Глава 12

      Часа полтора мы ехали по тропе, петляющей между буграми, болотами и заросшими травой пустошами. Затем извилистая дорожка начала спускаться ближе к морю, и с пригорка стали видны следы жизнедеятельности человека - клочки возделанных полей, выпасы, возле склона горы паслось стадо овец, перебежавших нам дорогу так, как будто это был последний переход в их жизни и надо обязательно успеть его сделать. Пахло разогретыми травами, овчиной, навозом и от моря доносился запах йода и гниющих водорослей. Вода - было видно отсюда - возле берега мутновата, скорее всего, недавно случился очередной шторм, выбросивший кучу оплывающих на солнце водорослей. Здесь тропа раздваивалась, одна тропа, пошире, пошла вдоль берега, совершенно явно отправляя к какому-нибудь поселению, вторая вела в гору - это тропа была менее натоптанной, куда вела - непонятно. Может к какому-нибудь маленькому поселению, а может на горные пастбища.

      Странно, что возле стада овец я не увидел пастуха - может он спал где-нибудь на травке, а может спрятался, увидев Дон Кихота и Санчо Панса на одном 'ишаке'. Лошадка была небольшой, так что мои ноги и вправду болтались где-то у земли, и я точно напоминал литературного персонажа.

      Василиса остановила лошадь на развилке, и спросила:

      - Направо, или налево?

      Я слегка подумал, потом принял решение:

      - Давай-ка налево. Тропа всё равно подойдёт к реке, здесь миновать её невозможно. Приведём себя в порядок - появиться в таком диком виде в селении - это чревато. Не убивать же мне их всех, в самом деле, если нападут? А они нападут - рупь за сто. На таких чучел как мы грех не напасть. Кстати - ещё не факт, что мы их убьём. Достаточно случайной стрелы, и не помогут никакие файрболлы.

      - Не хочу стрелу! - поёжилась Василисы, и тронув лошадь пятками, погнала её вверх по тропе.

      Надо сказать, лошадка на удивление легко справлялась с подъёмом, несмотря на то, что на ней сидело сто с гаком живого веса. Мохноногая, крепкая, она карабкалась по тропе, как леопард, и даже не очень запыхалась. Правда вспотела и воняла ужасно - я как-то раньше не нюхал лошадиного пота, и он оказался совсем не таким, как мне представлялось. В общем - теперь я понял, какими вонючими козлами бродили все эти мушкетёры, и иже с ними. Лошадиный пот впитывался в одежду, и от меня воняло как от жеребца.

      Я сообщил об этом прискорбном факте своей половинке, на что та с усмешкой заметила, что каждому мужчине лестно сравнение с жеребцом. Даже если это касается всего лишь пота. Мол - ты - настоящий жеребец! И не важно, что дама при этом имела в виду.

      Тропа подошла к реке и пошла по склону прямо над ней. В одном месте она стала полого спускаться вниз, отчего я сделал вывод, что тропа ведёт сюда неспроста. И точно - со склона горы стало видно избушку, выстроенную над рекой, на террасе. Вокруг избушки стоял плетёный забор, точнее выражаясь - плетень, так его испокон веков звали на Руси. Вокруг избушки не было видно никаких признаков жизни. Более того - точные признаки совершеннейшего отсутствия жизни, выражавшиеся во множестве надгробий различного вида - от плит, горизонтально лежащих а земле, до стоящих вертикально камней.

      Немного сбоку, в пятидесяти метрах от хижины, находился огромный дуб - самый большой из тех, что мне приходилось видеть в своей жизни. При взгляде на него сразу вспоминался пушкинский дуб, где кот учёный бегает по цепи (Чего он там жрал непонятно. И куда гадил - тоже. На русалку, что ли?) Только вот цепи тут не было, а когда мы подъехали ближе, вместо цепи обнаружились множество - буквально сотни, или тысячи различных предметов, привязанных и прислонённых к дереву. Этакая гигантская помойка, на которую сумасшедшие люди выбросили множество нужных в хозяйстве вещей - ножей, топоров, украшений, чашек, ложек - всего, что годится в доме. А также монет - практически все они были серебряными. Медных я что-то не увидел. Может медные в этот период истории не чеканили?

      - Вась, это чего, кладбище? - полушёпотом спросила Василиса - я чего-то боюсь!

      - Людей надо бояться! - буркнул я - мёртвые не кусаются! И тут же подумал о том, что это не совсем верно, и вообще - совсем не верно - в свете последних событий. Очень даже кусаются...

      В избушке, смотрящей на мир подслеповатыми, затянутыми мутной субстанцией окнами, никого не было. На стенах висели пучки трав, пахло в доме довольно приятно - травами, смолами, какой-то химией.

      Каменный очаг, выходящий своей трубой через крышу, был холоден, а угли давно остыли. Хозяин или совсем покинул этот дом, или отсутствовал в нём длительное время. Однако - скорее всего он всё-таки ушёл на какое-то время, так как вещи остались на месте - каменные ступки с остатками растолчённых семян, глиняные бутыли и бутылочками, с резко пахнущим содержимым - вероятно, какими-то отварами. Мы отпустили лошадь попастись возле избушки, на склоне горы, а сами спустились к реке, чтобы помыться.

      Вода была ледяной - слегка мутноватая, река начинала свою жизнь от горных ледников, так что фактически мы умывались талой снеговой водой. Ощущение не из приятных, надо сказать. Руки сводило от ледяной воды.

       Быстренько смыв с себя грязь, прополоскав одежду, мы отжали её и натянув на себя побежали наверх, к хижине, клацая зубами и слегка подвывая от холода. Согреться нам было нечем - дрова-то лежали под деревянным навесом, вот только разжечь очаг нам было нечем. Пришлось усесться на солнцепёке и сушить одежду на себе.

      Пока мы сидели, я сделал новую попытку пробиться к грифону. Много, много раз я пытался его вызвать, и когда уже отчаялся, услышал его тихий голос, как будто он откликался издалека, или из-за стены:

      - Тут я! Еле пробился!

      - Что случилось, Арн?! Где мы? Куда попали?

      - Я не знаю. Одна из параллельных вселенных. Один из миров, в который я могу перемещаться. У меня не было времени сосредоточиться, и я выкинул вас туда, куда придётся.

      - Лучше бы ты духов попросил нас защитить! Зачем перебрасывать неизвестно куда?

      - Была причина. После того, как тебе едва не разбили башку, в твоём мозгу нарушились связи. Короче говоря - ты потерял способность управлять духами. Вернее - это я потерял. Более того - меня фактически тут нет. В тебе нет.

      - Это ещё как? - неприятно удивился я - если тебя нет, я не могу управлять духами. А самое главное - не могу вернуться домой, так? И кстати - куда ты делся? Как так получилось, что ты исчез? А если исчез - как ты со мной разговариваешь?

      - Это трудно объяснить. Многое изменилось после того, как тебе разбили голову - кстати, её реально разбили. Череп треснул, мозг получил повреждения. Кровотечение в мозг. Если бы не твоя регенерация - ты сейчас был бы трупом. Удивительно, что ты ещё не сделался полуидиотом. Впрочем - человеческий мозг штука странная, неисследованная, и могут быть множество непонятных вещей. Слушай, как получилось - при ударе я-сущность выскользнул из твоего мозга и вернулся в своё тело, в свой мир. Но я-часть меня - остался здесь. Не полностью, то есть осталось как бы эхо от меня-Арна, растворённая в твоих мозговых клетках. Мне понадобилось время, чтобы собрать остатки сознания вместе, и ты мне помог - я шёл на твой голос. Теперь я здесь. Пока здесь. Насколько долго - не знаю. Возможно, что будет распад личности, ведь сущность моя ушла. И с ней большинство способностей. Печально, но это так. Прости, Вася, что я запустил вас неизвестно куда.

      - Прощу, если запустишь обратно! - мысленно возопил я - нам что теперь, оставаться в этом диком веке? Да мы тут сгинем! Я вообще-то домой хочу, нам ещё врагов надо покарать, найти убийц нумизмата, добраться до тех, кто обвинил нас в преступлении и отнял состояние Василисы - как нам это сделать?

      - Я могу отправить вас в другой мир. Но попадёте ли вы в свой - это вопрос. А ещё больший вопрос - сохранятся ли у меня способности отправлять вас куда-нибудь. Я слишком неустойчив, и при переходе могу просто рассыпаться. Раствориться в небытие.

      - Ну что же делать?! Ну есть же какой-нибудь выход! - в отчаянии вскричал я и тихо застонал вслух. Василиса встрепенулась и спросила:

      - Что с тобой? Тебе плохо?

      - Мне очень плохо! - пояснил я и рассказал всё, что произошло, всё, что знаю о грифоне и о нашем нынешнем положении в этом мире. Василиса долго молчала, потом вздохнула и философски заметила:

      - Будем выживать. Что же ещё делать-то? Твои магические способности остались, так что не всё потеряно. Грифона жалко, да...мне так хотелось на тебе покататься - неожиданно хихикнула она - но ничего. Я и так на тебе...покатаюсь. Вот только поесть бы нам, а? Я чего-то проголодалась, аж в животе бурчит! Мы уже несколько часов без еды, считай весь день. Скоро уж вечер, а во рту маковой росинки не было.

      - Поищем в избушке, может этот лекарь чего-нибудь притырил, не может быть, чтобы еды не было. Знаешь что - ты, может, порыскаешь там, а? А я пока поговорю с Арном...или вернее - Арном-два. Ладно? Это важнее, чем еда на нынешний момент. Без еды мы можем два месяца жить, а вот без магии - можем быстренько окочуриться. Она единственная для нас защита. Кстати натаскай дров в очаг, я кое-что придумал...похоже всё-таки мне крепко дали по башке, что я сразу не сообразил, что надо делать. Идиот.

      Василиса кивнула, поднялась на ноги, и скрылась в избушке. Скоро оттуда раздались сопение, глухие ругательства и что-то упало, разбившись и вызвав новый взрыв негодования. Процесс пошёл.

      - Арн, давай определимся, итак, что изменилось в моих умениях? Магия на прежнем уровне?

      - На прежнем. Ты силён, как и прежде. Твои проходы для магической энергии чисты и расширены.

      - Моё физическое состояние?

      - У тебя заторможенность мыслей, но она наблюдалась и раньше - часть мощности твоего мозга занимал я, так что считай, что ты думал половинкой своего мозга. Извини. Впрочем - я не виноват, ты сам упал на артефакт, я же тебя не толкал? Зато дал тебе способности к трансформации.

      - Они остались, эти способности?

      - Хмм...в общем-то да. Но на какое время - не знаю. Пока я не исчезну. Я же всё-таки просто эхо прежнего Арна. А возможно - способность останется и тогда, когда я в тебе растворюсь.

      - Способность вызывать духов?

      - Вызывать - можем. Но приказать им передвигать физические предметы - нет. И вызвать теперь ты можешь только специальным заклинанием некромантов. Ты его пока не знаешь. Этим заклинанием поднимаются не только падшие души, но и все призраки, в пределах десяти метров вокруг тебя. Это тоже недурно. Это заклинание я забил тебе в мозг, и когда ты захочешь - можешь им воспользоваться. Как возникнет желание. Как я уже сказал - падшие души подчиняются только грифону, а грифона теперь в тебе нет, так что заставить их носить тебя или ломать для тебя двери - больше не сможешь. Увы. Но поговорить с ними, получить информацию - это запросто. Они ответят на все твои вопросы. Тут ещё куча всяких заклинаний - сотая часть от того, что я знал, будучи настоящим Арном. Все они будут твоими, когда я растворюсь в тебе, стану частью твоей сущности. Кстати - способность перемещаться в пространстве между мирами у тебя останется, пока жив твой мозг. Но только тогда, когда я умру. Мои знания растворятся в тебе и закрепятся в мозгу. Не бойся, это произойдёт скоро. Я чувствую, как растворяюсь в твоей сущности. Мне очень трудно сдерживать расползающуюся личность, очень трудно. Сдерживаюсь из последних сил. Что не говори, но пожить хочется...очень хочется. Хотя я и понимаю - что я - теперь не я. И ещё вот что - когда я умру, знания проявятся не сразу, не ожидай мгновенного результата. Они будут проявляться постепенно, по мере необходимости и желания. Жаль, что я не успел передать тебе ничего - столько знаний было накоплено за тысячи лет, и всё впустую. Жаль...

      - Я что-то должен сказать? Посочувствовать? Я сочувствую. Если можешь - останься, будем жить вместе. Я не жадный.

      - Нет уж - грустно пошутил грифон-два, опять будешь переживать за то, что я подгляжу ваши сексуальные игрища. Похоже всё-таки пора мне. Теряю рассудок. Ну что же, Вася, ты был не самым худшим товарищем. Жаль, что наше знакомство так быстро закончилось. Ты хороший мальчишка, добрый и весёлый. Живи, Васька!

      Голос грифона затих, как будто исчезнув в глубинах телефонной трубки, оставив лишь 'белый шум' и волну лёгкой дурноты, которая охватила меня.

      Меня стало подташнивать, а голова резко заболела, будто я весь день пытался решать математические уравнения, которые ненавидел лютой ненавистью. Откинувшись назад, улёгся на травке, вглядываясь в синее небо, по которому, как маленькие парусники, неслись пушистые облачка.

      Погода была великолепной, просто-таки курортной. Сейчас бы лежать на песочке, на берегу моря, рядом с Василисой, а не на чужой траве, в чужом мире, возле чужого дома.

      С этими мыслями глаза мои закрылись и незаметно для себя я задремал. Во сне я снова летал, теперь зная, кем являюсь на самом деле - могучим грифоном, царём миров, средоточием мудрости, силы и справедливости

      Разрушил мои мечты голос Василисы, ворвавшийся в мои уши, как полицейская сирена:

      - Вась, ну хватит дрыхнуть! Он валяется, а я тут с голоду помираю! Иди, разожги эту чёртову печку, если можешь!

      - Я всё могу! - хмыкнул 'почти грифон', и тихо чертыхаясь пошёл к очагу. На нём стоял котёл, а в котле набросаны куски сушёного мяса, какие-то коренья, кучка лаврового листа и несколько стаканов пшена. Эту неудобоваримую смесь покрывал слой воды, совершенно недостаточный, чтобы превратиться в нормальный суп или кашу.

      Я укоризненно посмотрел на Василису, смущённо пожавшую плечами, и спросил:

      - Ты вообще когда-нибудь готовила обед?

      - Конечно - нет! - раздражённо ответила жена, и я понял - моя любовь имеет свои недостатки, увы...

      Вздохнув, стащил котёл с очага и начал заниматься приготовлением пищи.

      Готовить я умел, и даже неплохо. Если бы не захотел стать полицейским, то вероятно, стал бы поваром. Мама всегда говорила, что у меня талант, я кулинар от бога. Ну что же - мужчина всё должен уметь - и стрелять, и пускать файрболлы, и приготовить обед себе и своей неприспособленной к жизни возлюбленной.

      Закончив отмывать мясо от налипшей пшённой крупы, налив воды из котелка, с которым сходил к реке, я снова поставил котёл на очаг, добавив тех пряностей, которые знал и которые нашлись в хижине. Большинство из тех специй, что напихала Василиса, пришлось от греха выбросить в мусор. Среди них запросто могли оказаться какие-нибудь ядовитые травы. Окочуриться в ином мире, оставив на растерзание супостатам свою жену, никак не входило в мои планы.

      Теперь нужно было разжечь очаг. Моя благоверная насовала туда дров, забив ему всю дыхалку, пришлось вытащить все дрова и аккуратно сложить их заново. Затем настал черёд розжига. Чем разжигать? Конечно, магией. Файрболлы? Вообще-то, при неостородном использовании, файрболл может разнести этот прототип печки. Вместе с хижиной. И что делать? Только лишь попробовать снизить мощность этих огненных шаров.

      Подойдя к очагу, я набрал в грудь воздуха, под внимательным и любопытным взглядом Василисы, сосредоточился, чтобы выпустить микро-файрболл и не разнести хижину, и вдруг...мои руки будто сами по себе сплели замысловатый знак (в голове будто раздался голос грифона: 'Знак Огня'). Затем я сказал три непонятных мне слова, с меняющейся высотой звука, и протянул руку к дровам. Они вспыхнули жарким пламенем, охватившим все поленья сразу.

      Василиса восхищённо выдохнула:

      - Ну - ты крут! Вась, никогда такого не видела! Вот это да!

      - Ничего такого сложного - скромно сказал я, пожав плечами.

      - Ничего сложного! Ну - ты и сказанул! - фыркнула Василиса - интересно, много магов на Земле могут сделать подобное?!

      - Не знаю - посерьёзнел я - меня больше волнует, что могут маги здешние. И сможем ли мы с ними совладать.

      - Вась - нерешительно начала жена - а мы сможем вернуться домой?

      - Думаю - да! - твёрдо пообещал я, совсем не испытывая такой уверенности - вот сейчас пообедаем, отдохнём, и обсудим, что нам делать дальше. Пока не поем - кроме еды у меня ничего в голову не идёт. Кстати - а ты где взяла это мясо?

      - Вот там...в кладовке. Там много его висит. И пшено стоит, и приправы есть.

      - Хммм...значит хозяин не забросил эту хижину. И скоро следует ожидать его домой...

      Похлёбка готовилась до удобоваримого состояния битый час. И всё равно мясо было жёстким, как подошва - ну что ожидать от сушёного мяса. Только нам было не до вкусовых качеств - набить бы живот. Соль в хижине была, так что варево не осталось пресным. Василиса чуть не урчала над глиняной миской, а я подшучивал над ней, спрашивая - сравнится ли эта еда с едой в лучших ресторанах мира, в которых она бывала.

      Наевшись, мы вышли на свежий воздух из жаркой хижины с очагом, распространявшим тепло и запах углей. Уселись в день под дуб, и разглядывая подношения аборигенов, я рассказал Василисе, что случилось со мной и с грифоном. Рассказывать особо долго было нечего, так что уложился в пятнадцать минут. После этого мы долго молчали, переваривая информацию и нехитрый обед, затем Василиса, задумчиво глядя в небо, тихо спросила:

      - Вась, ты что, теперь вроде как грифон? Ты не чувствуешь в себе никаких перемен?

      - Хмм...ты чего вообще спросила - сама-то поняла? Как я могу оказаться грифоном, когда я - это я? Никаких перемен не чувствую. Хотя...

      - Что - хотя? - спросила Василиса, ковыряясь в зубах травинкой.

      - Понимаешь...как бы тебе это сказать...я ведь не знал заклинания, которым зажег очаг. Не знал. Оно всплыло непонятно откуда. Полагаю, что это как раз и есть наследство грифона. Его память. Вернее то, что от нее осталось. Только не спрашивай - что я сейчас могу или умею делать. Сам не знаю. Он предупредил меня, что знания будут всплывать неожиданно, по мере моего желания, в определённых обстоятельствах. Так что заранее ничего не могу предугадать - что сделаю.

      - Вернуться бы нам, а? Ты не чувствуешь, что можешь это сделать?

      - Неа...не чувствую. Значит - ещё не время.

      - Хорошо бы, чтобы ты смог перенести нас назад пораньше..пока у нас в гостинице не закончилось время, на которое мы сняли номер. Там ведь и деньги наши...

      - Деньги-то да. А вот документов у нас больше нет. Забыла, где они были?

      - Не забыла. В моей сумочке Кстати - как и пропуск в гостиницу.

      - То-то и оно. Там уже сидит наряд полиции и ждёт двух убийц, каким-то чудом ускользнувших от ОМОНа. Я даже не знаю, стоит ли нам возвращаться - отсидеться бы, по крайней мере с неделю.

      - Честно - меня уже всё это бесит! Нас несёт по жизни всё дальше и дальше. Враги торжествуют, а мы, как крысы, бегаем по углам и прячемся. Вот и ещё неделю отсидеться, потом ещё, ещё...а дальше? Дальше-то что?

      - А дальше - нам нужно просто, тупо и бесхитростно выжить. И для этого пока что мы пойдём в хижину и будем оттуда выглядывать - иначе эти кадры нашпигуют нас стрелами. Глянь, сколько их собралось! - я пристально вгляделся в длинную, тёмную змею, состоявшую из людей на лошадях, подобных той, на которой мы приехали. Черты лица отсюда разглядеть было сложно, но видно, что эти люди не особенно склонны к долгим интеллектуальным спорам. Мечи, луки, небольшие щиты, перемётные сумы на сёдлах - горцы явно собрались куда-то в поход. Вероятно перед ним они решили посетить своё капище, поклониться богам и душам предков. И скорее всего, им не понравится, что тут расположились некие святотатцы.

      Насколько я помню, ни один народ не воспринимал с благодарностью, когда чужаки посещали его святые места без их разрешения. Более того, во многих языках понятие 'чужой', и 'враг', обозначались одним и тем же словом. Мордва так те вообще привязывали чужих в лесу на съедение гнусу и диким зверям. Обычай такой был. Принесёшь жертву лесным богам - и будет тебе удача. А самая лучшая жертва, конечно - это опасный чужак. А нефиг бродить по чужой земле! (Кто лежал на моей постели, и помял её? Кто ел из моей миски...)

      Мы вскочили с земли и быстренько убрались в хижину, прикрыв дверь. Сквозь щель я внимательно смотрел, как отряд, численностью не менее пятисот человек, спускается по тропе. Теперь можно было рассмотреть своих будущих врагов или друзей.

      Впереди ехали несколько убелённых сединами воинов, а рядом с ними (О чёрт!) - тот самый шаман, которого мы уложили сонным заклинанием и оставили на берегу. Слегка поразмыслив, с досадой пришёл к выводу, что хижина, в которой мы похозяйничали - принадлежит ему. Вероятность этого была процентов девяносто.

      Похоже - шаман заметил, что кто-то разжёг очаг в его доме - да и трудно не заметить, когда дым поднимается из трубы и разносится по округе свежим горным ветром. Колдун что-то сказал предводителям, те отдали приказ, и с десяток воинов, ударяя пятками своих коней и воинственно визжа, поскакали к нашему убежищу. Подскакав на расстояние двадцати метров, они остановились, гарцуя на месте и потрясая своим оружием.

      - Вась, чего они хотят? - с дрожью в голосе спросила Василиса, сжимая мой локоть.

      - Типа - покарать нас. Ну не нас в частности - они ещё не знают, что это мы, а тех супостатов, что посмели, осквернили и так далее. Пойду, выйду к ним, может договорюсь о чём-нибудь.

      - Не ходи! Не пущу! - Василиса вцепилась в меня так, что от её пальцев наверняка останутся синяки - они тебя убьют - что я буду делать? Я тоже тогда умру!

      - Не обязательно. Будешь наложницей у главаря, нарожаешь кучу горбоносых детишек. Кстати, слыхал, убыхи славились своей храбростью. Видишь, как бесятся - ну прямо-таки волки! Даже завывают!

      - Я тебя сейчас так тресну по башке за твои фантазии! Не пущу, и не думай даже!

      - Нет - ну, интересно - нам что, тут сидеть вечно? Захотят - выкурят. Сожгут нафиг, и всё. Надо сделать попытку поговорить. Если бы точно хотели убить - не устраивали бы это представление. Сейчас устанут, я и выйду.

      - Вместе пойдём! Умирать, так вместе будем! Одного не пущу!

      - Нет, один пойду. Если что - я быстренько заскочу в хижину, а с тобой могу не успеть.

      - Я что тебе - увалень какой-то?! Между прочим, я неплохо бегаю!

      - Хммм...да, видел. Как ты от крокодила бежала - это надо было видеть. Кстати - очень соблазнительно выглядела...

      - Ты успел заметить? И это в то время, как крокодил домогался наших тел? Вась, ты реально маньяк. Я в то время не могла думать ни о чём, кроме как быстро свалить из этого места туда, где моё нежное тело будет недоступно мерзкой твари! Ладно, иди один. Но если ты умрёшь на моих глазах - я перережу себе горло. И умру. Так и знай.

      - Знаю - уныло ответил я - ты думаешь, я сам хочу подставляться? Но отсиживаться тут смысла нет. Всё, хватит болтовни. Следи за дверью - если побегу, откроешь её передо мной.

      Я медленно приоткрыл дверь и высунул из неё руку, помахав ей в воздухе. Горцы затихли, выжидающе глядя на хижину, и видимо гадая - кто из неё появится? Основной отряд тоже замер, растянувшись длинной змеёй по тропе.

      Увидев меня, всадники несколько минут молчали, разглядывая 'чучело' в коротких штанах, треснувшей в плечах рубахе и босиком (кстати - ногам моим досталось. Хоть я и обматывал их тряпками, получившимся из запасных рубах шамана, но всё-таки пару раз сбил ноги об острые камни, и теперь от этого хромал) Потом шаман что-то гортанно сказал предводителям отряда, и вместе с ними поехал вперёд. Скорее всего, он узнал меня, и его лицо было очень, очень недовольным - ну, в самом деле, если представить человека, у которого увели автомобиль с барахлом - вряд ли он запоёт от счастья, получив эти неприятности. Впрочем - настигнуть 'угонщика' - это ли не подарок судьбы?!

      Шаман оставил коня возле первого отряда всадников, и спешенный, пошёл ко мне, настороженно следя за моими движениями. Видимо он помнил, как я свалил его возле воды и не хотел повторения пройденного.

      Да, это был тот самый шаман, даже лисья шапка на месте - мы оставили её возле него. Всё равно ходить в таком безобразии невозможно - запаришься. Впрочем - по непроницаемому лицу мужчины не было видно, чтобы он сильно страдал от жары. Может привычка? Я бы уже весь потом изошёл.

      Шаман что-то сказал, гортанно, резко, вызывающе - я пожал плечами, и сказал:

      - Не понимаю. Есть кто-нибудь, говорящий по-русски?

      - Русска? Русска! - кивнул головой шаман, и с привизгом выкрикнул в сторону маленького отряда длинную фразу, в которой я разобрал 'русска', да ещё чьё-то имя. Один из всадников сорвался с места и галопом понёсся к основному отряду, так и стоящему поодаль (Я даже преисполнился гордости - вот ведь как простой оперативник запугал несгибаемых бойцов, так, что они боятся подойти поближе!)

      Минут десять я и шаман переминались с ноги на ногу, внимательно рассматривая друг друга.

      Как я понял - был отправлен гонец за толмачом, понимающим русский язык. Пока толмача отлавливали - мы вели борьбу взглядов. Карие глаза шамана как будто бы пытались пробуравить во мне дырку, я не отставал в этом глазном бурении. Через пять минут шаман начал нервно стучать носком сапога, но последовать его примеру не мог - обмотанные тряпками ноги никак не располагали к нервному постукиванию. Я даже усмехнулся, на что мужчина отреагировал хмурыми насупленными бровями.

      Наконец, толмача вроде как выудили из рядов всадников, и в сопровождении гонца он подъехал к первому отряду. Спешился, обменявшись с шаманом несколькими гортанными фразами, затем подошёл к нам, встав рядом с колдуном. Шаман что-то сказал, а толмач стал переводить с жутчайшим акцентом, настолько неразборчивым, что я с трудом его понимал:

      - Ти йест русска?

      - Русский, русский! Ближе к делу, а?

      - Ти есть зачим святотатств? Ты есть наказай!

      - Это какого шайтана святотатство? В хижину зайти святотатство, что ли? Мы хотели есть, зашли, разожгли очаг. В чём святотатство?

      Толмач, кривя лицо, вслушивался в мои слова, и было видно, что он, как и я, с трудом понимает то, что я пытаюсь ему рассказать. И акцент был странным, и язык отличался - видимо, это горец когда-то путешествовал, добравшись и до России - если она тут так называлась. Вообще-то мир был совсем другим, так что проводить какие-то аналогии совершенно некорректно. Хорошо хоть так друг друга понимаем! Если понимаем...

      - Ти есть наш раб! - заявил толмач, выпятив губу - ти святотатств и наш раб!

      Пока я раздумывал, что ответить, совершенно неожиданно из дверей хижины показалась Василиса, и решительно подошла ко мне:

      - Я не могу там сидеть одна! Я тоже хочу послушать, о чём ты с ними говоришь! Прости, Вась, ну так одной тоскливо!

      Горцы гортанно завопили, общаясь друг с другом и обсуждая новую информацию. Они буквально пожирали глазами мою красавицу, и я понял - дело тухло. Теперь, пока они не доберутся до её тела - не отстанут. И точно - толмач, после долгих и бурных обсуждений, заявил:

      - Твой баба есть добыча Чу-Якуб! И ты добыча Чу-Якуб! Раб! Баба наложниц, ты раб!

      - Чего он несёт? - испуганно спросила Василиса - какой-такой наложниц и раб?! Я сейчас ему глаза выдеру!

      Она покраснела, и вдруг, страшно завизжав, бросилась вперёд и вцепилась в лицо толмачу. Тот схватил её за руки, пытаясь оторвать, страшно завопил, а оторвав руки от окровавленного лица, бросился назад, крича:

      - Шайтан! Шайтан!

      Я рывком отбросил Василису за спину, и рявкнул:

      - Какого чёрта! Быстро в хижину, похоже, что теперь мы точно попали!

      Василиса метнулась в дверь, а весь огромный отряд горцев стал лавиной скатываться на площадку к священному дубу, видимо решив, что пора покарать нечестивцев за пролитие крови в святом месте.

      Я стал медленно отступать назад, поглядывая на шамана, творившего какие-то пассы руками. Похоже было, что сейчас из его рук вылетит 'птичка', и совершенно точно нас заклюёт. Мои руки поднялись, я выкрутил какую-то фигуру, внезапно засветившуюся в вечернем воздухе, и в моей голове возник голос: 'Знак Защиты'. Видимо, я поставил какое-то защитное поле, так как после того, как шаман метнул в меня что-то невидимое, оно на меня подействовало меньше, чем никак. Видя такое безобразие, пришлось броситься следом за Василисой, чтобы не получить пару-тройку стрел с великолепными бронзовыми наконечниками. Я смог рассмотреть их в подробностях, когда эти самые наконечники вонзились в дощатую дверь с такой силой, что пробили её и вышли с другой стороны.

      - Вы что творишь?! Ты охренела, что ли? - вопил я, наступая на побелевшую Василису - ты зачем на него напала?! У горцев страшнейшее оскорбление, когда их обижает женщина! Теперь они точно нас в покое не оставят, а убивать их я не хочу! Мы пришли в их дом, напакостили тут - по большому счёту они правы, что предъявляют нам претензии!

      - Ага - ты ещё отдай им меня, пусть компенсируют свои моральные издержки - неожиданно спокойно заявила жена - пошли они все... Я как услышала, что в рабство, да в наложницы, представила себя, с этим вонючим неандертальцем, и меня такая ярость взяла - что не удержалась. Разодрала ему рожу. Не переживай. Плевать на них. Верю, что ты всё равно что-нибудь придумаешь. Они малявки против тебя! Они ногтя твоего не стоят, жалкие букашки!

      - Ну, так-то да...- сразу успокоился я (приятно всё-таки, что твоя женщина такого высокого о тебе мнения! Стоило ради этого попасть в такую переделку) - но что теперь делать - я не знаю. Бежать мы не можем - а перебить всех? Тебе не кажется, что уничтожить пятьсот человек как-то не по гринписовски? Мы же люди доброй воли, нет?

      - Никакой доброй воли у меня нет! - сразу отмела гнусные подозрения Василиса - одна злая воля! И была бы кнопка - нажать - и всех их нахрен в преисподнюю - я бы это сделала! Ещё чего придумали - домогаться моего тела! Козлы вонючие!

      - Злая ты! - вздохнув, коротко констатировал я, и под бодрый стук стрел в дверь хижины стал размышлять о наших перспективах. А они были неутешительными. До нас рано или поздно доберутся. Несколько стрел уже влетело через крохотные окошки, затянутые каким-то мутно-серым, почти непрозрачным материалом, как будто утверждая меня в мысли о бренности всего сущего - даже могучего мага и его рыжеволосой жены.

      Я аккуратно подошёл к двери, и закричал в щель, одновременно высунув руку. После высовывания - быстро забрал её обратно, и вовремя - пара стрел тут же воткнулась туда, до того находилась эта самая рука. Кучно стреляли, на 'пять'! - подумал я, и снова сделал вывод - мы попали.

      Внезапно, у меня появилось странное ощущение, как будто в теле засвербило, зазудело, такое было тогда, когда я, правда не по своей воле, преобразовывался в грифона. Сейчас пока что я этого делать не хотел - вдруг Василиса напугается. Но делать нечего - быстро объяснив ей что почём, попросил отвернуться. Она так и поступила, но через пару секунд всё равно повернулась, и стала с любопытством наблюдать за тем, что происходит. А когда трансформация закончилась, сказала, со странной интонацией в голосе, осматривая меня со всех сторон:

      - А круто выглядишь...как в сказке. Интересно - я всё думала, а куда он у тебя спрячется? А он не спрятался... Забавно смотришься. А крылья! Крылья просто заглядение! А клюв какой! Слушай - я тоже так хочу! Нельзя и мне стать грифоном? Интересно было бы с тобой в этом виде...

      - Извращенка! - рявкнул я - хватит мне между ног заглядывать! Собери мои вещи в узелок, и держи покрепче. Сейчас я пугану этих чертей, и мы с тобой улетим.

      Открыв дверь, в которую тут же влетело несколько стрел, я выскользнул наружу, и оттолкнувшись от земли, раскрыл свои огромные серебристые крылья, сложенные на спине и по бокам. Они были такими громадными, что напоминали паруса чайного клипера.

      Противник не ожидал такого чуда, и когда я с громовым клёкотом бросился на всадников, их кони понесли. Забыв об охоте на чужаков, всадники разбегались кто куда - одни нахлёстывали лошадей и пытались сбежать из этого места, другие спрыгивали, ложились ниц и накрывали голову руками, готовясь к неминучей смерти. Никто не осмелился пустить стрелу в божество, символ света и неба - грифона.

      Разогнав рать, я сделал лихой вираж, и приземлился возле хижины.

      - Эй, наездница, быстро! Садись!

      Василиса с сомнением осмотрела моё тело:

      - А унесёшь? Что-то маловат ты...не надорвёшься?

      - Садись, быстрее! Или хочешь получить стрелу в зад, воительница фигова?

      Услышав про стрелу, Василиса скоренько забралась мне на спину, улеглась на живот, вцепившись руками в гриву, а ногами обхватив бёдра (я так потребовал - мне казалось, что так она не будет мешать работе крыльев.), и я начал разбег. Конечно, с дополнительным весом лететь взлетать было тяжело, но всё-таки я справился, и оторвавшись от земли стал набирать высоту, рассекая воздух мощными крыльями. Куда лететь - честно говоря, я не знал. Решил - на север. Если уж куда-то валить - так в Россию. Хоть язык более-менее понятен. Среди горцев нам точно не выжить. Значит - путь на Ростов, на Дон. Ну а там видно будет.

      Крылья плавно ходили вверх-вниз и я нёсся по воздуху, как будто всегда это делал, с самого рождения. На спине тёплое тело Василисы, и всё это напоминало мне сны, которые я видел несколько дней назад. А может не дней, а недель? Кажется - так давно это было...вот мы вышли из гостиницы, сели в такси...просто нереально давно. А реальность заключалась в том, что сейчас я непонятно кто - не грифон, не человек, и что нас ждёт дальше - знают только боги.

      Берег моря, луна, отблески на воде сменились степями, унылыми и бесконечными. К концу четвёртого часа я стал уставать, крылья взмахивали всё труднее и труднее. Решил - надо всё-таки приземляться. По моим расчётам мы были уже в районе Волгограда, где-то рядом с Доном. Я шёл наугад, ориентируясь звёздам, благо что немного в них разбирался. Звёзды тут были теми же, что и на моей Земле.

      Начал снижаться, и вдруг ощутил, что могу переместиться в другой мир. Ощущение было чётким, ясным - просто уверенность, что если захочу, то перемещусь. Без всяких заклинаний и песнопений. Просто представить себе мир, в который хочу улететь, и...

      Ночь вокруг меня вдруг расцветилась - как будто рядом кто-то запускал множество ракет-фейерверков. Вначале я не понял, что происходит, а потом ахнул и мгновенно спикировал вниз, уходя от обстрела. Крылья пели, вспарывая воздух и я молился, чтобы нас не изрешетили, прежде чем я снова перемещусь. Новая попытка! Светлячки трассирующих пуль исчезли, и я облегчённо вздохнул, встречая землю расставленными лапами. Сели!

      Василиса слезла с моей спины и тут же упала на землю - ноги не держали. Видно она больно ударилась, потому что яростно чертыхалась и сопела. Я за несколько секунд снова принял человеческий облик, и облегчённо уселся на жёсткую траву к дереву над рекой. Все мышцы болели, как будто много часов занимался в спортзале, да ещё после длительного валяния на диване.

      - Вась, что это было? Ну, эти...светлячки вокруг? Ты чего так быстро пошёл вниз - я до смерти напугалась!

      - Это не светлячки. Это пули! Мы попали в тот мир, где идут бои на Дону. Время в параллельных мирах течёт с разной скоростью, так что мы попали в мир сороковых годов.

      - То есть - ты хочешь сказать, что научился прыгать между мирами? - обрадовалась Василиса

      - Вроде как. Только вот процессом управляю отвратительно. В каком мире мы сейчас - не знаю. Вот как попал в мир сороковых - догадываюсь. В момент переноса должен был представлять тот мир, в который хочу попасть. Я и представил. Вот только в последний момент в голову стукнула мысль, что тут когда-то воевали наши прадеды. Результат ты видела. Второй переход я постарался сделать почётче - представил наш мир, по крайней мере - постарался это сделать. Удалось, или нет - не знаю.

      - Теперь опять лететь в Сочи...а ты там не мог приземлиться? И перейти в наш мир.

      - Тогда я не умел этого делать. И задача была улететь как можно дальше от воинственных горцев. Да, нам придётся снова возвращаться в Сочи. Как - не знаю. Может опять полетим.

      - Холодно! - поёжилась Василиса - какого чёрта мы всё время при переходе оказывается голыми? Всё пропало. Узелок с твоей одеждой, вся моя одежда.

      - Ничего неживого, не принадлежащего нашим телам не может перемещаться между мирами. Таков закон мироздания - неожиданно сказал я, зная, что так оно и есть.

      Ночь мы провели у костра - набрали хвороста, и я зажег его с помощью магии. Спасаясь от холодка, тянущего с реки, прижавшись друг к другу, сидели, глядя в огонь и молча раздумывая о будущем. Иногда задремывали, но спать сидя было неудобно, так что надолго нас не хватало. Рассвет нас застал сидящими спина к спине, с посиневшими от холода ногами и руками.

      Я поежился, встал, и пошёл добывать дрова - за ночь мы практически все сожгли. Подкормил огонь, и снова сел к Василисе. Она молча смотрела в пляшущие языки пламени, протягивая к ним ладони, а потом спросила:

      - Вась, тебе не кажется, что мы что-то делаем неправильно? Ну не может же так фатально не везти всё время?

      - Ну что сказать...где-то ошибались, а где-то просто не везло.

      - Мне кажется, что мы слишком много думаем о других, боимся ущемить их интересы, а потому всё время проигрываем. Вот там, с горцами - ведь ты мог их разнести в клочья, и пожалел. Почему? Знаю - это их дом, мы не можем, бла-бла-бла. Может тебе следует быть порешительнее? Пожестче?

      - Может - пожал я плечами - но идти по трупам - это как-то не по мне. Не так воспитан, что ли...

      - Ты пойми - если мы не будем играть по их правилам - нас банально убьют, сколько бы мы не бегали. Может хватит бегать? Может пора самим нападать на них, превратиться из дичи в охотников? Весь мир против нас - почему мы должны стесняться в средствах борьбы?

      - А что ты предлагаешь?

      - Вернёмся в Сочи, найдём убийцу нумизмата. Отберём у него наши монеты и прикончим его. Потом вернёмся в наш город и прикончим всех, кто виноват в наших неприятностях. Кто бы это ни был.

      - Мы не можем убивать полицейских. Не можем убивать представителей власти. Ты пойми - я всё время пытаюсь сделать так, чтобы мы после завершения всех событий обрели официальный статус, чтобы мы смогли жить, как все. Легально. Не скрываясь и не боясь, что нас в любой момент раскроют. Ни один человек не может сравниться с репрессивной системой государства, и если оно возьмется за нас как следует, мы не сможем укрыться нигде. Даже за границей. Поэтому действовать следует очень осторожно, а не так, как ты поступила с горским толмачом.

      - Перестань...не вспоминай. Не знаю, что на меня нашло. Как сумасшествие какое-то.

      - Вероятно перегрузили мозг приключениями, вот ты и сорвалась. Забудь.

      - Забудешь тут...когда ты всё время напоминаешь - Василиса протянула руки к потрескивающему ветками костру. Он стрельнул и красный уголёк отлетел прямо на ее голое бедро. Василиса немедленно его стряхнула, и начала дуть на обожжённое место, а потом, неожиданно, заплакала. Я прижал её голову к своей груди, и стал укачивать, как ребёнка. А про себя подумал - всё сделаю, чтобы она больше не плакала. И хватит быть дичью...

      Солнце медленно-медленно вылезало из-за горизонта, как огромный красный таз. У реки было прохладно, утренний туман с трудом рассеивался солнечными лучами. Подкинув дров в костёр, я оставил Василису одну, уставившуюся в огонь, и пошёл туда, где угадывалась какая-то деревня - лаяли собаки, кричали петухи, в общем - все признаки жизни. Идти было очень трудно - колючая стерня втыкалась в ноги, непривыкшие ходить босиком, потому моё продвижение к цивилизации напоминало хождение по тонкому льду. Пока шёл - думал, как объяснить появление парочки голых людей на берегу реки. Откуда мы взялись - как объяснить людям? Если придётся...

      Не доходя до ближайших домов, спустился в овражек, укрывавший меня от любопытных глаз - один из домов стоял как раз на его краю. Осмотрелся, подкрался к дому, возле которого стояла старая машина на ручном управлении со значком фольксвагена, и пошёл туда, наметив для себя план действий.

      Скрипнула калитка, и не успел я подойти к входной двери, как мне навстречу вышел здоровенный мужик в сопровождении миловидной женщины лет тридцати. Она ойкнула - и немудрено. Только представить себе - выходишь во двор, а навстречу голый парень под два метра ростом! Мужик хотел что-то сказать, но не успел - я выпустил сонное заклинание и свалил обоих с ног. Они попадали, как кегли, и женщина чудом не ударилась головой о скамейку под окном. Подхватив я втащил её в дом, и вдруг оказался перед лицом целой толпы народа - человек семь, не меньше. Непонятно, что они делали в это раннее время за праздничным столом - но факт есть факт - за накрытым столом сидело несколько человек разного возраста, и моё появление было воспринято как явление морского змея. У всех вытаращились глаза, рискуя выпасть из орбит, а одна из женщин, лет около пятидесяти, вообще потеряла дар речи, и ткнув в мою сторону рукой лишь завыла:

      - Ыыыыы! - мол, гляди кто тут появился!

      Сонное заклинание уложило всех, кто был в комнате. Они обмякли на стульях и захрапели. Один из мужчин чему-то улыбался, видимо видел хорошие сны, а из рюмки, которую он уронил на скатерть, вылилась то ли водка, то ли самогон, распространяя в воздухе запах спиртного.

      Оставив в покое это сонное царство, я бросился во двор и поволок лежащего на дорожке мужика к остальной компании - вдруг кто-то проедет мимо и заинтересуется, чего это Петя (Коля, Андрей - варианты) лежит себе на земле и сопит в две дырочки.

      Закрыл входную дверь и облегчённо уселся на стул рядом с сопящей компанией. Из плошек с салатами пахло невероятно вкусно, и я, секунду поборовшись с голодом, благополучно сдался на его милость - схватил чистую ложку и постанывая от наслаждения стал быстро поедать всё, что стояло на столе, все эти оливье, недоеденную селёдку под шубой, схватил пару пирожков с мясом и мгновенно всё проглотил, едва прожевав. Только тогда, когда последние куски пирожков провалились в мой пустой желудок, опомнился, и стал смотреть по сторонам - где же я всё-таки нахожусь? Вернее - когда? Или же всё-таки где и когда? Совсем запутался. В общем - надо выяснить, в каком мире и в каком времени я нахожусь.

      Телевизор - у нас дома стоит такой же, слегка устаревший, но практически один в один, полез по карманам спящих - достал магзеркало. Есть! Вроде как дома. Теперь - быстренько одеться.

      Побежал в другую комнату, пошарился по шкафам - вытащил чистое бельё, штаны, рубаху, куртку-ветровку. Оделся, потом пошарился основательнее - похоже, что дом принадлежал тому самом здоровенному мужику лет тридцати пяти от роду, и его жене. Та была одного роста с Василисой, только пополнее, так что её вещи должны были подойти. Впрочем и вещи хозяина дома подошли - только висели на мне, как на вешалке. Особенно оказались широки в поясе - пришлось проколоть лишнюю дырку в ремне.

      Поборовшись с совестью, я обшарил дом на предмет денег. Нашёл около сорока тысяч. Решил - как только вся эта история закончится - отдам хозяевам в два раза больше. Типа - проценты. И моральный ущерб.

       Успокоив таким образом свою бунтующую совесть, нашёл нормальные ботинки, подходящие по размеру, обулся, а затем подобрал обувь и для Василисы. Связал всё барахло в узел, положил у входной двери. Затем нашёл полиэтиленовый пакет, накидал в него пирожков, нарезанной колбасы, хлеба, ещё какой-то еды. Положил пару бутылок с минералкой. Теперь можно было отправляться к реке. Только вот ещё одно дело нужно сделать - так сказать, контрольный выстрел.

      Я взял магзеркало у одного из гостей, и представив лицо отца, сделал вызов. Секунд пятнадцать никто не отвечал, потом в радужном кольце появился отец и нахмуривщись, вгляделся в меня:

      - Васёк! Наконец-то! Ты куда пропал?! Пока не возвращайтесь - всё на прежнем положении. Вас ищут, а вокруг шныряют какие-то подозрительные типы. У вас всё в порядке?

      - Теперь да - улыбнулся я (Всё-таки приятно видеть родного человека, особенно после блуждания по мирам...) - матери скажи - всё в порядке, всё хорошо, пусть не волнуется.

      - Тут с работы к тебе заходили - капитан, вроде как. Говорит - не верит, что ты преступник. Хороший мужик этот капитан, хоть и мент. Говорит - если что, пусть, мол, найдёт меня, поговорим, обсудим всё. Ты это...хоть он и хороший мужик, но всё-таки мент. Смотри не лезь к нему, слышишь?

      - Слышу, пап. Посмотрим. Всё, отключаюсь! По этому номеру не звони, он чужой.

      Я отключил магзеркало и внимательно посмотрел на входящих в калитку людей. Они были одеты в казацкую форму. Как я понял - это что-то вроде местной полиции самоуправления.

      С некоторых пор государство разрешило казачьим формированиям заниматься установлением порядка по станицам. Шуму было много, многие были против, но как ни странно - порядка в этих краях стало больше. Им даже разрешили иметь оружие - лёгкое, вроде пистолетов и дробовиков. Лёгкое-то оно лёгкое, но стреляет очень даже неплохо, потому надо было положить их прежде, чем подойдут на расстояние выстрела и поймут, что тут произошло.

      Не дожидаясь, пока казаки войдут в дом, я поспешил им навстречу и выпустил заряд сонного заклинания тогда, когда они шли по дорожке к дому. Два из трёх патрульных упали, как подкошенные, один же остался на ногах, и увидев меня, начал творить какое-то гадство, какое - я не понял, потому что прежде чем тот успел доделать свои хитрые пассы и метнуть в меня заклинание, пришлось броситься вперёд и вцепиться в него, как бульдог.

      Главное было найти на его шее кулон с заговорённым камнем. Я знал, что такие кулоны надевают те, кто хотят, чтобы их не коснулись заклинания. Стоил такой кулон немалых денег, и странно, что он был у простого казака. Впрочем - простого ли? Скорее всего этот человек был магом высшего уровня, и заранее подготовил себе защитный кулон (кстати сказать - такой и мне пригодился бы, и даже очень!)

      Это был зелёненький камушек на серебряной цепочке - что-то вроде изумруда в старинной огранке - видимо достался от бабушки, из кольца или броши достал. Изумруды частенько служили накопителями заклинаний - никто не знал - почему, но они пододили на это дело лучше всего. Алмазы, несмотря на свою дороговизну были не такими хорошими аккумуляторами. Одного маленького изумрудика (натурального, не искусственного!) хватало, чтобы на месяц обеспечить человеку магическую защиту - как минимум на месяц. Правда и работать над зарядкой изумруда следовало магу высшего уровня. Тогда и время действия амулета увеличивалось, пропорционально способностям мага.

      Были амулеты-изумруды, привлекающие женщин. Были женские - привлекающие мужчин. И даже (тьфу!) для гомосексуалистов. Это мне уже рассказывали в ментовке - сам я такие амулеты не встречал. Впрочем - и обычные-то я держал в руках всего раза три - натуральные изумруды были дороги, а уж зарядить их - стоило приличных денег. Мне как-то раньше не приходилось вращаться в высших кругах, потому изумруды не входили в сферу моих интересов.

      Рванув цепочку, я разомкнул контакт изумруда с телом казака, сосредоточенно выдавливающего из моего горла остатки жизни, и с помощью пасса погрузил того в глубокий сон, с трудом оторвав окостеневшие руки от своей несчастной шеи. Похоже, что на ней останутся следы пальцев этого парня...

      Тяжело дыша опустился прямо на щебень дорожки и стал ощупывать горло, ужасно болевшее после этого блюстителя порядка. Затем встряхнулся, встал, и заставил себя пойти к приготовленным узлам с награбленным барахлом. Нужно побыстрее убираться из этого района, пока вся компания не очнулась, и не начала прочёсывать окрестности. Очнуться без постороннего вмешательство они должны были часа через два. Но вот если бы нашёлся маг, который поднял спящих простеньким заклинанием...в общем - надо поторапливаться. И я поторопился, всё дальше и дальше уходя в сторону реки, где ждала меня Василиса. Горло болело уже не сильно - слава богу, моя регенерация осталась на прежнем уровне, не хуже, чем тогда, когда во мне сидел грифон. И это радовало.