Глава 25
Тейя сидела на предмете мебели, названия которого не знала. Устроен он был просто: доска из натурального дерева на двух перпендикулярных подпорках. На ней могли размещаться сразу несколько человек, но сейчас, за столом из того же материала, она была одна. Ни один из воинов даже попыток подсесть к ней не делал. И более того, смотреть в ее сторону никто не пробовал, если и натыкались взглядом, то невольно.
Вчера вечером, прибыв под стены форта (тоже из дерева), она пережила несколько неприятных минут, когда оттуда начали запускать тяжелые стрелы из простейших механических орудий. Эхнатон вылетел вперед и на полной громкости начал раз за разом заявлять, что они прибыли по приглашению Либерия. Только после этого с ними начали говорить.
В форте действительно ожидали их прибытия. Тем удивительнее, что воины церкви оказали такой агрессивный прием.
С Тейей поговорил комендант. Он показал ей место для ночлега и помещение, где можно получать пищу. С тех пор с ней никто даже словом не пытался перекинуться.
Она начала понимать, что, несмотря на заверения Либерия о поддержке, ей и всем остальным будет непросто жить среди этих людей.
На завтрак было необычное блюдо: какие-то слабо перемолотые зерна, разваренные до клейкой массы. На них выливали из черпака мелкие куски жирного мяса с соком, получившимся в результате приготовления этого мяса. Еще не так давно она бы при виде такого блюда могла выразить отвращение самым неприглядным образом, но сейчас уплетала за обе щеки.
Смешно, но в спешке, готовясь к походу, Тейя забыла об одной важной вещи: что следует прихватить с собой еду. С того момента, как покинула базу, крошки во рту не держала. Спасибо, что по прибытии ее не только обстреляли, но и накормили. Да и сейчас продолжают кормить.
Хотя никто на нее не смотрел, она почему-то ощущала десятки взглядов со всех сторон. Церковники больше не считали ее врагом рода человеческого, но и равной себе не признавали.
Может, дело не в происхождении? Может, все потому, что она не мужчина? Или того хуже, вообще не считают ее человеком?
Как же трудно понимать логику этих людей… Почему с Либерием было гораздо проще? Или сказывалось то, что перед этим он был долго знаком с Владом и много плохого пережил вместе с ним?
Выйдя из помещения для приема пищи, Тейя пошла через плац, внимательно смотря под ноги: вытоптанная до камнеподобного состояния земля была усеяна продуктами жизнедеятельности тягловых животных. И потому она не заметила, как болезненно худой человек с возбужденными глазами, в длиннополом черном пальто, появился со стороны ворот, замер, растянул рот в невероятно искренней улыбке идиота и, коротко разбежавшись, плюхнулся перед ней на живот.
Тейя опешила, когда непонятно откуда взявшийся человек в черном одеянии обхватил ее за ноги и начал целовать ботинки, захлебываясь одновременно смехом и рыданиями. Странному незнакомцу не помешала бы бритва, ножницы и ванна. Особенно актуально было последнее: от него немилосердно смердело.
– Вы что делаете такое?! – вскрикнула она, с отчаянным усилием вырвалась, отскочила.
Скользя по экскрементам животных, ужасный человек тянулся к ней, завывая что-то непонятное и пуская слюни из улыбающегося рта:
– Спасительница! Лобызать следы твои счастье навеки! Господь за спиною твоей в величии, и хор святой слышу я!
Солнце закрыла тень, сверху резво свалился Эхнатон, ловко подцепил манипулятором воротник черного одеяния, поднял мужчину, подвесив его напротив турели. Тот, продолжая нести непонятный бред, начал целовать пушечные стволы.
– Стоять! – заорал подскочивший комендант: пухлый невысокий церковник с детским лицом. – Вы давали слово, что ваши машины будут вести себя прилично!
Эхнатон начал оправдываться за Тейю:
– Зафиксированы агрессивные действия. Объект агрессии деактивирован. Пребываю в состоянии ожидания распоряжений по данному инциденту.
– Этот человек ведет себя странно очень, ненормально, он схватил меня за ноги и целовал ботинки, – скороговоркой пояснила Тейя. – Дрон подумал, что он хочет причинить мне вред, и вмешался. Он меня охраняет.
По краям плаца собирались воины форта, с любопытством глазея на происходящее. Должно быть, у них здесь мало развлечений, так что даже намека на них пропускать не хотят.
– Откуда в форте взялся миш?! – в ярости топнув ногой, закричал комендант.
– Наверное, с гонцом пришел, – ответили из толпы.
– Гонец?!
– Да.
– Где он?!
– Кашу лопает. Всю ночь скакал по быстрой дороге. Лошадь потерял, гвардейцы ему свою дали.
К коменданту подскочил совсем молодой воин и, вытерев рот рукавом, отрапортовал:
– Прибыл по приказанию магистра Сагана. Приказано вам доложить, чтобы вы срочно обучили личный состав обращению с оружием, которое привезла Тейя Наррис. Вот пакет с приказом.
– Почему сразу не доложил, по прибытии?! – продолжал злиться комендант.
– Вы находились в заведении, куда входить с докладом считается неприличным!
Воины дружно хохотнули, комендант надулся еще больше и рявкнул:
– А миш откуда взялся?!
– На одном из переходов лошадь начала… Ну, вы, должно быть, знаете, как на таких дорогах тяжело с лошадьми приходится. Гвардейцы начали помогать, а среди них миш почему-то оказался. Не знаю даже откуда, святые бродяги всегда так появляются. Черный тоже начал помогать ее ловить. Только зря все, ногу она сломала. Я решил идти до последних врат пешком, и там уже новую лошадь взять у гвардейцев, а миш увязался за мной. Не прогонять же его было?
– Почему он так накинулся на эту девицу?!
– Накинулся?! Но миши не прикасаются к женщинам!
– Этот плюхнулся перед ней на брюхо, схватил за ноги и начал обувь целовать. И нес какую-то ахинею, я сам слышал.
Гонец, все это время таращившийся на Тейю, удивленно спросил:
– А вы разве не знаете?!
– О чем ты вообще?! Что за олухов в вашу службу набирают!
– Тейя Наррис – одна из спасительниц, посланная нам Господом. Миш, наверное, откуда-то узнал, что она в вашем форте, вот и увязался.
– Спасительница?!
– Все так говорят. И в храмах объявляют. Странно, что вы не знаете.
– Свободен, – буркнул комендант и начал задумчиво чесать в затылке.
Тейя заподозрила, что командир форта пытается найти в своей голове умную мысль, и это затянется очень надолго, потому что трудно найти то, чего у тебя нет, и поспешила поинтересоваться:
– А что делать с этим человеком?
– С каким?
Девушка указала на миша, взасос целующегося с кинетическим орудием.
– Пусть твоя машина поставит его на ноги.
– Но он начнет ползать за мной по земле грязной! Я сильно против этого!
– Да – этот точно начнет. Совсем какой-то дикий. Откуда только берутся такие?.. Эй! Гаро! Сатеб! Вам, я смотрю, делать совершенно нечего, раз нашли время ржать, будто кони! Возьмите уважаемого миша и позаботьтесь, чтобы этот святой человек как следует вымылся! Затем накормите его! И об одежде позаботьтесь! Выполнять!
Настроение у парочки упомянутых воинов резко упало. Только сейчас они вспомнили, что лишний раз на глаза командирам лучше не показываться, если не мечтаешь получить неожиданное и неприятное поручение.
А комендант указал пальцем на Тейю и спросил:
– Ты умеешь обращаться с привезенным оружием?
– Да.
– Надо показать это солдатам. Сможешь?
– Смогу. Когда и где это сделать?
– Здесь и сейчас. – Отвернувшись, комендант взревел: – Общее построение! Сигнал!
* * *
Тейе много раз доводилось выступать перед зрителями. Но в такой обстановке впервые.
Все иначе. Вместо многотысячной толпы, восторженными криками встречавшей все, что бы она ни вытворяла, жалкие полторы сотни мужчин. Все будто братья родные: высокие, широкоплечие, с мускулистыми шеями и руками, небрежно выбритые или даже бородатые, и прической столь скудной, что у одной Тейи волос больше, чем во всем этом форте. Вместо потолка дворца спорта синее небо, разукрашенное рваными облаками, снаряда для фрикаста нет, зато есть много других вещей, причем необычных: грубого вида постройки из плохо обработанного натурального дерева, настоящие живые лошади, привязанные к горизонтальному шесту, и нелепое оружие в руках зрителей. Вместо обтягивающего яркого и невесомого трико тяжелый угольно-черный комбинезон для работы в агрессивной среде, к тому же в неполной комплектации.
И сильное подозрение, что за всю историю форта она первая особа женского пола, оказавшаяся здесь.
– Сейчас уважаемая Тейя Наррис покажет нам новое оружие. А потом обучит, как с ним обращаться, – вещал комендант. – Цените оказанное вам доверие! Оружия мало, на всех не хватит! Получат только лучшие, а бездельникам останется старье! Уважаемая Тейя Наррис, наши воины вас внимательно слушают.
Не зная, с чего начать, Тейя почти застенчиво произнесла:
– Я иногда путаю слова в вашем языке, если непонятно будет, вы скажите, не надо стесняться.
– Все слышали?! Кто не поймет, тот не получит новое оружие!
Тейя сочла, что комендант как-то странно интерпретировал ее слова, но поправлять его не решилась. Похоже, у него какие-то особые взаимоотношения с подчиненными, и вмешиваться в них, ничего в этом не понимая, будет нетактично.
– Это оружие мы называем карабин. Он сделан из крепкого металла, но его все равно надо беречь от ударов. И от грязи тоже. Он защищен от воды, но если намокнет, удалите влагу сухой тряпкой и лучше не пользуйтесь, пока не подсохнет. Сушить карабин надо при не очень высокой температуре. Например, на солнце можно или в помещении, если не слишком близко к отопительным приборам. Принцип его работы похож на тот, который используется в ваших арбалетах. Только карабин выпускает не стрелы, а вот такие пули. Они размещаются вот в этой коробке, она называется магазин. В нее помещается двадцать пять пуль, и не надо пытаться набить их больше. Еще для стрельбы нужны энергетические элементы. Вот он: цилиндр в гнезде с другой стороны. Его хватает на два магазина, потом надо делать замену. Пули вылетают вот отсюда. Если выстрелить по диагонали вашего форта, то до противоположного угла пуля долетит по прямой, близкой к идеальной, так что, используя вот этот прицел сверху, не надо будет целиться выше. А дальше уже надо будет это делать, но не так значительно, как с вашими арбалетами. Карабином можно убивать животных, людей, даже если они в тяжелых защитных костюмах. Можно поражать сенсоры боевых машин, выводы антенн связи, сочленения манипуляторов, приводы внешних орудийных систем и прочие уязвимые узлы. Броню пробить из карабина не получится: пуля слишком легкая, скорость ее мала, импульс получается недостаточным. Чтобы осуществить выстрел, карабин надо включить, нажав вот эту кнопку, после чего, нажимая на этот крючок, будешь стрелять. Одно нажатие – один выстрел. Вот, я все сказала. Вы поняли? Есть вопросы ко мне?
Один из воинов с нагловатыми глазами развязным тоном произнес:
– У меня вопрос есть.
– Гельбо! – встрепенулся комендант. – Молчать! Сгною!
– Пусть говорит, ему же непонятно, – сказала Тейя.
– Все ему понятно, гаду подколодному, – пробурчал комендант и взмахнул рукой: – Ладно уж, говори, раз угомониться не можешь!
Воин медлить не стал и вместо нормального вопроса начал нести какую-то ахинею:
– Зачем нам эти закорючки, если есть арбалеты? Не все, конечно, стреляют, как Легда, но мы к ним привыкли, знаем, как свои пять пальцев. И один болт куда больше, чем вся коробка с этими вашими пулями. На игрушку похож этот карабин, а не на оружие. Так что, гм… уважаемая Тейя Наррис, я уж лучше с арбалетом побегаю, а эти детские забавы мы сопливым новобранцам оставим. Правильно я говорю, ребята?
Строй одобрительно загудел.
– Я же говорил, – тихо прошипел комендант. – От этого дурака ничего умного никогда еще не слышал. Ох и баламут…
Тейя прикусила губу, на миг задумалась, а потом кивнула:
– Хорошо. Я уважаю ваше мнение. Но мне хочется узнать, так ли оно верно, как вы заверяете. Давайте проделаем опыт?
– Что за опыт?
– Вы возьмете свой арбалет, а я этот карабин. Раз его болт так силен, то вы одним выстрелом сделаете больше, чем я всеми своими. Проверим?
– А чего там проверять, если и так видно всем, у кого глаза есть.
– Вы сомневаетесь в своей правоте?
– С чего бы я в ней сомневался?
– Ну, тогда давайте проверим, это не займет значительного количества времени.
Обернувшись, Тейя указала на повозку, груженную обрезками древесных стволов; судя по всему, это были заготовки для дров.
– Кто-нибудь возьмите кусок дерева, только чтобы не был маленьким, и поставьте вон туда. Нет, два куска возьмите. А вы, уважаемый Гельбо, идите за мной.
Дождавшись, когда мишени поставят, Тейя указала на них рукой:
– Стреляйте в тот кусок дерева, который справа.
– Далековато.
– Ну, подойдите ближе.
– А ты откуда стрелять будешь?
– Отсюда.
– Ну, тогда и я отсюда буду, незачем подходить.
Воин упер стремя оружия в землю, сунул в него ногу, подцепил кольцо взвода поясным крюком, выпрямился с хрустом в спине. Усилие, приложенное для борьбы со спусковым механизмом, потребовало сил, сбило дыхание. Выравнивая его, церковник выдержал короткую паузу, поднял арбалет, вдавил приклад в плечо, прищурился, выстрелил.
Он и правда умел обращаться со своим неказистым оружием. Болт попал в мишень, что на такой дистанции – значительное достижение. Правда, воткнулся в самый верх. Немаленькая чурка закачалась, едва не опрокинувшись, воины заревели, приветствуя достижение своего товарища.
Гельбо вскинул разряженный арбалет на плечо, издевательски ухмыльнулся и с деланым радушием указал рукой:
– Я и правда не Легда, но кое-что все же могу. Поднимай свою пращу с пульками, уважаемая, и вон туда стреляй, в левую чурку. И постарайся не очень далеко промазать.
Тейя стреляла куда хуже здешнего «снайпера». К тому же ради эффекта она жала спусковой крючок слишком быстро, не оставляя себе времени как следует прицеливаться. Только-только блок конденсаторов успевал заряжаться.
Острые, стремительно разогнавшиеся пули прошивали дерево, будто прессованную бумагу. Чурка лишь вздрагивала после каждого попадания, и с противоположной ее стороны вылетали облачка мелких опилок. Наконец, не выдержав издевательств, деревяшка развалилась, и Тейя перенесла огонь на другую. Когда и та сдалась, девушка выщелкнула магазин и произнесла:
– Осталось еще две пули, но выпускать их некуда. Гельбо, я плохо стреляю. Почти не умею это. Иначе у меня бы осталось не меньше половины магазина. Ваш воин Либерий лучше меня стреляет. И Влад. Жаль, их нет здесь… Ты все еще считаешь, что арбалет лучше карабина?
– Можно мне попробовать? – без тени насмешки попросил воин.
Тейя перезарядила оружие, протянула церковнику:
– Двадцать пять выстрелов. Показать, как пользоваться прицелом?
– Да это я и сам понимаю. Эй! Поставьте еще пару чурок! А лучше три!
Гельбо тоже расколол две мишени и хорошо поиздевался над третьей. И задумчиво произнес:
– Пули пробивают чурки навылет и попадают в стену. Ее тоже пробивают?
– Она у вас слишком толстая. Вряд ли. Я же говорила, что броневую машину карабин не пробивает. Что скажешь, когда попробовал?
– Ребята, промашка вышла. Забираю свои слова обратно. Это не детская игрушка. Полезная штука. Бьет очень кучно, гораздо лучше арбалета. Но непривычно, слишком легкое оружие, да и жужжит между выстрелами, как муха.
– К этому можно привыкнуть, – вставила Тейя.
– Можно. Если обидел чем, извини. Хорошее оружие. Против запов хорошее. Но нам бы против древних машин что-нибудь, потому как на вонючек степных и арбалета хватает.
– Для этого есть второе оружие. Эхнатон, принеси пушку.
Дрон обернулся быстро и аккуратно положил перед девушкой двухметровую черную трубу и прямоугольный ранец того же цвета.
– Для пушки надо два человека, она слишком тяжела, чтобы носить одному. В этом ранце энергоблок для нее, он подсоединяется проводом вот к этому гнезду. Его хватает на пятнадцать выстрелов, потом надо подключать запасной. Вот снаряд. Он похож на пулю, но гораздо больше и очень тяжелый. Два сильных человека смогут носить два ранца, трубу и тридцать снарядов. Слабые не смогут, поэтому ставить их к пушке нельзя. И…
Тейя замолкла, только сейчас осознав, что ее внимательно слушают те, кто со вчерашнего дня брезговал взглянуть в ее сторону.
Приказ Либерия пришел очень вовремя. Воинам церкви нравились игрушки, ради них они были готовы забыть многое.
При условии, что эти игрушки не для детей.
