И все-таки со мной творилось что-то неладное. Коридор вроде был вполне заурядный, однако при взгляде на каменные стены почему-то казалось, что они мерцают слабым сиянием… Я зажмурился на миг, вновь присмотрелся – нет, обычные стены, темные, шершавые, из базальта.

Стоп!

Ноги сами приросли к полу. Бланк сильно толкнул меня в спину, сбив с мысли. Я чуть не упал, обернулся и ответил ему прямым жестким взглядом. Конвоиры вскинули оружие, тревожно кося глазами на капитана, ожидая команды. Тот ничего не сказал, изменился в лице, его черты разгладились, махнул рукой. Мы двинулись дальше.

Не будь на линзе-мониторе маршрута, я бы все равно нашел дорогу, уж слишком хорошо ее помнил. Мы направлялись к лестнице, ведущей на нижний тупиковый уровень под газгольдером. Там два года назад, когда только прибыли в старый город, Мира устроила свою лабораторию. Место вполне подходящее: внизу большая комната, от выхода наверх тянется просторный пологий коридор, по нему удобно затаскивать оборудование. Правда, лестничный проем пришлось расширять отбойными молотками – бывшие шахтеры-клоны быстро справились с задачей, затем, по просьбе хозяйки лаборатории, сложили из камней перегородку, разделив комнату на две части, рабочую и жилую. Естественно, в последней я всегда был желанным гостем.

Следовавший впереди конвоир свернул в проход, ступил на лестницу, и мне вновь показалось, что стены слабо замерцали, на них как бы сетка светящаяся появилась, вдруг вспыхнула красным и погасла, отпечатавшись на сетчатке.

Я оглянулся на капитана, тот шел как ни в чем не бывало, вопросительно кивнул. Странно, неужели он и солдаты не видят мерцания?

Мы спустились по лестнице, миновали просторный коридор, конвоир впереди остановился напротив проема – входа в лабораторию Миры. Ладони предательски вспотели, сердце забухало в груди, я знал, что Мира там, за стеной, ждет. Уловил ее свободный открытый канал, но там же был и отец – оба активно обменивались сообщениями, похоже, разговор шел на повышенных тонах. Кого из них хотелось видеть больше, в данный момент я не знал. Эмоции вытеснили посторонние мысли.

«Вперед!» – скомандовал Бланк.

Я медленно вошел в комнату. Тут почти ничего не изменилось: походная раскладушка, столик, две стопки пластиковых контейнеров в углу. Справа каменная перегородка, стеклянная сдвижная дверь; в лаборатории горел свет, было тихо.

Ну конечно, за два года я отвык от мнемочипа, забыл, что такое – общение по мысленным каналам. Взгляд зацепился за полки на стене, которых раньше не было. На верхней стопкой лежали пеленки, рядом покрывало, на нем самодельные куклы, сплетенные из пластиковых трубочек – детские безделушки, такие часто мастерят в госпиталях раненые, когда нечем заняться, а дело идет на поправку.

Я шагнул к двери, снова бросил взгляд на полки: нижнюю занимали две чистые тарелочки с незатейливым рисунком по краям и бутылочка с соской, наполовину заполненная белой жидкостью. Все это не вписывалось в интерьер, я шагнул к двери – стеклянная створка бесшумно отъехала в сторону – и вошел в лабораторию.

Мира сидела за рабочим столом и, не моргая, смотрела в стену напротив. На столе горела лампа, в ряд выстроились колбы с реактивами, лежал электронный планшет-журнал, куда она записывала наблюдения во время опытов. В углу слабо гудел холодильник, за ним была стойка с ультрацентрифугой – прибором для разделения смесей и жидкостей на их составляющие, рядом стоял генерал.

Заложив руки за спину, он глядел на сдвижную стеклянную дверь перед собой – вход в шлюз, ведущий в «чистую» комнату, только предназначенную не кибертехам, а для исследований. Там Мира работала с вирусами… с вирусами, из-за которых все и началось, из-за которых Бланк назвал меня предателем.

Взгляд Миры переместился в мою сторону, я с трудом сдержался, чтобы не податься к ней, так хотелось обнять, запустить пальцы в светлые волосы, вдохнуть их запах.

«Генерал», – настроившись на открытый канал, я обозначил стойку «смирно», вытянув руки по швам.

«Что ты рассказал им, Марк?» – спокойно спросил отец, не меняя позы.

«Все».

Мира слышала наш разговор, смотрела на меня влажными глазами. Генерал повернулся, выдержал паузу, сказал:

«Зачем?»

И тут меня прорвало, внутри я сопротивлялся, не хотел ничего объяснять, но эмоции возобладали над разумом. Я выдал ему все, что думал с того момента, как принял решение сдаться. Я не желал, чтобы гибли миллионы людей на Земле – невинные жертвы, ставшие заложниками амбиций кучки заговорщиков.

«Ты обманул меня! Получил вирус, не сказав, зачем он нужен. Я зря рисковал там, на болотах, думая, что совершаю благое дело, что у людей будет вакцина, а ты… Ты все знал заранее, знал, что не соглашусь, не смогу смириться, если мне станут известны твои настоящие планы. Ты учил меня защищать страну и народ, убивать врагов, а сам решил истребить все живое на планете. Как ты это объяснишь?»

Генерал молчал. Стоял, слабо наклонив голову вперед, держа по-прежнему руки за спиной. А меня уже было не остановить:

«До сих пор надеешься построить на Пангее новое общество? Гибкие децентрализованные системы, где не существует незаменимых звеньев. – Я качнул головой. – Не выйдет. Людей не изменишь! Ты…»

Я замолчал, глядя на Миру – по ее щекам текли слезы. В комнату вошел Бланк, генерал кивнул ему. Капитан выхватил одним плавным движеньем пистолет из набедренной кобуры и приставил девушке к виску.

Понятно, сейчас потребуют, чтобы я включил установку. Отец желает разорвать связь с Землей по одной простой причине: боевой смертельный вирус, полученный Мирой в лабораторных условиях, легко уничтожит человечество, вот главная цель генерала. Выкосив людей и животных, вирус утратит свои качества, и через некоторое время появится возможность вернуться на планету. Но, если не закрыть Коридор, вирус проникнет обратно на Пангею, например, с заключенными или солдатами, и тогда…

«Сделаешь ей больно, – я смотрел на капитана, но слова предназначались отцу, – возврата домой не будет».

«Скажи ему, Мира», – сухо произнес генерал.

Она провела ладонями по щекам, вытирая слезы, подняла на меня покрасневшее лицо, долго смотрела молча.

«Марк… – ее губы задрожали. Глаза в отчаянии забегали по сторонам. – Марк, они забрали нашу дочь».

Меня словно ударили кувалдой по голове. Я не ослышался, не мог ослышаться, потому что мысленный канал ясно и четко передает каждое слово. В обмене сообщениями не участвуют голосовые связки, брошенные фразы не зависят от длины волны, уху не надо улавливать колебания воздуха.

«У меня есть дочь? – Я вспомнил сплетенные из пластика игрушки на полках в соседней комнате, тарелочки, украшенные рисунками, покрывало».

«Да, Марк».

Из глаз Миры вновь потекли слезы, она зажала рот рукой, давя всхлипы. Бланк ощерился, глядя на меня – унижая других, он всегда получал удовольствие, но еще большее удовольствие ему доставляло чувство превосходства над сильным соперником. Видеть, как тот мучается, став беспомощным заложником ситуации.

«Мы снова вместе, сын, – вдруг произнес отец. – Придется идти до конца».

Придушив желание броситься на Бланка, я прикрыл глаза. Лучше бы генерал не отзывал двух киберов тогда у реки, лучше бы они прикончили нас под холмом, так и не опознав меня. Бойцы только потому покинули позиции, чтобы устроить мне достойную встречу. Получив от них доклад, отец перестраховался, отправил взвод на транспортере и мобильную группу сопровождения из трех боевых каров. Опасался, что мой, сколоченный из случайных попутчиков, отряд может иметь высокий боевой потенциал, точно не знал наших возможностей, хотел взять меня живым.

«Я должен увидеть свою дочь».

«Потом, – отозвался генерал, – когда выполнишь работу».

«Нет, – я стоял на своем, – вернете дочь Мире, я буду уверен, что с ними все в порядке, тогда продолжим».

Бланк криво улыбался, глядя мне в глаза, по-прежнему держа пистолет приставленным Мире к виску.

«С тобой я разберусь позже, – вытеснив гнев, холодно бросил я. – Когда решу главную проблему».

Улыбка исчезла с его лица, взгляд стал обжигающе холодным – мне хотелось вывести его из равновесия. Бланк щелкнул предохранителем.

«Отставить, капитан, – приказал генерал. – Здесь командую я, и мне решать, когда и кому умереть. Убрать оружие!»

Неохотно Бланк все же подчинился.

«Оставьте нас все», – добавил отец.

Мира не двинулась с места. Капитан взял ее за локоть, она дернула рукой, гордо вскинула подбородок, поднялась и шагнула ко мне:

«Прости, Марк».

Коснулась пальцами моей щеки, повернулась и вышла из лаборатории.

«Генерал», – Бланк обозначил кивок и тоже удалился.

Мы смотрели друг на друга невидящими взглядами: генерал, пряча руки за спиной, я – стоя напротив, машинально соблюдая устав, прижав ладони к бедрам.

«Вольно, мастер. – Отец шагнул к парте, уперся в край кулаками. – Отбросим чины и звания, поговорим как обычные люди».

Он заблокировал канал, оседлал стул, на котором только что сидела Мира, и сложил руки на спинке.

Я терпеливо ждал, отбросив эмоции. Мне было важно, с чего начнет генерал, потому что от этого зависело многое. Во-первых, хотелось знать, каким образом он собирается доставить вирус на Землю. У него явно есть осведомитель в ФАБе, в Крепости – наверняка, иначе, как объяснить подготовку и начало действий на Пангее за неделю до моего прибытия сюда? Скорее всего, генерал вынудил Агентство забеспокоиться, слил дезинформацию через своего человека о том, что собирается предпринять активные шаги, угрожающие Земле, и начал демонстрировать силу. Отсюда и возникла спешка, в ФАБе химией мне модифицировали личность, дали в напарники Вонга и отправили выполнять задание: найти Ноймана и остановить генерала.

Он соединил пальцы, опираясь локтями на спинку стула, взглянул на меня – тоже думает, просчитывает ситуацию. Чем дольше длится это безмолвное противостояние, тем дальше каждый из нас продвигается в своих размышлениях, у каждого в голове рождается новый план… Итак, во-вторых, частично цели Агентства и цели генерала совпадают: мне необходимо отключить Коридор через портальную машину, чтобы изолировать Землю, не допустить коллапса, о котором так много твердил ученый. Разница лишь в том, что генерал желает потом вернуться домой – очищенная от людей планета станет большой складской площадкой, ничейной территорией, на которой Варламов собирается построить новое общество. Агентство, напротив, хочет обеспечить безопасность Земли и навсегда забыть про Пангею: нестабильный Коридор, неизвестные технологии предтеч напугали многих, особенно правительства. Предугадать, чем для людей может обернуться соседство с Пангеей, никто не в состоянии, но рисковать и по-прежнему поддерживать связь с материком, многие уже не хотят.

Что получается? Лишившись Пангеи, власть лишится биосина, поэтому поставки карулы пока продолжаются в обмен на запчасти к устаревшим механизмам, списанные боеприпасы и стрелковое оружие. Богатые люди хотят долго жить, запасаются биосином впрок. Ссыльные не знают реальной ценности биосина, поэтому довольствуются тем, что имеют, и регулярно из Нью-Панга в Крепость отправляют паром с грузом водорослей…

Я посмотрел на стеклянные двери шлюза, быстро пересек комнату, заглянул в лабораторию и обернулся. Наблюдавший за мной генерал поднял бровь, слабая улыбка появилась у него на лице.

– Ты догадался, да? – он кивнул. – Да, это контейнер с вирусом, уже два года там, ждет, чтобы погрузили на паром и отправили в Крепость.

Я снова посмотрел сквозь стекло на пузатый оранжевый бочонок с особыми крышками, сильно напоминавший контейнер для ядерного тактического фугаса, только маркировки на стенках были другие – желтые, предупреждающие о химическом и радиоактивной заражении.

Ну да, все в стиле Варламова, ему даже нет необходимости захватывать базу, чтобы отправить вирус на Землю. Как просто – всю работу сделают ссыльные. Груз, конечно, досматривают, но спустя рукава, на контейнер с вирусом никто не обратит внимания, его спрячут среди водорослей, в установленный час термитные заряды прожгут алюминиевые стенки и выпустят смерть наружу. Первыми заразятся медики из ЦСС – биосином занимаются они. Разнесут заразу по всему управленческому аппарату, вероятно, в число больных попадет и министр, ну а дальше… дальше будет поздно.

– С кем ты договорился? – спросил я. – Насчет парома в Крепость, это Маклейн?

Отец кивнул.

Вот и стало окончательно ясно, почему Маклейн так интересовался карулой. Скорее всего, Варламов лишь намекнул ему о ценности и важности грузов, поставляемых на Землю. Поместил в голову идею, дальше Маклейн додумал сам, раскачал себя, накрутил, а когда появился я…

– Как зовут твоего человека в Агентстве? – произнес я.

– Марк, ты профессионал, давай договоримся так: груз пройдет Коридор, я сообщу тебе имя шпиона. Удовлетворил любопытство?

«А генерал волнуется, точнее, опасается, вдруг я смогу нарушить его планы, и тогда…» Я покивал. Варламов – не Бланк, потому и стал генералом; никогда не отступает от инструкций и правил, следует замыслу, просчитывает всевозможные варианты, отсекает лишнее, стараясь избежать этапов, где придется импровизировать.

– Не пытайся переиграть меня, Марк, – сказал Варламов. – Твои реакции выше моих, но способности до конца не развиты. Сейчас ты в шаге от мечты, моей мечты, подумай хорошенько, какие возможности откроются перед тобой, если мы доведем начатое до конца.

– Вновь напичкаешь меня имплантами? – Я горько усмехнулся. – Твоя идея создать суперсолдат, способных заменить целую армию, потеряет смысл, ты убьешь всех людей. И от кого защищаться?

Он спокойно смотрел на меня, его глаза ничего не выражали.

– Ради этого ты даже готов убить мою дочь. Она плоть от плоти моя, но для тебя это ничего не значит. Ты же не имел семьи, ты долго искал меня по приютам, ребенка с уникальным строением нервной системы, ты превратил меня в средство достижения цели и забыл, что я всего лишь человек…

– Ты солдат, Марк. – Его голос был тверд. – Ты прирожденный солдат, мастер-специалист высочайшего класса. Не разочаровывай меня.

Под глазами у генерала собрались морщины, он сжал руку в кулак, провел костяшками пальцев по усам и поднялся со стула.

– Ну конечно, – я подобрался, расправил плечи. – Ты всегда следовал правилу: главное – цель, средства не важны.

– Слова, – он отмахнулся, шагнув к выходу. – Пустые слова, Марк. Всегда важны лишь поступки.

– Да. – Я кивнул. – Ты прав, поступки.

– Конвой! – крикнул генерал в открывшийся проем и обернулся. – Завтра к вечеру груз будет в Крепости. Ты сделаешь, что я хочу, и получишь Миру и дочь обратно.

Он вышел из лаборатории, в дверях появились солдаты, один качнул стволом, и я направился в коридор вслед за Варламовым.