Глава 3

Строгий вахтер на входе в представительство подозрительно долго листал мой паспорт, но ничего не сказал, лишь буркнул: «Проходите».

Приложив прямоугольник пропуска к знакомой двери, я подождал чуть дольше, чем обычно. Через пару минут на поверхности двери появились буквы и пришли в движение. Интересно, почему надпись не появляется в готовом виде? Сначала возникают разрозненные буквы, которые начинают ползти и занимают предназначенное для них место.

Буквы поползали секунд пять и сложились в надпись: «Проходите. Вас будут рады принять в комнате «14» через три минуты». Тренькнула мелодия, и дверь распахнулась.

В приемной секретарь беседовал с немолодой полной женщиной. Я кивнул им и прошел мимо. Тарси степенно кивнул головой в ответ, полная дама проводила меня удивленным взглядом.

Пожалуй, не стоит входить раньше, чем назначено. Я остановился около двери номер 14, гадая, прошло ли уже три минуты. Неожиданно дверь приоткрылась, и из-за нее вынырнула голова тарси. Это произошло так быстро, что я чуть не отпрянул в сторону.

На секунду серый замер, осматривая меня удивленным взглядом, затем дверь распахнулась полностью, тарси быстро пробежал разделявший нас метр, обхватил мою руку своими сухими длинными пальцами и энергично ее потряс.

– Рад, Павел, что вы нашли время, чтобы вновь навестить нас. Проходите-проходите. Вы решили принять наше предложение?

– Почти. Для начала я хотел бы уточнить некоторые моменты.

– Понимаю, вас смущает возможная опасность.

– И это тоже, но в первую очередь меня смущает другое. Не будет ли моя работа прямо или косвенно направлена во вред Земле?

– Ни в коем случае, – Лоау взмахнул руками. – Это никоим образом не затронет интересы Земли. Когда я расскажу вам все подробности, у вас не останется в этом никаких сомнений.

– Думаете?

– Да. Дело в том, что работать вам предстоит не на Земле.

Я от удивления замер, не зная, как реагировать на такое заявление. А в этот самый момент история получила еще один аспект, только я об этом пока не знал.

…По защищенной проводной линии с компьютера, находящегося на проходной этого учреждения, было отправлено сообщение, напрямую относящееся ко мне:

Об исключительности подобного факта можно было и не писать, но агент не удержался и обратил на это внимание. Не прошло и пяти минут, как им был получен ответ:

– Как так не на Земле? – наконец смог выговорить я.

– Что вас удивляет? – спросил Лоау. – Надеюсь, вы не считаете Землю единственной населенной планетой в нашей Галактике?

– Не считаю. Судя по тому, что я имею счастье беседовать с вами, их, как минимум, две.

– Поверьте, гораздо больше. Жизнь – довольно редкая штука, но вселенная настолько необозрима… Нам известны десятки населенных планет.

– И кем они населены?

– Расы разнообразны как по внешнему виду, так и по уровню развития. Кстати, есть немало рас, внешне весьма схожих с людьми.

– В самом деле? Где-то там, далеко, – я поднял глаза вверх, – живут люди? Какие они? Они достигли больших высот, чем мы?

– В основном это цивилизации, менее развитые. Наша Галактика слишком молода, немногие успели достигнуть уровня Земли, тех же, кто в той или иной мере преуспел в покорении межзвездных пространств, вообще можно пересчитать по пальцам.

Услышанное завораживало. Я и раньше предполагал, что подобное возможно, но «предполагать» и «услышать» от того, кто это знает, большая разница.

– И чего же вы ждете от меня?

– Помощи. Одна из цивилизаций нас беспокоит. У них наметился поворот в очень неприятном направлении.

– Неприятном для кого?

– Для них, конечно. Цивилизация еще очень далека от космического уровня. А если все пойдет так, как намечается, она до этого уровня может просто не дотянуть. А если и дотянет, то будут впустую потрачены сотни лет на путь, ведущий в тупик и на выход из него. Сейчас деструктивный процесс только начал набирать обороты, его еще можно остановить без масштабных потрясений. Дальше будет труднее.

– Замечательно. Почему же вы ничего не предпримете?

– Как раз этим мы сейчас и занимаемся. Мы предлагаем эту работу вам.

– То есть?

– Мы предлагаем вам отправиться на место и решить проблему.

Они что, с ума здесь посходили? Предлагают мне поступить на работу, ни больше ни меньше, чем галактическим спасателем!

– Как вы себе это представляете? – удивленно спросил я.

– Не знаю, – тарси взмахнул руками. – Мы предоставим в ваше распоряжение всю имеющуюся у нас информацию, но окончательное решение придется принимать на месте. Подумайте. Дело сложное, возможно, опасное. Но чем не достойная задача для мыслящего существа?

– Почему вы не займетесь решением этой задачи самостоятельно? Ну, то есть не вы лично…

– Я вас понял. Прямые контакты с недостаточно развитой цивилизацией вредны. Мы не можем так же открыто высадиться на ту планету, как сделали это на Землю. Возможны неприятные последствия – от полного отторжения до обожествления. И то, и другое вредно сказывается на развитии цивилизации. Земля имеет минимально достаточный уровень, чтобы открыто вести дела с цивилизацией иного плана. Меньше нельзя, имеются отрицательные примеры. Ранние цивилизации слишком склонны к максимализму. Если захотите, то можете познакомиться со статистикой.

Я кивнул: примут спустившихся с неба всемогущих, по их масштабам, существ за богов, такое вполне возможно. Понятно и то, почему тарси считают это вредным: местное население может возложить на спустившихся с неба пришельцев неоправданно высокие ожидания. Следующий вывод напрашивается – зачем что-то делать самим, когда есть кто-то всемогущий, который может дать все разом? Тарси не стали бы развитыми, если бы сидели и ожидали подачки. Это не говоря уже о варианте неприятия пришельцев, тогда тем более ничего хорошего не получится. А вот что получится из идеи тарси привлечь к этой работе меня?

– Не знаю, смогу ли я. Почему вы предложили это именно мне? Я не историк, я не профессиональный боец. Занимаюсь спортом, но уровень скорее можно назвать любительским. Я не политик и не дипломат, не знаю, как нужно улаживать конфликты и разрешать сложные ситуации.

Тарси кивал, со всем этим соглашаясь, но ответ его был парадоксален:

– Есть причины. Вы отлично подходите для такого задания. Вот, – Лоау развернул ко мне монитор, обежал вокруг стола и остановился рядом со мной, – вы только посмотрите! Здесь рост налицо! А здесь зеленый явно доминирует над желтым!

Тарси показывал мне диаграммы и графики, расхваливая их параметры. Что растет и что доминирует, мне было совершенно непонятно. Нет, то, что зеленый выше, чем желтый – это понятно. Но почему из этого следует, что я подхожу для этой работы? Оставалось лишь поверить серому на слово.

– Хорошо, допустим, вы меня убедили. Но как мне быть с обучением? Я, вообще-то, предполагал, что это будет временная работа на лето.

– Все зависит только от вас. Десять дней подготовки, два дня на то, чтобы добраться до места, а там – как сумеете управиться. Если проблема решится до осени, я буду только рад.

– А если не решится?

– На ваше усмотрение. В таких серьезных вопросах без личной инициативы никак. Если вы посчитаете, что проблема нерешаема, никто не станет с вами спорить, на этом миссия будет окончена. Или можете вернуться к решению этой задачи через год, после завершения обучения.

Вот так нашел подработку на лето: отправиться на другой конец Галактики, решить проблемы местной цивилизации и вернуться обратно.

– А вы меня не разыгрываете?

– Розыгрыш? Шутка? Нет-нет, что вы! Наше предложение абсолютно серьезно. В качестве доказательства мы можем вам выплатить аванс прямо сейчас, как я уже говорил, в средствах мы не стеснены.

Знал бы он, как мне необходим этот самый аванс. Согласиться, что ли? Тем более что с меня не требуют непременного решения проблемы. Пусть отправляют хоть за тридевять земель, до осени как-нибудь продержусь, а там – не моя вина, если миссия останется невыполненной. Сами такого кандидата выбрали.

– Кстати, об авансе, нельзя ли его перевести побыстрее.

– Какая сумма вас устроит? – оживился Лоау.

– Достаточная для оплаты операции в специализированной клинике.

– У вас проблемы со здоровьем? Наша аппаратура ничего подобного не выявила.

– Проблемы не у меня, а у близкого мне человека.

– Что же вы сразу не сказали? Излишнее волнение сотрудников никак не входит в наши планы. Диктуйте адрес и данные человека, который нуждается в помощи, об остальном можете не беспокоиться. Лучшие клиники Земли будут рады оказать нам небольшую услугу только за то, чтобы их включили в первоочередной план работы с новыми препаратами. Вопросы оплаты пусть вас не беспокоят.

Я назвал номер больницы и данные мамы. Надеюсь, ей помогут.

Длинные пальцы тарси быстро забегали по экрану.

– Я разослал запрос, посмотрим, кто откликнется первым.

Мы подождали несколько минут.

– Ага, есть! – оживился Лоау. – Берлин готов принять пациентку. Московская специализированная клиника сообщает, что готова выслать вертолет немедленно. Нью-Йорк просит оставаться на линии, у них ночь, им требуется время, чтобы разбудить главного врача. Пекин готов выслать медицинский самолет в течение десяти минут. Клиника Сиднея может принять пациентку в любое время.

От удивления я почти онемел. Можно было предположить, что серые имеют влияние, но чтобы насколько… За несколько минут, мимоходом, Лоау привел в действие такие рычаги, что оставалось только диву даваться.

На минуту мне стало страшно, я понял, что недооценил тот вес, который серые имеют на Земле. Очень сильно недооценил.

– Какую клинику выбираете? – поинтересовался тарси.

– Я не знаю.

– Уровень обеспечения у них примерно одинаков, мы следим за тем, чтобы соблюдался баланс. Квалификация врачей во всех этих клиниках тоже высока.

– Тогда пусть будет Москва. Медицинский вертолет доберется до места быстрее всего.

– Хорошо, – серый пробарабанил пальцами по экрану. – Я отправил подтверждение. Теперь поговорим о вас. Итак, речь шла об авансе.

– Вообще-то я думал, что оплата клиники и будет авансом.

Тарси протестующе замахал руками.

– С нашей стороны это было бы некрасиво. Медицинская помощь не может считаться оплатой за работу. Итак, миллиона будет достаточно? Сейчас мы откроем счет на ваше имя, и вы сможете получить деньги в ближайшем банке.

Лоау с полминуты поработал со своим коммуникатором и объявил:

– Готово. Вам требуется лишь предъявить в банке паспорт – и миллион рублей в вашем распоряжении. Если вам потребуется бо́льшая сумма, дайте об этом знать.

Миллион рублей – это, конечно, не миллион евро, но сумма для студента огромная. При самых оптимистических результатах я мог заработать за лето не более десятой части этой суммы. А, по словам Лоау – это всего лишь аванс. Эх, чувствую, придется мне попотеть за эти деньги так, что мало не покажется. Но отказываться неловко. Не думаю, что серые развернут в воздухе медицинский вертолет, но и без того неловко. Да и когда еще выдастся такой шанс? Многие мечтали бы посмотреть на то, как живут люди на других планетах, а здесь за это мне еще и деньги платят.

«Покажите, где расписаться в ведомости. Интересно, как тарси принимают на работу? Надо писать заявление?»

– С какого момента считать себя принятым?

– Как будете готовы, так и приступим. Как только закончите все неотложные дела, приходите, начнем подготовку.

– И за десять дней вы собираетесь подготовить меня к работе на иной планете? Там наверняка местная специфика, язык и прочее.

– Думаю, справимся. Какие-то тонкости вам придется осваивать на месте, но основную подготовку мы проведем в указанные сроки.

Я с удивлением покачал головой, но спорить не стал. К чему спорить, если вскоре мне предстоит самому убедиться в состоятельности или абсурдности такого утверждения?

– Так я пойду?

– Конечно, идите. И будьте осторожны.

Я вскинул удивленный взгляд, не понимая, чем вызвано такое предложение, но Лоау не стал развивать эту тему.

– С этой минуты ваш пропуск станет постоянным, можете входить и выходить из представительства в любое время, – добавил серый.

Я попрощался и направился к выходу. Перемены были слишком поразительны, прежде всего требовалось их осмыслить.

Первым делом я отправился в банк. Хотелось удостовериться в том, что указанные деньги поступили на счет. Счет на мое имя действительно был открыт. Мне выдали расчетную карточку, но для ее активации требовалось время, воспользоваться лежащими на счете деньгами я мог лишь на следующий день. Эта проволочка никак не относилась к тарси и была вызвана банковскими правилами.

Что ж, до завтра не так много времени, зато есть возможность составить план предстоящих трат. Половину денег я сразу решил отослать родителям: сколько лет они мне помогали. Не пора ли и мне хоть что-то сделать для них? А вот как с наибольшей пользой распорядиться второй половиной?

Стыдно признаться, но я потратил какое-то время на обдумывание возможности поразить Юльку дорогим автомобилем. На «Порш» оставшейся половины, конечно, не хватит, но неновый «Мерседес» не самой последней модели можно было приобрести.

Хорошо, что карточка активировалась только на следующий день, иначе я и в самом деле мог заняться подобными глупостями в то самое время, как мне стоило подумать о делах, куда более важных.

Я позвонил отцу и узнал, что его срочно вызвали в больницу и сообщили, что маму прямо сегодня вертолетом отправляют в московскую клинику. Отец был взволнован, сказал, что собирается лететь вместе с мамой, и обещал сообщать мне обо всех изменениях. Это действительно было важно. Гораздо важнее планов моей маленькой мести отвергнувшей меня Юлии.

Я продвигался в направлении родного общежития, задумался и чуть было не столкнулся с черным «Вольво», неожиданно остановившимся прямо передо мной.

Стекло пассажирской двери поползло вниз. Взгляд пассажира этого авто был прямым и уверенным.

– Скоробогатов Павел Николаевич, не так ли?

Вопрос был нисколько не похож на вопрос, скорее на утверждение. Пассажир не сомневался в том, что я – это я.

– Хотелось бы с вами поговорить, – выдержав паузу, добавил уверенный.

Я оглянулся в призрачной надежде на то, что поговорить хотят с кем-то другим. Увы, другого Скоробогатова поблизости не было.

– О чем?

– Вы не беспокойтесь, это ненадолго.

Дверь распахнулась, и мне не оставалось ничего иного, как сесть в машину. Можно, конечно, было броситься наутек, но что-то подсказывало, что сейчас совсем не тот случай.

– Меня зовут Степан Сергеевич, – представился пассажир. – Вот мои документы.

Документы были солидными, впрочем, Степан Сергеевич мог бы их и не предъявлять, я и без того сразу ему поверил. Спокойный уверенный тон человека, который не сомневался в праве задавать вопросы и в то же время вел себя без малейшей фамильярности, очень показателен. Подобная манера разговора свидетельствует о том, что человек этот очень серьезен. Фамильярность обычно происходит от желания продемонстрировать собственное превосходство, этот человек в подобном попросту не нуждался. Обругай я его сейчас матом, он и бровью не поведет. Возможно, резко одернет, поставит на место, но не потому, что это его задело, а лишь по причине соблюдения должного статуса. Задеть такого человека сложно, ему не до таких мелочей. Зато, если будет такая необходимость, он так же без сомнений и сожалений отправит меня в Сибирь. Прошу заметить, ни в коем случае не из личных соображений.

– Я вас слушаю.

Машина тронулась с места, водитель за все время не произнес ни одного слова.

– Я мог бы вас пригласить к нам, но не хотелось терять время на подобную формальность. Прежде всего, Павел Николаевич, я хотел бы узнать, как вы относитесь к своей стране.

– Как я могу к ней относиться? Это моя страна, и этим все сказано.

– Поверьте, Павел Николаевич, не для всех.

Обращение по имени-отчеству заставило меня собраться.

– Про других не могу сказать. Я здесь живу и уезжать никуда не собираюсь.

– Похвально. Как каждый порядочный человек, вы должны быть заинтересованы в том, чтобы в нашей стране все было в порядке, не так ли?

Что можно ответить на такой вопрос? Разумеется, я не желал никаких беспорядков.

– В общем, да.

– А в частностях? – вкрадчиво спросил Степан Сергеевич.

– Конечно, и в частностях тоже, – заверил я.

– Тогда вы меня поймете. Надо ли говорить о том, что я представляю интересы государства?

– Только я не пойму, при чем здесь я? – мое удивление было искренним.

– Все так говорят: «При чем здесь я? Пусть о покое и безопасности страны позаботится кто-то другой, а я постою в сторонке».

– Я думаю, что каждый должен быть на своем месте. Хранить покой государства – работа очень нужная, – я постарался быть максимально вежливым, – но если все будут заниматься этим, то кто сделает другие дела?

– На своем месте – это хорошо. Кстати, что вам сказали тарси о вашем предназначении?

Последний вопрос был неожиданным.

– Тарси? При чем здесь тарси? – удивился я. – Миллионы людей посещают их представительства.

– Но очень немногие посещают их дважды.

– Так вот в чем дело! – догадался я.

– Вы должны понять меня правильно. Мы рады тем возможностям, которые дает сотрудничество с тарси. Но все ли так безоблачно? Что мы можем ожидать в дальнейшем от серых? Каковы их истинные планы?

– Думаете, они хотят захватить Землю? – улыбнулся я.

– Не говорите глупостей, Павел Николаевич, вам это не идет. Как человек, почти получивший высшее образование и преуспевающий в учебе, вы должны быть умнее. Черное – белое, захватить – не захватывать – это логика для голливудских боевиков. В жизни все сложнее.

– Извините, – покраснел я.

– Пустяки. Итак, что вы можете сказать о тарси?

– Почти ничего. Я не почувствовал, чтобы от них исходила угроза.

– А если подробнее? Зачем вы ходили в представительство?

– Поговорить.

– О чем поговорить?

– О жизни.

– Поговорили? Они определили ваше предназначение?

– Определили, но я не захотел о нем слышать.

– Почему? – уверенный приподнял бровь.

– Не хочу, чтобы это сказывалось на моем дальнейшем выборе.

– Вот как? Что ж, это ваше право. И что было потом?

Отпираться было бессмысленно.

– Они предложили мне работу.

– И что это за работа?

– Мне предложили отправиться в качестве наблюдателя на одну из планет, населенных людьми. На планету, менее развитую, чем наша.

Почему-то я постеснялся сказать о миссии, которая мне предложена. Слишком нескромно это прозвучало бы.

– Вы согласились?

– Да.

– Молодость, романтика, – серьезный задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – Это хорошо, что вы согласились, и еще лучше, что не стали ничего от меня скрывать.

От такого скроешь. Стоило мне пару раз зайти к тарси – и сразу попал на заметку. Да и не собираюсь я ничего скрывать, не вижу в предложении серых ничего постыдного или недостойного.

– Что вы скажете, если я предложу вам побеседовать с нашими ведущими учеными? Любая информация о тарси будет очень полезной. Нам сейчас просто необходим технологический прорыв, – продолжил Степан Сергеевич.

– Вряд ли из этого выйдет толк. Поймите меня правильно, я не отказываюсь. Но что толку, если я расскажу о том, что такой-то прибор плоский, а другой имеет форму шара? Да пока и рассказывать-то не о чем. На других планетах я не побывал.

– Вот об этом желательно поподробнее, после того как вернетесь.

– Непременно.

Интересно, что было бы, если бы я сказал: «Ни в коем случае»? Я облегченно вздохнул, поняв, что меня не собираются тащить к эскулапам прямо сейчас. Интересы своей страны, конечно, важная вещь, но когда тебя изводят вопросами, не очень-то приятно. В том, что меня не оставят без внимания, я не сомневался. Должно быть, серьезный понимал, что много из меня пока не выжмешь, и решил не форсировать события.

Машина остановилась почти на том же самом месте, где меня подобрали.

– Я не прощаюсь, Павел Николаевич, – натянуто улыбнулся мой собеседник.

Облегченно вздохнув, я толкнул дверь и оказался на тротуаре. Кто бы мог подумать, что события примут такой серьезный оборот?

В ожидании миллиона, который должен быть получен завтра, я решил заглянуть в магазин и потратить оставшиеся в наличии деньги, устроив себе маленький пир. После всех произошедших сегодня событий требовалось срочно подкрепиться.

Полдня я просидел в комнате, пытаясь осмыслить все, что на меня свалилось. Позвонил отец и сообщил, что они прибыли в клинику, сегодня же врачи должны начать обследование. Ближе к вечеру я все-таки решил покинуть дислокацию и выйти в город. Собственно, дел никаких у меня не было, и я мог бы отправиться к тарси сразу, но к предстоящим переменам хотелось хотя бы немного привыкнуть, слишком уж резкий поворот сделала моя жизнь. В общем, я отправился на прогулку, уж лучше бы я этого не делал. Хотя кто знает…

Я спокойно дошел до угла, где был остановлен вполне невинным вопросом:

– Не подскажете, где улица Красильникова?

Я обернулся навстречу невысокому парню, объяснил дорогу и продолжил свой путь. Точнее, собрался его продолжить. Не успел я свернуть за угол, как буквально столкнулся с… Как бы вам объяснить? Сразу за углом стояла спортивная машина с поднятым капотом, а рядом с ней, наклонившись над двигателем и пристально его разглядывая, стояла женщина. Женщина с большой буквы. Я таких раньше только по телевизору видел или на обложках модных журналов. Чуть позже я смог по достоинству оценить ее грацию, улыбку и шарм. Первоначально же моему взору предстала та часть тела, которая остается на виду, когда дама наклоняется, чтобы рассмотреть двигатель своего автомобиля. Часть, должен признать, тоже выглядела весьма и весьма, так же как длинные ноги, которые из нее росли.

По какой-то нелепой случайности женщина остановилась сразу за поворотом (буквально в двух шагах), а я отвлекся на разговор с прохожим. В общем, когда я ее заметил, то понял, что остановиться не успеваю. Все, что я успел – это рефлекторно выставить вперед руки. Ну, честное слово, рефлекторно, человек непроизвольно реагирует таким образом на приближающееся препятствие. В результате получилось, что я схватил красотку за… Ну, вы сами понимаете.

Женщина резко отпрянула от машины, повалив меня на землю. Но, видимо, ей этого показалось мало, и она упала следом.

Я на секунду онемел. Когда на вас падает такая красотка, несложно лишиться дара речи.

Первой в себя пришла дама. Выбравшись из моих невольных объятий, она топнула ногой и заявила:

– Нахал!

– Простите меня, я не хотел. – Я представил, как выглядело мое поведение со стороны, и покраснел.

– Все вы так говорите! И это вместо того, чтобы помочь! Как низко пали нравы!

– Уверяю вас, это чистая случайность.

– Что вы смотрите! Вы собираетесь мне помогать или нет?

– Я попробую.

В современном спортивном автомобиле столько всевозможной электроники, что разобраться в ней без специальных стендов – пустая затея, но после всего случившегося просто уйти было никак невозможно.

На удивление, причина поломки оказалась элементарной – отвалился высоковольтный провод. Я присобачил его на место и предложил женщине попробовать завести машину. Мотор фыркнул и заурчал, подобно довольному тигру.

– Спасибо! Что бы я без вас делала, – красотка одарила меня мягкой улыбкой. – Есть еще настоящие мужчины.

К счастью, гнев ее прошел, сменившись симпатией.

– Рад был помочь. Извините, что так неуклюже налетел на вас.

– Ну что вы, это я виновата. Я сразу должна была понять, что вы порядочный человек. Как я могу отблагодарить вас за помощь?

– Что вы, не стоит благодарности, – заверил я.

– Меня зовут Инга.

Она протянула руку с тонкими пальцами и длинными, ярко накрашенными ногтями, которую я аккуратно пожал. Возможно, следовало руку поцеловать, но после того как я схватил Ингу за… ну, в общем, за талию, как бы поцелуй не был принят за фамильярность.

– Очень приятно. Павел.

Неожиданно у Инги в сумочке заиграл мобильник, и она обернулась к машине. По мере того как моя новая знакомая слушала, лицо ее становилось все более огорченным.

– Ну вот, из-за этой поломки я не успела заехать за своим спутником. Но вы же настоящий мужчина и не оставите меня в беде?

– Чем я могу вам помочь?

– Я собираюсь на одно мероприятие, где неприлично показываться без спутника. Вы можете стать на этот вечер моим кавалером?

Ущипните меня. Я всегда думал, что кавалеры таких женщин, как Инга, работают, как минимум, в банках, а скорее всего ими владеют. Отказаться было выше моих сил. А собственно, почему я должен отказываться?

– Если это действительно важно…

– Вы меня очень выручите. Я обещала быть, отказываться было бы неловко.

– Хорошо, тогда я согласен.

– У вас есть во что переодеться? Понимаете, это светское мероприятие, там принято появляться в строгом костюме.

Вот так раз! До этого из всех светских мероприятий мне доводилось присутствовать только на собраниях, а там к форме довольно мягкое отношение.

– Свой гардероб я забыл дома, – ответил я. – Извините, но я не смогу быть вам полезен.

– Ну что вы, это такая мелочь. Мы немедленно подберем вам что-нибудь подходящее. Считайте, что это моя благодарность за вашу помощь.

«Ну почему мою карточку активируют только завтра?» Одалживаться чрезвычайно не хотелось.

– Это не слишком удобно.

– Бросьте. Считайте, что это мой маленький каприз, – женщина положила мне руку на плечо, заглянула в глаза и мягко улыбнулась.

Мурашки побежали у меня по спине, разум кричал, что он отказывается руководить телом. Неожиданно всплыла из памяти фраза из давно увиденного фильма: «От таких женщин не уходят».

«Почему бы и нет. Отдам ей деньги завтра, – выбралась из подсознания предательская мысль. – Второй такой встречи может не быть».

– Поведешь? – спросила Инга, посмотрела на мой ошарашенный вид и добавила: – Ладно, садись рядом на пассажирское.

Машина взревела сотнями лошадей и резко сорвалась с места.

На мой гардероб Инга потратила около пятидесяти тысяч рублей. Я заверил ее, что завтра же все ей отдам, в ответ на что получил лишь улыбку.

Машина сорвалась с места снова, через полчаса Инга остановилась около здания, на входе в которое значилось «Выставка современного искусства».

– Эта галерея принадлежит моей подруге, – заверила Инга. – У нее несколько экстравагантный вкус, но подобные вещи сейчас в моде.

– Я ничего не понимаю в современном искусстве.

– Не переживай, в современном искусстве почти никто ничего не понимает. Все, что тебе надо, это сделать умный вид и многозначительно кивать. Справишься?

– Постараюсь. Но если никто ничего не понимает в современном искусстве, то зачем сюда приходят люди?

– Это тусовка. Принято делать вид, что всем все нравится.

Напыщенный швейцар распахнул дверь и пропустил нас в помещение. Ингу он смерил почтительным взглядом, меня – оценивающим.

Выставка действительно была странной. Коллажи, составленные из каких-то лоскутков, из кривых водопроводных труб и старых вещей, были рассредоточены по залу, являя собой отдельные композиции, между которыми гуляли гости, разглядывая эти творения.

К Инге бросилась импозантная блондинка:

– Привет, дорогая, очень рада тебя видеть. Кто это с тобой? Какой интересный молодой человек.

– Меня зовут Павел, – представился я.

– Чем вы занимаетесь, Павел?

«Что ей ответить? Сказать, что студент?»

– Я специализируюсь в технической сфере. Правда, в последнее время есть намерения испытать себя на ниве дипломатии, – честно ответил я.

О том, какая это будет дипломатия, я упоминать не стал.

– Как интересно!

Хозяйку салона окликнули, и она убежала, бросив на прощание:

– Не скучайте.

Люди переговаривались друг с другом, останавливаясь на время, затем снова приходили в движение. Я чувствовал себя не в своей тарелке. Темы разговоров были мне чужды. К счастью, мы не задержались здесь слишком долго.

– Павел, вы умеете водить машину? – бархатным голосом проворковала Инга. – Я перенервничала, мне просто необходимо успокоиться.

Машину я водить умел. Правда, спортивные кабриолеты – до сих пор не приходилось.

Автомобиль фырчал, как норовистый конь, и готов был мчаться вперед, стоило немного надавить на газ. Приходилось сдерживать свои порывы. До дома Инги мы долетели минут за десять. Я припарковал авто во дворе и отдал ключи Инге.

– Предлагаю выпить по чашечке кофе. Поднимешься?

– Если это удобно.

– Если я приглашаю, значит, удобно, – Инга рассмеялась.

Неожиданный поворот, но после всего, что сегодня случилось, я, похоже, разучился удивляться.

Мы поднялись на третий этаж, она открыла ключом свою квартиру и предложила мне пройти вперед.

– Вот так я и живу, – мы прошли в гостиную. – Располагайся. Немного вина?

– Разве что немного.

Я и так плохо соображал, такая женщина пьянит не хуже вина и может выбить из колеи кого угодно.

– Я в душ, ужасно устала за день. Не скучай.

Инга убежала, через минуту послышался звук льющейся воды.

«Что значит это приглашение на чашечку кофе? Кстати, о кофе она и не вспомнила. Кто я для этой львицы? Мимолетный каприз? Даже если так, должен ли я отказываться от того, о чем не смел и мечтать?»

– А вот и я, – появилась хозяйка дома.

Ее халат был скорее данью условности и позволял в полной мере оценить великолепную фигуру.

– Где же кофе? – хрипло проговорил я.

– А зачем нам кофе? Ну же, Павел, будьте смелее.

«Легко сказать, быть смелее, сердце колотится так, что готово выскочить из груди».