В полночь и впрямь случилась гроза. Гремело и сверкало так, что казалось, хижина вот-вот развалится, крыша недолго справлялась под натиском ливня, с потолка почти сразу там и тут потекла вода, я закутался в брезент с головой, пытаясь уснуть, но из-за шума не удалось. Когда дождь прекратился, пришла духота – липкая, нормально дышать не получалось. К тому же в воздухе стоял густой запах пота и перегара – Жора с Дедом ночевали в хижине. Им и Владасу гроза была нипочем: храпели на разные лады. В итоге я плюнул на все и выбрался наружу, улегся возле входа и кое-как покемарил пару часов, пока не появился Джим. Заметил, что я не сплю, и отправился будить остальных.

Спустя несколько минут наша компания шагала по тропе к реке. Джунгли постепенно оживали, наполняясь голосами птиц и криками проснувшихся животных, сквозь заросли и кроны деревьев слабо пробивался сумеречный свет. В голове от недосыпа слегка шумело, я часто прикладывался к фляге с водой, предусмотрительно захваченной Джимом, и чуть не ступил ногой в молодой термитник, Жора вовремя оттолкнул, покрутил пальцем у виска и объяснил: помереть от укусов не смогу, но кожа зудеть будет неделю.

К реке мы добрались по узкой тропе, следуя друг за другом. Джим, Вонг и Дед ушли вперед, а я невольно остановился – зажившая ладонь нагрелась, боль была терпимая, пульсировала, отдаваясь в предплечье. Владас поинтересовался, все ли в порядке. Я бросил «да», плеснул из фляги на руку, сжал пару раз кулак, глядя на покрасневшую царапину, и поднял голову.

Над руслом возвышались две огромные железные конструкции на опорах из камня. Чем-то они напоминали башни Маунселла – бывшие звеном противовоздушной обороны времен Второй мировой, сохранившиеся по сей день у берегов Британии. Только тут ни намека на ржавчину – опоры гладкие, в три обхвата, без единой щербины, продолговатые форты над ними будто созданы из цельного листа железа. Ни заклепок, ни сварных швов. Между фортами перекинут подвесной мост – его явно соорудили люди, а вот башни – работа предтеч. Из крыши одной торчал длинный стержень, копия того, что я видел в бухте на подъезде к Нью-Пангу. Вершина стержня пульсировала ярким белым светом, озаряя русло и берег мягким сиянием.

Джим направился к длинному бревенчатому причалу, где был пришвартован катер и ожидал Ларс Свенсон. В стороне стояли несколько вооруженных мужчин, охраняли какие-то ящики, с подвесного моста за нами наблюдал часовой. Вонг тоже последовал к реке, за ним Дед. Мы с Владасом и Жорой оставались на месте, нейротехник потер глаза, шумно выдохнул, икнул – похоже, похмелье давало о себе знать. Я протянул ему флягу и остановил рукой Жору, который, не выдержав, решил нас наконец обойти.

– Еще один маяк? – Я кивнул на башню.

– Угу, – буркнул он.

Хотел идти дальше, но я задержал:

– Какое у него назначение?

– Не знаю.

– Откуда берет энергию? Я так понимаю, он всегда горит, не гаснет.

Жора качнул головой и пожал плечами.

– Два года назад как заработали. В аккурат перед путчем генералов. Нойман до того с маяками долго возился, но так и не смог разобраться, как все эти хреновины включаются. Само произошло. – Он посмотрел на окликнувшего нас Свенсона. – Пойдем, время поджимает, надо отплывать.

Мы двинулись к реке.

– Ты сказал «заработали». И сколько их? – поинтересовался я. – Сколько всего маяков на континенте?

– Четыре, – Жора махнул рукой на восток. – Еще один есть в пустыне, другой в горах.

– А что внутри? – заговорил догнавший нас Владас. Вернул флягу. – В этих башнях какие-то механизмы?

– Никто не знает, – ответил Жора. – Внутрь проникнуть не удалось, автоген и взрывчатка железяки не берут, и чего там спрятано, так и не выяснили.

– Значит, они не из железа, – предположил нейротехник и широко зевнул.

– Возможно.

Мы остановились у выхода на причал, где ждали остальные. Ларс помедлил, изучая нас пристальным взглядом, потом сказал:

– Ну как вы, как спалось?

– Нормально, – я покосился на Владаса, который снова зевнул, но тут же тряхнул головой и потер ладонями свои впалые, покрытые трехдневной щетиной щеки.

– Тогда к делу, – серьезно произнес Ларс.

По его виду не скажешь, что вообще пил вчера наравне со всеми, голос был бодр, дыхание ровным – крепкий мужик.

– Вы, – он указал на моряков по очереди, – проверьте еще раз катер, экипировку, сумки, в общем, все, что вчера собирали. Дед, потом доложишь мне. Марк, держи деньги, – Ларс протянул матерчатый тубус, в котором прощупывались монеты. – Этого хватит на машину и горючку.

– Сколько здесь? – Я взвесил тубус на ладони.

– Триста. Машину можешь за две сотни взять, хорошую машину, грузовик, с запасом топлива в оба конца.

Мявшийся без дела Владас кашлянул в кулак, мы взглянули на него.

– Пусть Джим ему медсумку покажет, – предложил я, заметив на одной из сумок выцветшую эмблему с красным крестом. – Владас врач, но в местных снадобьях и мазях не разбирается, а твой племянник вырос на Пангее…

– Понял, хорошо, – Ларс окликнул Джима, повторил мои слова. – Оружие смотреть будешь?

Я качнул головой:

– Грузите ящики в катер, Вонг все проверит.

– Добро, – Ларс взмахнул рукой, и люди на берегу подхватили ящики, потащили их на причал. – Там карабины, пулемет и взрывчатка. Все пристреляно, смазано, исправно. Лично проверял.

– А как насчет ножей и пистолетов? – Я провел пальцем по царапине, пульсирующей на ладони, и жжение слегка ослабло.

– Ножи… – Ларс сдвинул брови к переносице и пробормотал под нос: – И как я забыл про ножи?

Он отдал короткое распоряжение, и двое оставшихся людей подались на причал, вслед за теми, которые несли туда ящики в сопровождении Вонга.

– Сейчас будут ножи. Но с пистолетами у нас напряг. – Ларс развел руками. – У вас три трофейных «кольта», взятые у рейдеров Маклейна, вот у кого такого добра полно, а нам в джунглях нужно что-нибудь помощнее и понадежнее.

– Ясно. Пошли. – Я сжал кулак, поскреб царапину ногтями, боль почти утихла. – Пистолетами у нефтяников смогу разжиться?

Ларс задумался на миг, кивнул.

– Но смотри, чтобы не подсунули фуфло. Тут самоделов много, правда, их в основном продают в Нью-Панге…

– Понял. А как насчет электроники, портативных радиостанций?

– Тут тебе не армейский склад, – он усмехнулся. – Со связью туго, оборудование берегут и хорошо охраняют. Лучше не спрашивай их насчет раций, могут неправильно понять.

Я не стал уточнять почему. Сообразил: любая электроника на материке на вес золота.

Понизив голос, Ларс добавил:

– Доберетесь до нефтяников, спросишь Фрица Гавлова… Фриц из поволжских немцев, по-русски шпарит лучше нас обоих, в юности ходил мотористом на танкере, в технике хорошо разбирается. Добудет тебе что угодно и убедит верхушку коммуны продать машину с горючкой без лишних вопросов.

– Как я его узнаю?

– Рыжий он, один такой на базе: волосы, брови, бороденка, табак постоянно жует.

– Запомнил.

– Только деньги ему не свети раньше времени, о цене сразу договаривайся.

– Хорошо.

– И не забудь, что я тебе говорил про оружие киберов. Сюда его привези, постарайся, во всяком случае.

Мы вышли на причал, Дед доложил Ларсу о готовности выступать, сунул мне охапку из шести ножей, собранных лесорубами. Вслед за Вонгом я спрыгнул в катер, где выяснил у Жоры, в какой из сумок что лежит, бегло осмотрел их, проверил, хорошо ли заточены и удобны ножи, поинтересовался у Владаса: все ли тому доходчиво разъяснили насчет медикаментов? Получив утвердительный ответ, повернулся к причалу. Дед с Ларсом о чем-то тихо разговаривали, точнее, толстяк внимал указаниям скандинава, до меня долетели два слова «предупрежу их». Ларс Свенсон хлопнул Деда по плечу и велел отплывать.

Предупредит… Кого он собрался предупреждать? И насчет чего? Я снова ощутил жжение в руке, глянул на ладонь, слабо поморщился от боли и поднял голову.

Ларс махнул нам на прощанье и быстро пошел прочь. Чихнул и загудел запущенный Жорой мотор, Джим оттолкнулся веслом от причала, Дед повернул штурвал. Пройдя между причалом и опорами форта, на котором сиял маяк, вывел катер на свободное пространство и прибавил ход, взяв направление на юг, в сторону Нью-Панга.

Я опустился на скамью, глядя вперед – русло там изгибалось, вдоль берегов тянулись джунгли. Быстро светало, деревья и заросли слились в коричнево-зеленую непроглядную массу. Мне не давали покоя слова Свенсона, сказанные Деду напоследок, но разговор об этом я решил отложить на потом, сейчас следовало заняться оружием и снаряжением.

Вонг вскрыл ящики, проверил и раздал карабины, усевшись рядом со мной, начал собирать пулемет. Карабины были армейские, «М14»: деревянное ложе, отъемный магазин на двадцать патронов, диоптрический прицел. Не совсем удачный выбор для войны в джунглях, но в пустыне, на открытой местности – незаменимый инструмент.

Капитан с Джимом расположились впереди, Жора с Владасом заняли места на корме.

Вскоре застава лесорубов и причал скрылись за поворотом, ладонь перестала меня беспокоить, краснота сошла, бледно-розовая царапина почти исчезла. Катер легко скользил по водной глади, Дед не на шутку разогнался – поток набегавшего воздуха хлестал в лица, слезились глаза, приходилось сидеть, пригнув голову.

Мы снарядили магазины, распределили оставшиеся патроны. Решили, кто и какую сумку понесет – поклажи было много: вещмешки с запасом провизии на трое суток для каждого, рейдерская экипировка, включавшая набор веревок, ремней, пневматический самострел с гарпуном и пеналом, куда была запакована обвязка на троих и сигнальный патрон. Еще в отдельном футляре хранился неплохой морской бинокль, фляги с водой и самогоном – по две на человека – были в самодельных брезентовых подсумках, имевших шлицы для ремней. Кстати, без самогона на Пангее никак – отличный антисептик.

Когда закончили с вещами, я открыл ящик со взрывчаткой. Звук мотора изменился с высокого на низкий, обороты упали – Дед медленно убирал ручку газа на себя, катер сбавлял ход.

Я поднялся со скамьи, Джим начал вставлять весла в уключины, Дед вытянул руку, указав на едва заметную, заросшую травой протоку по правому борту.

– Теперь тихо пойдем, – произнес он. – Ни звука, ни слова, пока не скажу, что можно. Ясно?

Глянув через плечо, я кивком согласился. Посмотрел на противоположный берег, на Жору, закреплявшего мотор в горизонтальном положении, дремавшего рядом с ним в обнимку с медсумкой Владаса. Китаец перебрался на нос, сел, сложив ноги по-турецки, и выставил перед собой карабин.

– Долго нам на веслах идти? – прошептал я на ухо Деду.

– Нет, – отозвался он. – Пару километров, меняться будем. Все, теперь молчим.

Он снова взглянул на меня и пояснил:

– С заставы нас точно не заметят, джунгли прикрывают, но в сплав-лагере могут услышать. Лагерь Короля тут неподалеку.

– Ясно, – заключил я.

Лесорубы видели, как мы уплыли в направлении Нью-Панга. Никто, кроме Ларса Свенсона, не знает истинный маршрут. Но, если тот опасался за утечку информации, зачем тогда хотел кого-то предупредить?

Джим тронул меня за плечо, кивнул, чтобы садился – он занял место Вонга на скамье. Я опустился рядом, положил карабин на колени и поплевал на ладони прежде, чем взяться за весло.

Миновав протоки, соблюдая осторожность и тишину, мы вновь оказались на «большой» воде. Дед облегченно выдохнул, Жора усмехнулся, полез запускать мотор. Владас всю дорогу проспал, я не стал сажать его на весла, объяснив остальным жестами: пусть отдыхает. Все-таки нейротехник среди нас самый неподготовленный, наверняка раньше так долго и далеко не путешествовал, к тому же он после похмелья никак не мог прийти в себя.

Когда заурчал мотор, Дед плавно повел катер вперед, разгоняться не стал, как в прошлый раз, сидел за штурвалом, глядя перед собой. Рядом с ним, боком ко мне устроился Джим, мы с Вонгом занимали скамью посередине, Владас с Жорой – на корме. Джим поставил сумку на колени и принялся доставать свертки с едой. Я спросил у Жоры, сколько нам до нефтяников по реке идти. Тот ответил: будем на базе завтра утром.

– Ночью тоже поплывем? – уточнил я.

– Нет, – кинул Дед громко через плечо. – До пустыни доберемся, причалим. Отдохнем, а с рассветом двинем к нефтяникам.

– А почему бы сразу к ним не двинуть? – Я принял от Джима сверток. – Там бы и отдохнули.

– Не выйдет, – Жора мотнул головой, попросил Владаса забрать у меня сверток, а сам перегнулся через заднюю стенку катера и что-то подрегулировал в моторе.

– Но почему именно так? – я сунул в рот кусок вяленого мяса – это оказалась сильносоленая рыба, во всяком случае, по вкусу было похоже на рыбу. – Почему обязательно становиться на ночлег?

– Потому что в полдень солнце так вжарит, – отозвался Дед, – не продохнешь, река не спасет. Придется в тень ныкаться. А тень дают лишь деревья.

Он кивнул на постепенно редеющие заросли вдоль правого борта. Слева джунгли были еще довольно плотными, деревья высокими, поэтому я не совсем понял, о чем речь. Но Дед продолжил:

– К полудню будем на границе с пустыней, переждем жару, отчалим. Станем нагонять, а как начнет темнеть, снова остановимся.

– Так что все-таки мешает идти ночью? – не выдержал я и повысил голос: – Чего опасаться?

– Ночью горбуны охотятся, – вновь заговорил Жора.

– Кто? – Владас повернулся к нему, так и не прикоснувшись к еде.

– Рыбина такая, хищная, – Жора ощерился, развел руки в стороны.

Я подумал: обозначил размеры хищника. Но он сразу добавил:

– Вот такенная у нее пасть! Убей ее клон. Лодку на раз переворачивает. Человека проглотит, даже не подавится.

У Владаса глаза из орбит выкатились.

– Ты давай, ешь, – Жора отломил от куска у него в руке половину, закинул себе в рот. – Ешь, не робей. Тут горбунов нет. Они в основном у водопоев промышляют, на отмелях. Стерегут антилоп, бывает, на тигров нападают, когда те купаться лезут.

Вспомнив про еду, я быстро сжевал мясо, запил из фляги и спросил:

– А кого эта рыба напоминает? – качнул рукой. – Из земных, например.

– Хрен знает, – Жора поковырялся ногтем в зубах, забрав у меня флягу, сплюнул и сделал глоток. – На окуня морского похожа, только сильно крупней. Вместо плавника – горб на спине. Вот и прозвали горбунами. Сама такая приплюснутая, ну, будто акула, чтобы на мелководье выбираться могла, чешуя грубая, коричневая – одной пулей не убьешь… Нойман говорил: горбуны эволюционный вид, через тысячи лет они превратятся в рептилий.

– Не доживем, – отрешенно проронил я и посмотрел в сторону.

Справка насчет горбунов молчала. Видимо, объем закачанной в мою голову информации был ограничен, ученые загрузили лишь ключевые модули, влияющие на ход операции, разработанной аналитиками, и поэтому многое приходилось узнавать по ходу развития той или иной ситуации. А это нехорошо – с чем еще придется столкнуться, я не знал, даже предположить не мог.

Стало заметно припекать, утренняя прохлада от воды улетучилась. Можно было разогнаться, но какой в этом прок, раз перед пустыней на дневку встанем? Только горючее сожжем зря.

Дед держал постоянную скорость, катер полз посередине русла, гудя мотором, и я уставился вперед, наблюдая за правым берегом, где деревья почти исчезли, между кустарниками все больше попадалось проплешин, поросших травой, за ними виднелись холмы.

Дважды катер огибал отмели на середине реки, проходя по широкой дуге вблизи от берега, где удалось заметить антилопу – Жора на нее указал – необычное животное, больше напоминавшее барана, только покрупней, покрытого плотной курчавой шерстью. Рога у этой антилопы были острые, слегка изогнутые, примерно метр длиной, хвост – короткий, с кисточкой темных волос на конце.

Услышав катер, баран-антилопа отпрянул в заросли, раздался треск, громкое блеянье. Ветки закачались, и вскоре из-за кустов выскочили еще несколько парнокопытных. Они побежали вдоль реки, быстро опережая катер. Впереди мчался и призывно кричал вожак, мотая головой.

Спустя несколько мгновений стая вновь вломилась в заросли и скрылась из вида. Я взглянул на небо, вытер пот со лба – припекать стало будь здоров! Перегнулся через борт, зачерпнул воды в ладонь и брызнул в лицо.

Владас сделал то же самое, Жора усмехнулся, глядя на нас – ему-то что, он привычный к жаре, давно на Пангее. Рядом зашевелился Вонг, скинул безрукавку, скрутил, как полотенце, и опустил на время в воду. После чего, не выжимая, натянул на себя.

– О! – произнес Владас и быстро разделся по пояс.

Жора опять хмыкнул. Дед кинул взгляд через плечо, сказал:

– За поворотом хорошее место для стоянки, там причалим.

Джим снял весло с уключины, перебрался на нос.

Когда катер прошел положенное до поворота расстояние, взгляду открылся отлогий правый берег, где, опустив головы, стояли антилопы, недавно обогнавшие нас. Я по вожаку определил, запомнил у него темное бесформенное пятно на боку.

Мы были еще относительно далеко, поэтому антилопы не проявили беспокойства, напротив, вожак вошел по колено в воду, замотал головой, тыча рогами в нашу сторону. Видимо, выражал недовольство тем, что его стаю согнали с привычного места водопоя.

– Смотри, как выделывается, – Жора привстал, поднял карабин, целясь в антилопу. Медленно произнес: – Будет нам сегодня знатный ужин.

Но выстрелить он не успел. Животные испуганно вскинули головы, повернув их в сторону берега, откуда донесся рокот двигателя.

«Машина там едет, – удивился я. – Но каким образом, чья?»

В следующий миг вода перед вожаком вспучилась, раздался шлепок, в стороны полетели брызги – темная, продолговатая туша метнулась из глубины навстречу антилопе. Блеснул на солнце мутный иссиня-черный глаз огромной рыбины, ее челюсти сомкнулись на шее жертвы, тело грузно упало в воду, подняв волну.

Река возле берега вскипела. Там и тут, пытаясь ухватить парнокопытных за конечности, из воды выныривали горбуны. Но антилопы, ошалев от ужаса, уже ринулись назад, лишь вожаку не повезло, слишком глубоко зашел.

Выругавшись, Дед отвернул, дернув ручку газа на себя. Джим выронил весло и едва успел запрыгнуть на сиденье. Жора вскрикнул, чуть не свалившись за борт. Его поймал за руку Владас.

– Ты ж говорил, они ночью охотятся! – крикнул я, не сводя глаз с отмели, где еще бурлила вода, окрашенная кровью. На секунду на поверхности показалась голова вожака, сверкнули наполненные предсмертным ужасом глаза, и волны сомкнулись над ним.

– Держитесь! – скомандовал Дед.

Я повернулся к нему – впереди была очередная отмель, от нее наперерез катеру скользил над водой мощный горб.

Мы, не сговариваясь, начали стрелять по нему. Пули карабинов взметнули фонтанчики вокруг рыбины.

– Держитесь!! – рявкнул Дед.

Дошло не сразу, не зря ведь орет. Я бросил оружие на пол, вцепился в борт. Катер резко повернул, нос нацелился на выступавший из воды горб.

Мгновение, и горб исчез, следом взметнулся ластовидный хвост – рыба ушла на глубину. Дед бросил катер в сторону, чтобы не наскочить на отмель, прошел между нею и берегом.

– Мотор убирай! – закричал капитан. – Убирай, винты сломаем!..

Владас обхватил крышку навесного мотора, навалился, пытаясь поднять винт из воды, Жора, сдирая пальцы в кровь, раскручивал фиксирующие болты. Мы с Вонгом ничем не могли им помочь.

Днище шаркнуло по песку, нас бросило вперед, мотор встал в горизонтальное положение, винт продолжал вращаться, разбрасывая брызги. Катер по инерции проскочил мелководье и снова оказался на глубине.

– Опускай! – скомандовал Дед.

Жора с Владасом грохнули балкой мотора о заднюю стенку, катер дернулся и заскользил вперед, рассекая корпусом воду.

Все, кроме Деда, похватали с пола карабины и смотрели назад. Хищник не стал нас преследовать.

Капитан вновь громко выругался, вытер лоснящуюся от пота лысину и направил катер к противоположному берегу.

Когда причалили, он объявил, что вспомнил: у горбунов скоро должен начаться нерест, поэтому рыба бешеная стала и охотится днем и ночью. Правда, нерест обычно неделей позже случается, видимо, в климате что-то поменялось, вот они и озверели.

Мы наполовину вытащили катер из воды, привязали носовой конец к дереву, натянули между ветками тент. Джим занялся обустройством лагеря, нейротехник вызвался ему в помощники. Вонг с биноклем на шее остался на берегу, наблюдать за рекой, я подозвал к себе Жору с Дедом и спросил:

– Звук машины слышали? Прежде чем горбуны появились, антилопы подняли головы и обернулись.

Дед отрицательно покачал головой, буркнул, что смотрел вперед, а Жора кивнул.

– Откуда здесь машина? – произнес я.

– Может, то рейдеры были, – предположил Жора.

На мой немой вопрос пояснил:

– Необязательно головорезы Маклейна, а рейдеры из колонии-поселения. Тут в нескольких километрах от реки оазис есть, там пастух живет и баба, страусов и коз разводят, а на постое у них целая вольная бригада находится. В две смены пашут: первая в Нью-Панге тусуется, найденное добро на рынке сплавляет, заодно отдыхает, другая в поиске должна быть. Может, их машина?

Я посмотрел на Вонга, наблюдавшего в бинокль за окрестностями, и сказал:

– Ну хорошо. Отдыхаем, обедаем… Жара спадет, сразу отплываем. Дед, дальше горбуны еще будут?

Он дернул плечом, поскреб наколку.

– Не знаю. Вроде есть там пара неглубоких заводей, где рыба может стоять.

– Обойти их сможешь?

– Сделаем.

В его взгляде не было испуга, не то, что у Владаса, слушавшего наш разговор и одновременно помогавшего Джиму.

– Хорошо, поступим так. Когда отчалим, я сяду рядом с тобой, Дед, Жора – с Джимом, а Вонг будет с Владасом на лавке посередке.

– Решили, – кивнул Дед.