19
Император Галактики Клеон размашисто, поспешно шагал вдоль колоннады, что вела из его личных покоев в Малом Дворце, в здание, где проживали многочисленные правительственные чиновники. Здание примыкало к Императорскому Дворцу, то бишь к сердцу и мозговому центру Империи. За ним следом семенили кто-то из его личных секретарей и телохранители. Лица у всех были обескураженные. Император не должен был сам ходить к кому бы то ни было! Кто бы то ни был – должны были сами ходить к Императору! Ну ладно, сам пошел, но как он мог столь откровенно демонстрировать поспешность, давать выход переполнявшим его чувствам?! Разве можно? Он же Император и, значит, больше – символ Империи, чем просто человек!
А сейчас он вел себя в точности, как простой человек. Всех, кто попадался ему по пути, отталкивал в сторону правой рукой. А в его левой руке была зажата светящаяся голограмма.
– Где премьер-министр? – спрашивал он грозным, гремящим голосом, совсем не таким, каким обычно разговаривал во время приемов и аудиенций. – Где он?
А высшие чиновники растерянно расступались, бормотали что-то невнятное. Император сердито шел дальше, оставляя у приближенных впечатление, будто им снится страшный сон.
Наконец он добрался до кабинета Демерзеля и, переведя дыхание, заорал, то есть буквально заорал:
– Демерзель!!!
Демерзель удивленно взглянул на Императора и быстро встал, поскольку сидеть в присутствии Императора позволялось только тогда, если Император разрешал сесть.
– Сир?
Император швырнул голограмму на письменный стол Демерзеля и прошипел:
– Что это такое? Отвечай!
Демерзель посмотрел на то, что швырнул Император. Прекрасная голограмма – красивая, живая. Казалось, еще чуть-чуть, и услышишь те слова, что произносил хорошенький мальчик лет десяти, хотя на самом деле они были написаны внизу: «Я не хочу, чтобы Империей правил робот».
– Я такую тоже получил, сир, – спокойно отозвался Демерзель.
– Кто еще?
– У меня такое впечатление, сир, что эта птичка уже облетела весь Трентор. Это листовка, не иначе.
– Да, но ты видишь, там висит чей-то портрет на стене. Приглядись, про кого толкует этот паршивец. Не ты ли это?
– Сходство потрясающее, сир.
– Так, может, я не ошибаюсь, и у этой «птички», как ты выразился, одно на уме: обвинить тебя в том, что ты – робот?
– Похоже, на уме у нее именно это, сир.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, но ведь роботы – это вымышленные механические человекоподобные существа, упоминания о которых встречаются в романах ужасов и детских сказочках?
– Для микогенцев, сир, одним из догматов их религии является то, что роботы…
– Меня не интересуют микогенцы и догматы их религии. Почему тебя обвиняют в том, что ты – робот?
– Это всего-навсего метафора, сир, я уверен. Хотят изобразить меня в виде человека бессердечного, мышление которого подобно работе вычислительной машины.
– Маловато будет, Демерзель. Меня не проведешь. – Клеон снова указал пальцем на голограмму. – Нет, Демерзель, они пытаются убедить народ в том, что ты – действительно робот.
– Вряд ли сможем что-то поделать, сир, если люди решат поверить в это.
– Мы не можем этого позволить. Тут речь идет о твоей гордости. Более того, речь идет о гордости Императора. Ведь получается, что это я – я! – взял себе в премьер-министры механического человечка. Это невыносимо. Послушай, Демерзель, существуют ли законы, которые карали бы за оскорбление чести и достоинства имперских чиновников?
– Да, сир, существуют, довольно-таки суровые, восходящие к великому Своду Законов Абурамиса.
– А оскорбление чести и достоинства Императора, если не ошибаюсь, приравнивается к уголовному преступлению?
– И наказуется смертью, сир. Все верно.
– Так вот. Унизили и оскорбили не только тебя, но и меня, и тот, кто это сделал, должен быть казнен. Конечно, за всем этим стоит Джоранум.
– Несомненно, сир, но доказать это будет довольно нелегко.
– Чушь! У меня достаточно доказательств. Я хочу, чтобы его казнили.
– Беда в том, сир, что у применения законов о чести и достоинстве нет прецедентов. По крайней мере, в нашем столетии не было.
– Потому-то у нас в жизни все наперекосяк, а Империя содрогается до основания. Законы в книгах записаны? Вот и задействуй их.
– Подумайте, сир, будет ли это мудро, – негромко проговорил Демерзель. – Вы тогда будете выглядеть тираном и деспотом. Ваше правление до сих пор блистало добротой и умеренностью…
– Вот-вот, и сам видишь, к чему это привело. Лучше пусть меня боятся за перемену в моем характере, чем любят – вот так любят.
– И все же я настойчиво рекомендую вам, сир, не прибегать к таким мерам. Это может стать искрой, от которой возгорится пламя восстания.
– Ну а ты-то что делать собираешься в таком случае? Что, выйдешь к народу и скажешь: «Посмотрите на меня. Я – не робот»?
– Нет, сир, я такого делать не стану, поскольку это унизительно для меня и более того – для вас.
– И что же?
– Пока не знаю, сир. Я еще не успел обдумать.
– Не успел обдумать?! Немедленно свяжись с Селдоном.
– Сир?
– Что тут непонятного в моем приказе? Немедленно свяжись сСелдоном!
– Вы хотите, чтобы я пригласил его во дворец, сир?
– Нет, это слишком долго. Думаю, ты сумеешь наладить линию секретной связи – секретной, слышишь, чтобы она не прослушивалась!
– Да, сир, безусловно.
– Так давай же. Быстрее!