Глава 3
Заброс якорей. Лучшая работа на планете, или О пользе сайта «Самиздат»
Я расслабленно возлегал на старой продавленной тахте и в который раз внимательно перечитывал табличку, вместо телевизора висевшую на стене — прямо перед глазами гостя. Вообще-то картонка небольшая, висит под картиной, представляющей собой весьма внушительное произведение — в прямоугольнике тяжёлого вычурного багета заперт пейзаж: романтически-пасторальный берег тихой равнинной реки. На другом берегу над водой нависает высокий пышный лес, а по водной глади катаются вёсельные лодочки с кавалерами и дамами в белом.
А обои весёленькие такие, в мелкий цветочек. Успокаивающие.
Прочитал, наконец:
Вниманию клиентов! Кроме стандартных аварийных ситуаций, при внезапном появлении вблизи гостиничного комплекса волжского крокодила всем штатским постояльцам объекта «ДФД» надлежит немедленно спуститься в подвал своего коттеджа, где, изготовя имеющееся оружие, ожидать сигнала сирены отбоя тревоги.
Администрация
Нормально, не? Тут волжские крокодилы бегают, как дворовые коты, прям из реки лезут. Определённо мне необходимо срочно разжиться чем-нибудь стреляющим. И что за стандартная ситуация? Спросить надо бы.
ДФД стоит на восточной окраине города, отсюда до крокодильей Волги-речки совсем близко, один ряд двухэтажных домов сталинского покроя и рядок частных, обжитых через двор. Хорошо, что чудовища только ночами бегают, и то по сезону. Так вот распорядились устроители, предусмотрели жителям передышку. Крокодилы эти шестиноги, чешуйчаты и тупы, а в бою резки и свирепы. Метров восемь длиной, выскакивают из воды свечкой и бегут по улицам, как испанские быки в праздник, чаще поодиночке, иногда сплочёнными семейными группами, с многочисленными детками. Пробегут по городу кружок неглубокий, и назад, в родную реку. Зрелище не каждодневное, но раз в неделю твари непременно лезут, накопившимися новичками питаются. Говорят, рептилию можно застрелить — проверять не хочется.
Люк в подполье рядом. Если загодя открыть крышку, то можно прыгать прямо с кровати. Потренироваться, что ли, пока время есть? Не, ну его, ноги порасшибаю, да и лень, пусть реальная тревога учит.
Кроме тахты и лаза в подвал в комнате коттеджа имеется письменный стол с настольной керосиновой лампой, два массивных стула гамбсовской работы, тумбочка справа от лёжки и фанерный рассохшийся шкаф со скрипучими дверями на блестящих рояльных петлях. Стол стоит у окна, на котором нет ни решётки, ни бронированного стекла — бессмысленно. Стены коттеджей в ДФД несколько отличались от представляемого мной канона. Вместо лесин в обхват, из которых, казалось, и должен бы собираться надёжный сруб-схрон, при строительстве коттеджей применили достаточно тонкие щиты, такой домик не то что волжский крокодил, но и злой вологодский поросёнок свернёт набок.
Так что табличка в струю.
Что ещё я приобрёл? Перстень симпотный, что сидит на левом безымянном пальце, безразмерный — сам обжался по диаметру. Серо-серебряный, матовый, как бы с благородной патиной, неброский. На маленькой круглой блямбе-нашлёпке видны какие-то еле различимые руны и крошечный синий камушек. Это охранный амулет, благодаря которому меня не загрызает клятый Джиперс Криперс, или просто Джик — действительно огромный бультерьер, — когда ночью приспичит выходить во двор по нуждам.
Ничего, работает. Пёс подбежит, оближет, хвостиком помашет.
— Если оплата подённо, то с завтраком будет четыре гульдена, — выставила вчера прайс Вера Уизерли. — Если сразу и надолго, то по три в день — оптовый дисконт, и мне по бубну, ночуешь ты или нет.
Городка Ривет-Сити ей в новом мире не досталось, но она и тут неплохо устроилась. Правда, обликом девка на персонаж из Fallout 3 совсем не похожа. Маленькая и, я сглажу углы, кругленькая. Зато такая же сплетница, что клиентам очень удобно, настоящий ходячий справочник. Никакой военщины в одежде: тёмно-синие джинсики Lee и тонкая трикотажная кофта в крупную полоску. На ремне у владелицы постоянно висит небольшая кобура с револьвером, каким, не скажу, в них тоже не разбираюсь.
— Даже если работа не позволит каждую ночь ночевать?
— По бубну, — весело повторила хозяйка. — И завтрак не компенсируется! Шучу. Если заранее предупредишь, выдам сухим пайком. Но только по работе!
И всё равно это выгодно, сухпай вообще гут. Место понравилось как-то сразу, в целом и общем. Я забился на опт, заплатив сто гульденов за месяц, через что стал хорошим человеком и покладистым клиентом.
— Амулет работает надёжно, не волнуйся, подзарядки не требует, заряжается от злости Джика, очень стабильный источник. Так и работает, по задумке… Кольцо выдаётся бесплатно, но есть опция, она платная.
— А подробней? — деньги пока есть, можно интересоваться.
— За тридцать монет включаю тебе турбо-режим, тогда все волчьи и псовые будут тормозить в зависимости от размера, морфированности и локации, — заученно произнесла хозяйка отеля. — Слепые псы в Зоне, например, даже промахиваться начнут почти каждый раз. А вот те, что посерьёзней, «чернобыльцы», возьмут лишь пару-тройку секунд паузы на опознание… Ну, может секунд семь от силы. Но и это, согласись, немало. Чё морщишься? Покупай опцию, потом поймёшь.
— Наверное, — неуверенно молвил я. — А обычные дворовые, те, что на воле в Донецке бегают?
— Эти вообще тебя не заметят — шавки, что с них требовать.
И я повёлся, ибо с детства боюсь собак, заплатил за апгрейд.
Завтрак опробовал с утра, ничего себе, вполне съедобно и не так уж и мало, как пугал меня Орка: маленькая каралечка жареной колбасы, одно яйцо всмятку, два тонких ломтика хлеба, полбанки «Завтрака Туриста» с консервированным зелёным горошком, две печеньки с персиковым джемом, растворимый кофе или чай на выбор.
Меню меняется, что будет дальше, не знаю. В добавку бери за нал хоть пироги с ужина, хоть шашлык заказывай. Мясо не особо дорого, а вот цена на овощи, сладкое и молочное впечатляет. Харчевня маленькая, очень хорошо раскрученная, вечером тут всегда гости из постоянных, а обеда нет вовсе — для своих заведение. В зале имеется красивый большущий камин и гармонь на стене, человека два в городе умеют её тянуть — бывает живая музыка. По пятницам приходят скрипач и контрабасист, настоящий концерт. Этим лабухам нужно башлять чаевые.
Ладно, чего валяться, нужно корни пускать, инструкции выполнять.
Я вышел во двор, потянулся, оглянулся.
Да, коттеджик-то жидковат будет. Вот центральный домина, где живёт сама Вера и семья выходцев из Барнаула, два её работника — точно ДФД, капитальный такой срубище, никакой крокодил ему не страшен. Кстати, барнаульцы уже здесь поженились, в Рассаднике — назад их Департамент-11 почему-то не вытащил. Влёгкую тут судьбу не поправишь, одной женитьбой, как на первом этапе, уже не откупишься.
В срубе тоже живут постояльцы, немного, человек шесть.
Из пяти коттеджей один был пуст, это ненадолго, коттеджи берут охотно. В соседнем бунгало живёт девушка, одна, по другую сторону — какой-то слесарь. Через один — два молодых парня снимают домик вскладчину, вроде они на администрацию работают, стабильные клиенты.
Комплекс ДФД прислонился к окраине небольшого городского парка, это настоящий сосновый бор, только маленький, у нас во дворе сосны тоже растут. Вдоль единственной парковой аллеи на ковре старых жёлтых листьев сереют бетонные пятна — следы от установленных некогда скамеек, нынче почти всю парковую мебель спёрли, лишь две штуки осталось, стоят на пятачке неработающего фонтанчика. В парчок я ещё не ходил, так, через забор глянул. Забор жиденький, штакетины да колючка поверху.
Зашёл в главное здание.
В пустом обеденном зале пахло свежим деревом (ещё утром персонал кусочками битого стекла начал снимать со столешниц тонкую стружку изношенного слоя) и выпечкой, на ужин будут булочки, я узнавал. Окна в зале забраны железными полосами, но не такими, как на бульдозере, а коваными, тяжёлыми и толстенными, их и слону не проломить. За окнами, ведущими во внутренний двор административного корпуса, планомерно нарезает круги Джик, тот самый собакосторож.
— А Джик как с крокодилами? — спросил я у Бурята, работника отеля. Сначала он хотел стать хантером, но был вовремя перехвачен Верой и завербован сюда. Но до сих пор постоянно ходит в старом камуфляже, в перестройку у подземных переходов в таких оболтусы стояли, примотав колено, милостыню просили.
Бурят с великой охотой отложил в сторону постылый осколок, тщательно вытер руки и повернулся ко мне.
— Отвлекает, пока с женой фузею наводим… Третий уже.
— В смысле?
— Джик Третий. Так что от кроков больше паники, чем вреда, если ты не на улице в момент атаки. Ну и забор нам потом чинить, муторное дело… А польза от них бывает, если удастся зверя добыть, шкуру за неплохие деньги принимают, на обувь она идёт. Очень крепкие сапоги получаются.
— Неужели обувщик есть? — удивился я.
— У нас нет, шкуры в Усть-Попадонск возят. Кто стрелял, того и ништяк, тридцать процентов отходит Вере за территорию отстрела, типа как за пользование угодьями. Так что… Иногда мы с благоверной из фузеи удачно попадаем, хорошо карамультук бьёт! Иногда кто из жителей валит, если имеется ствол подходящий.
— Давно наведывались? — уже спокойно спросил я.
— Давно уже, на прошлой неделе, — уточнил работник.
Он подтянул камуфляжный комбез и опять принялся за нудную работу. Интересно, кем работал в прошлой жизни? Для меня стало откровением, что оболтусы, оказывается, не только в столицах водятся. Оказывается, их во всех Тёмных Землях Замкадья навалом, в каждом задрипанном городке поселкового типа таких хватает! И всё же интересно, каким способом он бездельничал, непохож на планктоньера. И одежда… Определённо мне нужно что-то подобное, слишком выделяюсь. На предмет одеться Вера меня нацелила в «Макинтош», а также в одёжную лавку «Вторая кожа», притаившуюся в угловом доме неподалёку, рядом с разрушенным подъездом.
Я было потелепал к двери, но тут вышедшая в зал хозяйка остановила меня властным, но заботливым взмахом.
— Ты куда собрался, Гунн?
— Да в «Кожу» надумал наведаться, надо прикупить соответствующее. Правда, сам не знаю что.
Вера посмотрела на меня, как матёрый старший воспитатель детсада на засранца, которому говоришь-говоришь, а он всё мимо горшка валит.
— Сядь-ка вот на лавочку, Гунн. Как оптовому клиенту, в порядке исключения дам тебе один ценный бесплатный совет. Подожди-ка… — вспомнив о дневном плане работ, она обернулась. — Бур, ты в «ЛабаZ» сходил за сахаром? А чего тогда ждёшь? Ага, ага… давай, давай, потом доскоблишь!
Совет… Ну, это она врёт, советы госпожа Уизерли готова сыпать вёдрами.
— Я, конечно, понимаю, что ты обыкновенный обл-новичок и голова твоя дурками забита… Не перебивай тётю! Но постарайся всё же из всех задач вычленить самую главную. Ты вот что, в рейд собираешься, в путешествие по Диким Землям?
— Не, какой там рейд! — замахал я руками. — Просто Полкаш сказал…
— Николай тебе и не то скажет, он уже крепко вшитый, у партизана всё в быту и деле налажено. А у тебя какая сейчас главная задача, скажи?
Я теперь уже и не знаю, какая. Оружие, что ли? Но промолчал.
— Губами не шлёпай, а то мысли так на лбу светятся, что прочитать можно. — Вера легонько стукнула меня сложенным полотенцем по бедру. — У тебя сейчас первая задача такова: работу найти, хорошую и правильную.
Опять работа! Пропади пропадом, и тут работа.
Сколько можно работать! Почему люди не устроили мир так, чтобы не работать вообще? Наварить киселя лет на сто, синтетического мяса накрутить в котлетоны, одежды накроить, курева-пивка пастеризованного… Учёные какой-то хренью занимались, а не настоящим делом! Вот и здесь, опять… Ну почему бы не отдохнуть, деньги есть, и немалые, приличное жильё снял, нет, опять вкалывай!
Я откровенно заунывал.
— Не понимаешь, да? — Вера словно всё-таки прочитала мои сокровенные мысли. — Если начнёшь так жить, как сейчас у тебя в глазах светится — стрекозлом-попрыгуном, то деньги кончатся моментально, даже ахнуть не успеешь! Дружки помогут, девки объегорят. Да и кому ты будешь нужен балластом, праздный такой? Запашет тебя шериф или бургомистр на принудиловку, тогда очнёшься. Да поздно будет.
— Что, нет тут таких, кто совсем не работает?
— Есть, но они не в городках живут.
— А где?
Вера посмотрела на меня, как на тупого:
— Отдельно. Ещё встретишь. Впрочем, и здесь тунеядцы встречаются, но их всегда на общественные работы припахивают, минимум три раза в неделю, в самое дерьмо и грязь. Иначе пинком за ворота.
Наверное, она дело говорит.
Я быстро представил, на какие такие принудительные работы меня могут привлечь городские начальники. Например, туши крокодилов на гуляш разделывать или трупы загрызенных или повесившихся облов таскать и сжигать. Воду по ночам в город доставлять, развозить по предприятиям и прочим заказчикам. На зачистку в лес ходить — тоже зашибись тема! Или брошенные дома по окраинам ремонтировать, трясясь от страха… А если по Волге ввечеру плавать на плоту с удочкой, а?
Я поёжился, словно от холода.
— Делать-то умеешь что? — с жалостью спросила Вера.
Делать? Что она имеет в виду? А…
Ну, давай прикинем.
Взяв вынужденную паузу, я тяжко задумался в оценках прожитого да накопленного. Хотел было сказать, что имею законный второй класс специалиста в области аберрационного анализа, но почему-то промолчал.
А кем и где я вообще работал?
Так, начал со сторожа в детском саду. Эх, светлое было время, весёлое — вспомнилось, как мы с дружками однажды купались ночью в детском бассейне с матильдами, обрыгав всю кафельную плитку дешёвым пивом… Потом что? Продавец компакт-дисков, но это ненадолго, диски быстро ушли в неактуал. Двинул в аппаратурный маркет — оттуда вышибли за природную лень, не хотел читать инструкции, не прошёл очередной аттестации. Что ж дальше-то было? Опять продавцом с гордой приставкой «консультант», теперь уже по бытовой технике. Супервайзер по сигаретам, опять сторож, подсобный рабочий… И все без оформления, я тогда от армии косил.
Потом второй раз поступил в «хайскул», про первую попытку и вспоминать не хочу. Отец пихал в инженеры, но дураков нет, и я опять пошёл на экономический. С дневного меня выперли на третьем, перевёлся на заочку, до диплома опять работал. Кем? Да всё по кругу, сторож-продавец-подсобник.
С получением диплома динамичность перемещений по фирмам и фирмочкам не угасла, полгода — новая работа, всё искал, где слаще и нажористей, в Москве с этим просто, почти все так бегают.
— Ну, придумал? В машинах соображаешь?
Хороший вопрос.
Сначала хотел сказать, что соображаю. Вспомнил, как мы с пацанами в Капотне старый мопед чинили, потом размытой картинкой всплыла батина «шестёрка». Только я-то сам не чинил ничего, только крякал да поддакивал с умным видом, про угол опережения зажигания вставлял умные фразочки, иногда ключи дружкам совал, пусть работают, не отвлекаются… Ёлки-моталки, хотел же на курсы автомехаников записаться! И на сварщика пойти. И на электрика, пять лет назад… И на стропальщика заодно. Как-то всё не сложилось тогда, я уже начал проникаться высокой перспективностью аберрационного анализа, самый подлив, хрен кто что поймёт, золотое дно.
А! Ещё было дело — полгода назад мы вместе с Костей Бедровским понуро стояли над безнадёжно открытым капотом его старенького «Фокуса», почёсываясь да переминаясь с ноги на ногу. Нам тогда, кстати, тот самый сосед со второго этажа помог, бандюганский, не умничал — пальцем ткнул, сам крутить не стал.
— С машинами не сложилось.
Утвердительно прозвучало, она ничуть не удивилась.
— Своя была? Права имеются?
Права-то имеются, легковые, это есть, батя заставил в своё время.
А вот своего автомобиля никогда не было.
После получения прав посадил меня отец за свою «шестёрку», и погнали мы на дачу в Старбеево. Я по дороге чуть не поседел — движение на трассе бешеное, полосы жирные, сплошные, гаишники, подрезы… Приехали, я пот стряхнул, ключи отцу отдал и сказал, что больше ни в жизнь за руль не сяду.
Может, и погорячился тогда, иногда даже подумывал записаться на курсы, обрести практику. Но купить личное авто так и не получалось: совсем простую нельзя, в отделе засмеют, если на «Логане» приеду, а что получше — дороговато. А у меня переходящий долг годами, размером в две зарплаты, пятилетку уже так живу, то новый комп купить хочется, то планшет очередной, то айфон обновить — как без святого! Да ещё и квартплата копится тяжким бременем, будь она неладна, кто только её придумал!
Ну и пиво с друганами по-насосному: бочонками да кегами.
Вы не подумайте, что я в прошлой жизни был финансово провален, между прочим, и мне многие корефаны денег должны, только все они пока безработные. Пока… Полтора года в среднем на морду. Вот и интересно: зарплата вроде приличная, премию платят, хата есть. А чего я за столько лет не обустроился-то? Слушайте, граждане оболтусы, а как вообще у нас так весело жить получалось? Сам что-то не понимаю.
— Строительство, монтаж, электричество какое?
Я лишь горестно покачал головой. Отец громко матерился, когда нужно было на даче чего построить, соседа звал. Смеситель, пожалуй, перекину, только кому тут это умение может понадобиться, если ЦВС нет.
— Про сельское хозяйство не спрашиваю. Может, ты повар, Гунн?
Другой обл тут же бы купился, радостно вскричав: мол, вот он я, точно, могу готовить! Какой холостяк не умеет готовить!
Но у меня есть приятель один… был. Настоящий повар, матёрый, общепитовский, а не болтолог. Он говорил так:
— Повар — это не тот, кто умет вкусно накормить себя, любимого, и свою немногочисленную родню. Даже если он перед телекамерами на ток-шоу керамическими ножами машет. Это дело нехитрое, вся сложность падает на тех, кто потом будет посуду мыть и сводить с концами бюджет. Поваром считается только тот, кто в рамках жесточайшей раскладки хреновых, заметь, продуктов минимального ассортимента способен день за днём одинаково кормить целую ораву, причём так, что они удерживают пищу в желудках ещё сорок минут после выхода из точки общепита.
Втянувшись в социологическое исследование, Вера крикнула, чтобы принесли два стакана холодного компота, и мы совместными усилиями продолжили искать алмаз моего профессионализма.
— А с оружием как? На охоту ходил?
Я что, с Урала? Вот уж чего мне точно не надо. Ещё и дичь разделывать предложи! Кишки все эти, кровища… Зачем такой жёсткий реал, если есть компьютерные игры. А стволик — да, мечтал приобрести, чисто для сейфа. Помню, сядем в субботу с корешами вокруг столика, каталог цветной достанем…
— Рыбалка, лодки, моторы?
Молчание.
— Туризм категорийный?
Да не стоит, Вера, не стоит, право.
Если б хоть половина её страшных вопросов имела положительный ответ, я бы тут не парился, а, скорее всего, жил бы себе припеваючи в «Миллиарде». С женой-красавицей блондинистого вида да с детками-конфетками.
Потом перешли на увлечения попроще. Типа шахмат. Шахматы не проканали.
— Боевые единоборства?
Кто же ими не увлекался, каждый пацан пробовал, разница только в количестве посещённых занятий. У меня их было… да немало, если все собрать, штук десять, пожалуй. Бокс — одно. Фехтование — три. Кун-фу… тут побольше, раз пять сходил. Кёкусинкай — тоже один раз, они там сдурели, со всей силы лупят! Борьба вольная — только с балкона посмотрел и передумал.
— А вообще, чем увлекался?
— Ну, компьютером, консолями. Интернетом очень увлекался.
Вера скривилась.
— Не в этой жизни. Хотя… А чем конкретно? — Она попыталась зацепиться даже за это. — Надеюсь, ты не будешь сейчас перечислять тёте Вере все пройденные игрушки, тут таких спецов каждый первый.
— Дизайном всяческим, — неуверенно как-то пробормоталось. Не твёрдо.
Но ведь у меня на компе две папки всяких работ, перекидываемся с парнями! А ещё я демотиваторы умею делать.
— Если сейчас принесу бумагу и карандаш, лошадь сможешь нарисовать?
Какую ещё лошадь, она в уме?
— Это ещё зачем? Я ж в программах, эффекты там всякие, фильтры… — растерянно проблеял я и умолк.
— Ты Ильфа и Петрова читал? «Двенадцать стульев», помнишь, про «сеятеля»?
— Фильм смотрел, даже два. При чём тут это?
Вера сжала губы.
— Да при том, что любой дизайн с этого и начинается, Стёпа, с простой ручной графики, с умения рисовать простым же карандашом, а не с фотошопов-хренопов. А скачать с Интернета фотку и изуродовать её подсунутыми эффектами… Не говори никому больше, а то примут тебя на работу, да заставят вывеску нарисовать по заказу. А потом к шерифу, за враньё. И, бац! — в говновозы.
Помолчали немного.
— Мне, конечно, умственный труд предпочтительней был бы, — набравшись наглости, попросил я.
— Многие путают умственный труд с отсутствием физического. Ты пока что явно путаешь.
Так мы и перебирали биографию Степана Гунова, как дешёвые берёзовые чётки, в поисках хоть какого реального умения, способного пополнить мой кошелёк, пока я не вспомнил, что являюсь автором «Самиздата», держу раздел и даже пишу фантастический роман.
— А вот это нам может пригодиться, — задумчиво пробормотала хозяйка, размеренно хлопая изношенным тапком по полу.
Я насторожился. Неужели в Донецке найдётся работа для самодеятельного писателя фантастики без перспектив на издание? Это вряд ли, тут своего фантастичного — хоть задницей потребляй, да ещё и в самом жёстком реале. Какое-то время хозяйка размышляла, к топанью ногой добавив постукивание маленькими пальцами без ногтей и маникюра по стакану, потом решительно заявила:
— Значит, так, постоялец. Сегодня, где-то через час, ко мне за заказом придёт Арбуз, главный редактор попадонецкой газеты «Эхо Попадона», мы ему торт делаем на день рождения жены. Насколько я знаю, ему нужен журналист-корреспондент.
Вот это да!
Опустив голову вниз, я лихорадочно размышлял, уже понимая, что для меня это хороший вариант, может, даже очень хороший. Второй раз передо мной нежданно-негаданно оказались Рычаги Жизни. Их нужно вовремя дёрнуть, пока не испарились в тумане. Но ведь придётся куда-то ездить, не сидеть же в Донецке, высасывая новости из пальца, наверняка работа выездная.
— Серьёзная газета хоть? — непринуждённо поинтересовался я.
— Ну ты и нахал, братец кролик! — удивилась хозяйка. — Серьёзная газета, их всего две в Рассаднике, она на многие анклавы распространяется, фельдкурьеры развозят, вместе с почтой.
— А вторая где издаётся?
— В Метро, но там просто информационный листок.
— И сколько у него журналистов?
— Было трое, теперь два осталось, — госпожа Уизерли как-то взгрустнула. — А газета популярная, ходовая, её охотно покупают по всем анклавам. Еженедельник, но бывают и тематические спецвыпуски по случаю и поводу. У меня с ними контракт на рекламное обслуживание.
Вот тут моё настроение припало к земле.
— А что случилось с третьим? — Я осторожно попробовал приблизиться к реально страшному.
— Сожрали его, — буднично молвила Вера. — В Эльфятнике влип, во время очередной командировки, какая-то сущность напала, волколак или вурдулак, даже не знаю, в каком секторе это произошло.
Ну а кто сказал, что работа журналиста легка? Не только с «Лейкой» и блокнотом, иногда и с пулемётом нужно. И всё же. Думай, Стёпа, думай.
— И часто это происходит?
— Что, это? A-а… Да нет, Арбуз вообще Эльфятник не любит.
— А что так? — я несколько удивился. В моём понимании до сих пор сквозило, что это самый плюшевый мир, если в чащобу не лезть.
— Каша там изрядная, в сектор очень много новичков записывается, причём распределены они непропорционально. Расход облов большой, порядка как нигде мало… — видно было, что и ей эта тема не интересна. — Ты вот что, не подведи уважаемую женщину, покажи лучшие статьи. Я с редактором договорюсь, будет собеседование, так что не тупи и не ври. Арбуз мужик тёртый, он сам журналистом отработал, у мировых земных звёзд интервью брал, Пугачёву вживую видел, вот так… Знаешь, а ты погуляй сходи, мы пока без тебя поговорим.
Мне подумалось, что такой вариант может склеиться.
Дело в том, что на Рассаднике есть прописка и паспортная система, та самая личная карта, что в совокупности обеспечивает стабильность и устойчивость местных порядков.
Куда ты заявился Елисею Палычу перед стартом с Земли, там и пригодишься, там же и будешь жить, как бы прописан. Мигрировать можешь, болтаться-шататься тоже, но это не поощряется, да и выживать гораздо тяжелей, чем местным: ни дисконта тебе, ни совета, ни убежища толкового. А на приличную работу в чужом анклаве так вообще не устроишься! Бывают, конечно, случаи легального перехода по договорённости администраций или глав кластеров, но в целом главенствует политика взаимной корректности, переманивать кадры негоже.
Так что Арбузу, хочет он или нет, приходится довольствоваться местными кадрами.
А вдруг я тут стану звездой яркого слова? Жаль, нет у меня под рукой базы «Самиздата», сайт-то немаленький, пишущих много. Может, коллегу встречу?
В общем, на том и порешили.
Вера занялась своими административными делами, а я, с полчасика помаявшись от безделья, решил-таки навестить оружейную лавку. Конечно, лучше бы туда с хорошим консультантом наведаться, но альфовцы ещё не появлялись, да и не уверен я, что они с чего-то надумают первым делом навестить Стёпу-новичка, кто я им. Оболтус с кубиками.
Я же как-то не сообразил узнать у ребят о месте их дислокации в Донецке.
Ладно, пошли.
И почти сразу меня ограбили. Тупо и грубо.
Не успел выйти за ворота и свернуть к улице, как ко мне подскочил какой-то хмырь — на вид бич бичом, выцветшая штормовка вся в заплатках, неопределённого цвета штаны мешочками спереди и сзади, морда квёлая, сопливая.
— Слышь, друг, дай прикурить, — сипло попросил бичуган.
Сам я курю, но очень редко, в основном под пивко. Хотя какое уж тогда «редко», если под пивас. Стопик, стопик, неужели часто? Ничего, тут реже буду, пиво, как я успел узнать, стоит дорого. И курево — тоже.
Вытащив из кармана нарядной оранжевой с синим куртки прозрачную одноразовую зажигалку, я щедро протянул её просившему.
— Спасибо! — просипел бомжара и вдруг, развернувшись кругом, рванул с места и стремглав бросился наутёк, уже через несколько секунд заскочив через забор в какой-то проулок!
Ну, сука! И ведь мог догнать, если бы не случившийся столбняк!
Но я настолько опешил от такой наглости, что не сумел быстро среагировать, так и оставшись стоять возле бордюра, изумлённо глядя на расшатанный забор с дырой, в которую и юркнул ворюга. Да, тут надо держать ухо востро, на ходу лейбаки спорют. Конечно, Полкаш прав — за версту видно, что я новичок лоховатый. Одежда нужна, традиционная для этого мира. Куртку, что ли, снять? Так прохладненько что-то, в одной футболке будет не очень комфортно.
Как назло, тут же захотелось курить, до скрипа зубов и скручивания ушей, хотя с утра я не выдул ни одной, да и не хотелось что-то. Вот ведь странное свойство натуры человеческой: спёрли зажигалку — вспомнил о сигаретах.
Вот сволочь…
Дальше я шёл уже с должной осторожностью, крепко усвоив только что полученный урок — не щёлкай! Вообще ничем не щёлкай. Нихт клювен клац-клац.
Какова же тогда ситуация с преступностью на Диких Землях, если в самом центре благообразного городка на поверку творится такое безобразие? Куда только шериф смотрит?! Потом подумал, что если бы у меня был ствол, то я вполне мог бы продырявить наглецу задницу и без шерифа. Наверное, на то и ставка делается в области охраны местного правопорядка — следите за ним сами, граждане, а то вскоре из дома не выйдете без бронежилета.
Прошёл мимо сгоревшего остова «Москвича», машинально поздоровавшись с двумя спешащими девушками, с удовлетворением глянул на отскочившую в сторону собаку — аж взвизгнула, работает амулет! На центральной улице царила совсем другая атмосфера, как бы показушная. Редкие прохожие — брели. Они именно брели, старательно и привычно делая мрачноватые лица, как положено в постапокалиптическом городе. Позже я привык к этому, поняв, что ничего настоящего в этой позе нет, именно привычка быть в струе, образ, антураж. Кругом ведь выживание сплошное, чему радоваться. Чем больше человек играет в беду, тем более он безделен в работе. Как правило, это новички, ещё страдающие самовнушением. Ветеранам играть некогда, они пашут.
В лавке «Вундервафля» было пусто.
Двухэтажный домик сегодня казался более мрачным, чем вчера, когда мной овладела эйфория прибытия и торопливое желание как можно быстрей забиться в какой-нибудь тёплый уголок, где я смог бы всё основательно обдумать.
Под жестяным козырьком подъезда остановился, желая рассмотреть чудо-обрез подробней, но изнутри тут же крикнули:
— Чё встал, Гунн, проходи давай!
Надо же, меня уже знают и даже ждут.
Судя по не успевшим просохнуть полам, с утра я тут первый клиент.
Владельца лавки, брата Пьеро, звали Аризоной.
— Шерифа, шлёпая на работу, встретил, так что не удивляйся, он и рассказал о тебе. Ты первый, остальные вчерашние новички пока не проявлялись, а сегодня никого из новеньких не будет, суббота, на трассе выходной день, пузыри в ангаре, ха-ха! Так что пользуйся удобным моментом, выбирай спокойно, — сняв с головы выгоревшую на солнце кепку, дружелюбно предложил невысокий брюнет, постоянно роющийся в карманах сложного тактически-рыболовного жилета.
— А вчерашние новички когда подтянутся? Из опыта.
— Многие вообще не придут, — отрезал он. — Кого сожрали тут же, а кого-то и ограбили. Это тебе повезло сразу альфовцев встретить, хоть и упал далековато от города. Бывает так, что чечако и хлопнулся рядом, да тут из заброшенных домов местные бичи повыскакивают, и на него! На нормальных людей они не бросаются, а вот новенького окучить любят. Кто-то напился с горя и получил в морду, пока очухается…
Узенькие чёрные усы контрастно выделялись на вытянутом бледном лице. Аризона улыбнулся и повесил кепон на короткий витой рог, торчащий из прибитой к стене черепушки местного съедобного зверя. Логотип магазина на головном уборе самопальный, но стильный и сделан аккуратно.
— Спасибо, — отозвался я. — А что у вас тут из этого самого… Мне бы…
Я запнулся, запутался в мыслях и чувствах посреди пахнущего свежей смазкой стреляющего металла всех мастей, но спустя пять секунд всё же начал говорить, старательно обдумывая каждое слово, не за семечками ведь пришёл. Вообще первый раз в жизни общаюсь с оружейником, хотя иногда заваливал в «Кольчугу» на Варварке, так, чисто поглазеть, после азартного прохождения очередной игры. Но спрашивать как-то стеснялся.
— Слушаю, слушаю, — поощрил меня владелец лавки.
И я решился, тупо рассказал ему про себя достаточно полно и честно, коротко дал все расклады, благоразумно умалчивая о делах финансовых и Верином варианте трудоустройства. В общем, честно признался, что, нравится мне это или нет, но я простой лох педальный, «памагитя, чем можете, сами мы не местные».
— Хелпу прошу, короче!
— А вот это ты молодец, чувак. — Аризона, легко перегнувшись через узкий прилавок, одобрительно похлопал меня по плечу. — Выделяешься из массы, большинство начинает крутую легенду гнуть, рассказывать про интернетно-форумное, специалистами выставляться. Работу уже нашёл?
— Завис в поиске творческом, знаете ли, — прищурился я, несколько осмелев. — Окончательно пока не определился.
Оружейник понятливо кивнул.
— Тогда давай говорить только об очевидно насущном. Сейчас принесу кое-что. — Он вышел в подсобку, там что-то задвигалось, загремело.
— Тебе понравится! — глухо раздалось из маленькой двери после падения пары коробок.
Я тем временем осматривал стены тесного помещения, на которых висело…
Висело много.
Гладкоствольных ружей самых разных типов… — полторы стены занято. Плотненько увешано, от потолка с чёрными лагами и до самого пола, посетителю приходится нагибаться за прилавок, чтобы рассмотреть. В основном тут были банальные двухстволки. Увидел и обрезы в один, два и даже три ствола. Какие-то полуавтоматы — их всего два, и даже с огромным барабаном шняга висит, не раз такое в игрушках видел. Как называется-то? Чёрт, всё из головы выдуло, как на грех, а ведь помнил же! Я одно время любил их хапать. А двухстволки какие есть? «Иж» это или не «Иж»? Или это вовсе даже тульские? Нет, не смогу на взгляд определить.
— Гладкоствольных ружей у меня в ассортименте, если ты заметил, хватает, это самое распространённое в анклавах оружие. И самое доступное по цене, остальное гораздо дороже, — заметил Аризона, вернувшись в торговый зал со свёртком в руках. — В основном всё отечественное, импорта очень мало, хоть и встречается. В Рассаднике вообще почти всё отечественное, ещё столкнёшься, причём старое, новые образцы — это целый праздник потребителя, влёт уходят.
— А нарезные есть? — спросил я отважно.
— Ну а как же, вон висят родимые, — владелец пальцем указал на стену.
Я сразу узнал «Сайгу», видел и даже держал в руках, и, по-моему, «мосинку».
Болтовые винтовки висели в один ряд, одна над другой. Их было три штуки, с чёрными и коричневыми прикладами, одна даже с большим оптическим прицелом. Винтовки были мне совершенно не знакомы, а табличек с наименованиями и ценами, как назло, не было. С моей стороны, так это явное упущение, новички же сюда ходят — откуда им знать-то? Отчего не повесить? Блатыкайся на ганзах, ублатыкайся, оболтус ничего не запоминает, так, одни верхушки. Может, нужно в книгу жалоб чего вредного черкнуть? Не, лучше не стоит, не тот мир.
Пока я стоял и глазел на огнестрел, в магазин с деловым видом заскочил какой-то невысокий парень в коричневой кожанке с широкими металлическими нашлёпками тут и там, не размышляя и не рассусоливая, быстро купил три банки пороха и коробку капсюлей и так же быстро смылся.
Вот это видок!
Вот как надо покупать! P-раз! И решил проблемы!
— По «саёжке» сразу вынужден тебя предупредить, она под натовский патрон. Это несколько неудобняк. Даже вообще неудобняк, такие патроны встречаются далеко не везде и очень не всегда. Редкость, но бестолковая, если своего канала пополнения нет. «Мосинка» годная, не расстрелянная, хоть и старенькая, даже со штыком, смотри — он снял с зажимов знаменитую винтовку, поставил её на приклад и приложил к дульному срезу вынутый из кармана длинный патрон. — Видишь, пуля не проваливается.
Я кивнул, наверное, это круто, что не проваливается. А что было бы, если бы провалилась?
— Болтовые на выбор. Предпочтения имеются?
Боже, как же неудобно я себя чувствую последние два часа!
Аризона заметил моё замешательство и всё понял правильно.
— Знаешь, Гунн, давай подождём-ка мы с винтовками и ружьями. Во всяком случае, пока ты не определился с родом занятий. Тем более что это очень дорогое оружие. Тебе оно не к спеху.
О! Так — самый разум!
Но один вопрос меня интересовал особо.
— А автоматы имеются в наличии?
— Ишь ты, шустрый какой! — удивился оружейник. — Сразу автоматы ему подавай! Нет автоматов, уже три месяца как нет… Автоматическое оружие — это страшный дефицит, а пулемёты вообще к продаже частным лицам запрещены, разве что если сам добудешь, тогда зарегистрируют.
— Как добудешь? — гениально спросил, не?
— С бессознательного тела, то есть с трупа.
«С чьего трупа», — я не спросил, хватило ума. Значит, Полкаш ППШ не покупал, а добыл вышеуказанным способом. Жуть.
— А пистолеты?
— Есть немножко, — довольно проворчал оружейник. — Кстати, это тоже дефицит и тоже дорого. Эх, нарезное всё в копеечку встаёт… Сегодня могу предложить ПМ, по блату. «Наганы» почти всегда в ассортименте, но состояние неважное, гарантий никаких. Три дня назад был «маузер» комиссарский, но их, увы, быстро разбирают. А вообще-то, короткоствол берут не так хорошо, как ружья, слабоваты они супротив монстрятины. Да и денег у людей мало.
— Тогда что посоветуете?
Он заговорщицки махнул рукой, приглашая меня подвинуться ближе к свёртку, что всё ещё лежал сбоку, на прилавке возле кассовой зоны.
— Позавчера поступил, очень редко такие красавцы бывают! — чуть ли не шёпотом сообщил Аризона. — Сразу предлагаю тебе, потому что машинка не из дешёвых, а у тебя, судя по всему, деньги пока не закончились, не успел ещё потратить. Да и шериф порасспросил альфовцев, так что всё нормально, Герцог говорит, что парень ты правильный, что-то нужное притащил… Всё, всё! Я без подробностей, кто бы мне их сказал, так что не подбирайся для прыжка…
В свёртке лежал здоровенный револьвер американисто-ковбоистого вида, очевидно старый, но явно очень мощный, и очень, знаете… солидный такой, на загляденье! Блестящий, полированный! Ручка красиво изогнута в стилистике конца XIX века, на предохранительной скобе снизу торчал дополнительный металлический стебелёк-отросток, изогнутый под форму пальца. Щёчки на рукояти светло-коричневые. Нарядная машинка.
— Это что такое за чудо?
— Именно что чудо! Револьвер системы Смита и Вессона, 4,2 линии, так называемый «русский», третья модель, офицерская, двойного действия, с самовзводом. Город Спрингфильд его родина, между прочим. Калибр.44-100 Russian. — Аризона вытащил из коробки и предъявил мне один увесистый патрончик, на свинцовой пуле которого имелись две глубокие параллельные канавки.
И начал рассказывать подробней.
Оказывается, в конце 1871 года в тогдашнюю САСШ приехал четвёртый сын Александра II великий князь Алексей, офицер ВМФ. В Небраске для него забацали охоту на бизонов, в которой участвовал легендарный охотник Уильям Коди, более известный, как Буффало Билл, какие-то американские генералы и вожди индейцев. Во время охоты активно использовался новый револьвер. Вот легенда и гласит, что именно высокие качества револьвера, показанные на той охоте, и стали причиной принятия его на вооружение. Что не совсем так, но звучит красиво. По поводу точности стрельбы из русского «Смит-Вессона» отмечали, что «дельный стрелок» может поразить из него на сто шагов человека, а с двухсот — лошадь.
— Этот калибр считали оптимальным, поскольку он даёт оптимальный баланс между хорошей кучностью и достаточной убойной силой. В России, кстати, данный револьвер охотно использовался частными лицами в качестве охотничьего, кабана машинка валит с семидесяти шагов, даже по неубойному месту. Короче, против наших зоновских монстров это самое то.
Ловко переломив ствол, Аризона быстро наполнил все шесть камор патронами из принесённой красненькой пачки, вскинул, прицелился в стену и изящным жестом подал мне рукоятью вперёд.
Я взял, подержал и тут же влюбился. Всё удобное, даже спица снизу пришлась впору. Тяжёлый, правда. Спросить? Спрошу.
— А заволжского крокодила остановит?
— Вот он-то как раз и остановит! Конечно, если ты в нужное место кроку всадишь, тут постоянная тренировка нужна, навык, — уверенно заявил весёлый Аризона. — А «наган» никак нет, да и с «маузером» большой вопрос, как бы его ни хвалили! Бери, Гунн, это ведь не просто редкость, их всего три штуки знаю по анклавам, с хозяином второго лично знаком, очень хвалит. Этот экземпляр третьему принадлежал, его любовница в Метро отравила. Грибами.
И как после такой рекламы и легендарики мне было не купить это чудо!
Дороговато, если скупердяйски подумать, но зато убойность зверская. А меня сейчас, знаете ли, этот фактор очень, очень интересует…
— Беру. А второго такого же нет?
— О-па! Чечако сбрасывает кожу! — в очередной раз он хлопнул себя по карманам так, что там что-то хрустнуло. — Второго нет, но мыслишь ты в правильном направлении, с подобной сладкой парочкой даже псевдоплоть загасить можно, мамой клянусь. Ну, если повезёт.
Во дворе магазина мы вместе с Аризоной немного постреляли по мишени — один барабан я высадил за счёт заведения и ещё пачку сжёг на свои кровные. Заодно взял пару полезных уроков.
— Кобура в комплекте, вполне удобная, переработанная по замечаниям офицерского состава русской армии.
Красивая кобура. Как сказал Аризона, в природе был ещё и вариант с пристегивающейся деревянной кобурой, но сам он такие не видел.
— Я бы на твоём месте взял патронов побольше. Не ровён час, кто скупит, останешься без боеприпаса, когда ещё такие закажу.
Так и поступил, забрав все триста штук.
Итого вместе с револьвером и снастями для чистки я отслюнил триста гульденов со скидкой после проверки карты. Как такой ствол купить на жалкие подъёмные, выдаваемые прижимистым Департаментом? Никак, только дешёвый обрезик, и то, если по первому времени жить впроголодь.
— Ножик имеешь?
— Есть, «Викторинокс» офицерский, — гордо заявил я.
— «Викс» — это хорошо, — неопределённо пробурчал оружейник, из чего я так и не смог понять, хорошо ли, или он меня жалеет. — Но лучше бы, кроме него, и побольше размерчик с собой носить. Меня лично ножик с клинком меньше пятнадцати сантиметров вообще не интересует.
— Готов прислушаться к мнению специалиста! — быстро отрапортовал я и, как сразу выяснилось, правильно сделал. Аризона вскинул чёрные мексиканские брови, одобрительно шевельнул усиками.
— Быстро учишься, пожалуй, выживешь, вот что я тебе скажу, парень, — бросил он, протягивая мне ножик с чёрной рукоятью и чуть изогнутым клинком. — Это фирма «Колд Стил», модель «Аутдорсмен», то, что тебе надо для полного счастья. Без изысков, зато неубиваемый — сталь 4116 Krupp, девайс прочный, ручка из кратона, не рассыплется в любой среде. Ножны нейлоновые. И недорогой.
Потратив ещё двадцать гульденов (фигассе, недорогой!), я, тепло попрощавшись с Аризоной до следующего визита в лавку, во время которого нам предстоит разбираться уже с гладкоствольным ружьём, вышел из «Вундервафли» — неплохо вооружённый и вообще гордый собой.
Народу на улице было мало.
Оглянулся в поисках пройдохи с моей зажигалкой — нет его, заразы. Жаль, я бы тебе в лоб влепил чего полезного — раздухарился!
Ладно, кабан, не в лесу живём, встретишься ты мне в переулке. Вместе с непривычной для самосознания боевой злостью я опять ощутил нестерпимое желание покурить.
Что делать, придётся идти в продуктовый.
* * *
— Итак, я беру в штат тебя корреспондентом, звание журналиста ещё заслужить надо, — окончательно решил Арбуз, поглядывая на часы и на коробку с тортом. — Завтра к девяти приходи в офис, выспавшийся, чистый и трезвый. Одеждой особо не занимайся, кое-что тебе дадим да и подскажем, что ещё надо купить. Жилетку на мне видишь?
Понимаю, почему он Арбуз.
Круглый, но звонкий, что ли, динамичный, энергичный, словно вот-вот лопнет!
Жилетка на главном редакторе уважаемой газеты действительно примечательная. Карманов — штук тридцать, а на спине так просто огромный, целая ниша, а не карман: туда вставляется прямоугольник «пенки» и тонкая бронепластина. И в остальные можно их впихнуть, просто прелесть. Если они есть, конечно. Надо будет узнать, где приобрести. Карман для объективов, под записную, патронташи под карандаши…
— Тут под банку консервов, плоскую, конечно, здесь под курево, вот индпакеты, аптечка, жгут… Крепление под нож и рацию. Вот только саму рацию поди найди, проще пулемёт добыть.
Добротная вещь, солидная.
— А с этой что делать?
— Куртку оставь, не вздумай продавать! Хорошая куртка, яркая, представительская. Не всё же время в жилетке-бронике ходить, мы солидные люди, уважаемое издание… Я тебе, Гунн, специальную неоновую нашивку дам на неё, с надписью.
— Что за надпись, можно поинтересоваться?
— Полезная надпись, большая и жирная: «Не стреляйте, я ЖУРНАЛИСТ!» И футболку с таким же обращением, пригодится. Ну, это детали… В общем, завтра познакомишься с коллегами, пройдёшь все инструктажи, скоростное спецобучение, профориентацию, вникнешь в сводки и начнёшь собираться в свою первую командировку.
— Не в Эльфятник?
Арбуз скривился:
— Что сделали с фэнтези, сволочи… Чё, не понял?
Я действительно не понял.
— Сказали уже? Поди Верка проболталась. Народ в эльфятину-гоблинятину прёт, как дурной, а потом пачками мрут. Самая тяжёлая обстановка в Т-секторе. Толкиенском… А кто всему виной, скажи, а? Валяй, давай, как писатель самиздатовский!
У него, кстати, весь «Самиздат» есть в офлайне, на ноутбуке хранит. Представляете? Готовился человек, заранее знал, что газету в Рассаднике будет делать, вот это, я понимаю, подход! Нет, определённо в Департаменте-11 что-то косячат, уж Арбуз точно должен был на Земле остаться, он и там нужен. Хреновенький «Миллиард» у них так получится, что-то упускают в расчётах.
— Молчишь? А я скажу: сам Толкиен.
Я обалдел. Это ж Святыня!
— Удивляешься. А ты слышал про такого писателя, Чайна Мьевиля?
Бранливо кивнув, я опять подумал о том же — господи, до чего неудобно я себя чувствую в последние два часа. Нет, уже можно сказать про четыре.
— О! Это великий автор, тот, кто спасает приключенческую фэнтези от безграничной скуки полчищ клонов Толкиена.
Подглядывая в ноутбук, Арбуз продолжил:
— Ага… Вот. Он сказал так: «Толкиен — это жировик на заднице фэнтези-литературы. Его творчество тяжеловесно и заразно — вы не можете его игнорировать и даже не пытайтесь это сделать. Всё, что вы можете, — это осознанно выдавить фурункул. У него масса того, что можно не любить, — его помпезность, его мальчик, который победил в войне, его зашоренность, его реакционная любовь к иерархичности в обществе, его вера в абсолютную мораль, его политические сложности. Клише Толкиена — эльфы, гномы, кольца власти — распространились подобно вирусу. Он писал, что назначение фэнтези „утешение“, а это привело к мнению, что фэнтези-авторы должны баловать своих читателей».
Я тупо молчал. В голове не укладывалось — как можно безапелляционно гнобить Светило Всей Фэнтези?!
— Только у нас ведь Мьевиля не читают. Вот и лезут на радостях в толкиеноподобный сектор — дорвались до бесплатного! Нет бы в наш, отечественный, привычный с бабушкиных сказок… Как на убой лезут, даже продуктов на всех не хватает, постоянно идёт новая заявка в Усть-Попадонск на рыбу… А раз много народа, значит, много и монстрятины. Смотрящие их вкидывают пропорционально, не учитывая, какой процент потенциальных бойцов летит в пузырях, сразу на всех заказывают. Понял теперь, почему я Эльфятник не люблю? Короче, ты для начала в соседскую Зону пойдёшь.
— К сталкерам, — уточнил я.
— К ним, чертякам озорным! Задание, Стёпа, несколько сложное, но интересное, там забавные дела творятся в последнее время, нужно провести необычное журналистское расследование, материальчик собрать. Понял?
— Понял, товарищ главред.
— Михаилом Семёновичем меня зови, если Арбуз пугает. Смотрю, револьвер у тебя серьёзный, внушительный — это правильно. Ладно, идти надо, праздник у жены. — Он ухватил перевязанную ленточкой коробку и встал из-за стола. — Давай пока.
И ушёл.
А я остался. Оглянулся, заметив одобрительный взгляд притихшей Веры, неловко улыбнулся, кивнул в ответ и побрёл на двор, доставая из кармана новую зажигалку. Первая сигарета.
Интересно, что на всё это Герцог скажет? Почему-то важно стало.
