Когда в вечерних сумерках с меня сняли повязку, я увидел рядом с собой всех: Вышату и Вакулу, Всегдра и Иолая, старуху Эго и Горыныча. Несколько поодаль держался гордый и независимый крылатый конь Пегас, приветствовавший меня снисходительным ржанием. Радости, как моей, так и моих друзей, не было предела.

Как оказалось, после моего исчезновения из Ирия Вышата узнал о случившемся со мной от волхвов, а узнав, немедленно отправился на поиски. К поискам подключился сам Сварог, а затем, по его просьбе, и Зевс. Короче говоря, меня искали все и везде. Морские боги шарили в океанских пучинах, северный бог ветров Позвизд и греческий Борей, позабыв былые распри, облетели несколько раз всю землю, но так и не смогли отыскать моих следов. Вообще на мои поиски были брошены все божественные и не только божественные силы, но безрезультатно. В это же время богам стало известно, что меня ищет кто-то еще, причем этот “кто-то” был столь могуществен, что сталкиваться с ним как Сварог, так и Зевс весьма опасались. Оба понимали, что вокруг моей особы происходят необычные и страшные события, излишнее любопытство может навлечь большую беду. В то же время богам было ясно: если этот “кто-то” найдет меня первым, то произойдет что-то непоправимое не только для самих богов, но и для всего человечества.

В эти тревожные для всех дни, разумеется, не сидели сложа руки и мои друзья. Отправившись в путь на Горыныче, Вышата быстро отыскал Геракла и вместе с ним и с остальными сотоварищами поспешил на мои поиски. Они обшарили многие страны, но нигде не нашли моих следов. Тогда-то у воеводы и появилась мысль поискать меня в царстве Аида.

— Найти мы тебя не могли, а потому я решил, что посторожу тебя на входе в Аид, — рассказал мне Вышата. — Если у тебя все обстояло благополучно и ты жив, то наша помощь была бы тебе не нужна. Если же ты был уже мертв, то твоя душа должна была прийти к Харону, тут-то мы б ее встретили и постарались отбить.

— Как говорится, место встречи изменить нельзя! — рассмеялся я, вспомнив знаменитый некогда остросюжетный фильм.

Прежнее желание Геракла спуститься в Аид весьма кстати совпало с решением моих друзей. Геракл должен был проверить, не успела ли моя душа залететь в царство мертвых раньше, чем мои товарищи добрались до пещеры Аида. С Гераклом хотели идти все. Однако простым смертным, как известно, идти туда было нельзя, а потому в пещеру Тэнара Геракл отправился один. За первого героя Эллады особенно не волновались, ведь Аид приходился ему родным дядей. Остальные же остались наверху ждать результатов его миссии, а так как Геракла все не было и не было, Вышата уже решился, несмотря на грозившую опасность, идти всем отрядом вниз и попытаться любой ценой спасти попавшего в беду товарища. В этот-то момент и появились наверху мы с Гераклом. В общем, все можилось на редкость удачно.

— Единственное, что нам удалось узнать о тебе, так это то, что за тобой охотятся некие могущественные силы, но и они тоже никак не могут тебя найти! — еще раз озабоченно повторил мне воевода.

— Все именно так и есть! — кивнул я ему. — Однако боюсь, что с моим появлением на земле они быстро меня разыщут!

— Ну, это теперь не столь опасно! — заверили меня в один голос Вышата и Геракл. — Теперь рядом с тобой мы!

Затем мы решили перелететь в какой-нибудь забытый всеми уголок земли, где ждать знака моего нательного креста. Вылетать решили с восходом солнца. Однако, как известно, человек предполагает, а небеса располагают.

Нападение было произведено по всем правилам военной науки в тот предутренний час, когда сон более всего сладок, а бдительность, естественно, притупляется. Прежде чем мы что-то успели понять, был убит охранявший наш сон Иолай. Враги свалились на него как снег на голову. Это были какие-то крылатые существа, обрушившиеся на нас сверху. Шансов в этой ситуации уцелеть у Иолая не было никаких, но греческий герой успел все же своим предсмертным криком предупредить нас о нападении. Секунду спустя все мы уже вступили в схватку. Некоторое время мы просто рубились, стараясь сообразить что к чему. Нападавшая сторона, видимо, тоже несколько растерялась, не ожидая столь энергичного отпора. Сориентировавшись и пробившись друг к другу, мы начали действовать уже единым фронтом. Ситуация, однако, была не из простых. В начале схватки получил серьезное ранение Вакула, но, несмотря на рану, остался в строю. В стороне, оказавшийся отрезанным от всех, вел в одиночку неравный бой Змей Горыныч. А судя по столбам пламени и тучам дыма, пока он держался неплохо. Вместе с ним, скорее всего, находились и Всегдр, и Эго. Мы же бились вчетвером: я, Вышата, Геракл и Вакула.

Я долго не мог понять, с кем же мы сражаемся. Лица наших противников были скрыты какими-то черными масками. Меня не покидало ощущение, что мы ведем бой против невесть откуда появившегося спецназа начала третьего тысячелетия. Когда же начало светать и стало возможным хотя бы немного разглядеть наших противников, я невольно вздрогнул: против нас сражались не кто иные, как демоны. Их было не менее десятка. Еще какое-то количество дралось одновременно и против нашего героического Змея, который предпочел смертельный бой спасению бегством.

По тому, как грамотно на нас напали, как мастерски владел противник своим оружием, как энергично пробивались противники именно ко мне, я понял, что вновь найден своим самым главным врагом, что именно этот бой будет для меня, возможно, самым тяжелым, а может, и самым последним.

Демон, который сражался со мной, показался мне очень знакомым. Разумеется, все эти черные исчадия ада были схожи между собой, но этот был какой-то особый. Я еще раз глянул ему в желтые глаза и внезапно узнал их! Так, значит, тогда в пустыне я не убил его, возродясь, он снова нашел меня.

Встретившись со мной взглядом, Гений Зла (а это был вне всяких сомнений опять он) усмехнулся:

— Ну что, вот мы и снова вместе! Я же говорил, что найду тебя даже под землей! К тому же мне надо еще и поквитаться за последнее рандеву в пустыне! Смертям уже дан ход!

— Что ж, я готов рискнуть!

Мой враг был искусен и опытен. Сражаясь, он зло рычал, обнажая желтые зубы-клыки. Во всем его дьявольском облике не было абсолютно ничего человеческого, за исключением разве что глаз. Но это были уже знакомые мне желтые глаза!

Меч моего противника мелькал молнией, и мне приходилось очень и очень нелегко. Причем и меч у него был тоже весьма не прост. С черного меча, как и с Кладенца, сыпались искры, он так же светился изнутри неким таинственным светом. Когда же Кладенец скрещивался со своим черным противником, то между ними будто вспыхивала яркая электрическая дуга, оба пылали огнем: Кладенец голубовато-зеленым, а его противник багрово-черным. Да, мой противник был равен мне во всем, а может, даже и сильнее. Впервые со времени обретения мною Священного Меча я столкнулся с таким серьезным соперником, тем более что он был мне не просто врагом. Я знал, что это давно уже не человек, хотя раньше и был таковым. Но нынешний Демон не был и простым демоном, которые сейчас вовсю сражались с моими товарищами. Он был Посланником! Таким же, как и я, но Посланником иных, черных сил! Посланником Зла и Мрака, Смерти и Небытия! Значит, ты и есть тот самый Гений Зла, о котором мне говорил Сварог, о котором я слышал от Зевса и Коуша? Что ж, наша первая встреча в пустыне завершилась моей победой, посмотрим, чем закончится вторая у входа в царство Аида!

Изредка бросая взгляд по сторонам, я старался не терять из виду общую обстановку боя, который кипел уже вовсю. Геракл в первые минуты боя успел прикончить двух демонов, Вышата с Вакулой уложили еще по одному, и теперь они втроем сдерживали оставшихся пятерых. Я же все еще никак не мог разделаться с предводителем вражеской стороны. Мы по-прежнему обменивались сокрушительными ударами, и наши Мечи, пылая друг к другу не меньшей ненавистью, чем мы, буквально рвались из рук в бой.

Тем временем в отдалении от нас дела обстояли хуже. Огонь Горыныча внезапно исчез, зато стали слышны чьи-то отчаянные крики и громкое рычание. Как хотелось бы мне оказаться там и поддержать своих друзей, прикрыть их от бешеных атак черного воинства, но, увы, сделать это было невозможно…

И все же мне удалось поразить своего врага. Не знаю уж, чьей заслуги было в этом больше, моей или Кладенца, скорее всего мы сделали это вместе. В какой-то момент я обманул Черного Посланника ложным выпадом Меча и заставил его раскрыться. Противник сразу же понял свой промах, но тяжелый меч не шпага, его не перебросишь мгновенно из руки в руку. И пока враг с запозданием попытался встретить мой удар, я опередил его. Кладенец взлетел ввысь, и мне осталось только точно направить его удар, который в одно касание и напрочь отсек левую руку врага. Отлетев и упав наземь, она быстро поползла ко мне и даже попыталась было вцепиться в ногу, но я впечатал ее каблуком сапога в землю. Морду Демона передернула судорога, но я так и не понял, была ли это боль физическая или же ярость мщения за свою руку, на которую я столь бесцеремонно наступил сапогом!

После ранения контратаки моего противника стали несколько слабее. Он ушел в глухую оборону и теперь то и дело беспокойно вращал своей рогатой головой в ожидании помощи. Так что радоваться было рано. А помощь не замедлила к нему прийти!

Оттуда, где еще недавно отважно сражались Горыныч с Всегдром, огромными прыжками, словно кенгуру, к нам неслось никак не меньше десятка демонов. Яростно хлопая крыльями и задрав кверху длинные хвосты, они с ходу вступали в бой. Сражение продолжилось, но уже в гораздо худших условиях для нас.

Теперь расклад сил был таков: против меня помимо персонального однорукого врага прибавилось двое двуруких. Против Вышаты, Геракла и Вакулы оказалось сразу одиннадцать. Двоих своих старых противников они все же успели обезглавить за несколько минут до подхода вражеского подкрепления.

Теперь, с подходом новых сил, однорукий Демон старался держаться несколько позади двух своих товарищей, хотя из боя, несмотря на столь тяжелое ранение, не выходил. Судя по подпаленному виду двух моих новых противников, победа над стариком Горынычем досталась им не очень легко. Они тоже выглядели достаточно уставшими и дрались без особой резвости, монотонно поднимая и опуская свои многокилограммовые мечи.

И снова, уже в который раз, меня выручил верный Кладенец! Понимая мою усталость, всю инициативу боя Священный Меч взял на себя. Я теперь только сжимал его в руках, сообщая ему поступательное движение, направление же последнего определял сам Кладенец, и определял всегда безошибочно. А потому в скором времени с плеч полетела одна, а за ней другая рогатая голова. Мы снова остались с одноруким Демоном один на один и снова скрестили свои пышущие пламенем мечи. Но наше противостояние продолжалось на этот раз недолго.

Неожиданно откуда-то сверху появилось еще более полутора десятков черных фигур, которые с гортанными воплями немедленно бросились на нас. Преимущество снова было на стороне врага. Едва группа прилетевших гадов распределилась по фронту и энергично вступила в рукопашный бой, как следом за ней в предрассветном небе показалась еще одна партия демонов, по количеству не уступавшая только что прибывшей. Силы Зла бросали против нас все свое воинство. Значит, где-то в мире уже произошло или вот-вот должно было произойти нечто, чего наши враги смертельно боялись и к чему мы, и в первую очередь я, имели самое непосредственное отношение. Именно поэтому наши враги стремились лишить нас жизни любой ценой. Надо отдать им должное: в этом стремлении они весьма преуспели. Дело принимало для нас совсем плохой оборот. Мы были окружены, несли потери, а неприятельские силы все прибывали. Чаша весов все больше и больше склонялась на сторону врага. Это было совершенно ясно как им, так и нам. Положение дел, возможно, могли бы переломить северные и греческие боги, но они почему-то не решались прийти к нам на помощь. Скорее всего, просто боялись открыто выступить против сил Зла. Короче говоря, мы были брошены на произвол судьбы и рассчитывать должны были только на себя.

Прекрасно понимая это, мой однорукий враг наконец-то оставил меня в покое и, отойдя в сторону, с интересом наблюдал, как семеро его соратников, обступив меня плотной стеной, пытаются нанести решающий удар. Увы, его ожидания не оправдывались, ибо я не собирался так быстро погибать! Пот заливал мне глаза, а я все рубился и рубился в каком-то яростном исступлении, потеряв счет времени и погибшим врагам.

Внезапно раздался истошный вопль. Вопил однорукий. Показывая уцелевшей рукой на меня, он что-то кричал своим соплеменникам. Отбив последовательно несколько очередных ударов и сам сделав точный выпад прямо в хрюкающую морду одного из нападавших, я опустил подбородок и скосил глаза вниз, туда, куда показывал однорукий. Туда, где поверх кольчуги мотался из стороны в сторону на шнурке мой нательный крест. И не поверил своим глазам. Крест СИЯЛ! Он сиял точно так же, как тогда, когда я стоял в столбе солнечного света, но только еще более ярко. Так вот чего так боялись мои враги, вот почему они столь яростно торопились разделаться со мной как можно быстрее! Мой родовой крест подал мне знак, и этот знак был им страшен!

Итак, час настал! Час, которого я так долго и трепетно ждал, час, к которому я так долго шел через все лишения и бои, сквозь пот и кровь! Но как некстати он настал! Что же мне теперь делать, когда и враг уже знает о том, что момент истины близок как никогда? Когда враг одерживает верх в нашей неравной схватке и вот-вот закончит ее несколькими точными ударами. Что я могу сделать в этой ситуации? Только как можно дороже отдать свою жизнь и надеяться на чудо!

Выход из ситуации напрашивался сам собой. Собрав оставшиеся силы, я дерзко бросился вперед и врубился в боевые порядки своих врагов, тут же положил еще троих, а остальных заставил отпрянуть. Этого рывка мне хватило, чтобы получить передышку и, пользуясь ей, бегом проскочить к своим сражающимся товарищам и оказаться у них за спинами. Силы их были уже на исходе. Вакула буквально истекал кровью. Его правая рука висела безжизненной плетью, и он, как мог, рубился только левой. Тяжелую рану в бедро получил и Геракл. Стоя на одном колене, он продолжал отважно драться. Вышата выглядел несколько целее, хотя досталось и ему. Прямо на моих глазах воевода ловко раскроил надвое череп очередному демону, но поднимал меч двумя руками уже с видимым усилием.

Я перевел взгляд на противников. Они по-прежнему лезли напролом. А откуда-то со стороны к ним уже мчался, хлопая крыльями, новый отряд свежих сил.

— Да сколько их там? — в яростном бессилии воскликнул Вакула. — Когда они закончатся?

Отступать нам было некуда, так как уже в самом начале боя нас оттеснили от входа в пещеру, ведущую в царство Аида, и прижали к высокой отвесной скале. И если в начале схватки это давало нам немалое преимущество, ведь нас не могли полностью окружить, то теперь невозможность отхода становилась для нас роковой.

— Ребята! — крикнул я своим. — Крест воссиял! Это знак!

— Все понятно! — прохрипел мне Вышата не оборачиваясь. — Тебе надо уходить!

— А как же вы? — крикнул я ему и, встав рядом, снова вступил в общий бой.

— Мы как-нибудь выстоим! — подал голос Геракл. — К тому же и Аидово царство рядом, не надо далеко ходить!

— За нас не беспокойся! — подмигнул мне залитым кровью глазом Вакула. — Мы тут, как у мамки на печке!

— Уходи быстрее, Посланник! — вновь подал голос Геракл и страшным ударом расплющил попавшего под его дубину демона. — У тебя свой путь, а у нас свой!

Да, несмотря на весь трагизм ситуации, мне надо было уходить, но куда, когда за спиной была отвесная стена? И в этот момент произошло настоящее чудо, о котором я мечтал, но на которое уже и не надеялся. Откуда-то из облаков дерзко спикировал Пегас, на спине которого, вцепившись обеими руками в гриву, сидел Всегдр. Крылатый конь буквально рухнул на наши спины.

— Ну вот и оказия тебе выпала! — обрадованно закричал Вышата. Пропустив чей-то удар, он болезненно охнул.

— Уходи, Посланник! — крикнул мне Всегдр, спрыгивая с коня.

В руках мальчишки был окровавленный меч, с которым он кинулся в общую свалку.

— Уходи скорее! — кричал Вакула.

— Да улетай же ты наконец! — кричал Геракл.

Времени для раздумий не было. Демоны, заметив крылатого коня, всем скопом бросились вперед, не считаясь с потерями. Им надо было убить меня раньше, чем я попытаюсь улететь. Надо было действовать, и действовать немедленно.

— Держите! — рывком развязав пояс, я бросил к ногам Вышаты два подаренных мне Ладой туеска.

— Что это еще? — выкрикнул тот, не оборачиваясь и не прекращая ни на мгновение орудовать мечом.

— Живая и мертвая вода! — крикнул я ему в ответ. — Мертвая стягивает раны, а живая оживляет и дает силы!

— Оставил бы себе, пригодится? — отбив очередную атаку, воевода устало повернулся ко мне. — Нам теперь уже все одно!

Но я уже его не слышал. Запрыгнув на Пегаса, я дернул его за узду, и конь свечой взвился вверх.

— Прощай, майор! — донеслось снизу. — Не поминай нас лихом!

Пегас подо мной как-то нервно дергался, что было для него необычно. Я оглянулся назад и увидел, что однорукий Демон, вцепившись своей единственной рукой в хвост коня, пытается изо всех сил добраться до меня, помогая себе ногами и зубами. Его черные перепончатые крылья неистово бились, стараясь поспеть за летучим конем. Сзади меня нагоняло еще несколько крылатых врагов. Точный удар Кладенца пронзил однорукого насквозь, и Демон со страшным воплем, кувыркаясь, полетел вниз. Провожая взором падающего, я увидел, что внизу к месту схватки спешат все новые и новые толпы демонов. Судьба моих боевых друзей была уже предрешена. Сколько им суждено будет еще продержаться? Полчаса? Час? Может, даже полтора? Как дорого они отдадут свои жизни? Прощайте навсегда и простите, что не смог разделить вашей участи!

Тем временем меня нагоняли еще несколько крылатых рогоносцев. И тогда, развернув Пегаса, я бросился на них. Не ожидавшие такой дерзости, мои преследователи были застигнуты врасплох. Двоих из них я уничтожил почти одновременно, однако с третьим пришлось немного повозиться. Этот решил было спрятаться в ближайших облаках, но просчитался. Пегас летал куда быстрее, а потому вскоре враг был настигнут и уничтожен. В облака я забрался как нельзя кстати, так как в белой пелене мимо меня пронеслось несколько десятков демонов, явно ищущих меня. Причем, насколько я успел понять, это не были демоны, которые только что сражались с нами внизу. Это был какой-то иной отряд, возможно, специально стороживший небо на случай моего возможного бегства по воздуху. Если все обстояло именно так, то тогда мы обманули их хоть в этом. К моему счастью, воздушные сторожа ничего не заметили и сломя голову умчались куда-то в одну им ведомую даль. Я же, прячась в облаках, все больше и больше удалялся от места гибели моих боевых товарищей, а крест все ярче и ярче горел на моей груди, раскаляя кольчугу и обжигая меня болью постигших утрат. Мое лицо было совершенно мокрым, может, от окружавшего меня со всех сторон тумана, а может, от слез, которых не перед кем было стесняться.