де Абре на щеку. Тот побледнел и отступил.
– Ну, как хотите! – сказал Сергей. – Поехали Антуан! Нас ждет завтрак!
Он сунул рапиру помощнику и зашагал к экипажу. Показалось ему или нет, но в окне ближайшей кареты мелькнуло женское лицо. Очень бледное. Один из всадников сорвался с места и поскакал к городу.
«Вестник, – догадался Сергей. – Интересно, чей?»
Они забрались в карету. Антуан швырнул на пол рапиры и обернулся к Сергею.
– Покажите мне вашу рану!
– Какую рану? – удивился Сергей и скосил взгляд. На рукаве рубашки расплылось кровавое пятно. Только теперь он ощутил саднящую боль. «Страшная вещь эти рапиры, – подумал Сергей. – Ведь едва коснулась…»
Антуан тем временем достал из сундучка узкую полоску полотна и умело забинтовал Сергею плечо.
– Царапина, – сказал, садясь. – За неделю заживет. Хорошо, что оружие было нашим. Они могли кончик ядом смазать.
«Тут чем дальше, тем веселее!» – подумал Сергей.
– Вы удивили меня, господин, – продолжил Антуан. – Я-то и в самом деле подумал, что вы будете наносить встречный укол. А вы поймали барона на противоходе, применив разученный прием.
– Которым обязан тебе, – сказал Сергей. – Спасибо!
– Это я должен вас благодарить!
– За что? – удивился Сергей.
– Сделав меня секундантом, вы возвысили меня. Вы сказали де Абре, что я достойный и благородный человек. Так говорят только в отношении дворян. К тому же простолюдинов не зовут в секунданты. Теперь все станут думать, что я шевалье или даже барон, который скрывается от врагов и потому рядится простолюдином. Такое здесь случается. На меня станут смотреть как на равного.
«Счастье-то какое!» – подумал Сергей. Но по лицу Антуана было видно, что для него это действительно счастье.
– Вас теперь станут бояться, – продолжил он. – Убить лучшую шпагу Киенны! Первым же выпадом! Вы великий человек!
«Вот так и рождаются легенды, – подумал Сергей. – На самом деле одному дураку повезло. Это чудо, что меня не убили. Хорхе прав: я идиот…»
Его трясло. Сергей отвернулся к окну. Мимо пробегали деревья, их сменили стены домов, но Сергей не видел их, как не слышал грохота, производимого экипажем. Он не заметил, как они подкатили к дворцу. Очнулся лишь от того, что его тронули за руку.
– Наденьте! – Антуан протягивал Сергею дублет.
Тот послушно натянул куртку. Кучер отворил дверь и откинул ступеньку. Сергей выбрался наружу и онемел. У бокового входа собралась толпа, состоявшая из служащих Хорхе во главе с самим канцлером. Пришли все: Сергей различил в толпе чепцы служанок и даже колпаки поварих. «Это вестник Хорхе был у монастыря!» – догадался он.
При появлении Сергея толпа завопила и замахала руками. В воздух полетели береты и чепчики. Хорхе, улыбаясь, двинулся навстречу.
– Молодец! – сказал, заключая Сергея в объятия. – А я-то не верил.
– Граф ранен! – шепнул канцлеру подскочивший Антуан.
– Серьезно? – посуровел лицом Хорхе.
– В плечо…
– Царапина! – сказал Сергей. – Брызну клеем из аптечки, сведу края – и можно даже купаться.
– Тогда смени рубаху – и заходи! – сказал Хорхе. – Отпразднуем! С утра пить грех, но сегодня можно.
Канцлер довольно потер руки. Они прошли сквозь расступившуюся толпу. С обеих сторон на Сергея смотрели сияющие глаза. «На Земле мне так не радовались!» – подумал он. Он шарил взглядом по лицам, желая увидеть Леа, но ее не оказалось. «Наверное, убежала домой, – подумал Сергей. – Не дождалась».
Подойдя к кабинету, он вытащил из кармана ключ. Однако дверь оказалась незапертой. Сергей толкнул ее и вошел.
Леа сидела в кресле, прижавшись щекой к его спинке, и спала. Сергей подошел и наклонился, любуясь. Веки ее дрогнули и поползли вверх.
– Господин?..
– Я! – улыбнулся Сергей.
Она всхлипнула и, обвив его шею руками, прижалась щекой к его щеке.
– Что ты, маленькая? – Он погладил ее по спинке. – Я вернулся, как и обещал.
– Я ночь молилась за вас, – заговорила она, продолжая всхлипывать. – Просила Господа помочь. Он услышал…
Сергей отстранился и внимательно посмотрел ей в глаза. Они были мокрыми и красными.
– Немедленно спать! – приказал он.
Леа пыталась возразить, но он остановил ее жестом.
– С Хорхе я договорюсь. Пойдем!
Он отвел ее к кушетке, на которой отдыхал этой ночью. Постель еще не успели убрать. Путаясь в шнуровке, Сергей помог Леа снять платье, усадив ее на кушетку, стащил с ножек башмачки. Ему доставляло удовольствие заниматься этим. Леа не сопротивлялась, только глядела на него с немым обожанием. От этого взгляда внутри у Сергея становилось тепло. После того как она осталась в одной рубахе, он не удержался и взял ее на руки. Она затихла, уткнувшись лицом ему в шею. Постояв так, Сергей уложил ее на кушетку и укрыл одеялом.
– Не уходите! – попросила она.
Сергей подтащил стул, который использовал как подставку для ног (Леа в нем явно не нуждалась) и присел. Погладил ее по голове. Она торопливо схватила его руку и сунула ладонь себе под щеку.
– Я такая счастливая! – прошептала чуть слышно.
Сергей подождал, пока она уснет, и, наплевав на испорченную рубаху (под дублетом все равно не видно!), отправился к Хорхе. Канцлер его заждался.
