17
НА МОСТУ
Кому: Chamrajnagar % sacredriver @ ifcom. gov
От: Wiggin % resistance @ haiti. gov
Тема: Ради Индии, прошу Вас, не прилетайте на Землю.
Досточтимый Полемарх Чамраджнагар!
По причинам, ясным из прилагаемой статьи, которая будет вскоре мною опубликована, я полностью уверен, что Вы вернетесь на Землю как раз вовремя, чтобы присутствовать при полной сдаче Индии Китаю.
Если бы Ваше возвращение в Индию давало бы хоть какой-то шанс на сохранение ее независимости, Вы бы пошли на любой риск и вернулись бы, несмотря ни на какие советы. И если бы Вы организовали правительство в изгнании и это что-то дало бы Вашей родине, кто бы пытался разубедить Вас?
Но стратегическое положение Индии настолько беззащитно, а воля Китая к завоеванию настолько хорошо известна, что Вы должны знать: оба эти способа действий абсолютно бесполезны.
Ваша отставка с поста Полемарха не имеет силы, пока Вы не вернулись на Землю. Если Вы не сядете на шаттл, а вернетесь в штаб МКФ, Вы останетесь Полемархом. Вы — единственно возможный Полемарх, который может сохранить Международный Космический Флот. Новый командующий не сможет отличить китайцев, лояльных Флоту, от китайцев, лояльных своей родине, завоевавшей мировое господство. МКФ не должен сдаться напору Ахилла. Вы как Полемарх сможете переместить подозрительных китайцев на безопасные должности, не давая им захватить власть. Если Вы вернетесь на Землю, а Ахилл получит влияние на Вашего преемника на посту Полемарха, МКФ станет орудием завоевателя.
Если Вы останетесь Полемархом, Вас как индийца обвинят в планах отмщения Китаю. Поэтому, чтобы доказать свою беспристрастность и избежать подозрений. Вы должны будете полностью отстраниться от всех земных войн и интриг. Можете положиться на меня и моих союзников в том, что мы будем продолжать сопротивление Ахиллу вопреки всем шансам хотя бы по одной причине: его окончательный триумф означает нашу немедленную смерть.
Останьтесь в космосе и тем дайте человечеству возможность избежать господства безумца. Взамен я даю обет сделать все, что в моих силах, чтобы освободить Индию от правления Китая и вернуть ей свободу.
Искренне Ваш, Питер Виггин.
Солдаты отлично знали, кто такая Вирломи. Знали они и то, что за нее назначена награда — за живую или мертвую. Обвинялась она в измене и шпионаже. Но с самого начала, когда она выходила через КПП Хайдарабадской базы, простые солдаты ей верили и относились к ней дружелюбно.
— Вы еще услышите, что я шпионка или даже хуже, — сказала она им, — но это неправда. В Хайдарабаде правит вероломный иностранный монстр, и он хочет моей смерти по личным причинам. Помогите мне.
Солдаты, не говоря ни слова, вывели ее, прикрывая от следящих камер, и стали ждать. Когда подъехал пустой грузовик, они его остановили, кто-то заговорил с водителем, а остальные помогли ей забраться в кузов. Грузовик выехал за ворота, и Вирломи вместе с ним.
С тех пор она обращалась за помощью к простым солдатам. Офицеры могли и не поддаться сочувствию или чувству справедливости, могли прислушаться к дисциплине и амбициям — а у простых солдат таких колебаний не было. Ее перевезли в набитом войсковом поезде и так кормили украденной из столовой едой, что Вирломи уже просто не могла больше есть. Ей уступили койку, а сами спали на полу. Никто не пытался ее лапать, и никто ее не выдал.
Она пробиралась на восток, к зоне боев, потому что знала: единственная надежда ее и надежда Петры Арканян — это чтобы Вирломи нашла Боба или Боб нашел ее.
Она знала, где должен быть Боб: создавать трудности Ахиллу где только можно и как только можно. Поскольку индийская армия выбрала опасную и глупую стратегию навала всеми силами, эффективной контрстратегией будут беспокоящие налеты и перерезка линий снабжения. Боб будет там, где перерезка линий снабжения будет наиболее трудна и при этом наиболее болезненна.
Приближаясь к фронту, Вирломи вспоминала карту. Для быстрой переброски больших масс войск через широкие равнины, где текла Иравади, было два главных маршрута. Северный был проще, но открыт для налетов противника. Южный был труднее, но лучше защищен. Боб будет работать на южном.
Где именно? Были две дороги через горы: из Импала в Индии и Калемайо в Бирме. Обе шли через узкие долины и пересекали глубокие трещины. Где будет труднее восстановить взорванный мост или обрушенную дорогу? Подходящие места были на обеих дорогах. Но труднее всего было бы восстановить западный маршрут — длинный участок дороги, вырезанный в скалах вдоль края глубокого ущелья, ведущий к мосту через узкий каньон. Боб не будет просто взрывать мост, потому что его не так уж трудно будет навести снова. Он обрушит дорогу в нескольких местах, чтобы инженеры не могли добраться до восстанавливаемого моста, не проложив сначала новую дорогу. Здесь Вирломи и стала ждать.
Воду она нашла родниковую, в боковых ущельях. Еду ей дали проходившие солдаты и сказали ей, что ее ищут. Пролетела весть, что Той-Кто-Скрывается нужна еда. И ни один офицер не знал, где ее искать, и наемники Ахилла не появились. Как ни были бедны солдаты, награда за ее голову их не соблазняла. Вирломи гордилась своим народом, хотя и скорбела, что им правит такой человек, как Ахилл.
Она слышала о дерзких налетах па восточной дороге, и движение на западной стало интенсивнее — день и ночь дрожали дороги, Индия сжигала запасы топлива, снабжая армии куда большие, чем нужны были для войны. Она спрашивала солдат, слыхали ли они о тайских рейдерах, которых возглавляет ребенок, и они смеялись. «Двое детей, — говорили они. — Белый и коричневый. Прилетают на вертолетах, взрывают и улетают. Кто попадается на дороге, того убивают. Что видят, уничтожают».
Это ее обеспокоило. Что, если к этому мосту придет не Боб, а второй? Это, конечно, тоже выпускник Боевой школы — Сурьявонг, но сказал ли ему Боб о ее письме? Будет ли он знать, что у нее в голове — план базы в Хайдарабаде? Что она знает, где Петра?
Но выбора не было. Придется показаться и надеяться. Шли дни. Вирломи ждала шума вертолетов, которые принесут штурмовой отряд взрывать эту дорогу.
***
В Боевой школе Сурьявонг никогда не командовал — эту программу прикрыли раньше, чем он дослужился до командной должности. Но он мечтал командовать, изучал, как это надо делать, готовился к этому, и сейчас, командуя теми или иными подразделениями ударного отряда, он наконец понял ужас и восторг этого состояния — когда люди тебя слушают, повинуются тебе, бросаются в бой и рискуют гибелью, потому что верят в тебя. Люди его были так обучены и находчивы, тактика использовалась столь эффективная, что Сурьявонг приводил обратно всех. Раненые были, но убитых не было. Невыполненные задачи — бывали, но убитых не было.
— Вот эти невыполненные задачи и зарабатывают тебе доверие, — сказал Боб. — Когда ты видишь, что дело опаснее, чем мы думали, что для достижения цели нужно класть людей, покажи своим людям, что ты ценишь их жизнь больше сиюминутных целей. Потом, когда у тебя не будет другого выхода, кроме как послать их на смерть, они будут знать, что на этот раз погибать стоит. Они знают, что ты не потратишь их, как ребенок, на сласти и мишуру.
Боб оказался прав, чем вряд ли удивил Сурьявонга. Он был не только самый умный, он был ближе всех к Эндеру, был секретным оружием Эндера в армии Драконов, был резервным командующим на Эросе. Конечно, он знал, как вести людей.
А что Сурьявонга удивило — это великодушие Боба. Он создал эти ударные силы, обучил этих людей, заслужил их доверие. Все это время Сурьявонг мало чем ему помогал, а иногда проявлял прямую враждебность. И тем не менее Боб взял Сурьявонга к себе, доверил ему командование, просил солдат показать ему, что они могут. И при этом Боб совсем не относился к Сурьявонгу как к подчиненному или низшему, а скорее как к офицеру старшему по званию.
В ответ Сурьявонг никогда не пытался командовать Бобом. Почти по всем вопросам они были согласны; если же это бывало не так, Сурьявонг принимал решение Боба поддерживал его.
У Боба — Сурьявонг знал это — не было амбиций. Он не хотел быть лучше других, выше других, не стремился к чести и славе.
А на заданиях Сурьявонг узнал еще одно: у Боба не было страха смерти.
Пусть летели пули, собственные мины грозили близким взрывом, но Боб двигался без страха и лишь для виду хоронясь. Будто он провоцировал врага выстрелить в него, провоцировал собственные мины взорваться раньше времени.
Смелость это была? Или желание смерти? Может быть, с гибелью сестры Карлотты он лишился желания жить? Слыша его речи, Сурьявонг не мог бы предположить такое. Боб был мрачно устремлен к одной цели: выручить Петру, и настолько устремлен, что трудно было поверить, будто он хочет умереть. Ему было для чего жить. И все же он не показывал страха в бою.
Естественно, он не перестал обо всем заботиться. Конечно, тот спокойный, хладнокровный, уравновешенный и самоуверенный Боб, которого знал раньше Сурьявонг, со дня смерти Карлотты стал нетерпеливым и раздражительным. Спокойствие, которое он показывал в бою, перед своими людьми, исчезало, когда он был наедине с Сурьявонгом и Фетом Нои. И любимой мишенью его брани был не Ахилл — о том он не говорил почти никогда, — а Питер Виггин.
— У него все это было уже месяц назад! И он занимается этими мелочами — убеждает Чамраджнагара не возвращаться на Землю, убеждает Джафара Вахаби не вторгаться в Иран, сообщает об этом мне — но сделать главное, но раскрыть всем вероломную стратегию Ахилла — этого он не хочет и мне пишет, чтобы я этого тоже не делал! Какого черта? Если показать индийскому правительству, как планы Ахилла выдают их Китаю, они оттянули бы армию из Бирмы и выстроили оборону от Китай. Могла бы вмешаться Россия. Японский флот угрожал бы китайской морской торговле. Самое меньшее — китайцы поняли бы цену Ахиллу и выбросили бы его за борт, пусть даже продолжая следовать его плану. А он только бубнит: сейчас не время, это слишком рано, еще не надо, поверь мне, я на твоей стороне до самого конца.
Едва ли мягче он отзывался о тайских генералах, ведущих войну. Ведущих к пропасти, как говорил Боб. Здесь Сурьявонгу приходилось с ним соглашаться — весь успех плана зависел от того, чтобы держать тайские силы рассредоточенными, но генералы, добившись господства в воздухе, теперь сосредоточивали армии и аэродромы на переднем крае.
— Я им говорил, в чем здесь опасность, — говорил Боб, — а они все равно собирают свои силы в одно удобное место.
Фет Нои терпеливо слушал, Сурьявонг тоже прекратил попытки спорить. Боб был прав: эти люди вели себя глупо, и не только по невежеству. Хотя, конечно, потом они скажут: «Но мы же не знали, что Боб был прав!»
У Боба на это всегда был ответ: «Вы же не знали, что я ошибался! Так что надо было быть умнее!»
Единственным изменением в диатрибах Боба было то, что на целую неделю он охрип, а когда голос вернулся, он стал ниже. Для ребенка, который всегда был таким малорослым, даже для своего возраста, половое созревание — если это было оно — наступило определенно рано. А может быть, он просто своим бесконечным ворчанием растянул себе голосовые связки.
Но сейчас, на задании, Боб был молчалив, поглощен спокойствием боя. Сурьявонг и Боб взошли на вертолеты последними, проверив, что все их люди уже на борту, отсалютовали друг другу и нырнули внутрь. Дверцы закрылись, машины пошли вверх. Они шли на реактивных двигателях над поверхностью Индийского океана, сложив лопасти, до самого острова Чедуба — места развертывания. Вертолеты разошлись, набрали высоту, отключили сопла и раскрыли лопасти для вертикальной посадки.
Здесь будут оставлены резервы — люди и вертолеты, чтобы вытащить штурмовую группу в случае отказа техники или непредвиденных осложнений. Боб и Сурьявонг никогда не летали на одном вертолете — гибель одной машины не обезглавит отряд. И у каждого был запас снаряжения, так что любой из них мог выполнить задачу самостоятельно. Не один раз эта предусмотрительность спасала жизнь людей и позволяла выполнить задачу — Фет Нои следил, чтобы снаряжения у них всегда хватало, потому что, как он говорил, «средства даются тем командирам, которые умеют их использовать».
Боб и Сурьявонг на месте развертывания были слишком заняты, чтобы разговаривать, но однажды сошлись вместе на несколько секунд, глядя, как группа резерва маскирует вертолеты и прячет их под брезент.
— Знаешь, чего я хочу? — спросил Боб.
— Стать космонавтом, когда вырастешь? — предположил Сурьявонг.
— Чтобы мы наплевали на это задание и полетели на Хайдарабад.
— И нас там убьют, а Петру мы даже не увидим, потому что ее давно вывезли куда-нибудь в Гималаи.
— А у меня есть гениальный план, — сказал Боб. — Захватим стадо коров в заложники и пригрозим, что будем убивать их по одной, пока Петру не вернут.
— Слишком рискованно. Эти коровы как ломанутся, так не удержишь. — Но Сурьявонг знал, что невозможность что-нибудь сделать для Петры терзает Боба невыносимо. — Мы это сделаем. Питер ищет источник свежей информации о Хайдарабаде.
— Ага, как он пытается опубликовать планы Ахилла. Любимая диатриба Боба. Только дело было на задании, и потому Боб был спокоен и говорил с иронией, а не с гневом.
— У меня все готово, — сказал Сурьявонг.
— Увидимся в горах.
Задача была опасной. Противник не мог наблюдать за каждым километром дороги, но научился быстро сосредотачиваться при обнаружении тайских вертолетов, и у отряда все меньше и меньше бывало времени на выполнение задания. А этот пункт почти наверняка будет защищен. Вот почему контингент Боба — четыре из пяти рот — придется бросить на уничтожение защитников и прикрытие группы Сурьявонга, пока она будет закладывать заряды и взрывать дорогу и мост.
Все шло по плану — даже лучше, чем ожидалось, потому что противник, кажется, не знал об их присутствии, когда один солдат показал рукой:
— Женщина на мосту.
— Гражданская?
— Посмотрите сами, — предложил солдат. Сурьявонг оставил место закладки зарядов и вылез на мост. Да, там стояла молодая индианка, раскинув руки в стороны.
— Ей сказали, что мост сейчас будет взорван и нам все равно, будет кто-нибудь стоять на нем или нет?
— Сэр, — доложил солдат, — она спрашивает Боба.
— По имени?
— Так точно, сэр.
Сурьявонг снова поглядел на женщину. Очень молода. Одежда грязная и изорванная. Когда-то была военной формой? Местные женщины точно одеваются не так.
Она посмотрела на него и позвала:
— Сурьявонг!
За его спиной солдаты тихо ахнули от изумления. Откуда эта индианка его знает? Сурьявонг несколько обеспокоился. Солдаты надежны почти во всем, но если они увидят в этом что-то божественное, жизнь может очень сильно осложниться.
— Я Сурьявонг, — ответил он.
— Ты был в армии Дракона, — сказала она. — И ты работаешь с Бобом.
— Чего ты хочешь? — спросил он резко.
— Я хочу поговорить с тобой наедине, здесь, на мосту.
— Не ходите, сэр! — вмешался один из солдат. — Стрельбы нет, но мы заметили с полдюжины индийских солдат. Вы погибнете, если выйдете.
Что бы сделал Боб?
Сурьявонг вышел на мост — смело, но без всякой спешки. Он ждал выстрела, гадая, что будет сначала — боль и удар или звук. Что быстрее передаст сигнал — слуховой нерв или нервы той части тела, куда ударит пуля? Или снайпер выстрелит в голову и тем снимет вопрос?
Пули не было. Он направился к женщине и остановился, когда она сказала:
— Ближе подходить не надо, иначе они встревожатся и тебя застрелят.
— Эти солдаты подчиняются тебе? — спросил Сурьявонг.
— Ты меня еще не узнал? Я Вирломи. Окончила Боевую школу раньше тебя.
Имя это он знал. Но лица узнать не мог бы.
— Когда я там учился, тебя уже не было.
— Девушек в Боевой школе было мало. Я думала, легенда сохранится.
— Я о тебе слышал.
— Здесь я тоже легенда. Мои люди не стреляют, поскольку знают, что я здесь делаю. И я думала, что ты меня узнал, потому что твои солдаты по обоим склонам этой лощины не стреляют в индийских солдат, хотя и обнаружили их.
— Может быть, Боб тебя бы узнал, — сказал Сурьявонг. — На самом деле я слышал твое имя совсем недавно. Это ты ему писала? Из Хайдарабада?
— Я знаю, где Петра.
— Если ее не переместили.
— У тебя есть источники получше? Я пыталась найти любой способ передать весть Бобу так, чтобы меня не поймали. Наконец я поняла, что компьютерного решения нет. Я должна была принести сведения в собственной голове.
— Так летим с нами.
— Не так просто, — сказала она. — Если они решат, что я пленница, вам отсюда не уйти. Ручные зенитные ракеты.
— Вот так так, — произнес Сурьявонг. — Засада. Они знали, что мы сюда летим?
— Нет, они знали, что я здесь. Я ничего не говорила, но они все знали, что Та-Кто-Скрывается находится на этом мосту. И решили, что это место под защитой богов.
— И богам нужны зенитные ракеты?
— Нет, но они нужны людям. Боги защищают мост, а эти люди — меня. Так договоримся вот как. Вы вынимаете заряды и оставляете мост в покое. Отходите, не выполнив задачи. Они увидят, что у меня есть власть заставить врага отойти, не причинив никому вреда. Потом они увидят, как я призываю к себе ваш отлетающий вертолет и вхожу в него по собственной воле. Это единственный способ вам отсюда выбраться. Не то чтобы я это планировала с самого начала, но другого способа я не вижу.
— Терпеть не могу невыполненные задания. — Она не успела возразить, как он рассмеялся: — Не беспокойся, я согласен. План хорош. Если бы здесь был Боб, он бы согласился не думая.
Сурьявонг вернулся к своим людям.
— Нет, это не богиня и не святая. Это Вирломи, выпускница Боевой школы, и у нее есть информация, которая намного ценнее этого моста. Мы отходим.
Солдат задумался, и Сурьявонг видел, что он пытается найти в этих приказах фактор волшебства.
— Рядовой, я не зачарован и не заколдован. Эта женщина знает план базы командования индийской армии в Хайдарабаде.
— И зачем бы индианке сообщать его нам? — спросил солдат.
— Потому что хмырь, который командует войной с индийской стороны, держит там пленницу, которая решит исход войны.
Теперь до солдата дошло. Магического фактора не оказалось. Сняв с пояса спутниковую рацию, солдат нажал кнопку отмены задачи. Все остальные рации завибрировали в определенном ритме.
Тут же группы подрывников стали снимать заряды. Если бы эвакуация была срочная, без снятия мин, код был бы другой. Сурьявонг не хотел, чтобы материал попал в руки индийцам. И он подумал, что было бы лучше, наверное, взять более медленный темп.
— Послушай, надо изобразить, что я загипнотизирован этой женщиной. Это не так, но я хочу сделать вид, чтобы все индийские солдаты думали, будто она мной управляет. Понятно?
— Так точно!
— Значит, я сейчас вернусь к ней, а ты вызовешь Боба и скажешь ему, что по моему приказу эвакуируются все вертолеты, кроме моего, и индийцы увидят их отлет. Потом скажешь слово «Петра». Ясно? Больше не говори ничего, что бы он ни спрашивал. Переговоры могут отслеживать, если не здесь, то в Хайдарабаде. Вопросы есть?
— Нет, сэр!
Сурьявонг отвернулся от солдата, сделал три шага к Вирломи и простерся перед ней ниц.
У него за спиной солдат передал именно то, что Сурьявонг велел.
Почти сразу вертолеты стали подниматься в воздух. Группа Боба уходила.
Сурьявонг встал и вернулся к своим людям. Его рота летела на двух вертолетах.
— Всем грузиться в вертолет с материалами. В другом вертолете останутся только первый и второй пилот.
Приказание было немедленно выполнено, и через три минуты Сурьявонг стоял на мосту один. Он повернулся и снова поклонился Вирломи, потом медленно подошел к вертолету и вошел внутрь.
— Взлетай медленно, — сказал он пилоту, — и медленно пройди мимо женщины посередине моста, дверцей к ней. Оружие на нее не направлять ни в какой момент. Даже тени угрозы быть не должно.
Сурьявонг глядел в окно, Вирломи не подавала знака.
— Поднимись выше, будто мы улетаем, — велел Сурьявонг.
Пилот выполнил приказание.
Наконец-то Вирломи подняла руки и медленно стала ими перебирать, будто притягивая к себе вертолет.
— Сбавь скорость и медленно снижайся к ней. И без ошибок! Меньше всего мне надо, чтобы ее потоком затянуло в лопасти.
Пилот угрюмо хохотнул и посадил вертолет точно на край моста, достаточно далеко, чтобы Вирломи не была под лопастями, но достаточно близко, чтобы ей надо было сделать всего несколько шагов.
Сурьявонг подбежал к двери и открыл ее.
Вирломи не подошла к. вертолету — она протанцевала, делая на каждом шаге повороты, похожие на ритуал.
Сурьявонг по наитию выскочил из вертолета и простерся перед ней ниц. Когда она подошла ближе, он сказал достаточно громко, чтобы перекрыть грохот винта:
— Шагай по мне!
Она так и сделала, твердо пройдя босыми ногами по его плечам и спине. Сурьявонг не знал, как можно было бы яснее показать индийским солдатам, что Вирломи не только спасла мост, но и подчинила себе этот вертолет.
Она вошла внутрь.
Сурьявонг встал, медленно повернулся и так же медленно влез в вертолет.
Медлительность исчезла в тот миг, когда он оказался внутри. Резко задраив дверь, Сурьявонг закричал:
— А теперь гони что есть духу!
Вертолет взлетел так быстро, что кровь отлила от головы.
— Пристегнись, — велел Сурьявонг Вирломи. Потом, увидев, что она незнакома с внутренним устройством вертолета, он толкнул ее в кресло и сунул ей в руки концы привязного ремня. Она сразу сообразила и пристегнулась, пока Сурьявонг успел сам сесть в кресло и пристегнуться как раз перед тем, как лопасти сложились и включились сопла реактивных двигателей. Вертолет загремел по ущелью, выходя из пределов действия ручных зенитных ракет.
— Ну ты и устроила мне развлечение, — сказал Сурьявонг.
— Долго вы собирались, — ответила Вирломи. — Я думала, вы по этому мосту нанесете один из первых ударов.
— Мы поняли, что так и будут думать, и потому долго сюда не заявлялись.
— Блин! — с досадой сказала Вирломи. — Надо было мне помнить, что выпускники Боевой школы все решают через задницу.
***
Боб, увидев женщину на мосту, сразу понял, что это должна быть Вирломи, индийская выпускница Боевой школы, которая откликнулась на его статью о Брисеиде. Оставалось только надеяться, что Сурьявонг просечет ситуацию раньше, чем надо будет кого-нибудь убивать. И Суровый не подвел.
Когда группа прибыла на место развертки, Боб едва поздоровался с Вирломи и тут же начал отдавать приказы.
— База сворачивается. Все летят с нами.
Пока командиры рот выполняли приказания, Боб велел связистам вертолета подключить его к сети.
— Это же через спутник, — напомнил солдат. — Нас сразу засекут.
— Мы смоемся раньше, чем они успеют.
Только потом он стал давать объяснения Сурьявонгу и Вирломи.
— Мы ведь полностью снаряжены?
— Но не полностью заправлены.
— Это я обеспечу, — сказал Боб. — Летим на Хайдарабад.
— Но я же еще даже планы не начертила!
— В воздухе времени хватит, — ответил Боб. — Когда будем лететь — вместе с тобой, Сурьявонг. Тут ничего не поделаешь — мы оба должны знать план полностью.
— Мы уже столько ждали, — сказал Сурьявонг. — Зачем теперь такая спешка?
— Две причины, — объяснил Боб. — Как ты думаешь, скоро ли дойдет до Ахилла, что наш ударный отряд подобрал индианку, которая ждала нас на мосту? Второе — я хочу заставить Питера Виггина действовать. Начнется дикий хаос, и мы на этой волне проскочим.
— А цель какая? — спросила Вирломи. — Спасти Петру? Убить Ахилла?
— Забрать всех ребят из Боевой школы, которые с нами полетят.
— Они не покинут Индию. И я тоже, быть может, останусь.
— Ошиблась в обоих случаях, — сказал Боб. — По моей оценке, недели не пройдет, как китайские войска захватит Нью-Дели и Хайдарабад, да и вообще любой город, который им захочется.
— Китайские? — переспросила Вирломи. — Но ведь у нас с ними вроде…
— Пакта о ненападении? — сказал Боб. — И организовал его Ахилл?
— Он все это время работал па Китай, — объяснил Сурьявонг. — Индийская армия растянута, открыта, истощена и деморализована.
— Но… но если Китай выступит на стороне Таиланда, разве это не то, что вам нужно?
Сурьявонг рассмеялся резко и коротко.
— Китай выступит на стороне Китая. Мы пытались предупредить наш народ, но правительство уверено, что оно-то сможет договориться с Пекином.
Вирломи все поняла. Обученная в Боевой школе, она умела мыслить точно так же, как Сурьявонг и Боб.
— Вот почему Ахилл не воспользовался планом Петры. Боб и Сурьявонг засмеялись и переглянулись.
— Вы знали о плане Петры?
— Мы полагали, что есть план получше того, который реализует индийская армия.
— Так у вас есть и план, как остановить Китай?
— Безнадежно, — ответил Боб. — Китай можно было остановить месяц назад, но никто нас не слушал. — Вспомнив Питера, он с трудом заглушил приступ гнева. — Самого Ахилла еще можно остановить или хотя бы ослабить. Но наша цель — спасти индийскую группу выпускников Боевой школы от попадания в руки китайцев. Наши тайские друзья уже ушли по запланированным маршрутам. Так что, когда мы попадем в Хайдарабад, нам надо будет не только найти Петру, но и предложить бегство всем, кто согласится. Тебя они послушают.
— Увидим, — пожала плечами Вирломи.
— Есть связь с сетью, — доложил солдат. — Я пока еще не вошел, чтобы не тратить время зря.
— Входи, — велел Боб. — Есть у меня что сказать Питеру Виггину.
"Я иду, Петра. Я тебя вытащу.
А если я дотянусь до Ахилла, на этот раз пощады не будет. На этот раз я не стану полагаться, что кто-то другой его изымет из обращения. Я его убью без обсуждений. И у всех моих людей будет приказ поступить так же".
