Погнали, но не «догнали». Примерно на подъезде к Тусону у меня зазвонил телефон. Росита.

– Да, guapa?

– Я нашла дом! – Голос был торжествующий.

Уточнять, что за дом, я не стал, вроде бы и так все понятно.

– Где ты сейчас?

Нашла – и молодец, лишь бы рядом с ним сейчас не крутилась. Но молодец всерьез, я даже не надеялся на успех, а тут вот оно как.

– В ресторане, в отеле, у меня ланч.

– Умница какая, – восхитился я уже вполне искренне. – Мы едем к тебе, но будем не скоро, так что жди, к плохому дому даже близко не подходи.

– Хорошо.

Ждать придется долго, потому что до Сидоны нам теперь пилить и пилить. Почему у нас вертолета нет? Вот Акоста выделил бы из запасов своего департамента, чтобы все шуточки про «черные правительственные вертолеты» стали бы правдой. Они у них и вправду черные.

Ладно, вопросы для Элизабет Хименес нам и завтра пригодятся, все равно к ней ехать, так что…

– Кстати, Патрик, а ты что-то подобное раньше где-то уже чувствовал?

Патрик помолчал, глядя на мелькающие за окном кусты и кактусы, затем сказал:

– На похоронах брата. Когда подходил к гробу близко – было что-то подобное. Но я не думал, что… в общем, это были мои первые похороны в жизни, а в гробу лежал брат. И только сегодня я вспомнил то ощущение. Сразу же, как только почувствовал.

Росита… Роситу эти пытались убить. В принципе, это единственное ее пересечение с той нехорошей реальностью. Больше ничего на ум не приходит. Но при этом Росита смогла еще и спуститься, пусть и в несколько особом месте.

Кстати, насчет того места: а не приходила мне раньше в голову мысль, что там кто угодно мог спуститься? Как вариант? Нет, не приходила. Мысли, они вообще такие, – чем лучше, тем реже приходят. А должна была прийти, должна…

Может, там можно спустить и поднять что-то такое, что не получится спустить и поднять больше нигде? Не только удобное место для жительства, так сказать, курорт для поддержания молодости, но и что-то еще? Может быть, Пемброк пустился здесь в свою кровавую вакханалию с помощью детишек Келл, чтобы как-то пробить именно такой проход?

Кто же все-таки такой этот Пемброк? Он для меня неким воплощением дьявола выглядит. Тот, кто пришел, чтобы вести за собой всю эту нечисть. Найти их и направить. Тот, кто знает, как это все делать. Все «ноу-хау» у него. Откуда он все это знает сам? Дошел экспериментальным путем или что-то другое?

Вообще в этом всем есть одна странность: в Аризоне Пемброк пробил проход вниз, но уехал с Сисси Келл. И сведений о том, что он возвращался или проходом кто-то как-то пользовался, не было. Дом погибших Макади пришел в запустение. А затем был Матаморос и «Эль Падрино», то есть Адольфо Констанцо. И у Констанцо, похоже, ничего так и не получилось. А потом его и самого полиция накрыла со смертельным исходом. И при этом известно, что какой-то контакт между Констанцо и Пемброком все же состоялся. Тогда почему у них ничего не вышло? Пемброк тоже пока лишь экспериментировал? Сам не знал, что он сумел сделать в Уэндене, штат Аризона?

Ну, как-то так, ничего другого в голову не приходит. И лишь в какой-то момент он все же понял, как проходить между уровнями. Достаточно недавно, получается?

Тогда как он сам так сохранился, что не стареет?

Нет, где-то что-то в логике не складывается. Хотя, по большому счету, мне все равно. Если я найду Пемброка и Сисси Келл, которая, наверное, уже давно большая девочка, и снова найду Энн Хилли и «советника права», и если я смогу их всех просто убить, – то мне все равно. И плевать на любую логику событий, мое дело их истребить. Похоже, что я для этого и существую. То совсем скисал в Панаме от скуки и приближающейся депрессии, а то вон как теперь оживился, копытом землю рою.

– Как О'Мэлли тебя нашел?

– Очень просто, меня сначала нашел мой босс, вызывал к себе, – усмехнулся Патрик. – Сообщил, что ему звонил уже его босс, которому приказал его босс, и сказал, что со мной хотят поговорить. Возможно, даже предложить повышение. Что интересней всего, желавший поговорить изъявил желание навестить меня дома, а потом я очень удивился, увидев священника. Я пригласил его в дом на кофе, там мы поговорили. Довольно долго говорили, надо отдать должное, почти до утра.

То есть тут заход тоже через Акосту был. Учитывая, что он шишка в Безопасности отечества, а пограничная охрана входит как раз в этот департамент, то ему это, наверное, организовать несложно.

– Ты ему поверил?

– Скорее да, чем нет. Просто… он был убедителен. Логичен. И я не думаю, что иезуит приедет к тебе домой только для того, чтобы немного побредить. И я же знал, что случилось с Марком. Знал про все это оккультное дерьмо, то есть я как-то подсознательно ждал того, что рано или поздно… это как-то проявит себя. То есть я совсем не удивился, если честно. Скорее удивился тому, что не могу удивиться. Мне такое рассказывают, а я просто сижу и верю.

– И когда ты согласился, чего ты хотел добиться в итоге?

– Всех найти и всех убить, – спокойно ответил Патрик.

– Ты же слуга закона.

– Уже нет. Есть еще такие понятия, как «хорошие люди» и «плохие люди». И если на кого-то нельзя распространить действие закона, то это совсем не значит, что он должен делать то, что хочет.

– Распространить-то можно, – поморщился я. – Взять на наркотиках, взять на убийстве или похищении. Их просто потом нельзя… в общую популяцию тюрем. Вообще никуда нельзя, потому что в первый раз, когда еще испанская инквизиция поймала подобных людей, это знание ушло через тех, кто их охранял. Долгая-долгая жизнь – это серьезная приманка, мужик. За нее люди готовы пойти на многое.

– Я знаю, О'Мэлли эту историю мне тоже рассказал.

– Это хорошо. – Я кивнул. – Мне дико нужны были люди, которые могут помочь, но я даже не знал, где и как таких искать. Потому что сказать нормальному человеку то, что я планирую этих убивать, – это уже проблема. А если не проблема, то, скорее всего, человек уже ненормальный и к этой тайне его нельзя подпускать на пушечный выстрел.

– Я тебя понял.

Дальше какое-то время ехали молча, потом сбились на болтовню ни о чем. На этот раз, просто для разнообразия, в Камп-Верде я свернул на Коттонвуд, хоть и не знаю, что тут за разнообразие – все та же пустыня по сторонам от дороги. Сам Коттонвуд остался чуть в стороне, наш фургон проскочил через редкое скопление недорогих домов и «бизнесов» у дороги, а потом был опять кусок совершенно плоской и пыльной пустыни, где и взгляду зацепиться не за что.

Потом, правда, перед самой Сидоной, красные скалы вдали показались, делая место по-настоящему живописным. Сколько их вижу, а никак не могу разучиться удивляться. Нет, вот они – это что-то такое, что великолепно всегда, к ним не привыкаешь. На аризонских скалах природа точно оторвалась, вразнос пошла, ни в чем себе не отказывала, особенно в фантазиях.

Тут снова позвонил Акоста.

– Я думаю, что нашел решение, – сказал он без всяких вступлений по своему обыкновению.

– Какое?

– Процедура гражданской конфискации. Здание вовлечено в преступную активность, так что специалист по таким процедурам свяжется с шерифом округа и попробует инициировать процесс.

– А повод?

– Один из работников пропал без вести, двое убиты при покушении на убийство. Хорошие адвокаты, может, и оспорят рано или поздно, но этот процесс растянется самое малое на год.

Это да, на родине всех свобод так умеют – что-то взять и отобрать без всякого судебного решения. Сын продал кому-то на сорок долларов героина, а у родителей конфисковали дом потому, что он там жил. Постоялец отеля попался на торговле наркотиками, могут взять и конфисковать отель. При этом к владельцу претензий нет, он ни в чем не виноват, это его собственность виновата. Человек кладет крупную сумму легальных наличных на счет – прибегает IRS и их просто конфискует, потому что подозрительные. И все. Другой человек кладет несколько сумм до десяти тысяч, чтобы IRS не прибежала, а она все равно прибегает и забирает все деньги со счета. Мотивировка: «А что это ты частями кладешь? Хочешь внимания избежать? Очень подозрительно!» – и судись с ними до посинения. Может, и отстоишь свои кровные, но на адвокатов прорву потратишь и проблем нагребешь. В некоторых штатах даже сам процесс обжалования подобных civil foreclosure платный, вот так.

Полицейские департаменты старательно охотятся за всякой подобной собственностью. потому что три четверти дохода с нее идет полиции и четверть – федеральной власти. Некоторые департаменты на них закупают всякое нужное, вроде экипировки и прочего, а иные – пиво оптом для корпоративов. И да, это вроде как и не преступление.

Но в данном случае это может нас здорово выручить. Только как мы получим право там находиться?

Хотя… вся процедура пойдет через офис шерифа… так что да, есть у меня идея о том, как нас можно легализовать, не буду только торопиться ее высказывать. Подождем, что Бисон-старший скажет.

– Это бы очень нам помогло, – сказал я. – Очень.

– Отлично, – ответил Акоста. – До связи.

На подъезде опять созвонился с Роситой, она сказала, что будет нас ждать на стоянке перед отелем. Я попросил ее перейти дорогу к торговому центру, где большая стоянка, – там будет намного труднее заметить, что она села в странный развозной фургон, хотя у нее вот он стоит, вполне модный «Мерседес». Маловероятно, что кто-то это заметит ненужный, но все равно лучше перестраховаться. Всегда надо перестраховываться, это я уже давно понял.

Росита, как всегда, была по-латиноамерикански модной и яркой – черные блестящие волосы затянуты в хвост, большие серьги кольцами, смуглый живот из-под оранжевого топа, правда, ниже обычные джинсы с теннисными туфлями, это уже некоторое отступление от ее стандартного стиля.

Я скосил глаза на Патрика – он явно впечатлился. Суетливо открыл сдвижную дверь, запуская Роситу в салон, поздоровался первым, как и подобает джентльмену, назвав ее «мэм», чем удивил и ее, и меня, если уж честно. Росита улыбнулась ему белозубо, затем подчеркнуто откровенно поцеловала меня, перегнувшись между спинками сидений и заодно продемонстрировав глубину декольте, потом все же уселась.

– Рассказывай.

– Я рассказываю, а ты меня хвали, хорошо? – Она просто светилась от важности.

– Договорились, – заранее согласился я на все условия.

– Я сначала ездила, где ты показал, но ничего не нашла. Объездила весь город, наверное, но ничего. Подумала, что я слишком далеко от домов, там, на складе, я ближе была, когда то место ощутила, понимаешь?

– Понимаю, – уверил я ее. – И что ты сделала?

– Нашла буклет кошачьего приюта. – Она полезла в сумочку и протянула мне вчетверо сложенную глянцевую бумагу. – Они пожертвования собирали, ну я и пошла к ним, предложила помощь. Да, там такого котика предложили взять – я влюбилась. Папи, давай возьмем!

– Давай, но когда домой вернемся, guapa, я же обещал.

– Хорошо, я все же…

– Ты до конца расскажи, это же важно, – не дал я ей сбиться. – Что ты нашла?

– Я набрала буклетов и пошла раздавать, звонить во все двери.

Идеально, к слову. Хорошо (по местным стандартам) одетая девушка, красивая, на хорошей машине, носит буклеты с просьбой помочь бездомным котикам. Абсолютное прикрытие, я бы ничего не заподозрил.

– В том доме мне никто не открыл, но место я почувствовала. Очень слабо, но… это оно.

– Где?

Она вытащила из сумки айфон, открыла карту, длинным акриловым ногтем в блестках показала мне отметку.

– Отлично! – вполне искренне обрадовался я.

Росита вообще-то в картах разбиралась плохо, равно как и в ненужных ей программах, так что вполне могла и место забыть, и не отметить. Но отметка была. И да, примерно там, где я и ожидал такой дом найти со слов Элизабет Хименес. Та все же достаточно точно описала место. И еще это значит, что не соврала, так что доверия к ее показаниям больше теперь.

– Что мне дальше делать?

Хороший вопрос. Ей бы в Сидоне пожить, но заскучает ведь, городок для Роситы маленький. Но домой точно нельзя, тогда у нас все внимание на оборону будет уходить.

– Я живу в трейлере, – развел я руками. – Да и нет меня там с утра и до вечера. Что на работе у тебя?

– Маргарита справляется. Я могу чем-то еще помочь, тебе не кажется?

Тон вопроса был достаточно придирчивый, она во вкус вошла и сейчас себя героем чувствует. Героиней. А заодно считает, что вот оно, средство для укрепления отношений.

– Кажется, но я пока не могу придумать, чем именно, – ответил я, абсолютно не кривя душой.

– Я могу жить в трейлере, – добавила Росита требовательно. – Запросто. Ты не забыл, что я родилась не во дворце?

Ну да, в трейлере. А днем что делать? Не отправлять же ее в офис изучать материалы по убийцам? Росита, конечно, боевая и полезная, но «изучать» – это все же не про нее. «Изучать» – это совсем не ее конек. Пусть бы лучше потусовалась где-нибудь, а то будет маяться со скуки и всех окружающих маять до кучи, отвлекая от работы.

Стоп… а Юма? А вот там поездить? Там же не надо по всему городу колесить, достаточно вдоль маршрута… но одна Росита… или Патрику пока поехать с ней? Точнее – ей с Патриком, раз уж они оба такие «чувствительные». А что? Не лишено, не лишено…

– О чем думаешь? – спросила Росита.

– Подожди, – поднял я руку. – Пришла одна мысль… сейчас сформулирую.

С Патриком она и подходить сможет к разным местам, не страшно, он прикроет. А где надо, и он сам подойдет. А я пока… пока что? Пока допрошу Элизабет Хименес, например. И послежу.

– Значит, так – Я повернулся к Патрику, а потом посмотрел на Роситу. – Задание для вас обоих. Специально для ваших вновь открывшихся талантов.

Оба посмотрели на меня заинтересованно.

Я рассказал. Росита почти пришла в восторг – уже почувствовала себя спецагентом и особо ценным членом экспедиции. Патрик усомнился в разумности:

– Тебе прикрытие не нужнее?

– А я пока ничего делать такого не собираюсь, для чего прикрытие нужно.

– Фургон возьми, по крайней мере, – сказал он, постучав по панели.

– Не надо, у меня есть еще одна… машина, – ответил я, не соврав на самом деле.

Еще одна машина для слежки у меня есть, просто немного специфическая. Но может, как раз сейчас эта специфика и понадобится. Так что нормально, пусть лучше они на фургоне едут.

– Guapa, номер здесь не сдавай, – проинструктировал я уже Роситу. – Машину тоже оставь здесь. Оденься… Патрик, – снова повернулся я к своему напарнику. – Скатайся с Роситой куда-то за… джинсами и чем-то ковбойским, она должна выглядеть рядом с тобой… ну как будто ты подрядчик какой-то, а она… тоже подрядчик. – Я не стал понижать ее до «помощницы», чтобы не разозлилась.

А так да, у Роситы или донельзя модные и яркие платья, или ничего больше. Будет выбиваться из облика. Сама Росита вроде не оскорбилась, прониклась, наверное, осознанием важности миссии и знает откуда-то, что тайные агенты переодеваются. «Хоть это и унизительно».

– Так, а теперь прокатимся вместе, подтвердишь визуально, – сказал я, трогая фургон с места.

– Как? – не поняла Росита.

– Пальцем покажешь, – уточнил я.

Езды было немного, минут пять. Сидона вообще небольшая, так что Росита здесь, я думаю, точно долго протусоваться не сможет. Ей, как мне кажется, в Панаме было лучше всего – жили мы прямо в центре, на торгово-ресторанной набережной, там она пешком выходила – и все магазины были ее, от края мироздания и до другого его края, а еще подруги, а еще клубы, куда она все же умудрялась меня таскать. Когда перебирались в Аризону, она приняла мои уверения в том, что Финикс – большой город, но при этом оказалась на жительстве за его пределами, да и сам город до сих пор не нашла. Откровенно говоря, Финикс – это просто сильно разросшийся пригород, сабурбия-гигант, как многие другие американские города, и те, кто ищет именно города и городской жизни, обязательно будут разочарованы. Как Росита, например, хоть она и старалась этого не показывать. Нет тут никакого города, по крайней мере по основным признакам.

Хотя с тех пор, как ее бизнес пошел в гору, она заметно успокоилась, в дела погрузилась, в которых оказалась на удивление сообразительной и энергичной. Заодно мне стало легче жить, она хотя бы не так маялась. Но сейчас обстоятельства ее от дела оторвали и заперли в Сидоне, которая как раз вот такая – пять минут езды из конца в конец.

Городишко быстро закончился, мы оказались в пустыне и свернули с шоссе направо, туда, где окраины убегали в пустыню. Хотя сама пустыня здесь была другая – вместо песка красная комковатая глина, много зелени, а вместо редких серых холмов на горизонте – красные скалы. Дорога стала узкой, за зеленью были видны вполне приличные, немаленькие такие дома.

– Чуть дальше и направо, – подсказывала Росита, хотя я забил координаты дома в навигатор и ехал, как прибор вел. – Справа второй дом.

Действительно, почувствовать что-то из машины она бы не смогла, до домов от дороги было далеко. И этот дом не вблизи. Проехали мимо, поймав его в объективы камер, развернулись, проехали обратно, сняв еще раз. Возле дома не было видно никакой активности. А место хорошее, красивое, тут и за вид дополнительно денег взято, никакого сомнения.

Наблюдать за этим местом можно только с горы, к какой дом задней стороной повернут и бассейном, но до горы километра два. То есть можно смотреть только в мощную оптику и делать это только днем. Что это мне даст? Смогу выяснить, кто здесь живет, максимум. Может быть, Энн?

Нет, не думаю, дом хоть и дорогой, но не ее масштаб. Она живет в чем-то покруче. Может быть, здесь та, круглолицая? Вот это вполне может быть. Элизабет Хименес не в курсе, как мы уже выяснили, кто тут квартирует. Но в любом случае мы получаем еще один спуск и… еще кого-то в список.

– Ладно, поехали обратно, – сказал я.

Блымкнул планшет, известив, что мне пришло сообщение. Патрик покосился на него, но ничего не сказал. А Росита спросила:

– Не посмотришь?

Наверное, заподозрила, что это любовница, с которой я укрываюсь в трейлере.

– На ходу не хочу, на стоянке глянем.

Специально сказал во множественном, для успокоения подозрений.

И Росита действительно сидела в фургоне и заглядывала мне через плечо до тех пор, пока я не открыл сообщение от Витька и не начал его проматывать, рассматривая фото.

– Патрик, у нас еще двойное бинго по тому видео, что ты снял.

– Кто? – Он правильно понял мое заявление.

– Дерек Куинн и Эндрю Коппер. – Я разглядывал их детские фотографии. – Настоящие имена Дерек Коул и Эндрю Силвер. Дерек с братом в возрасте тринадцати лет убил своего отца, забил спящего бейсбольной битой. Точнее, бил Дерек, брат был рядом, вроде как соучастник.

– За что?

– Все свидетели говорили, что папаша был хорошим парнем, не пил и пальцем сыновей не трогал. На суде Дерек сказал, что тот их иногда наказывал – не пускал гулять, – читал я сопроводиловку от Витька, попутно переводя с русского. – Их обоих посадили как малолеток, брата, Алекса, выпустили в две тысячи восьмом, а Дерека в две тысячи девятом. В две тысячи десятом Алекс погиб, стал жертвой ограбления. А Дерек здесь, выходит. Да, из архивов газет Витёк раскопал, что в тех краях было убито еще два человека, ребенок и бродяга, обоих забили чем-то тяжелым, раскроили голову. Убийцу не нашли. Бродяга спал, пьяный.

– Думаешь, что это они?

– Ничего не думаю, это просто информация. Но, возможно, здесь не «они», а «он».

– Дерек.

– Дерек.

– А Эндрю?

– Эндрю Силвер, – промотал я экран к следующему сообщению, – из Арканзаса. В возрасте одиннадцати лет с тринадцатилетним приятелем Митчеллом Додсоном угнал фургон мамаши Додсона, куда загрузили несколько ее винтовок, кучу патронов и экипировку для кемпинга. Вместе подъехали к школе. Силвер зашел в школу, включил пожарную тревогу и убежал в кусты, где прятался и ждал его с оружием Додсон. Оттуда они открыли огонь из самозарядных винтовок по ученикам, когда те начали эвакуироваться. Был убит учитель, четыре девочки из класса Додсона, девять учеников ранено.

– Судили как малолетних, что ли?

– Да, – кивнул я. – Держали до достижения совершеннолетия, дольше в Арканзасе нельзя. Дальше еще интересней: Додсона выпустили раньше, по достижении совершеннолетия, но по материалам суда выходит, что автором всей идеи был Силвер; Додсон, хоть и старший, был туповатым двоечником, который всегда шел у Силвера на поводу. Они, кстати, были самыми молодыми убийцами, осужденными в стране.

– Рекорд, – усмехнулся Патрик.

– Силвер вышел через два года после него. У Додсона были сплошные проблемы, он и дальше умом не блистал. Попадался с травой на кармане, в товарном количестве, с нелегальным пистолетом, спер карточку у покупателя, когда работал в магазине, в общем, набрал себе почти сразу на… двенадцать лет и может получить до восемнадцати. Причем по совокупности, отдельно ничего серьезного, обычный идиот с улицы.

– То есть сидит сейчас?

– Да, сидит. А вот Силвер всплыл один раз, при попытке получить разрешение на скрытное ношение, под новыми именем… Дрю Дуглас Грант. Но попался на проверке отпечатков пальцев. Было отказано, но преступления он не совершил, поскольку имя было взято в рамках гаг-ордера.

– Понятно, – вздохнул Патрик.

– Но про пальчики он не знал, – заключил я. – После чего Силвер окончательно пропал с горизонта.

– И появился.

– И появился, – подтвердил я.