Арио судили тайно, через неделю после того, как Злой с Тесаком и Хрипатым перестреляли пытавшихся арестовать их «верных» и ушли из города. Отряженная за ними погоня вернулась с пустыми руками.

Я угадал, Круглый был арестован еще до того, как Бирр прислал мне письмо. Его содержали в княжеской тюрьме, в подвальной камере без окон, в коридоре, куда не пускали никого и откуда никого же не выпускали. И судили его там же.

Почти час я ждал в темном сыром коридоре, прислушиваясь к бубнящим голосам, доносящимся из-за чуть-чуть приоткрытой массивной двери. У самой двери стояло двое в мундирах княжеской личной стражи – какой и я могу скоро надеть. Стояли молча, неподвижно, привычные к такой службе. На лавках в коридоре, сводчатом и тускло освещенном масляными лампами, сидели мы – свидетели. Никого больше я не знал, как и не знал, о чем они будут свидетельствовать.

Скрипнула дверь, из-за нее выглянул человек в чиновничьем мундире, выпустив очередного свидетеля, затем он позвал меня:

– Рейтарский сотник Арвин.

Я поднялся с лавки.

– Прошу вас, – вежливо сказал чиновник, пропуская меня в дверь.

Судили Арио в пыточной камере, в которой просто отодвинули в угол все станки для взыскивания истины и поставили длинный стол для трех судей и стул для подсудимого – стоять он уже не мог. В ней же его, наверное, и пытали. Перед судом его переодели и перевязали, но все равно было ясно, что на нем нет живого места. Хотя лицо палачи оставили нетронутым. Наверное, для того, чтобы не превращать суд совсем уже в фарс.

Увидеть меня Арио не ожидал. Никак не ожидал. Я думаю, что это было для него ударом худшим, чем весь этот «суд». Пока я отвечал на вопросы, он смотрел мне в лицо, словно надеясь получить ответ – зачем? Почему я это сделал?

Почему? Потому что я видел сон, в котором над степью поднялось солнце, и в его свете я нашел дорогу, ведущую к реке. И я бежал по ней и видел жену и детей, и они видели меня и махали мне руками. И река за их спинами переливалась в рассветных лучах, отражая их частыми мелкими искрами. И я понял, что нашел путь дальше. Из тупика. И тот, кого я встретил в степи, больше не в силах навредить ни мне, ни им.

А Арио… Арио пожирает тот самый монстр, которого он вырастил. Как в детской сказке про ученика колдуна, который хотел научиться вызывать демона. Он научился, он его вызывал – и демон разорвал молодого чародея на куски, утащив душу в преисподнюю. Потому что он демон и это то, что он делает. В этом его суть.

Отвечая на вопросы судьи, я смотрел Арио в глаза, не отводя взгляда. Нет, я его не карал, потому что тогда надо было покарать и меня. Даже не я убивал Круглого сейчас, а князь Вайм, которого я с удивлением обнаружил в этой же камере, – он сидел в дальнем углу, почти за спиной у Арио, решив, видимо, не пропустить ни единого мига из унижения того, кто привел его к власти. Как же я разгадал его душу – я сам удивляюсь. И я ли разгадал? Что-то слишком прозорливым я стал в последние дни. Не ведет ли меня по выбранному пути чья-то невидимая рука?

Я скосил глаза на маленький алтарь Брата с Сестрой, который притащили в это гнусное место и на котором зажгли огонь, и когда меня отпустили, задав последний вопрос, я осенил себя знаком, глядя на эту маленькую лампадку, плывущую в чаше воды. Благословите меня, боги, на то, что я собираюсь сделать.