Джембол Дин Намарти никогда не отличался вежливостью и обходительностью. А за десять лет конспиративной работы он стал еще более дерганым и желчным.

– Долго же ты добирался, Андорин, – раздраженно проговорил он, поднимаясь со стула.

– Добрался же в конце концов, – пожал плечами Андорин.

– Ну а где твой молодой человек, твое восхитительное орудие. Ну, где он?

– Появится в свое время.

– Почему не сейчас?

Андорин немного наклонил голову, словно обдумывая, что бы такое ответить, и вдруг резко выпалил:

– Я не желаю приводить его сюда до тех пор, пока не выясню некоторых обстоятельств.

– Что это значит?

– По-моему, мы с тобой на одном языке говорим? Я желаю знать, как давно ты задумал избавиться от Гэри Селдона?

– Давно? Я всегда этого хотел! Всегда! Что, трудно понять? Мы имеем полное право отомстить ему за то, что он сделал с Джо-Джо. Пускай он бы даже этого не делал, все равно: он премьер-министр, значит, его надо убрать с дороги.

– Но убрать надо в первую очередь не его, а Клеона. Кле-о-на! Если не только его, значит, его вместе с Селдоном.

– Чем тебе мешает эта марионетка?

– Намарти, ты не вчера родился. Я не заботился объяснять тебе, каковы мои собственные интересы, потому что не считал тебя законченным идиотом. Сам мог бы понять. Какое мне дело до ваших планов, если они не предусматривают замену царствующей особы?

Намарти расхохотался.

– Ты не ошибся, Андорин. Я давно понял, что мы для тебя – только ступень в достижении цели, приступочка, ступив на которую, ты мечтаешь взобраться на трон.

– А ты чего-нибудь другого ожидал?

– Вовсе нет. Я, значит, строй планы, рискуй, а потом, когда все будет сделано, все тебе достанется? Здорово, правда?

– Да, здорово, потому что ты тоже не с пустыми руками останешься. Разве не ты станешь премьер-министром? Разве ты не сможешь рассчитывать на всяческую поддержку нового Императора, который не питает к тебе никаких чувств, кроме благодарности? Разве я не стану, – Андорин презрительно усмехнулся, и процедил сквозь зубы последние слова: – новой марионеткой?

– Так ты об этом мечтаешь? Стать марионеткой?

– Я мечтаю стать Императором. Я давал вам деньги, когда их у вас не было. Я давал вам людей, когда вам их не хватало. Я дал вам все, что было нужно для того, чтобы воссоздать вашу организацию здесь, в Сэтчеме. И я даже сейчас имею возможность забрать все, что дал.

– Я так не думаю.

– Хочешь рискнуть? Только не думай, что мне можно угрожать, как ты угрожал Каспалову. Если с моей головы хоть волос упадет, в Сэтчеме вы ни на секунду не задержитесь, и посмотрим, в каком еще секторе найдутся дураки, чтобы снабжать вас всем необходимым.

– Значит, ты настаиваешь на том, чтобы Император был убит.

– Я не сказал «убит». Он должен быть низвержен. Остальное сам придумай.

Последнюю фразу Андорин произнес, сопроводив ее поистине царским жестом – таким небрежным и милостивым одновременно, словно уже и впрямь восседал на троне.

– И тогда ты будешь Императором?

– Да.

– Нет, не будешь. Тебя убьют, но я тут буду ни при чем. Андорин, позволь, я дам тебе несколько советов. Если Клеон будет убит, встанет вопрос о наследовании престола, и императорские гвардейцы примутся как можно скорее уничтожать одного за другим всех представителей сэтчемской династии мэров – тебя укокошат в первую голову. А вот если будет убит только премьер-министр, ты останешься в живых.

– Почему?

– Да потому, что премьер-министр – это всего-навсего премьер-министр. Они приходят и уходят. Кто знает? Может, Клеон сам так устал от него, что подстроил это покушение? А уж мы позаботимся а том, чтобы именно такие слухи распространились. Тогда императорская гвардия опешит, а нам только того и надо будет – мы успеем быстро создать новое правительство. Не исключено, что все только «спасибо» скажут за убийство Селдона.

– Вы создадите новое правительство, а мне что делать прикажете? Сидеть и ждать? Сколько? Вечно?

– Нет. Как только я стану премьер-министром, я уж придумаю, как управиться с Клеоном. Может быть, мне даже удастся поладить с императорской гвардией, а то и со службой безопасности, и использовать их в качестве средств для достижения цели. И тогда я найду какой-нибудь относительно бескровный способ избавиться от Клеона, а его место займешь ты.

– Неужто? – всплеснул руками Андорин. – С какой стати?

– То есть как это – с какой стати? – прищурился Намарти. – Не понял?

– На Селдона у тебя зуб. Так? Как только его не станет, с какой стати тебе волноваться и еще рисковать? Вы с Клеоном уж как-нибудь договоритесь, а мне придется гнить в моем поместье и мечты мечтать? А может, чтобы понадежнее себя обезопасить, ты и меня прикажешь убрать?

– Нет! – заорал Намарти. – Нет и нет! Клеон родился для того, чтобы царствовать. Поладить с ним и договориться невозможно. Да ты что! Как я с ним полажу? Он ведь потомок гордой династии Энтунов! А ты, наоборот, взойдешь на престол как представитель новой династии, как человек, не привязанный к традициям – какие могут тебя связывать традиции, если ты сам говоришь, что прежние сэтчемские императоры ничего выдающегося из себя не представляли? За что тебе держаться? Трон под тобой ходуном будет ходить, значит, тебе потребуется надежная опора – я. А мне потребуется тот, кто от меня зависит, и тот, с кем я, следовательно, должен буду ладить, – ты. Слушай, Андорин, нам предстоит не брак по любви, который длится не дольше года, а брак по расчету, который будет длиться ровно столько, сколько мы с тобой проживем. Так давай же будем доверять друг другу.

– Поклянись же, что я стану Императором!

– Что толку клясться, если ты не веришь мне на слово? Скажем так, я считаю тебя самой подходящей кандидатурой на пост Императора, и мне хотелось бы, чтобы ты сместил Клеона и занял его место как можно скорее. А теперь постарайся побыстрее познакомить меня с этим парнем, которого ты избрал своим орудием.

– Хорошо. И не забудь о том, что делает его непохожим на других. Я его уже изучил. Туповатый такой идеалист. Сделает, что скажут, не боится опасности, не задает глупых вопросов, не задумывается лишний раз. И главное, он внушает такое умопомрачительное доверие, что даже его жертва купится на это, несмотря на то, что в руке у нашего Планше будет бластер.

– Верится с трудом.

– Увидишь – поверишь, – пообещал Андорин.