ГЛАВА 23
Все, как прежде, — монотонная дорога и почти нескончаемый допрос Диадоха Давидом. Он и Болтуна пытался разговорить, но пока что тот не поддавался на провокации, вот и приходилось доить единственно доступный источник информации.
— А вот запы эти откуда взялись?
— Церковники говорят, что от грехов великих.
— Ага. Я полностью с ними согласен. Ну а на самом деле как?
— Что в начале было, про то я не ведаю. Всякое слышал: будто это дети и внуки людей, которые жили в тех краях, а потом, уже на войне, под яд небесный попали. Другие толковали, будто народ тот много якшался с вещами, оставшимися от саранчи звездной, и оттого другими стал. Одно я знаю точно — многие из ватажников сами запами становились. Истории не раз слышал, как те ловили наших мужиков, а потом пропавших замечали на Подонце с погаными вместе. И были они такими же дикими.
— Может, врут?
— Может, и так. Но только время от времени собираются запы большими бандами и далеко на север заходят. Три года назад почти до Новограда одна такая шайка добралась. По пути разоряют деревни, людей убивают люто, но многих с собой уводят, и если их встречают потом, то точно такими же. Женщин у запов опять-таки нет, а как рождаются тогда? Может, где-то на юге есть свои города или селения, где баб держат, а может, нет ничего такого, и попросту превращают других в подобных себе, тем и размножаются. Каким способом — не ведаю, а говорю то, что видел и слышал от других.
— А почему тебя не стали превращать?
— Наверное, не успели.
— Но товарища твоего просто убили. Зачем, если можно было сделать своим?
— Не знаю я, зачем. Кто их, поганых, поймет? Может, он им не подошел почему-то или другие соображения имелись.
— А почему этих запов до сих пор не перебили всех?
— Пробовали не один раз. Много их поселков разорили, но только те опять появляются. Говорят, с юга новые приходят. Туда ходить никто не станет. По слухам, раньше пробовали, но не возвращался никто. Ватажники только по краям касаются, а дальше ни ногой. Яд там древний или что другое, да только смерть оно всем приносит, а может, и погибель души. Вот запам почему-то хоть бы хны. И как прикажешь их извести, если туда дороги нет никому? И еще слышал от деда, что повелось племя это от особых солдат, созданных в давние времена. Им тогда в жилы заливали часть крови от Техно, после чего они не знали пощады и страха, убивая женщин и детей без жалости. Может, вы, древние, лучше про такое знаете?
— Нет, Диадох. Те здания, что на юге, не в наше время поставлены. При нас совсем другое было — город там стоял, ничем не похожий на то, что теперь осталось. Я подозреваю, не один век прошел, прежде чем такое начали строить. Мы не знаем, что это за люди были, чем жили, что именно изобретали. Понятия не имею, о каком яде и саранче говорят ваши церковники. Впрочем, не удивлюсь, если они и сами этого давно уже не понимают. Потерянное знание превратилось в миф, мало похожий на реальность…
— А в ваше время жизнь была лучше?
— По мне, так гораздо лучше.
Влад счел нужным встрять в разговор:
— Не согласен. Как тебе сказать… Где-то лучше, где-то… Я вот грибок подцепил. Чем только его не выводил, как только не лечил. Денег столько угробил на это дело, да без толку. А попал сюда, и все — будто не было. И болезнями местными мы до сих пор не заразились, хотя должны, наверное — микробы нынче другие, иммунитета нет против них. Биота помогла? Не знаю… Хотя тебе это вряд ли понятно, так что лучше помолчу. С другой стороны, и убивать никогда не приходилось, и даже не видел такого, если не считать телевизор и кино. Правда, один раз умудрился. В тот самый день, когда все случилось. Но об этом я тебе расскажу чуть погодя. И еще никто не угрожал связать меня проволокой и залить свинцом, а здесь это обычное дело, если тебе верить.
— Луддиты на расправу не скупятся.
— Да, милые ребята… Пока что я так и не понял полную структуру вашего государства. У вас ведь нет единого правителя над всеми землями?
— Не… Ты что… Да и кто будет подчиняться такому? Как можно обо всем в одиночку заботиться? Никак ведь не поспеешь везде. Есть вольные края, где правят избираемые мэры или комиссары, есть целиком церковные земли, а есть диктатории, где правит один, по наследству или выбором из главных семей. По-всякому люди живут, и только Церковь у нас едина. Когда совсем плохо стало везде от яда и проявлений Техно, всем, кто сюда спасался, условие ставили: говорить только на старом русском и веру принять истинную, дурную напрочь позабыв. Даже реформу церковную провели, чтобы иноверцам проще было приживаться.
— У Церкви власть большая?
— В тех землях, где правят церковники, самая полная власть. В других по-всякому. Суд за ними высший, где-то и низший, каторги свои, стража дорожная тоже за ними часто, и прочее, все даже не упомню. Если подумать, то да — выше, чем Церковь, правителей нигде нет. Разве что где-то далеко остались места без яда, с которыми связи нет, но про такое только байки ходят, а правду никто не знает. И еще есть церковники светские, а есть монастырские. Меж собой у них нелады. Раньше вторые сильнее были, но сейчас первые на себя перетянули, секвестры затевают один за другим, отчего одни беды простому люду.
Впитывая новую информацию, Влад занимался полезным делом. Скрючившись в своем укрытии, возился с копиром. Загрузил в приемное отделение скрутку медной проволоки, взятой бесконечно давно, а именно — десять дней назад со скелета перед светящейся дверью. Само собой — камни, глина и песок, ветки, листья, кости, горсть пороха отсыпанная из бутылки-бомбы, соль, куски кандального железа, стреляные гильзы — спасибо, что в свое время догадался их собирать, хоть и не все сохранил. Не забыл про сулему и тушь сурьмяную.
На выходе получал продукцию — патроны для дробовика и пистолета. Всего вышло одиннадцать двенадцатого калибра и шесть для пистолета, после чего копир начал жаловаться на нехватку серы и ртути.
— Там никого не видать? — тихо спросил Влад из-под рогожи.
— Да вроде нет, — ответил Диадох.
— Ну тогда «ура»! Я одиннадцать патронов для ружья сделал и шесть для пистолета.
— Еще делай! — жадно потребовал Давид.
— Не могу. Вроде серы не хватает, и ртути чуть-чуть осталось. Сера разве нужна? Ты ведь ничего не говорил.
— Раз копир пишет, значит, нужна. Хотя и странно — порох ведь не черный.
— И еще патроны у меня, похоже, двух видов. Один я вообще не могу скопировать, потому что для него требуется барий.
— Видимо, разные капсюльные составы. Если не ошибаюсь, тот, что с гремучей ртутью, разрушает сталь при выстреле, и стволы быстрее изнашиваются. Так что на будущее лучше барием разжиться, хотя не имею понятия, где его можно взять.
— Редкий элемент?
— Да что ты! Полно везде. Только, хоть убей, не припомню, где можно найти его минералы. Но зато точно знаю, что в морской воде его прилично растворено, и если получить из нее весь набор солей, то, наверное, одного килограмма хватит на сотню патронов, ведь капсюли очень мелкие.
— Моря я здесь не видел.
— Можно и речную воду выпаривать, но это очень долгий процесс. Будем думать.
— Ладно — про барий пока забудем. Что по сере?
— Проще всего найти кусок пирита или гипса — тоже надолго хватит. Но можно и без них обойтись — серы в животной и растительной ткани прилично содержится. Тухлые яйца воняют так, потому что выделяют сероводород — обычный газ при разложении. Так что подбрасывай ветки и кости. Жаль, Лиля, ты волосы свои выбросила — тоже могли сгодиться.
— Ну уж простите! Может, мне ради вас вообще налысо подстричься?
— Надо завести какую-то емкость под остатки из приемника, — заметил Влад. — Если я сейчас очищу камеру, много полезного потеряется. Здесь же ртуть осталась, сурьма, свинец, а при работе копира все в мелкую труху превращается.
— Горшок глиняный, из тех, что для воды ребята взяли, сойдет?
— Сойдет. Главное, его не разбить по дороге.
— Не было печали! Приехали! — недовольно протянул Диадох.
— Что еще такое? — тихо спросил Влад.
— Брод впереди, и плохой очень. Берега топкие, дно, наверное, тоже. Лучше выгрузиться вам с телеги и помогать, а то, если завязнем, надолго можем застрять.
— Может, лучше объезд поищем? — предложил осторожный Давид.
— Какой объезд? Назад, через тот городок с шерифом любопытным? Скажем, что дядя неправильно дорогу описал? И время нам тоже терять нельзя. Выбирайся, Влад. Дорога вообще тихая, свежих следов нет. Видно, местные и впрямь объезд удобный знают, а мы вот уткнулись сдуру.
Влад, если честно, был только рад выбраться из заточения и размять ноги. Не так-то просто здоровому молодому парню целый день париться под рогожей, к тому же в скрюченной позе. Но не успел выпрямиться, как пришлось замереть — события начали развиваться в неожиданном направлении.
— День добрый, любезные труженики сохи. Куда это вы путь держите, причем по нашей роще и дозволения на это не спросив? Оно, конечно, спешка виновата, да только невежливо так с хозяевами поступать.
— Гопы, — напряженно сообщил Диадох.
— Много? — уточнил Влад.
— Пятерых вижу.
— Эй! Мил человек! Чего ты там под нос себе шепчешь? Аль грешным делом в штаны навалил от радости, что нас узрел, и мух теперь подзываешь на пир?
— Гнутый, чего это ты распелся? — вопросили уже другим, более грубым и серьезным голосом. — Это же лапотники скудоумные, мукой притрушенные, нечего с такими упоками лясы точить. Все, как подсыл от Суслика говорил: три мужичка молодых и глупых, а с ними женка пригожая. Что ж вы, дурни, ее подстригли так коротко и в тряпье грязное завернули? Думали спрятать? У людей ведь глаза на лице, а не на заду, как, наверно, у вас. Грех такую красоту прятать. Да ты, барышня суконная, не стесняйся — смотри прямо. Сейчас узнаешь, как настоящие мужики охаживать умеют. Правда, братва?
— Гы-гы-гы!
Влад по шуму догадался, что расстояние между разбойниками и повозкой быстро сокращается. Смех уже в десяти метрах, если не ближе. Пора.
Откинув рогожу, вскочил на ноги. И впрямь пятеро: одеты практически в такое же крестьянское тряпье, видавшее виды, вооружены копьями, переделанными из кос, гирьками на ремне, ножами, у одного топор. Да уж — небогато. Но какая дорога, такие и тати — в подобных местах сокровища инков не возят. Вряд ли это вообще профи, живущие разбоем, — скорее всего местные жители, устав бороться с неурожаем, начали таким образом подрабатывать. По-хорошему, их бы отпустить, отполировав морды кулаками, а копчики сапогами, но только не будет этого. Они увидели Влада и этим подписали себе приговор. Нельзя, чтобы начали рассказывать о странных переселенцах, в повозке у которых прячется парень огромного роста.
Ведь селяне здешние не привязаны к домам. Ездят в городки за товарами, на ярмарки и рынки продавать выращенное и добытое. Общаются с теми, кто проходит через их деревни: бродягами, гонцами, коллегами по образу жизни. До луддитов слух дойдет очень быстро, и можно не сомневаться, что по скорости они беглецов серьезно превосходят, и не догнали до сих пор только потому, что не знают, в какой стороне искать. А теперь узнают — рост Влада отличная примета.
Нет — не узнают.
Разбойники замерли, ошеломленные неожиданным появлением нового действующего лица — здоровенный детина вылетел из-под куска рогожи, будто чертик из коробочки. Вскинул дробовик, выстрелил. Вот на этот раз, почти как в кино, получилось — передний, так и стоявший с разинутым ртом, мгновенно завалился на спину. Следующим упокоил того, что стоял чуть правее, потом того, который дальше всех находился, после чего спрыгнул с повозки, надеясь, что оставшиеся подрастеряли свой и без того невеликий боевой задор.
Так и вышло: один бросил копье, упал на колени, молитвенно вскидывая руки, второй, не расставаясь с топором, бросился в заросли. Припустив за ним, Влад крикнул:
— Всех добивайте! Никто не должен уйти!
Он надеялся, что переводить четвертый патрон не придется. Догонит, свалит с ног и ножом добьет. Копиры вещь хорошая, но пока что бесперебойное производство боеприпасов не налажено. Однако разбойник, подстегнутый его криком, припустил столь проворно, что стало очевидно — быстро затеряется в чаще, разросшейся у реки. Пришлось выждать момент, когда тот выскочит на прогалинку, и тогда, не опасаясь, что картечь остановят ветки и деревья, подстрелить. Причем не слишком удачно — разворотил бок, после чего гоп некоторое время бежал даже быстрее. Но кровопотеря быстро сделала свое дело, и вскоре Влад взялся за нож.
Вернувшись, обнаружил, что приказ выполнен — раненые добиты, тот, который молил о пощаде, тоже лежит с раскроенной головой. Диадох с Болтуном деловито обыскивали тела, стаскивая в кучу немудреные ценности.
— Трупы в реку, как с теми луддитами, которые в городе первыми попались, — приказал Влад. — И в темпе — нам еще телегу через брод перетаскивать!
Все сделали быстро и без разговоров — попадаться кому-нибудь на глаза при таких обстоятельствах не хотелось, а на грохот выстрелов кто угодно мог заглянуть. К тому же Диадох впервые видел и слышал вблизи работу дробовика, а Болтун и вовсе не имел представления об оружии древних, так что прониклись оба — поглядывали на ружье с испуганным уважением. Только теперь осознали, почему их спутники такое внимание уделяли проблеме каких-то непонятных патронов.
Да — это вам не лук. Диадох даже натянуть тетиву не успел, не то чтобы выстрелить. Слишком быстро закончился бой. Точнее — избиение.
Уже на другом берегу рыжий сплюнул и злобно протянул:
— А шериф тот был на суслика мордой похож. Помните?
— Я его не видел, — ответил на это Влад.
— Чем-то да, похож, — согласился Давид. — Будто у норки со сложенными лапками стоял. Почти так же — пальцы за пояс засовывал, а он у него очень высокий.
— А гопы как раз про какого-то Суслика говорили. Сдал он нас.
— Шериф с разбойниками якшается?! — удивилась Лиля.
— А то ты ментов не знаешь?! — усмехнулся Давид. — Все сходится — он тогда хорошо тебя рассмотрел и понял, кто ты. А эти четко знали, что тут трое крестьян и женщина переодетая. Мало нам было луддитов, так еще гопы нарисовались.
— Да разве это гопы, — презрительно отмахнулся Диадох. — Мошкара трусливая. Шериф совсем жадный, раз не брезгует крестьян проезжих грабить.
— Ведь рядом с городом, на его территории — это просто наглость, — заметил Влад.
— Не его уже. Он в городе за порядком смотрит, а дорога городских не касается. И вообще мы проезжие, заступиться за нас тут некому. Легкая добыча. Это в смысле, что он решил, будто добыча легкая. А мы с острыми зубами оказались. Ох и громко рокочет твое оружие — будто гром гремит. Это что же — на один грохот один патрон требуется?
— Да.
— Тогда надо их побольше наделать. С таким оружием нам даже сотня луддитов не страшна.
— Это ты загнул. Я могу быстро выстрелить четыре раза или даже пять, но потом придется перезаряжаться, и это займет время. Видишь трубка нижняя? В нее всего четыре патрона помещаются, а пятый можно в верхнюю загнать. Нижняя называется магазин, а верхняя — ствол.
— Магазины в городах бывают. Это лавки большие.
— Просто слова одинаковые. Верхняя трубка — ствол. Вот именно из него вылетает картечь свинцовая. Помнишь бутылки и камешки на них?
— Ну да.
— Так вот картечь — это шарики из свинца, и летят они куда быстрее тех камней. Думаю, даже кольчугу пробьют хорошую, если не очень издалека.
— А панцирь?
— Не знаю. Смотря какой. Кстати — насчет расстояния. Воооон, то дерево видишь, что к воде склонилось?
— Ну.
— В него мне уже трудно попасть будет, а еще труднее всерьез подранить человека рядом с ним. Разве что пулей, но ею попасть гораздо сложнее.
— Гы! Да я из лука легко!
— Вот-вот! Так что насчет сотни луддитов забудь. Даже если бы у каждого из нас имелся дробовик, они издали стрелами засыплют безнаказанно.
— Понятно.
— Раз понятно, я назад, в повозку, и сваливаем отсюда в темпе. И так столько времени потеряли.