– Что это? – с брезгливой гримасой спросил Дитрих фон Валленштайн, тыча ложкой в зеленую, похожую на болотную жижу массу с плавающими в ней коричневыми островками.

– Суп-пюре из шпината с репой, – ответил КОК. – Полезно для пищеварения.

– Зашибись! Мое пищеварение – не твоя забота. – Дитрих стукнул кулаком по столу. Многочисленные перстни на пальцах жалобно звякнули. – Судя по виду, этот суп уже кто-то переварил.

КОК с непримиримой физиономией сложил мощные руки на груди.

– Полезно, – повторил он.

– Я не хочу полезно. Я хочу вкусно, – настаивал штурман.

– А эльвиус был вкусный, – печально вставил Сяо Ли. – Его только надо было охладить и порезать ломтиками…

При воспоминании о фиолетовом слизняке КОК набычился. Еще одним побочным эффектом апгрейда стала помешанность киборга на здоровой пище – слишком уж сложную программу ввел в него Сяо Ли. И хотя команда изо всех сил сопротивлялась попыткам привить ей культуру питания, КОК не оставлял надежды.

– Хватит, – Блад как всегда охладил его благой порыв. – Принеси нормальную еду, а это на корм акулам…

Киборг опечалился, но убрал шпинатное пюре, вместо него подал отбивные с гарниром из риса. Единственным, кого КОК слушался беспрекословно, был капитан – Блад требовал, чтобы на это были запрограммированы все бортовые киборги. Но даже он не мог убедить здоровяка прекратить кулинарные издевательства, и каждый раз, прежде чем подать на обед кусок мяса с картошкой, КОК ставил на стол морковное рагу, блины из пророщенной пшеницы, суп из океанического планктона либо еще какую-нибудь пакость, утверждая, что она неимоверно полезна. Чем генетически модифицированный шпинат лучше синтезированного мяса, киборг объяснить не мог.

– Протупил ты, кэп, – Ай-семь включил экран, появился в образе Жасмин, кокетливо похлопал ресницами. – Отпустил свою шалаву, а теперь она нас догоняет. Расстояние – три тысячи километров.

– Когда в зоне поражения появится?

– Примерно через полчаса.

Акула кивнул. Недооценил упрямство бывшей, придется уничтожать.

– Может, живьем захватим? – физиономия Дитриха фон Валленштайна замаслилась. – Такое добро пропадает…

Матросы, как Блад именовал своих подчиненных, радостно заржали.

– Я против лишнего насилия, – спокойно ответил капитан.

Он запрещал команде принуждать пленниц к сексу, справедливо считая, что с каждой женщиной всегда можно договориться по-хорошему. В самом деле, захваченные дамы, перед которыми ставился выбор: отправиться в спальную капсулу либо, как Блад выражался, «на корм акулам», через утилизатор в открытый космос в виде атомов, – почему-то сразу делались удивительно податливыми.

Только вот он не думал, что с Жасмин Ламер пройдет такой фокус – слишком своенравной и жесткой она стала. Дан уловил в мыслях Акулы толику сожаления: пират не хотел убивать бывшую подружку, но осознавал, что выбора нет.

– Ладно, пошли в рубку, – сказал он помощнику, дожевывавшему отбивную.

– Что нужно было сделать девке, чтобы она гонялась за тобой по всей галактике? – ворчал по дороге Дитрих.

Усевшись в кресло, Блад приказал:

– Защитные поля на полную мощность!

– Как бы эта шалая баба их насквозь собственной башкой не протаранила, – ухмыльнулся штурман.

– Шутки в сторону, работаем! – пресек разговоры капитан.

Несмотря на большую разницу в размерах, истребитель дальнего действия был серьезным противником для рейдеров класса «Катран». Скорость и маневренность мелкого аппарата компенсировали его слабую защищенность и малый боезапас. Правда, нанести серьезный ущерб «Арабелле» Жасмин могла только с близкого расстояния, о чем был прекрасно осведомлен Блад.

– Хладнокровная дамочка, – заметил Дитрих. – И рисковая.

Стрелок пиратов пытался остановить преследовательницу короткими лазерными импульсами, но та словно знала, куда будет направлен смертоносный луч. Несколько виражей – и Яйцерезка в опасной близости от цели. Две ракеты одна за другой отделились от корабля охотницы. Снова маневр – и она ушла в мертвую для обстрела зону.

– Повреждение правого двигателя, – сообщил Ай-семь.

– Ах ты, сука! – взъярился Блад, разворачиваясь и целясь в истребитель.

Ему пришлось снова запустить неучтенные стандартной комплектацией двигатели, чтобы быстро развернуть корабль.

– Вася, промажешь, я тебе сам хозяйство отрежу! Без наркоза!

На этот раз лазеры прошили корпус корабля охотницы, едва не задев прозрачный нанофиберглас кабины.

– Гад, урод! – выкрикнула с монитора Жасмин.

– Ай-семь, поменяй рожу! – не выдержал Блад.

– Это не я, – обиделся компьютер. – Это настоящая девка на связь вышла.

– Я все равно тебя достану! – взвизгнула охотница.

– Вася, ты все-таки промазал?

– В корабль попал, – оправдывался стрелок.

– Вали ее!

Накачки лазерных генераторов хватило на один залп, но юркий, как блоха, истребитель увернулся, ушел вправо и включил ускорители. Вскоре корабль охотницы растворился в космическом пространстве.

– Зашибись! Опять ушла, – восхитился Дитрих. – Ловкая. Кэп, нам бы такая в экипаже понадобилась.

– Да ты с ума спрыгнул! – злился Блад. – Она ж за сутки всей команде мозги вскипятит, причем включая киборгов и Ай-семь.

Компьютер злорадно хихикнул.

– Ай-семь, анализ состояния корабля! – скомандовал Акула.

– Навигационные системы в порядке, система связи в порядке, энергообеспечивающие системы в норме. Проблемы с генератором защитного поля и с ходовой частью.

– Конкретнее?

– Оракула, что ли, нашел? – обиделась на экране поддельная Жасмин. – Это отсеки С, Е – не моя зона ответственности. Зови косоглазого, пусть проверяет.

Все носители ИИ на корабле почему-то недолюбливали своего «создателя» Сяо Ли – возможно, обижались на «побочные эффекты». Даже Кривая Бетси, в программе которой была заложена сексуальная безотказность, обслужив китайца, демонстративно включала очистку системы, словно брезговала бортмехаником.

– Так найди его! – рявкнул Блад, раздосадованный поведением компьютера. – И смени физиономию!

– Это любовь… – напоследок торжествующе произнесла Жасмин и растаяла серым дымком. Вместо нее появилось странное существо – глазастая перламутровая рыбина на длинных тонких ногах церемонно поклонилась, доложила: – Сяо Ли на связи.

Экран показал неунывающего китайца, который, склонившись над контейнером, доставал из него что-то похожее на металлических жуков. Сяо Ли поднял взгляд, увидел наблюдающего за ним капитана. Круглое лицо расплылось в улыбке:

– Сейчас роботов-тестировщиков отправлю двигатели проверять.

Жуки деловито шевелили лапками. Китаец отодвинул панель в переборке, запустил туда роботов.

– Полчаса, я думаю, им хватит для полного тестирования.

– А с генератором защитного поля что? – спросил Блад.

– Вышел из строя. Необходим ремонт, – ответил Сяо Ли с таким лучезарным видом, словно сообщал, что нашел многомиллионный клад, который намерен передать капитану.

– Ремонт на ходу возможен?

– Все будет зависеть от состояния двигателей. Насколько я понимаю… – Сяо Ли замер, прикрыл глаза, прислушался к чему-то одному ему понятному. Будто очнувшись, сообщил: – С правым двигателем особенно плохо. О прыжках в подпространство можно забыть.

– Надолго? – уточнил Блад.

– Пока не починим.

Вскоре роботы-тестировщики отправили отчет. Сяо Ли внимательно изучил коммуникатор:

– Как я и говорил, повреждения серьезные. На ходу отремонтировать не выйдет.

– Должен сообщить, что система дальнего слежения тоже выходит из строя, – скорбно сообщил бортовой компьютер. – Видимо, повреждены тахионные детекторы. Я ничего не вижу на расстоянии…

– Это я тоже смогу починить, – утешил Сяо Ли.

– Ай-семь, что у нас поблизости?

– Финестра, – рыбина вытаращила и без того огромные глаза. – Расстояние сорок тысяч километров. Атмосфера схожа с земной, только очень загрязнена…

– Можешь не рассказывать, – усмехнулся Дитрих фон Валленштайн.

Финестру знал каждый пират. Сто лет назад планета была колонизирована несколькими странами, активно использовалась как сырьевой придаток, на ней велись разработки Эйнштейния. Но сейчас ресурсы почти истощились, так что Финестра никому не была особо нужна. Поэтому с посадкой проблем не имелось.

Корпорации давно уже вывезли своих людей и оборудование, на планете осталось всего два действующих рудника. Население в основном состояло из бывших колонистов и наемных работников, которые осели, построили жилье и отказались уезжать.

Но главное, на Финестре процветала криминальная жизнь. Это был идеальный перевалочный пункт для тех, кому требовалось отсидеться, прячась от властей. Именно об этой планете подумывал Блад, когда прикидывал, не спрятаться ли от Корпорации.

– Отлично. То, что нужно. Сяо Ли, нам понадобятся какие-то материалы, запчасти, ангар?

– Ангар не нужен, сам разберусь. Все необходимые инструменты тоже есть. Могут потребоваться аганитовые сальники.

– На Финестре можно купить все, – ухмыльнулся Дитрих.

– И баб, – рыбина на экране укоризненно покачалась на тонких ногах. – Уже предвкушаешь, что какую-нибудь осминожку с Джангалы поимеешь? Старый развратник…

– Осьминожки должны быть зашибись, у них тентакли, – заржал Дитрих. – Только вот они холодные и воняют. Так что лучше найду веганку или землянку.

– Курс на Финестру, – решил Блад.

Дану надоело только наблюдать за неугомонным капитаном. Хотелось перехватить управление над телом. Но он никак не мог улучить подходящий момент, осознавая: Блад сейчас полезнее.

Спустя пять часов «Арабелла» вошла в атмосферу Финестры. Посадку Блад производил с помощью ручного управления, не надеясь на компьютер. Как предрекал Сяо Ли, правый двигатель окончательно вышел из строя.

Корабль сел посреди огромного пустыря, похожего на старую помойку. Из земли торчала арматура, обломки пластика, валялся слипшийся мусор. С одной стороны от пустыря черными провалами зияли заброшенные шахты, с другой виднелись очертания домов – городок Нью-Париж. Накрапывал мелкий дождь, отчего все вокруг выглядело еще более унылым и грязным.

Сяо Ли тут же отправился в машинный отсек.

– Требуется генератор волн Веклера-Хейма, – вскоре доложил Ай-семь.

– Зашибись! Я поеду, – радостно вызвался Дитрих.

– Нет. Поеду я. Так будет быстрее, – заметив, что штурман нахмурился, Блад рассмеялся и хлопнул его по плечу. – Ремонт займет не меньше двух суток, успеешь еще по борделям прогуляться. Обещаю: как только вернусь, тебя отпущу. А можешь сюда вызвать, ладно уж.

Помощник приободрился. Блад взял в сопровождение двух крепких матросов и КОКа. В одиночку по Нью-Парижу не рисковал ходить даже он.

Из корабля выгнали мощный турбомобиль на воздушной подушке. Акула уселся за пульт управления, КОК расположился рядом на пассажирском сиденье, поглаживая рукоять мясницкого ножа – он доверял ему больше, чем огнестрельному, плазменному или лазерному оружию. На гладиаторских боях киборг выступал под кличкой Мясник и успешно разделывал противников тесаком. Ножи метал так, что успевал завалить людей, вооруженных огнестрелом или бластером.

Матросы забрались на заднее сиденье. У каждого в поясной кобуре висел бластер.

– Куда сейчас, кэп? – спросил Олаф, широкоплечий высокий северянин.

– В бар для начала. Поищем посредников.

Турбомобиль взревел и понесся по бездорожью, расшвыривая в стороны комья грязи и брызги из луж. Вскоре въехали в городок. Унылые одно– и двухэтажные дома из серого камня, кучи мусора прямо на тротуарах, чахлые деревца… и трупы на улицах. Редкие прохожие шагали, сгорбившись, втянув головы в плечи, торопились под защиту дверей и замков – обстановка в Нью-Париже не располагала к неспешным прогулкам.

– Какой кретин назвал эту дыру именем самого прекрасного города Вселенной? – грассируя, возмутился чернявый матрос по имени Жак.

Блад остановил турбомобиль возле здания, перед которым красовалась голограмма – зубастый звероящер с планеты Ласерта, лихо опрокидывающий кружку за кружкой. «Бар «Пьяный тираннозавр», – вещало звуковое сопровождение на нескольких языках. Из-за блеклости красок ящер выглядел жалким и озябшим, содержимое кружки напоминало мочу. Может, поэтому выражение физиономии зверя было брезгливым и обиженным.

Акула распахнул дверь и вошел. Бар встретил гостей гулом разговоров на разных языках, запахом перегара и клубами сизого дыма – в углу три бородатых, смахивающих на козлов, виолианца курили кальян.

Середину зала занимала шумная компания землян. Они громко хохотали, то и дело поднимали стаканы с виски, тискали поношенного вида женщин. Между столами скользили торговцы дешевыми синтетиками, в открытую предлагая свой товар. Прохаживались не первой свежести проститутки – земная, марготианка и редкостно уродливая дама с Омеги-пять, плоская, лысая, с пупырчатой кожей, чем-то напоминавшая Дуриана. Утонченные веганки, из которых получались лучшие жрицы любви, скорее умерли бы от голоду, чем стали торговать собой в таком отвратительном месте.

Пожилой бармен-землянин краем глаза следил за стареньким, похожим на паука, роботом-уборщиком, который кряхтя ползал с губкой по залитой пивом металлопластиковой стойке.

Блад присел на высокий неудобный табурет, Жак с Олафом разместились по обе стороны от него. КОК, сложив руки на груди, встал позади, подозрительно оглядываясь вокруг.

– Чего желаете? – лениво спросил бармен.

– «Джек Дениелс», три по сто, – заказал Блад. – Четвертую тебе.

«Спасибо», – поблагодарил Дан. Последние события так достали его, что выпивка была очень кстати.

«Откуда бы ты ни взялся, зануда… Будь, братан», – развязно ответил капитан и лихо опрокинул виски одним глотком.

Он с удовольствием выпил бы рома, как истинный пират – это было его давней мечтой. Но, увы, секрет приготовления древнего напитка был утрачен лет двести назад.

– Вредно для здоровья, – тихо заметил КОК. – Лучше пить сок алоэ.

– Кэп, может, прикажете Сяо Ли перепрошить его? – взмолился Олаф. – Ну последнего удовольствия в жизни лишает, гад искусственный…

Бармен опустошил стакан, выдохнул:

– Двадцать кредитов.

Блад подал чип-карту:

– Повтори всем.

После второй спросил:

– Торговцы есть?

– Что интересует? – слегка напрягся старик.

– Да ничего особенного. Кое-что для ремонта корабля.

– Есть тут парень, который этим занимается, – бармен указал на столик, за которым, потягивая из стакана воду через трубочку, сидел одинокий уроженец Джангалы.

– Никогда не имел дела с джангальцами, – пробормотал Жак. – Какой-то он странный.

– Он осьминог, – пожал плечами Акула. – Чего тут странного?

– Угостите его водой, – посоветовал бармен. – Больше-то джангальцы ничего и не пьют.

Блад заказал воду, с двумя стаканами подошел к торговцу. Биолог не назвал бы его осьминогом, но, возможно, признал бы головоногим моллюском. Джангалец был невысок, ростом меньше среднего человека, мускулист, с плотной кожей без растительности – сейчас болотно-зеленого цвета, что говорило о спокойствии существа. Туловище напоминало человеческое, только опиралось не на две ноги, а на четыре. Рук было столько же. Большая лысая голова сразу переходила в плечи.

У джангальца были огромные глаза, плоское лицо, щелочки ноздрей там, где полагается быть носу, и клюв вместо рта. Казалось, он вполне доброжелательно разглядывал Блада – хотя разве поймешь чувства осьминога? Акула настроил коммуникатор, закрепленный на левом запястье, на функцию перевода, спросил:

– Позволишь тебя угостить? – и поставил стаканы на стол.

Физиономия и тело джангальца вдруг тревожно побагровели, глаза налились алым. Четыре руки резко нырнули под стол, вынырнули, уже сжимая бластеры.

– Спокойно-спокойно, – произнес Блад, недоумевая, чем могло разгневать осьминога его предложение.

Моллюск что-то едва слышно прочирикал.

– Сзади, кретин, – шепотом перевел коммуникатор.

В зале стало подозрительно тихо. Акула медленно, стараясь не делать резких движений, положил ладонь на рукоять бластера и развернулся.

В дверях стояли пятеро вооруженных до зубов мужчин. Те, что по краям, сжимали в руках пулевые миниганы. Правый медленно переводил оружие с одного посетителя на другого, левый держал на мушке Жака с Олафом. Средний, мускулистый негр, вооруженный рейлганом, целился прямо в лоб Бладу. Остальные двое, хрупкие голубокожие веганцы с лазерниками, стояли позади, подстраховывая рейлганщика.

Олаф с Жаком не остались в долгу, направили бластеры на пришедших. Интересно, что в итоге оружие оказалось у всех присутствующих. Пьяная компания землян вскинула бластеры, проститутки подняли изящные дамские иглометы, бармен залег за стойкой с плазмометом. Только КОК стоял безоружным, свободно свесив руки вдоль тела. Взгляд его был таким, словно он никак не мог понять, что происходит.

Нападавшим пришлось вступить в переговоры. Чернокожий, не сводя глаз с Блада, длинно сплюнул, процедил сквозь зубы:

– Не шуршать, леди и джентльмены. Это не грабеж. У нас вопросы только к одному засранцу, – он кивнул на Акулу. – Остальные, во избежание лишних дырок в теле, могут выйти.

– Хмырь, ты кого засранцем обозвал? – запинаясь на каждом слове, спросил один из землян.

– Его, – негр кивнул на Блада. – Он мою сестру трахнул.

– А, так у вас тут семейная разборка, – найдя благовидный предлог, землянин отступил.

Медленно, не опуская оружия, компания потянулась к служебному выходу. Вскоре середина зала очистилась.

– Из-за вас вечер пропал, выручки не сделаем, – сварливо произнесла проститутка с Омеги-пять, целясь негру чуть ниже живота. – Может, у меня на этого самца виды имелись. Может, мы почти договорились…

– Он еще и извращенец. А ты с твоей рожей и так небось без выручки сидишь, – хмыкнул негр. – Ну ладно. Кот, дай девкам отступных.

Парень справа подошел к женщинам, показал чип-карту.

– По десятке каждой.

– Мало, – возмутилась марготианка.

– Так вы и не работали, – рассмеялся бандит. – Выбирай: десять кредитов ни за что или такую дыру в тебе проделаю, что с нею не поработаешь.

Девицы больше не возражали, достали считывающие устройства, набрали предлагаемую сумму. Парень провел перед ними картой:

– Свободны.

– Шлюхам платите, – обиделся бармен. – А мне кто возместит, если вы тут все разнесете?

– А ничего, что ты сам собрался из плазмомета тут стрелять? – заржал негр.

– Мой бар, что хочу, то и делаю, – возмутился старик. – А ты не имеешь права тут безобразничать!

– Грохни его, Томми, и все дела, – лениво посоветовал Кот.

– Я щас сам шарахну! – бармен воинственно потряс плазмометом.

Негр лишь на мгновение отвел взгляд от главной цели. КОК неуловимым движением выхватил из-за пояса метательные ножи, швырнул в незваных гостей. Томми получил незапланированную дырку в груди, Кот медленно оседал на пол с ножом в сердце.

– Мама твоя шаталь! – заорал из угла всеми забытый, обдолбанный кальяном виолианец и полоснул очередью из лазерника. – Билядь на куй!

– Я раскачивал вашего родителя женского пола, – невозмутимо перевел коммуникатор Блада. – Далее следует непереводимая морфологическая конструкция.

До слуха Акулы доносились и другие слова из электронного переводчика, но понять смысл было сложно, да и некогда. Похоже, ад, который капитан совсем недавно поминал, открывал свой филиал в трактире.

Виолианец взял слишком высоко – лазер прошил длинный монитор над входом. Нападавшие повалились на пол.

– Мой визор! – воскликнул бармен и направил плазмомет на виолианцев.

Тут уже на пол попадали все без исключения. Мощный гудящий шар плазмы взрезал пространство, накалив воздух. Спустя несколько секунд Блад поднял голову: вместо угла, в котором сидели виолианцы, зияла дыра с дымящимися краями. Сквозь нее в бар влетали капли дождя.

– Ползи сюда, – донесся до него ровный голос коммуникатора.

Джангалец, укрывшись за перевернутым столом, с которым сравнялся цветом в целях маскировки, призывно махал Акуле – видно, не желал терять потенциального покупателя. Блад шустро подполз, спрятался рядом с осьминогом, гадая, зачем он это делает, если первый же выстрел из лазерника прошьет столешницу насквозь. Джангалец высунулся из-за стола, сделал четыре выстрела, отпрянул назад, возбужденно чирикнул.

– Как выбираться будем? – перевел коммуникатор.

– Да понятия не имею.

Коммуникатор разразился щебетом и посвистыванием, переводя слова Акулы для джангальца.

В зале творилось полное безумие. Торговцы синтетиками, решив, что по их душу явилась межпланетная наркополиция, засели по углам и палили без разбора во все стороны. Олаф, Жак и КОК в центре зала, так же бестолково, как Блад, спрятавшись за длинным столом, вели перестрелку с оставшимися охотниками. В трактире завлекательно сверкали лазерные лучи.

Одуревший и смертельно обиженный бармен поднялся из-за стойки в полный рост, выстрелил из плазмомета в пушеров. Наркоторговцы были уничтожены вместе с кусками стен.

– Да пошли вы в жопу! – проорал бармен, поворачиваясь к охотникам.

Его срезали выстрелом из рейлгана, старик мешком повалился под стойку. Следующий выстрел продырявил лоб Олафа, который слишком далеко высунулся из-за стола.

Один из охотников подхватил плазмомет, выстрелил по столу, за которым прятались КОК с Жаком. Киборг успел отпрыгнуть, откатился в сторону. Пепел от стола и Жака облаком долетел до ближайшей стены.

КОКу, видимо, тоже досталось – то ли электронные мозги повредились при падении, то ли получил моральную травму из-за смерти соратника. Но он поднялся во весь богатырский рост и пошел на охотников, сжимая мясницкий нож. Блад с осьминогом открыли огонь, прикрывая киборга. Он шагал под выстрелами охотников, даже не пытаясь пригнуться. Первый выстрел пробил левое плечо, второй попал в живот, третий ударил в грудь. КОК остановился на мгновение, потом пошел дальше, наклонившись вперед, как человек, который сопротивляется сильному встречному ветру.

Он добрался до охотников, успел полоснуть по горлу того, который держал плазмомет. Вырвал оружие, отшвырнул далеко в сторону. Другой, сообразив, что перед ним киборг, приставил рейлган к уху КОКа и выстрелил. Здоровяк, электронный мозг которого был разрушен, тут же упал. Его убийца прожил на секунду дольше, рухнул сверху с простреленным черепом.

Осьминог что-то коротко и тревожно прощебетал, указывая на разрушенный угол.

– Писец нам, – пояснил коммуникатор.

В проломе стояла Жасмин с плазмометом и целилась в Акулу. Вошедший вместе с ней смазливый киборг с лазерником держал на прицеле единственного оставшегося в живых охотника.