Эпилог

Ветер рвал поседевшую копну волос, но человек не замечал, не чувствовал этого. Его широкое, некогда доброе лицо осунулось, глаза впали и будто светились из темных глазниц, излучая темный свет.

Команда боялась заговаривать с молчаливым пассажиром — мало ли что у него на уме? Здоровенный мужчина, непонятно — как таких рождают женщины? Казалось, палуба прогибается под его тяжелыми шагами. Монстр какой-то!

Капитан потихоньку приказал следить за ним, и быть наготове — вдруг он безумен, разойдется — его так просто не остановить, только оружием, и то — нужно сильно постараться.

Впрочем — пассажир, щедро заплативший за проезд до Шусарда, во время всего пути был тих и спокоен, вежлив и неприхотлив. Ел, что давали, пил, что давали, не предъявлял никаких претензий и команда расслабилась. Мало ли какие люди попадают на борт их судна? Может у человека горе какое, а они его сразу записали в безумцы.

Он ни о чем не спрашивал, кроме — один раз в день, утром, когда выходил из своей каюты: «Далеко ли до места назначения?» Капитан отвечал, и мужчина снова становился к борту корабля, всматриваясь в темную морскую пучину, будто в ней было что-то интересное. Его сильные, могучие руки стискивали дубовые пластины так, что казалось — те сейчас треснут и развалятся, как трухлявые пеньки.

Скоро, скоро они придут в порт, и капитан с облегчением избавится от странного пассажира. Выгрузятся, потом снова загрузят трюмы и в обратный путь. Кому какое дело — куда едет этот человек, и зачем? Мелькнул, как морская птица над пенными волнами, исчез за горизонтом.

У всех своя судьба, своя жизнь