Глава девятнадцатая

– Прости, парень. Но я не могу тебе проиграть! – Капитан Эстон был благодушен и явно симпатизировал Неду. Что, впрочем, не помешает ему отлупить молодого сержанта по всем правилам турнира.

– Пойми, мне нужны эти триста монет – честно сказать, я поиздержался. Потому придется мне тебя как следует отделать. Кстати, как отойдешь от ушибов – врежь этому наглому Шусарду. Этот молодой наглец слишком высокомерен, кичится своим происхождением. Ну, ты как – готов?

– Господа! Хватит разговоров! Эдак мы никогда не начнем! – крикнул майор Серт. – Время идет, приступайте!

– Готов, – слегка улыбнулся Нед и замер в странной стойке, вызвавшей удивление у капитана мечников. Он держал мечи клинком к себе, обратным хватом, что не было принято у офицеров корпуса. Более того – никто из них никогда не видел подобного стиля боя.

Разговоры стихли, люди замолчали и напряженно всматривались в происходящее на площадке, забыв о своих стаканах, кружках и кусках жаренного на углях мяса. Все внимание бойцам, медленно сходящимся в центре площадки.

Эстон был очень быстр и силен. Его атаки, подобные ударам двух молотов, сыпались на Неда так, что другой человек если бы не пропустил атаку, то уже выронил бы меч из руки – удары просто отсушивали руки. Но Нед встречал мечи не как обычный человек, тренированный в армии. Его скользящие косые отмашки, напоминающие движения богомола, сбивали клинки в сторону так, что всякий раз капитан едва не терял равновесие.

Увы, это ничего не значило – Эстон был так же свеж и силен, как и в начале боя, несмотря на то что бой длился уже минут десять на высочайшей скорости, недоступной большинству из присутствующих на турнире. Удары не ослабевали, клинок жалил так же умело, отыскивая огрехи в защите противника. К несчастью для капитана, огрехов не было. Нед легко скользил над площадкой, мягко отводя удары так, будто клинки были продолжением его рук.

Наконец капитан стал злиться, покраснел и, как ни казалось это невозможным, еще увеличил темп.

Теперь тренировочные стальные клинки слились в один вихрь, который захлестнул Неда, как вода после тропического ливня бурным потоком заливает придорожную канаву. Зрителей охватил восторг от такого зрелища и, как всегда, будучи на стороне явного победителя, они медленно, потом все быстрее и быстрее начали скандировать:

– Эс-тон! Эс-тон! Да-вай! Да-вай! Да-вай!

Крики зрителей будто бы влили новые силы в капитана, он выложился на полную, показав невероятное мастерство боя… и вдруг все кончилось, под гробовое молчание толпы.

Стальной вихрь рассыпался, а Эстон медленно наклонился и упал вперед лицом – левая рука осталась под туловищем, правая так и застыла в атаке и сейчас лежала на земле, указывая в сторону противника. Нед же стоял чуть в стороне, внимательно разглядывая упавшего. Потом подошел к нему, пощупал шею и кивнул жюри из высших офицеров:

– Жив. Просьба прислать лекаря.

И тогда зрители взорвались грохотом аплодисментов, криками и воплями:

– Нед! Нед! Славься! Слава сержанту!

К капитану тут же подошел Жересар, слегка задыхаясь от ходьбы, сделал знак своим помощникам, и капитана унесли в лекарню. Жересар подошел к Неду и, улыбаясь, сказал:

– Силен! Его еще никто за пять лет не смог победить на мечах! Вот гадство – я к началу не успел! Пришлось в город по делам уехать, не смог. Но к самому интересному все-таки подоспел! Пошли! Освобождай место следующей паре.

Он сгреб Неда за плечи и, как конь-тяжеловоз, потащил к скамье, где сидели Санда, Тираз и все остальные. Санда тут же бросилась на шею мужу, впившись в губы, секунд пять висела на нем, как груша, потом, оторвавшись, перевела дыхание и сказала ему на ухо:

– Ты был таким… мужественным! Я так тебя хочу! Ты настоящий мужчина!

– Эй, эй, ночью намилуетесь! – крикнула Задара и, оттеснив Санду, тоже обняла Неда, оставив на его щеке следы пахнущей цветами пудры. – Молодец, парень! Гораз, умница, это ты так его научил?! Я тебя тоже обойму! Иди сюда… о-о-о-о! Это кто тут у нас?! Коста, душка! Иди скорее к тетушке Задаре! Сто лет тебя не видала! Эх ты и раздался… ну сущий медведь! Как тебя Элза-то выносит? Ты же ее раздавишь!

– Нормально выносит, – прогудел Жересар, обнимая старушку. – А вы, тетушка, как всегда энергичны и так же прекрасны!

– Вот дамский угодник! Поверите – когда-то он был таким красавчиком, все девки сохли по этому лекарю! Правда, он и тогда был большим. Многие девчонки боялись – как прижмет… Элза вот не испугалась – и не ошиблась, великолепный семьянин получился. Красивые здоровые детишки, отличная семья – просто на зависть всем. Дочка – красавица, ты бы видел, не хуже твоей Санды!

– Видел он, – смущенно подмигнул Жересар, – и детишек видел. Даже слегка уму-разуму научил. Кстати, вон они сидят, смотрят! – Лекарь помахал рукой, и с края площадки ему ответили два улыбающихся молодых человека. – Нед, ты там не сильно покалечил Эстона? Ты куда его приложил?

– Он нанес удар правым мечом капитану в пах, а левым ударил по затылку, – усмехнулся Тираз, – чистая победа. В реальном бою он бы кастрировал парня, а потом снес бы ему полголовы. Молодец.

– Ф-ф-фу-у-у… кастрировать – это так жестоко! – поморщилась Задара. – Лишить мужчину самого драгоценного, того, чем он думает!

– Хм-м-м… интересно тогда, а чем, по-вашему, думают женщины? – задумчиво протянул Жересар.

– Не скажу, – сварливо буркнула Задара и залилась звонким смехом. За ней начали смеяться приживалки-кухарки, Санда, Нед и все остальные. Они покатывались со смеху так, что на них стали оглядываться зрители, наблюдавшие за ходом второго поединка.

Впрочем, закончился тот очень быстро. За считаные мгновения Шусард разбил мечом челюсть лейтенанту мечников, отчего Жересар поморщился и сказал, что теперь придется воспользоваться услугами магов, ехать к ним.

– А почему они сегодня не здесь? – недоуменно спросил Нед.

– Ну как же – они же выше всех! Смотр не для них, а в общественных гуляньях они участия не принимали никогда. Ну как же – это же маги! Им нельзя!

– А почему в корпусе так не любят магов? – с интересом спросил Нед.

– Почему? – нахмурил лоб Жересар. – Почему… да кто знает? Ну… вот не любим их, и все тут. Они всегда по отдельности, всегда чистенькие и важные со своими тайнами и высокомерием. Может, завидуем, – честно сознался он с кривой ухмылкой, – только никогда об этом не скажем. Маги всегда с деньгами, всегда на особом положении, даже питание у них отдельное, как у полковников или генералов. А мы, бывало, сухари грызем. А еще – люди не любят что-то неизвестное, странное, не поддающееся разумению. Потому их недолюбливаем не только мы. Все жители города. Маги живут обособленно, даже в военном городке не вылезают с территории агары. Вот так… Тебя вызывают! Удачи!

Следующий бой закончился быстро. Лейтенант из арбалетчиков откровенно боялся Неда, и тот расправился с ним за мгновение – длинным мечом выбив клинок противника, а второй, короткий, приставив к его шее. Арбалетчик облегченно вздохнул, отсалютовав Неду, побежал накачиваться пивом – и на турнире засветился под восхищенными взорами дам, и травм не получил. Это же стоит отметить кружкой пива?

Шусард расправился со своим противником так же быстро. Уже давно было ясно, что два дуэлянта встретятся на площадке турнира. Про дуэль знали все. Не осталось ни одного человека, который не знал бы, что Шусард обещал прибить голову Неда над воротами поместья, а еще то, что Нед обвинил отца лейтенанта, отставного майора Шусарда, в убийстве полковника Иваррона.

Новость, обойдя весь плац, обросла новыми подробностями, и теперь одна половина зрителей говорила, что майор точно убийца и куда это смотрит стража. Вторая же утверждала, что дерутся Нед и лейтенант из-за жены Неда, которую тот якобы застукал с лейтенантом Шусардом в постели, вернувшись с дежурства. Жену, как обычно это бывает, сержант простил (как не простить ТАКУЮ красотку?!), а вот лейтенанта решил кастрировать и прибить его «хозяйство» над воротами своего дома.

Никого при этом не интересовало то, что у Неда не было никакого своего дома и потому он никак не мог застать жену в объятиях лейтенанта. Но все были уверены в том, что Нед попытается выполнить свои намерения, так как уже провел тренировку на Эстоне, врезав несчастному капитану в пах.

Последующие поединки прошли незаметно, довольно рутинно и даже скучно. Нед и Шусард деловито рушили надежды мечников на крупный куш, и было видно, что руководство турнира подставляет участников на поединки так, чтобы лейтенант и сержант не встретились между собой до самого последнего, финального боя.

Всех участников набралось человек двадцать. Среди них были и те, кто приехал с генералом. То ли они на полном серьезе рассчитывали взять крупный приз, то ли просто хотели засветиться перед зрителями, но в любом случае их надеждам не суждено было сбыться: Шусард и Нед срубали их так, как косец срубает свежую луговую траву – с шелестом и свистом.

Если кто-то и мог составить конкуренцию этим двум бойцам, так это Эстон, но он сидел на скамейке у стола хмурый, скрючившись так, как будто у него начался понос, и заливал печаль кружкой крепкого, самого крепкого пива, которое было у торговца, понося Неда последними словами. Ему сегодня предстояло посетить одну высокопоставленную и очень симпатичную даму, обожавшую лихих рубак, а его гениталии превратились в сплошной синяк и распухли до размеров вымени – за что ему любить Неда? Кроме того, ужасно болела голова, в затылок которой пришелся удар немилосердного меча сержанта.

Эстон с легкой досадой и стыдом вспоминал, как бахвалился перед Недом, рассуждая о том, как с ним расправится, и проклинал тот день, когда этот неулыбчивый парень появился на плацу корпуса.

Нед сидел на скамье рядом со своими близкими, и ему было хорошо: красивая, любящая жена, друзья, здоровое тело – что еще нужно для счастья? Возможно, что Нед и был счастлив.

Впрочем, сравнить ему было не с чем. Из совершенно мерзкой, жестокой реальности его вдруг бросило в другой мир, в котором он оказался на вершине. И Нед никак не мог поверить, что это ему не снится и что все это в один прекрасный момент не исчезнет. Жизнь научила его, что недолгие приятные минуты обычно сменяются долгими периодами неприятностей, и Нед подсознательно ждал этого ухудшения и не расслаблялся.

Несколько раз он задумывался: зачем пошел к Шусардам и объявил майора преступником, убийцей? Вначале сам не знал, что его толкнуло на это. Он вдруг понял – это НАДО сделать. И теперь, сидя на скамейке во время отдыха между поединками, он рассуждал – так почему же, что с ним случилось? То, что его толкнуло на этот шаг второе «я», сидящее в его мозгу, – это понятно. Но почему тот так сделал?

И через некоторое время пришел к выводу – это было нужно, да. Помощь Задаре? А что ей помогать? Она и так знала, кто убийца. Хотела бы его наказать – давно бы наказала. Она больше чувствовала свою вину, чем возлагала ее на Хагара. Если бы Задара вела себя поскромнее и не переспала с Шусардом, то скорее всего муж был бы жив. По крайней мере, Хагар его бы не убил. Она явилась тем призом, из-за которого сцепились мужчины. И будучи женщиной умной, Задара это прекрасно понимала.

Тогда что? Личные отношения между лейтенантом и сержантом? Как ни странно – да. Они отправляются на фронт, где тот же лейтенант будет владеть жизнью и смертью Неда. И если он пошлет сержанта в пекло, на верную погибель – тот должен будет пойти. И Нед прочитал в мозгу лейтенанта определенное желание свести с Недом счеты. Любым способом. Или убить, или довести до офицерского суда, обвинив в нежелании выполнять его приказы. Если Нед откажется выполнять даже заведомо глупое, убийственное приказание лейтенанта – это серьезное воинское преступление.

Почему Шусард так ненавидел простолюдинов? Воспитание, конечно. Мало ли дворян презрительно относятся к простым людям, считают их полуживотными, недостойными человеческого обращения? И даже среди них Шусард отличался крайним экстремизмом, заботливо взращенным и лелеемым его «отцом». Впрочем, и матерью тоже – она происходила из старинного рода десятого ранга, почти королевской семьи, потому она презрительно относилась ко всем, кто был ниже ее происхождением. Исключение составлял полковник Иваррон – настоящий самец, пусть даже он из дворянской семьи всего лишь пятого ранга. Зато он был красавчик и в постели выше всяких похвал, в отличие от Шусарда, вялого и рыхлого типа.

Так что Неду определенно было выгодно убрать лейтенанта со своего пути, хотя бы для того, чтобы сохранить свою жизнь и здоровье. Чтение мыслей окружающих иногда совершенно необходимо для того, чтобы спасти свою жизнь…

Конечно, неприятно постоянно слышать чужие мысли, особенно злые и жестокие, от неприятных тебе людей, но если это может спасти твою жизнь… куда деваться?

Нед старался не слушать чужие мысли, но время от времени целенаправленно прослушивал тех, от кого зависела его судьба. И, как оказалось, не зря.

Фактически Нед задумал убийство своего командира, используя законы королевства. Он сделал все, чтобы лейтенант дал ему повод вызвать его на дуэль. Или чтобы тот вызвал его сам. И вот еще что – Нед знал, что ему нужно двигаться вверх по служебной лестнице, а значит, ему пригодится имидж отчаянного рубаки, дуэлянта.

Нед принимал решения интуитивно, просто зная, что ему нужно сделать. И до сих пор его второе «я» не подводило.

Иногда ему становилось досадно – где думает он, а где мысли его второй сущности? Как понять, где думает Нед, а где его двойник? Но после мучительных раздумий на эту тему, приобретя головную боль, испорченное настроение, Нед прекратил попытки разграничить мысли. Пока все было хорошо, так что стоило ли надрывать свой мозг?

– На главный бой турнира вызываются сержант Нед Черный и лейтенант Энтон Шусард! Господа! В связи с тем, что между противниками заключено соглашение на дуэль до смерти, бой будет вестись боевым оружием. Обоим предлагается представить оружие для осмотра. Секунданты, доставить оружие распорядителю!

Тираз кивнул головой Неду, взял оба меча и не спеша, под взглядами зрителей, пошел к столу высших офицеров. Все пристально за ним наблюдали, а кто-то, видимо, узнал, потому что по рядам пошел шепоток.

Секундантом лейтенанта был его отец, который угрюмо, не обращая внимания на окружающих, быстро прошагал перед рядами и положил мечи на стол распорядителя.

Через десять минут осмотр оружия был закончен, и секунданты вернулись на свои места. Теперь они отвечали за оружие своей честью и даже жизнью. После боя осмотрят оружие снова, убеждаясь, что на нем не было никаких добавок вроде пленки яда и что это то самое оружие, которое осмотрели. Но если перечисленные пакости будут обнаружены, секундант ответит по всей строгости закона. Вплоть до лишения его жизни.

За этим следили очень строго. Дуэли были частью жизни высшего общества, и оно, это самое общество, не желало оставаться в дураках. Особенно если на поединок делались ставки. А это было практически всегда – после постельных приключений ставки на поединки, на скачки, на все, что угодно, были главным развлечением для подданных короля. И для самого короля – тоже.

– Противникам – сойтись! – скомандовал распорядитель, и Нед, взяв в руки оба клинка, уже освобожденные от их черных лакированных одежд, медленно пошел в центр площадки, где его ожидал Шусард – напряженный, хищный, как дикий зверь, готовящийся к прыжку.

Шаг… еще шаг… и еще… глаза в глаза… движения медленные, вкрадчивые. Шум вокруг стих, и только в ушах шелестит ветер да где-то в вышине протяжно свистит птица, охотящаяся за насекомыми.

Кто нанесет первый удар? Первым быть всегда труднее. Любая твоя ошибка может привести к непредсказуемому, а то и печальному результату. Плыть по течению всегда легче, а вот выбрать свой путь, свою дорогу…

Правая рука отведена далеко в сторону, левая вытянута к противнику. Тот так же напряжен, так же насторожен, как и ты. Его ступня в мягких сапогах чуть пошевелилась из стороны в сторону, как будто бы плотнее прижимаясь к земле плаца, ища опору… для чего? Для атаки? Да!!! Начали!

Хлесткие и одновременно мягкие удары крест-накрест, подсечка ног, выпад – мимо. Драгоценные клинки с тонким пением принимают удар врага на себя, дрожа и желая напиться его крови. Сейчас, сейчас, милые, вы попробуете этой прекрасной, густой, соленой жидкости, основы всего сущего!

Свист Правого, короткий шелест Левого – есть! На руке врага вспухла красная черта, набрякшая кровью, и плац украсился красными звездами, отмечающими шаги противника.

Всего царапина, да, но она имеет психологическое значение – противник уже слегка потрясен. В его мозгу проскакивает мысль: «Не может быть!» До этого он практически никогда не получал ран, повреждений на дуэлях. Природная скорость и приобретенные умения позволяли ему глумиться над противниками так, как он хотел. И вот – что это?! Он понимает, что и на самом деле может умереть, и эта мысль леденит руки, сковывает ноги могильным холодом. Но враг слишком опытен. Он усилием воли преодолевает леденящий душу страх и приходит в боевую ярость, увеличивающую силу, скорость, позволяющую не замечать ран, боли и усталости.

Да, есть такой способ победить, который доступен единицам из мастеров, но этот способ порочен. Он вымывает силы организма. После такого боя мастер будет сутки отлеживаться в постели и потеряет несколько зусанов веса. Но зато победит. Или упадет на площадке без сил, подставив голову под меч противника. Вот только противнику нужно еще дожить до этого момента.

Нед изгибается, вертится, встречает вражеские клинки своими, рунными, пропускает вражеские мечи так близко к телу, что один из них отсек кусок воротника рубахи, будто это была не шелковая ткань, а паутинка. Клинки острейшие, разрубающие на лету легкий женский волос. Одна ошибка – и ты труп.

Мыслей в голове лейтенанта никаких. Он как будто стал продолжением клинков – безжалостная боевая машина.

Нед знал, что Шусард занимался фехтованием почти с младенческих лет, что потом он продолжил обучение в лучшей школе столицы. Не зря лейтенант выиграл «Серебряный меч». Фактически он был сильнейшим в школе, но… первое место занял сын директора, тоже сильный мастер. Он должен был выиграть и выиграл, тот парень. Он же сын директора. Несправедливо, да.

Этот парень так и не понял, кто его убил, когда победитель темной ночью выходил из трактира. Не спасли ни реакция мастера, ни умения – что сделаешь против меча, опускающегося на голову из-за угла? Директор был в горе, вся школа переживала – а убийцу так и не нашли.

Нед многое, многое знал про этого человека, ставшего его командиром. Насколько тот был честолюбив, насколько далеко простирались его планы и насколько лейтенант неразборчив в средствах для достижения этих целей. И насколько он силен.

Нед не строил иллюзий – Шусард был почти равен ему по умению владеть мечом. Почти… но в этом «почти» было все. Что такое «почти»? Почти выиграл? Почти умер? В бою не бывает «почти». Или умер, или выжил. И если твое умение при равных условиях выше, чем у противника, – ты победитель.

Со стороны казалось, что Шусард побеждает – беспрерывные удары, звон от которых разносится по всему притихшему полю. Нед отступает назад, изгибаясь, как змея, и с явным трудом парируя удары обезумевшего противника. Но почему кровь течет только у лейтенанта? Почему Нед невредим и будто нехотя отбивает клинки Шусарда, не желая лечь и умереть, как полагается безродному выскочке?

Одна ошибка – и меч для левой руки отлетает вместе с этой самой рукой, вернее, с ее кистью. Кровь брызжет фонтаном, заливая лицо, превращая его в страшную, демоническую маску.

Несколько женщин ойкнули и упали в обморок, видя такую страшную картину, мужчины загудели, обсуждая происшедшее, но бой не остановился. Противник, не чувствующий боли, практически потерявший контроль над своим разумом, продолжал бой одной рукой, со смехом направив фонтанирующий кровью обрубок в лицо Неду, заливая ему глаза и не давая проморгаться.

Нед сделал пару шагов назад, как будто пытаясь убежать, лейтенант с ревом бросился вперед и… меч с хрустом перебил его ребра, войдя до половины тела.

Оборот! Острие вонзилось в солнечное сплетение, выйдя из спины. Противник Неда сам нанизался на клинок, шагнув вперед в очередном замахе.

Нед принял его меч на Левый, вырвал Правый из мертвого, но еще не осознавшего своей смерти тела и косым движением снизу вверх, справа налево чисто снес голову Шусарда. Затем отступил в сторону, чтобы обезглавленный труп не упал на него, и замер, опустив оба меча.

Тишина. Опять тишина. Только всхлипывание на скамье – плакал старший Шусард. Не от жалости к сыну. У него никогда не было особой отцовской любви к отпрыску того, кого он убил. Нет. Шусард плакал от ярости, от невозможности выполнить то, что он хочет. А хотел он убить, растерзать, уничтожить этого наглого мальчишку, разрушившего все то, что он создавал много лет – статус, положение, уважение людей. Теперь он отставной майор, убийца, вину которого не доказали, но которая всем известна. Человек, принять которого в своем доме стыдно, неприлично. Даже руку подать неприлично, не то что иметь дела с таким подонком. В таком тесном анклаве, паразитирующем на корпусе пехоты, это было очень, очень неприятно. Тесный мирок, в котором не спрятаться, одни и те же люди, одни и те же лица. Теперь – только уезжать. Покинуть город. А может – и страну.

Люди на скамьях шумят, хлопают, вопят! Даже благовоспитанные дамы орут так, как будто они не благородные матери семейств, а простые уличные торговки, привыкшие выражать свое мнение яростными криками. Сегодня Нед кумир толпы. Он доставил им незабвенное наслаждение, приключение, равного которому они никогда еще не видали. И за то они полюбили его всей душой. В их замкнутом мирке, лишенном событий, он дал им Зрелище. Славься, Нед!

– Ты был великолепен! – Тираз был торжествен и немногословен. – Ты – Мастер!

– Я в восторге! – Задара радостно теребила Неда за рукав, пока Санда заботливо оттирала кровь с лица мужа. – За это нужно выпить!

– Я не пью… – попробовал воспротивиться Нед, но старушка уже вручила ему большую кружку с вином, и Нед, поморщась, медленно вытянул красную, терпкую жидкость. В голове сразу зашумело, мир стал ярким, шумным, цветным… закружился, завертелся…

Его поздравляли – знакомые и незнакомые, хлопали по плечам, обнимали, целовали. Какие-то женщины, молодые и не очень, висли на шее, Санда отпихивала их и чуть не подралась с одной девицей, впившейся Неду в губы.

Ему вручили награду, представили генералу, который долго бубнил что-то о настоящих молодых офицерах, надежде королевства, бу-бу-бу-бу…

Нед как будто отключился, став куклой, воспринимая все так, будто это все происходило не с ним. Он улыбался, что-то говорил, кому-то отвечал, но все это проходило мимо его сознания. Затем его оставили в покое, немалая заслуга в чем была Санды и Задары. Они, как клушки, нападали на любого, кто пытался нарушить покой Неда, а потом просто уволокли его домой, усадив на извозчика, которых скопилось у ворот базы десятка полтора – все прознали о празднике, а ведь с него люди будут разъезжаться, вот и собрались все акулы хлыста и поводьев у жирной кормушки.

Неда привели в их с Сандой домик, после чего Задара удалилась, оставив его на попечении жены. Та мягко забрала у мужа драгоценные мечи, положив их рядом с постелью, потом раздела и усадила в ванну, смывая с него остатки чужой крови и медленно расчесывая волосы. Отмыв как следует, отвела в постель и сама забралась в ванну. Скоро они крепко спали, обнявшись, как и положено возлюбленным.

Очнулся Нед уже глубокой ночью, еще до первых петухов. Говорят, в это время демоны рыщут над землей, разыскивая пропащие души, чтобы унести их в свое подземное царство. Спит мир, спит небо, и лишь далекие, сорванные могучими ветрами звезды проносятся по черному небосводу, чтобы упасть и утонуть в безбрежном море.

Санда рядом тихо спала, выставив вверх крепкие груди с коричневыми, затвердевшими от ночной прохлады сосками, ее припухлые губы были слегка приоткрыты, аккуратный носик выводил тихие рулады, напевая гимн ночи.

Нед улыбнулся, залюбовавшись видом спящей жены, и аккуратно прикрыл ее простыней, уберегая от холода. Ночью правда стало прохладно, пик жары уже прошел, и мир двигался к осени.

Голова трещала, и Нед с досадой подумал о том, что не надо было соглашаться пить это демоново вино. Ведь знал же, что винопитие не его умение. Что ничего хорошего от этого не будет – и вот тебе! Нажрался с одной кружки! Даже остальные соревнования не посмотрел. Стыдно!

Потом Нед задумался – что же его сейчас разбудило? Что-то не давало ему покоя, вертелось в голове.

Нед потихоньку встал с кровати, подоткнув простыню под обнаженное бедро жены, и прошел к ведру с водой. Набрал ковшик и стал жадно пить, проливая воду на грудь.

Неожиданно боковым зрением он увидел, как за окном мелькнула какая-то тень. Нед отставил ковшик и тихо, на цыпочках, подкрался к окну. Точно! За окном перебегали люди, слышались шорохи и шепот. Нед с раскаянием подумал о том, что оставил свое копье в оружейной комнате базы, и бросился к мечам, лежавшим у кровати на полу. Искать одежду было некогда, и он схватил мечи, затем толкнул спящую Санду:

– Проснись! Скорее!

Девушка раскрыла глаза, увидела Неда и протянула к нему руки:

– Милый! Иди ко мне! Ты мне сейчас снился… такой красивый, такой мужественный… я так тебя хочу! Иди, скорее!

– Вставай! – резко, тихим голосом сказал Нед. – Дом окружен. Похоже, сейчас на нас нападут. Набрось на себя что-нибудь из одежды и ложись за кровать! Не вставай ни при каких обстоятельствах и не выходи, пока я не позову!

Санда вскочила с кровати, как угорелая заметалась по комнате, охваченная ужасом и полностью потеряв ориентацию в пространстве. Нед молча схватил с пола сброшенное вечером платье, бросил ей на плечо и подтолкнул к стене. Девушка опустилась на пол и начала лихорадочно одеваться, натягивая одежду и тихонько при этом повизгивая:

– Мама! Мамочка! А-а-а-а-а-а…

– Замолчи, – тяжело сказал Нед, увидел наконец свои штаны, сапоги, за несколько секунд надел их, взял мечи и сел на кровать, обдумывая происходящее. Но обдумать ему не дали.

Дверь сорвалась с петель, вышибленная могучим ударом – нападавшие откуда-то притащили бревно, раскачали его и этим тараном снесли не очень-то и прочную преграду.

В дверной проем молча вбежали люди, одетые в темную одежду, с замотанными лицами и с мечами в руках. Нед уже стоял напротив двери, посреди комнаты, расслабленный, наполненный Силой и готовый к бою. Запели мечи, зазвенела сталь. Первые два нападавших умерли практически одновременно, с интервалом в доли секунды. Двое других умерли на пороге, проткнутые насквозь.

Нед выскочил в сад и тут же оказался в гуще врагов. Их было не менее чем три десятка – профессионалы своего дела, они не мешали друг другу, не толпились, не лезли вперед. Когда попытка взять Неда сонным не удалась, они сменили тактику.

Невысокий человек, темные глаза которого скрывались в тени капюшона, негромко приказал:

– Сети!

Тут же появились несколько человек, которые стали готовить к броску тонкие сети для ловли людей, – это были работорговцы, промышлявшие живым товаром. Тут Нед и понял – пора!

Он воткнул мечи в землю и на глазах изумленных работорговцев стал творить заклинание.

Незнакомые слова падали в тишине, как чугунные гири, и через несколько секунд половина разбойников лежала на земле, подергиваясь от боли, прижав ноги к разрываемому болью животу.

Один из оставшихся на ногах истошно закричал, разрывая ночную тьму:

– Бежим! Спасайся! Это черный маг! Какой болван сказал, что это простой сержант?! Уроды!

Человек десять разбойников бросились к воротам, а часть – побежали к забору, надеясь спастись в темноте.

Нет.

Два отряда демонов, пущенных черным магом, бросились за обеими группами и свалили их наземь, пожирая изнутри, превращая внутренности в кровавый фарш.

Нед повел руками, произнес короткую фразу, и над садом засиял сгусток белого пламени, небольшой, тусклый, но достаточный для того, чтобы рассмотреть происходящее – все-таки он научился пользоваться этим заклинанием.

Затем Нед вынул Правый меч, подошел к стонущему бандиту и легонько полоснул его по шее, выпуская кровь, фонтанчиком забившую навстречу клинку и теплой, парящей струей омывшую острый клинок. Рот Неда открылся, и оттуда полились слова – страшные, шипящие, похожие и на рык зверя, и на шипение змеи. Кровь закипела, и на глазах начала впитываться в металл, будто он был пористым, как губка. Клинок замерцал, руны засветились, из тела убитого вырвался демон, и его тут же втянуло в меч, засосало, как дождевую воду в канализационный люк. Меч вздрогнул в руках, принимая постояльца, и успокоился, сделавшись теплым, как кровь.

Подойдя к следующему человеку, Нед сделал то же самое для Левого меча. Это не заняло много времени.

Затем Нед прошел по саду, убивая каждого, кто был еще жив. Он старался наносить удары так, будто эти люди погибли в мечевом бою. Демоны, которые поедали бандитов, при соприкосновении с заклятыми мечами тут же покидали тело и возвращались туда, откуда пришли. Куда? Вероятно, в Преисподнюю, где им и место.

Нед обошел все тела и каждое проткнул мечом, изгоняя демонов. Наконец в саду остались только трупы да светящийся шар, который Нед погасил двумя словами.

– Что это было? – неожиданно послышался позади голос Санды. – Нед, ты – маг?! Значит, это правда – то, что ты говорил?! Ты – черный маг?!

Нед подошел к Санде, с ужасом озирающейся по сторонам, и, посмотрев в ее глаза, тихо сказал:

– Ты ничего не видела. Ты ничего не знаешь. Запомни это!

Его глаза были темны, как два колодца, ужасны, и Санде показалось, что в них она видит подземный огонь. Девушка вздрогнула и невольно отшатнулась от руки Неда, которой тот дотронулся до щеки жены. Она мелко закивала, напугавшись так, что чуть не описалась от страху.

Издав неопределенный сдавленный звук, Санда отбежала к углу дома, и ее долго рвало, раздирая внутренности, мучительно и страшно.

Нед дождался, когда приступ прекратится, подошел к жене и увел ее внутрь дома, уложил в постель и накрыл одеялом. Санду била дрожь, она вздрагивала, сжавшись в комочек, и не обращала внимания ни на Неда, ни на происходящее вокруг.

Он посидел рядом с ней, дождался, когда девушка все-таки уснула, и принялся за «уборку». Четыре трупа, залившие кровью весь пол в доме, он поочередно вытащил в сад, бросил на землю. Потом поднял дверь и попытался кое-как пристроить ее на место. Ничего из этого, конечно, не получилось, и Нед оставил эту затею.

И тут в голову ему пришла страшная мысль. Схватив мечи, Нед бегом помчался к двухэтажному дому Задары, где с ужасом обнаружил, что дверь здесь тоже выбита. Осторожно проникнув в помещение, Нед поднялся на второй этаж и тут же наткнулся на тело Асаны.

Огромная темнокожая женщина лежала в коридоре, держа в руках свой тяжелый топор. Возле нее – четыре трупа, разрубленные почти пополам. На женщине несколько глубоких мечевых ран, под ней лужа крови.

Дальше, у дверей спальни Задары – труп Пегры, рядом лежит арбалет, а в стене торчит болт. Она промахнулась.

Задара лежала рядом с переломленной шеей, глядя в потолок спокойными светлыми глазами. На ней лежал труп убийцы, из его спины торчал кончик знакомого Неду кинжала, с которым Задара не расставалась никогда.

У Неда жгло глаза, но он не плакал. Не умел.

Постояв у тела старушки, ставшей ему почти матерью, Нед в последний раз посмотрел в ее глаза, наклонился и закрыл их – навсегда. Затем вышел в коридор, спустился по лестнице и пошел в свой дом. Обшарив мыслеслухом окрестности, убедился, что нигде не осталось скрывшихся разбойников. Потом оделся до конца, нацепил мечи и пошел к воротам – нужно было известить власть о происшедшем и потребовать наказания того, кто послал этих людей. Но, скорее всего, Шусарда уже не было в поместье.