Глава 21

Либерий перешагнул через труп, изрешеченный из карабинов и утыканный арбалетными болтами, бросил при этом взгляд вниз и сжал губы.

Несмотря на залитое кровью лицо, он узнал покойника. Сейчас старик, а не так давно еще весьма крепкий мужчина, обучавший рекрутов ордена бою без оружия. Кулак у него тогда был очень тяжелый. Слаб стал, определили его на почетную работу, охранять Цитадель, причем не стены, а внутренние переходы, но смерть нашла его и здесь.

Либерий прекрасно помнил этого человека и почти не сомневался: дай хоть немного времени, и он бы его уговорил, убедил, что они все делают, как следует. Но времени на слова не было, и старик встретил заговорщиков с оружием в руках, которое так и не успел применить: воины ордена очищали коридоры шквалом огня из карабинов, да и арбалеты свою лепту вносили.

Где-то впереди послышались крики, зазвенела сталь. Не везде пули решают все, есть и мечам работа. Коридор заканчивался массивной дверью, перед ней столпилось около десятка бойцов ордена. Навстречу прошел один «отвоевавшийся»: бледный, как сама смерть, пошатывается, левой рукой крепко зажимает кровоточащий обрубок правой.

– Чего стоите?! – рявкнул Либерий.

Ответил один из воинов. Имени его церковник не помнил, но лицо было знакомое: встречал неоднократно во время инспекций северной карантинной линии.

– Там заперлись несколько стражников. Мы не смогли им помешать.

Подойдя к двери, Либерий постучал в нее прикладом и, надрывая глотку, прокричал:

– Бросайте оружие и выходите, я гарантирую всем жизнь! Иначе ни за что не ручаюсь!

– Зайди и сам забери! – приглушенно выкрикнули с другой стороны.

Один из воинов покачал головой:

– Дверь крепкая, вышибить трудно будет.

– Приведите сюда расчет с пушкой, – приказал Либерий.

Братья зловеще заулыбались. Каждый из них если не видел, то хотя бы слышал, на что способно оружие, привезенное с юга. Против него не то что дверь – каменная стена не устоит.

Воин, имени которого Либерий так и не вспомнил, неуверенно произнес:

– Пушка может поубивать и тех, кто там заперся.

– Все, кто не бросил оружие, – враги, – безапелляционно заявил Либерий.

– Это да, но ведь мы не знаем, кто там с оружием, а кто без.

– Не имеет значения. На взятие этого яруса Цитадели по плану магистра отведено полчаса. Если будем перед каждой дверью возиться с тараном, то до утра не закончим. Ты уверен, что никто за это время не успеет выскользнуть и добраться до казарм гвардии? Они ведь не так далеко отсюда, и у них тоже есть древнее оружие. Хочешь большой крови?

– Да нет, – отмахнулся воин. – Просто не по себе как-то. Я видел Саниса, мы с ним службу начинали. Покалечило его сильно, биота не помогла, сюда его перевели. Теперь он мертв. А ведь раньше нашим братом был.

– Братья бывшими не бывают, – хмуро заметил Либерий. – Я тоже видел тех, кого знал. И мне жаль, что так получилось с ними. Но Цитадель должна быть взята быстро, иначе нам придется воевать с гвардией конклава.

Иногда Либерий не понимал своих братьев. Кровь, бой, смерть и страх, что она пришла за тобой, а они находят время для не имеющих смысла разговоров.

В коридоре показалась целая процессия: впереди шагал брат, посланный за «артиллерией», за ним два воина двигались друг за другом, неся на плечах двухметровую черную трубу со сложенными сошками.

Узнав переднего, Либерий ухмыльнулся:

– Легда, я так и знал, что ты сменишь свой арбалет на это чудо.

Воин заулыбался, приветственно взмахнул рукой:

– Рад, что тебя не прикончили в той степи, брат.

– Я тоже рад. И за тебя. Говорят, ты там озеро крови выпустил запам?

– Да, пока болты были, веселился. Только потом ушел. Сейчас проверим, какова эта штучка в деле, – Легда погладил пушку. – Эту дверь вышибать?

– Эту.

– Тогда разбегайтесь все, может обломками зацепить, – предупредил Легда.

Пока расчет устанавливал ручную пушку, Либерий сделал попытку еще раз образумить запершихся:

– Эй! За дверью! Сейчас мы ее разнесем, и вас вместе с ней! Последний раз предлагаю: бросайте оружие и выходите!

– Либерий, ты, что ли?! – донеслось из-за двери.

– Да – это я!

– Что тебе пообещал Техно за предательство рода человеческого?!

– Все как раз наоборот: те, кто отдает вам приказы, ему продались. Мы пришли, чтобы очистить церковь от предателей!

– Предатель ты! Тебя ждет ад!

– Ад ждет вас! И прямо сейчас, если не сдадитесь! Все знают, как я поступаю с теми, кто покрывает слуг Техно! Ну?! Будете выходить?!

– Гори в аду! Ты не Либерий! Либерий сгинул в степи, а его телом завладел Техно!

– Да Техно плевать и на меня, и на мое тело! – взбеленился Либерий.

– Говорить с ними будешь или можно начинать?! – деловито поинтересовался Легда.

Либерий сплюнул, сделал пару шагов назад, приказал:

– Начинай. И все прикройте лица, щепками может по глазам врезать.

Пушка коротко пискнула, сигнализируя о зарядке боевого контура, и раздался резкий звук, ударивший по ушам, – будто кнутом хлестнули по тонкой доске. Вслед за этим послышался приглушенный протяжный крик как минимум тяжелораненого человека.

Либерий отвел ладонь от глаз и едва сдержал готовое вырваться ругательство: снаряд не разнес двери, а просто оставил в левой створке аккуратное отверстие. Подскочив, он сунул в него ствол карабина, выстрелил несколько раз, услышав еще один крик: кого-то зацепил. И опять заорал:

– Это было предупреждение! Последнее! Вы меня знаете! Я, Техно побери, тот самый Либерий! И если что-то сказал, то так оно и будет! Мы будем стрелять по двери, пока не превратим ее в труху, и вас вместе с ней! Даю минуту, и больше с вами говорить никто не станет!

Если среди засевших стражников есть фанатики, то вряд ли слова помогут. Но церковник надеялся, что на такую службу они попадают нечасто. Значит, богобоязненность у них не сказать чтобы очень сильная, а вот беречь свою жизнь воины, как ни странно, умеют получше, чем те, кто занят мирным трудом. Должны понимать, что их позиция превратилась в ловушку. Устраивать вылазку – это выйти в коридор, под стволы карабинов, пробивающих любые доспехи, будто их не замечая. Продолжать сидеть – это ждать, когда дверь разнесут из пушки, и хорошо, если при этом не покрошат всех, кто за ней прячется.

Стражники долго думать не стали:

– Либерий, мы готовы сдаться! Но здесь иерарх Риони со своим секретарем! Они заперлись в кабинете и говорить отказываются! Мы не можем заставить их сдаться!

– Хорошо, выходите сами! Только без оружия, и руки держите на виду!

– У нас двое раненых! Один идти не сможет, у него нога оторвана! Он без сознания!

– Оставьте его, мы о нем позаботимся! Выходите!

За дверью загрохотало – стражники начали разбирать баррикаду. Затем створки со скрипом разошлись, воины Цитадели потянулись один за другим, опустив головы и держа руки над головами ладонями вперед.

– Отвести их к остальным, и раненого унесите, – приказал Либерий.

На пороге он ступил в лужу крови, залившей усыпанными щепками пол, пошел дальше, оставляя за собой омерзительно выглядевшие следы. Все тем же прикладом постучал в дверь кабинета:

– Открывайте, иначе будем стрелять!

– Не заперто, – еле слышно донеслось с той стороны.

Либерий повернулся к оставшимся воинам:

– Ждите здесь, к двери не подходить, пока я не позову или шум не услышите.

Риони сидел за массивным столом, застеленным багровой скатертью. Секретарь, пухлый невзрачный человечек, затаился в углу, поблескивая оттуда перепуганными глазками.

А вот иерарх был воплощением спокойствия. Либерий, которого с этим человеком связывало очень многое, едва удержался от привычного ритуального поклона. Остановившись на середине кабинета, он заявил:

– Цитадель очищена от предателей. Но остались некоторые вопросы. Один из них – вы. Времени решать нет. Ответ нужен прямо сейчас.

– Ответ на что? – спокойно уточнил иерарх.

– Вы один из немногих людей, которых я здесь уважаю. И не только я. И один из тех, кто сделал меня тем, кто я есть. Как вы уже заметили, в Цитадели изменения. И не только в ней. На носу война, каких еще не было. Война против самого Техно. И нам нужны все силы. Вы один из тех, кто может успокоить гвардию. Я прошу сделать это, или нам придется воевать против нее, ослабляя себя. Вы ведь не хотите, чтобы против древних пошли уцелевшие в резне, которая может произойти? Не думаю, что уцелеет много, а древние не тот противник, против которого можно выступать малыми силами.

– Либерий, я тебя не понимаю. Совсем не понимаю. Увидев сейчас, решил, что тогда, в степи, ты, исчезнув, попал в плен, и слуги Техно тебя изуродовали, сделав своим орудием. Но нет, ты не похож на изменившихся. Тогда зачем все это? Ты и остальные предали абсолютно все. За всю историю церкви ни разу никто не поднимал руку на брата.

– Ой ли? А сколько было казнено по решению внутреннего трибунала? За один намек на скверну каждого из нас ждала бескровная смерть от удавки. А для таких, как вы, высоких чинов, делали послабление: давали умереть от яда. Кто считал таких погибших?

– Это всего лишь преступники.

– Да? Помните Денебера? Он был братом по ордену. Вместе с ним мы начали службу на западной границе. Однажды его отправили в дальний рейд. Среди пустошей они нашли озеро, на берегу которого стояли шалаши. Там несколько запов ловили рыбу. Они пришли туда за ней, а не воевать, и привели своих женщин. Мужчин убили, а женщин Денебер приказал не трогать. И потом еще рассказывал всем, что среди них были симпатичные, и он едва удержался, чтобы не прихватить одну из них с собой. А затем его вызвали на заседание трибунала, после чего удавили в одном из здешних подвалов. А он ведь убил много запов своими руками. И не раз был ранен, проливал кровь. Так неужели он был преступником?

– Закон гласит, что зап не имеет права жить. Без разницы – мужчина это, женщина или ребенок.

– Закон, который убивает своих, – плохой закон. Именно тогда я впервые задумался, что не все так гладко, как говорят. Странное занятие для простого деревенского парня: думать. Но вы меня этому научили, за что вам отдельное спасибо.

– Жаль, что я не знал, к чему это приведет…

– Не будь меня, кто-то другой бы это начал. Да и сейчас я не один и даже не самый главный здесь.

– Саган?

– И он тоже.

– Ваш магистр всегда думал о чем угодно, но только не о благе для церкви.

– Благо? Вы хоть что-нибудь видите кроме этих сырых стен? Чем станет церковь без прихожан? А прихожан становится все меньше и меньше. Вы сами, своими приказами, отрезали север карантинной линией. Думаете, за ней кто-то выжил? А если и выжил, то благодарен церкви за это?

– Техно наслал болезнь. Мы пожертвовали малым, чтобы сохранить целое.

– А теперь болезнь появилась на востоке. Опять будем строить карантинную линию? А потом снова и снова? И к чему в итоге придем? К тому, что карантинной линией станут стены Цитадели? Этого не так уж долго осталось ждать. Мы живы только благодаря непонятной милости тех древних, которые засели на западе от нас. Они зло похуже вашего Техно. Перед болезнью люди видят знамения на небе. Так вот – это не знамения. Это машины – летающие машины. Они разносят болезнь. Если древние захотят, они легко отравят все наши земли. Мы вымрем в считаные дни. Я думаю, они не сделали этого до сих пор по одной причине: церковь в своем нынешнем состоянии для них выгодна. Древних просто пугает наше население, его количество, вот и сокращают.

– Чем же им так выгодна церковь?

– Тем, что работает на их благо. Эти древние особые: они ненавидят всех, кроме себя. В том числе и других древних. А чем занимаемся мы? Убиваем тех, кто приходит из пустошей. То есть помогаем этим тварям – других древних они ненавидят сильнее всего.

– Либерий, ты меня запутать решил?

– Даже не пытался. Мне трудно. Надо много сказать, а время не ждет. Благодаря вам я могу целую толпу убедить в чем угодно, но прекрасно понимаю, что именно на вас эти методы не подействуют.

– Тут ты прав…

– В степи я и правда попал в плен к запам. И там был тот древний, за которым я долго охотился.

– Какой именно? Он ведь не один?

– Теперь один. Древние, с которыми мы воюем, убили его друга. Влад – последний из той группы. Если не считать ту девчонку. Она жива?

– Да. Бесполезная, но казнить не стали. И еще в горах мы схватили его сообщников, они из наших. Тоже живы, держим здесь, еще не решили, как с ними поступить.

– Влад тоже попал в плен, мы сидели в одном загоне. И сбежали оттуда вместе. Потом мы пошли на юг. Точнее – это он туда пошел, а я увязался. Я не мог понять, в чем его отличие от других древних, и хотел это узнать. Мы вместе странствовали не один месяц. Много пережили вместе. Думаю, я даже с ним подружился. Чувствую к нему то, что чувствовал к тем, с которыми начинал службу. Кто из них остался? Никого. Я везучий – единственный, кто пережил врагов и наших палачей.

– Ты предал церковь из-за этого древнего?

– Оставьте глупые слова о предательстве. Я ничего и никого не предавал – вы должны это понимать.

– Не понимаю…

– Мы подняли из сна других древних. Разные люди, как и мы. Некоторые – откровенный мусор, с некоторыми я тоже хотел бы подружиться. Есть там женщина… девушка… Вы таких еще не видели.

– Тебя подкупили женщиной?

– Нет. Она даже не моя, а принадлежит Владу. Хотя слово «принадлежит» не слишком удачное. Она очень странная, не похожа на наших женщин. Есть еще один древний вроде нее. Не в том смысле, что похож, а что может принести много пользы. Видите мое оружие? Это его изобретение. Он способен обеспечить им весь орден и гвардию. Это не тот хлам, которым забиты наши арсеналы. Там мало что работает, а остальное на грани поломки или истощения того, что вы называете силой, а древние боеприпасами или энергией. Они могут все починить или обеспечить нас куда лучшим. Знаете, что такое наша Цитадель? Это древний музей. Место, где хранили вещи из старых времен. Люди приходили на них смотреть – раньше такое развлечение было. Получается, что все это изначально было рухлядью. Свое оружие мы можем использовать только благодаря его великой древности. С новым ничего не получится. Для нового надо в голове иметь особую вещь: биометку. Без нее ни одно устройство не сможет услышать приказы.

– Биометка? Клеймо Техно?

– Никакое это не клеймо, а очень полезная штука. Я бы от нее не отказался.

– Как жаль, что ты рассказываешь это не перед комиссией внутреннего трибунала…

– Если мы хотим выжить, то должны объединиться с нормальными древними. Без них нам недолго осталось. У них есть знания, оружие и полезная техника. Перед дверью в ваш кабинет искалечило стражника. У древних есть машина, которая вернет ему ногу. Достаточно положить в нее человека, и он выберется из нее как новенький. Да что там нога! Я, как и другие, вас очень уважаю за мудрость и опыт, и мне трудно подобное говорить, но давайте признаем: добродетель ваших дочерей – это больной вопрос. Не так ли?

– Очень больной, – с явной неохотой признал иерарх.

– Пара дней в регенераторе – так называют эту машину, и они выберутся девственницами. Согласитесь, что отцам вроде вас такое может пригодиться.

– А машина сможет изменить им мозги так, чтобы они не кидались на каждого, кто носит штаны? Ну и заодно хорошо бы им рожи из лошадиных переделать в человеческие. Это возможно?

– Боюсь, регенератор это не сможет. Но…

– Тогда и смысла нет, – резко перебил Риони. – Ты используешь то, чему я тебя учил: пытаешься сменить эмоциональную составляющую беседы. В данном случае на юмористическую, к тому же имеет место подкуп некими благами, явными или вымышленными.

– Я не обманываю.

– Не имеет значения. Ты говорил, что нет времени, но теряешь его неразумно. Вспомни, чему я тебя научил и скажи очень коротко: чего именно ты от меня хочешь?

– Я хочу, чтобы древние, с которыми мы воюем, исчезли. И вы можете в этом помочь.

– Чем именно?

– У вас огромный авторитет. Вы главный идеолог церкви. Равных вам в этом нет. Разве что Герби приблизился, но его пришлось убить.

– Герби мертв?

– Он был глуп. С ним нельзя было договориться. Он жег крестьян за водяные мельницы, а тем, которые жили в соседних деревнях, приказывал голыми руками рыть каналы, отводя воду от пепелищ. В назидание всем. Тупой фанатик. От Влада и его товарищей, в том числе и от думающей машины, до сих пор работающей, я узнал, что на Марсе до сих пор есть какие-то люди, неизвестно, кто они и чем живут. Они могут оказаться нашими врагами, и врагами сильными. И это не все. Иногда от звезд прилетают корабли железной саранчи. Одиночные корабли. Наверное, вынюхивают. Зачем? Очень вероятно, что готовят новый флот. И что мы будем делать, когда он появится? Мы слабы, как дикие звери. Мы даже водяные мельницы не даем крестьянам делать. Чем мы будем воевать против космических кораблей? Вы видели записи древние и знаете, как это будет. Мы даже поцарапать таких врагов не сможем. Смерть придет с небес. Для всех нас смерть. Надо что-то делать, и делать быстрее.

– Ты так и не сказал, что именно хочешь от меня.

– Влад, Тейя Наррис и Эйсо Картар – это великие герои древности, которых сам Бог прислал, чтобы помочь нам справиться с бедами и шагнуть дальше: к величию человечества и стоящей над ним церкви. И к звездам. Потому что или мы до них доберемся, или небеса придут к нам с огнем. Лучше уж мы сами к ним когда-нибудь придем. Это наша дорога. И вот что всем следует знать: враги рода человеческого схватили героя Влада и заслали в церковь своих шпионов. Мы должны освободить героя, не жалея своих сил и жизней. И уничтожить всех шпионов. И сделать это надо быстро. Вы тот, кто должен в этом убедить всех: гвардию, народ, церковные службы.

– И все? Я вот так просто должен заявить, что троица древних теперь имеет статут святых при жизни?

– Да. И про их товарищей не забывайте, тоже древних. Святость они не заслужили, но и костер тоже не для них.

– Народу подобное не понравится.

– Народ с радостью будет жрать дерьмо, если как следует ему объяснить, что это вкусно и полезно. Я не один раз молол полную чушь перед толпой, и даже внешне умные люди ей охотно верили.

– Ты циничен.

– Как и вы.

– На юге брожение умов, там собралось слишком много тех, кто недоволен церковью. Возможны бунты после такого поворота.

– Бунтов не будет. А если будут, то мы их задавим. Орден пошел за Саганом, с оружием древних у нас не будет серьезных противников. Я не имею в виду других древних – с теми придется трудно.

– Я не желаю быть вашим голосом.

– Вы будете одним из нас, а не просто голосом.

– Тогда мне придется узнать многое. Все.

– Обещаю: подробности расскажу все до единой. И вы поймете, что я вас не обманывал. Но могу я рассчитывать на вашу помощь именно сейчас? Гвардия не будет долго ждать.

– Итак, я должен объявить гвардии, что все происходящее – это результат борьбы со шпионами Техно?

– Да.

– И что три древних героя со своими помощниками явились к нам на помощь по воле Господа?

– Именно так.

– Это самая отвратительная ересь, с какой мне доводилось сталкиваться. Древние всегда были злом. Всегда.

– Времена меняются.

– Похоже, что так…

– Так вы с нами?

– Люди за дверью могли слушать наш разговор?

– Нет, я приказал им не подходить.

Риони скривился, будто от зубной боли, неторопливо развернулся, поднял арбалет. Только тут стало понятно, что иерарх все это время держал его заряженным, пряча под столешницей.

Либерий нервно сглотнул, увидев широкий наконечник болта: после такого подарка в брюхо или грудь биота уже не понадобится.

Секретарь тонко вскрикнул испуганным зайцем, когда палец иерарха потянул за спуск. На шум распахнулись двери, ворвались воины.

– Стоять! – Либерий поднял руку. – Все в порядке! Господин иерарх убил шпиона Техно! Закройте дверь и ждите!

Дождавшись, когда воины удалятся, Либерий спросил:

– Зачем?

Риони, не сводя мрачного взгляда с подрагивающего в агонии тела секретаря, ответил:

– В последнее время он начал очень много болтать. То, что было сказано в этом кабинете, должно здесь же и остаться. Нам не нужны лишние разговоры. Об этом следует начинать заботиться прямо сейчас.

– Да, как-то упустил. Времени нет нормально все обдумывать.

– Отрывай от сна, но всегда его находи. Если мы не думаем, то не живем.

За дверью послышался шум, она чуть приоткрылась, и взволнованный голос доложил:

– Машина, на которой вы к нам прибыли, прилетела сюда. И требует вас к себе. Человеческим голосом. Воины волнуются. Ну, те, которые ее еще не видели. Как бы беды не случилось.

Воины выражали свое волнение самым незамысловатым образом: стреляли в Эхнатона из арбалетов, кидали копья и камни. Как всегда бывает при какой-либо суматохе, непонятно откуда вдруг появился миш, с ходу взялся за дело: попытался изгнать древнюю машину церковными песнопениями. Кавардак тот еще получился.

Либерию стоило немалых трудов угомонить всю эту толпу, и лишь после этого дрон доложил по всей форме:

– Эхнатон две тысячи сто четырнадцать дробь сорок три прибыл с базы стратегического резерва. Докладываю: база захвачена радикалами, контролер не функционирует или захвачен. В процессе разведки окрестностей базы был уничтожен теккон противника. Имею незначительные повреждения, неполный боекомплект и наведенную радиоактивность корпуса.

– О Владе мы уже знаем.

– Позвольте уточнить источники вашей информированности?

– Космос слышит твои передачи, но ты не слышишь его.

– Вас понял. Имеют место недиагностируемые неполадки в системе связи.

– Я знаю, что не имею права тебе приказывать. Но мы собираемся освободить Влада, если он еще жив. Твоя помощь нам не помешает.

– Вас понял. В связи со сложившимися обстоятельствами временно выдаю вам командный допуск. Пребываю в ожидании ваших распоряжений.

– К западной линии фортов едет Тейя, везет оружие. Скорость у нее небольшая, маршрут я тебе на карте покажу. Попробуй встретить и провести ее без проблем. Вот карта. Я набросал по точкам, которые передавал Космос. Точки обозначены и цифры рядом. Понятно?

– Поднесите к оптическому сенсору.

Либерий поднес листок к линзе:

– Теперь видно?

– Так точно.

– Я буду там через два дня с армией. Если вы успеете раньше, подождите на месте. Давай, лети к ней.

– Вас понял. Выполняю.

Риони, увязавшийся за Либерием, покачал головой, глядя вслед удалявшемуся дрону:

– Машина с человеческим голосом на службе церкви… Будет очень непросто подобное объяснять.

– У вас это получится.

– А если нет?

– Ну вы же как-то объясняли древнее оружие на службе церкви?

– Но его освятили первые иерархи.

– Назовите себя равным им и освящайте все, что в этом нуждается. И вон – мишу это покажите. Он своим растрезвонит, а те по всему миру быстро разнесут, что древняя машина может быть не только проклятой, но и святой. Дураки ведь, сами думать не умеют, а чужие мысли хорошо запоминают, если правильно их вбивать.

– Гм… А ведь идея хоть и проста, но удачна.

– Если что-то еще будет непонятно, обращайтесь в любое время.