История российских кругосветных плаваний — это не только история географических и океанографических открытий, но и история повседневной жизни наших моряков в дальних плаваниях.

Так уж случилось исторически, что на протяжении всего XVIII века российскому флоту никак не удавалось вырваться на мировые океанские просторы. Первым пытался воплотить в жизнь эту идею еще Петр Великий, который в конце своего царствования снаряжал два фрегата для плавания в Индийский океан и установления дипломатических отношений с правительством Мадагаскара. Немногим позднее вынашивалась идея плавания отряда кораблей на Камчатку для участия в Великой Северной экспедиции. Однако и оно не состоялось из-за недостатка средств. Интерес к океанским плаваниям при этом в России был велик, как ни в какой другой стране. Едва закончилось первое кругосветное плавание Джеймса Кука, как в 1773 году подробное описание его путеплавания с картами было уже издано Российской академией наук. Отчет второго плавания Кука не менее быстро перевел и издал адмирал и ученый Голенищев-Кутузов.

В царствование императрицы Екатерины II в 1786 году готовилась экспедиция на Камчатку. Ее должен был возглавить энтузиаст океанских плаваний капитан Григорий Муловский. Уже были отобраны два шлюпа и транспортное судно, определены научные задачи. К участию в экспедиции был привлечен целый ряд ученых с международным именем, в том числе и естествоиспытатель профессор Форстер, до этого совершивший уже два кругосветных плавания с Куком. Однако в самый последний момент началась война с Турцией, а потом и со Швецией. Экспедиция была отменена. Капитан Григорий Муловский погиб в сражении при Эланде на руках своего ученика мичмана Ивана Крузенштерна. Именно ему, Ивану Крузенштерну, было предопределено судьбой воплотить в жизнь мечты своего погибшего учителя.

Минуло восемнадцатое столетие, началось девятнадцатое. Кануло в Лету время Кука и Бугенвиля, начиналась эра Крузенштерна, Беллинсгаузена и Макарова. Наступала океанская эра россиян! Здесь, как нельзя кстати, вспоминается известная пословица: «Русские долго запрягают, но быстро ездят». Запрягали действительно долго: весь восемнадцатый век, зато уж когда корабли под бело-синим флагом вырвались на просторы океанов, тягаться с ними уже не смел да и не пытался никто!

Эра кругосветных плаваний началась в июле 1803 года, когда Кронштадт покинули шлюпы «Надежда» и «Нева» под командованием капитанов Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского. Именно тогда российские моряки впервые вступили в воды Южного полушария. После некоторой задержки в Фалмуте, где Крузенштерн закупил новейшее навигационное оборудование, они пересекли Атлантический океан, обогнули мыс Горн.

В ходе всего плавания на кораблях непрерывно велись научные работы. С этой целью к участию в экспедиции были привлечены знаменитый швейцарский астроном Иоганн Каспер Горнер и известный немецкий натуралист Вильгельм Готлиб Тилезиус фон Тиленау. Именно Горнер ежедневно определял точную широту и долготу нахождения судна путем астрономических наблюдений. Ему принадлежат и астрономические таблицы для плавания судов в Южном полушарии. На российском флоте подобные расчеты были произведены впервые. Именно поэтому они заняли достойное место в отчете И. Крузенштерна о кругосветном плавании. В своих воспоминаниях о плавании Крузенштерн не раз отмечает «чрезвычайную неутомимость» Горнера. Кроме чисто астрономических наблюдений, Горнер на всем протяжении плавания занимался изучением температуры, влажности и давления воздуха, определением направления ветров в различных частях океана. Это были, по существу, одни из самых первых столь масштабных метеорологических работ на обширных пространствах океана. Впервые в экспедиции изучалась и плотность морской воды. Горнер регулярно измерял поверхностную и глубинную (до 400 метров) температуру воды с помощью так называемой Гельсовой машины и термометра Сикса.

Не менее продуктивно трудился и натуралист экспедиции Вильгельм Тилезиус, проводивший самые разнообразные зоологические исследования как в океане, так и на островах, куда заходили суда экспедиции. Кроме этого, Тилезиус прекрасно рисовал и оставил не один десяток прекрасных рисунков не только животных, но и быта аборигенов, украсивших потом отчет об экспедиции.

В феврале 1804 года корабли вступили в Тихий океан, где произвели обследование и астрономическую съемку Маркизских островов. Отсюда Крузенштерн взял курс на Камчатку, а оттуда к Японии, чтобы установить дипломатические отношения с японскими властями. Затем, повернув на север, он исследовал пролив, отделяющий Сахалин от материка. После этого был еще один заход на Камчатку и новое исследование берегов Сахалина и северной части пролива. Однако до конца пройти тогда пролив не удалось, помешала погода. Ранее эту же задачу не удалось выполнить французу Лаперузу и англичанину Броутону. Честь полного исследования Татарского пролива выпадет на долю другого русского моряка — исследователя Григория Невельского. Пока Крузенштерн исследовал Сахалин, шлюп «Нева» под командой капитана Лисянского открыл в северной части остров, названный впоследствии именем Лисянского, произвел ряд астрономических определений на Аляске, где был взят также большой груз пушнины. После этого оба шлюпа прибыли в Контон, где выгрузили товары и взяли курс на Кронштадт, куда и прибыли благополучно в августе 1806 года. Первая российская кругосветка вызвала настоящую сенсацию в научном мире. Впервые после экспедиций Кука было осуществлено столько открытий и проведено столько научных наблюдений. Экспедиция Крузенштерна имела огромное значение как благодаря произведенным в ходе нее глубоководным замерам температур в океане, астрономическим определениям, наблюдениям над течениями, приливами и собранному этнографическому материалу, так и по прямому вкладу в географию Тихого океана. По итогам экспедиции было издано сразу два научных труда, написанные Крузенштерном и Лисянским. Наибольшую популярность получил труд Ивана Крузенштерна «Путешествие вокруг света в 1803 — 1806 годах под начальством Крузенштерна на кораблях "Надежда" и "Нева"», снабженный подробнейшими атласами. В течение нескольких лет книга выдержала несколько изданий, была переведена на английский и немецкий языки. Отныне авторитет российских моряков в области исследования Мирового океана становился общепризнанным! После окончания экспедиции ученые, принимавшие в ней участие, еще долгое время занимались обработкой и обобщением полученной ими научной информации. Астроном И. Горнер был назначен адъюнктом астрономии Петербургской обсерватории и вместе с офицерами готовил к изданию знаменитый «Атлас» Крузенштерна. Натуралист В. Тилезиус описал свои зоологические исследования в сочинении «Естественно-исторические результаты первого русского кругосветного плавания, удачно совершенного под командованием господина Крузенштерна», вышедшем в Петербурге в 1813 году.

Деятельность Крузенштерна продолжил его ученик и участник первой кругосветки Отто Коцебу. К чести Ивана Крузенштерна, он явился не только первым отечественным кругосветчиком, но и организатором многих последующих кругосветных вояжей. Капитан, а впоследствии адмирал Крузенштерн лично разрабатывал маршруты плаваний, составлял научные задания, отбирал команды и готовил капитанов. Это была внешне незаметная, многолетняя и кропотливая работа. Школу Крузенштерна прошла не одна плеяда отечественных мореходов, а потому глубоко символичен памятник Крузенштерну на берегу Невы подле Петербургского Морского корпуса. Старый адмирал как бы зовет молодое поколение в океан. Символично и то, что имя прославленного мореплавателя получил крупнейший парусный барк — неоднократный победитель парусных регат, совершивший в 1996 году кругосветное плавание, во многом повторившее маршрут Крузенштерна. Дело Ивана Крузенштерна не умерло, он позвал за собой российских мореплавателей, и они откликнулись на этот зов. Отныне и навсегда Мировой океан становился вотчиной наших прадедов. Россия расправила свои плечи и стала не только великой морской, но великой океанской державой.

Отто Коцебу вышел в море в 1815 году на шлюпе «Рюрик» с задачей отыскать путь через Берингов пролив и вернуться обратно вокруг Северной Америки в Европу. В экспедиции на «Рюрике» приняли участие знаменитый немецкий поэт, биолог и этнограф Адальберт Шамиссо, натуралист Иоганн Фридрих Эшшольц и художник Логгин Андреевич Хорис.

«Рюрик» обогнул мыс Горн и, достигнув острова Пасхи, провел там комплекс гидрографических работ, затем научная работа была продолжена на архипелаге Паумоту. Там же был сделан целый ряд географических открытий. После плавания по Берингову проливу, где Коцебу положил на карту острова Диомида (ныне острова Ратманова и Крузенштерна).

Именно в Беринговом проливе Адальберт Шамиссо написал строки одного из своих стихотворений:

Здесь же в заливе Коцебу натуралистом экспедиции Иоганном Фридрихом Штольцем было сделано выдающееся географическое открытие — он обнаружил на берегу залива ископаемый лед. Об этом весьма подробно писал в своем отчете об экспедиции Коцебу. А художник экспедиции Хоис запечатлел ископаемый лед на рисунках.

Из северных широт «Рюрик» спустился к Маршалловым островам, где также совершил целый ряд важных географических открытий, после чего вернулся в Кронштадт. Отто Коцебу не удалось выполнить поставленную перед ним задачу, что было вообще невозможно, не только тогда, но и сегодня. Однако, несмотря на это, экспедицию Коцебу следует признать блестящей. Она внесла значительный вклад в географию Тихого океана, были существенно уточнены существовавшие до этого карты западного побережья Аляски, где вечным памятником научному подвигу Коцебу остался залив, названный в его честь. Большое значение имела и работа Коцебу с длинным, но исчерпывающим названием «Путешествие в Южный океан и в Берингов пролив для отыскания северо-восточного морского прохода, предпринятое в 1815, 1816, 1817 и 1818 годах на корабле "Рюрик". Книга была издана весьма быстро. В 1821 году вышли в свет две первые ее части, а в 1823 году и третья, заключительная. Большой вклад в науку внес плававший вместе с Коцебу в качестве натуралиста немецкий ученый и поэт Адальберт Шамиссо. За время плавания Шамиссо собрал богатейшую коллекцию морских животных и растений, насчитывавшую более 2500 экземпляров. Кроме того, он активно изучал языки народов тихоокеанских островов и одним из первых сделал научное открытие об их тесном родстве. Результатом научной работы замечательного ученого стала серия статей под общим названием «Наблюдения и замечания естествоиспытателя экспедиции Адальберта Шамиссо». Помимо чисто научных отчетов, он оставил и прекрасное художественное описание «Плавания на корабле "Рюрик"», ставшее одним из лучших образцов европейской прозы того времени. Русские кругосветные плавания начинали уже оказывать свое влияние и на мировую культуру! Натуралистом экспедиции Иоганном Эшшольцем был внесен большой вклад в изучение коралловых островов тропической зоны Тихого океана. По результатам этих исследований он написал и издал книгу, в которых высказал научно правильные гипотезы относительно происхождения низких островов океана. После экспедиции Эшшольц жил в Дерпте, где преподавал в местном университете. Художник экспедиции Логгин Андреевич Хорис впоследствии издал в Париже художественное описание путешествия, выполненное в виде альбома с весьма интересным текстом

А затем была великая экспедиция Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный». Организовывалась она под руководством все того же неутомимого Ивана Крузенштерна. Экспедиция эта с самого начала задумывалась исключительно с научными целями. Идейными вдохновителями экспедиции были уже известные к тому времени мореплаватели Иван Крузенштерн, Гавриил Сарычев и Отто Коцебу. В своей докладной записке о целях предстоящей кругосветной экспедиции Крузенштерн писал: «Сия экспедиция, кроме главной ее цели — изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете поверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оной недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море… Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас».

Главной целью экспедиции, согласно инструкции Морского министерства, было «приобретение полнейших познаний о нашем земном шаре» и «открытия в возможной близости Антарктического полюса». Для достижения этой цели командиру «первой дивизии» предписывалось начать исследование с острова Южной Георгии и «Земли Сандвичевой», а затем стремиться проникнуть как можно дальше на юг.

«Ежели под первыми меридианами, по коими он (Беллинсгаузен) пустится к югу, усилия его останутся бесплотными, то он должен возобновить свои покушения под другими, и, не упуская ни на минуту из виду главную и важную цель, для коей он отправлен будет, повторяя сии покушения ежечасно как для открытия земель, так и для приближения к Южному полюсу». Перед участниками стояли серьезные научные задачи. Им надлежало заниматься исследованием «всех заслуживающих любопытства предметов по геометрической, астрономической и механической части», производить наблюдения над уровнем моря и течениями, над состоянием атмосферы, собирать зоологические, минералогические коллекции, а также давать объяснения таким малой исследованным наукой того времени явлениям, как айсберги, смерчи, полярные сияния и свечение моря.

Успех экспедиции во многом был уже предопределен выбором ее руководителей. Капитан 2-го ранга Беллинсгаузен ранее уже принимал участие в плавании Крузенштерна, что касается Лазарева, то он уже совершил самостоятельное кругосветное плавание, командуя шлюпом «Суворов». В экспедиции приняли участие молодой профессор Казанского университета, астроном Иван Симонов и академик живописи Павел Михайлов. С работами Симонова связаны уникальные астрономические исследования в южных широтах, разработки по проблеме земного магнетизма, природы полярных сияний, наблюдения за антарктическими льдами и айсбергами, еще до возвращения кораблей в Кронштадт, Симонов успел переслать на родину и опубликовать там статью «Выписки из подробных писем М.А. Магницкому», вызвавшую тогда настоящую сенсацию. Профессор Симонов оставил весьма интересное замечание о национальном составе участников экспедиции. «Все офицеры и чиновники… были русскими, — писал он впоследствии. — Некоторые носили немецкие фамилии, но, будучи дети российских подданных, родившихся и воспитавшихся в России, не могут называться иностранцами». Художник Павел Михайлов в своих рисунках запечатлел все этапы экспедиции, зафиксировав впервые в истории Антарктический материк, а также природу Антарктики, тропических районов Тихого океана и юго-восточной Австралии. Ныне более трехсот уникальных работ художника хранится в фондах Русского музея и в Государственном историческом музее.

Едва «Восток» и «Мирный» покинули пределы Балтийского моря, как встретили шлюп «Камчатка» под командой капитана Головнина, возвращавшийся из кругосветного плавания. Не успели распрощаться с «Камчаткой», а навстречу уже идет возвращающийся из своего кругосветного вояжа шлюп «Кутузов» капитана Гагемейстера, Русские мореходы самым активным образом осваивали мировые просторы…

В конце декабря 1819 года российские корабли достигли Южной Георгии и, продолжая идти в южном направлении, открыли три острова к северу от Южных Сандвичевых островов. Затем, повернув на восток, шлюпы трижды пересекли Южный полярный круг. Вместо белых парусов они подняли алые, так легче было находить друг друга среди плавающих айсбергов. Плавание в неизведанных южных широтах было чрезвычайно опасным «Мы скитались во мраке туманов между бесчисленным множеством огромных плавающих льдин, беспрестанно в страхе быть раздробленными сими громадами, простирающимися иногда до 300 футов в вышину над поверхностью моря. Хлад, снег, сырость, частые и жестокие бури беспрестанно нам сопутствовали в местах сих…», — писал впоследствии один из участников этого беспримерного плавания.

А 16 января 1820 года корабли подошли вплотную к Антарктиде. Михаил Лазарев так описал этот великой момент открытия последнего неизвестного материка планеты: «16 генваря достигли мы широты 69 градусов 23 минуты, где встретили матерый лед чрезвычайной высоты и в прекрасный тогда вечер простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение… Это было в долготе 2 градуса 3 5 минут вестовой от Гринвича Отсюда продолжили мы путь свой к осту, покушаясь, при всякой возможности, к зюйду, но всегда встречали льдинный материк, не доходя 70 градусов». Как установлено сегодня, Беллинсгаузен и Лазарев подошли к Антарктиде в районе нынешней Земли кронпринцессы Марты. Они находились всего в 20 километрах от побережья, а увиденные ими бугристые льды были не чем иным как окраиной южного материка. 9 февраля шлюпы вторично подошли вплотную к Антарктиде, на этот раз несколько западнее Земли принцессы Рагнхильды. Даже этих двух подходов к знаменитой «Терра аустралис инкогнита» более чем достаточно, чтобы считать приоритет российских мореплавателей в открытии Антарктиды научно доказанным. Однако и Беллинсгаузен и Лазарев не желали останавливаться на достигнутом, свои плавания в южных широтах они не считали законченными. Экспедиция продолжила свое обследование.

По пути к Австралии в Тихом океане свои основные исследования мореплаватели произвели на островах Паумоту в июле и августе 1820 года и открыли в ходе их семнадцать островов. Названия островам давали в честь героев недавней Отечественной войны: Кутузова, Барклая-де-Толли, Ермолова, Раевского, Милорадовича… Саму группу вновь открытых островов назвали кратко и звучно — Острова Россиян. Увы, ныне своевольно эти названия изменены зарубежными картографами, однако на российских картах они по-прежнему носят российские имена! Уже на пути к Сиднею были открыты острова Восток, Лазарева, Симонова и Михайлова Последние в честь признания заслуг участвующих в экспедиции ученых. Уже одного этого хватило бы с лихвой, чтобы вписать имена Беллинсгаузена и Лазарева золотыми буквами в скрижали мировых открытий, но тихоокеанские острова были лишь небольшой частью научного подвига российских моряков!

В ноябре оба шлюпа покинули Сидней и снова взяли курс к берегам Антарктиды. На этот раз они снова трижды пересекли Южный полярный круг, а затем достигли и крайней южной точки своего путешествия, дойдя до 69 градусов 52 минут южной широты. Этот триумф увенчался открытием сначала острова, которому было присвоено имя Петра I, а затем и Земли Императора Александра Первого. Так в третий раз было доказано существование южного материка. Затем «Восток» и «Мирный» взяли курс к Южной Шетландии. И там нашим морякам сопутствовала удача! В районе архипелага была открыта большая группа островов. Им давали уже названия в честь побед российского оружия: Бородино, Малоярославец, Смоленск, Березино, Полоцк… Миновав Южную Георгию, шлюпы замкнули круг, описанный вокруг земного шара, и направились к родным берегам.

Значение научных итогов экспедиции Беллинсгаузена — Лазарева трудно переоценить. В общей сложности шлюпы прошли почти пятьдесят тысяч миль, что более чем в два раза превышает длину экватора, 751 сутки корабли провели в море, из них 100 суток во льдах. Помимо выдающихся географических открытий в южных полярных водах и тропической части Тихого океана, эта экспедиция замечательна еще и ценнейшими систематическими наблюдениями за температурой воздуха, барометрическим давлением, элементами земного магнетизма, а также многочисленными изменениями глубин океана, температуры, удельного веса океанской воды на различных глубинах и определением степени ее прозрачности. Беллинсгаузен впервые дал и правильную характеристику главных особенностей климата Антарктики.

В 1823 — 1826 годах второе кругосветное плавание совершил Отто Коцебу, на этот раз уже на шлюпе «Предприятие». В нем вместе с известным уже нам доктором Эшшольцем (являвшимся к тому же большим личным другом Коцебу) принял участие и знаменитый русских физик Эмилий Христиапович Ленц, проводивший в течение всего плавания физические и океанографические исследования. Им же специально для экспедиции были созданы батометр (прибор для взятия проб воды на определенных глубинах) и специальная лебедка для опускания этого батометра. Впоследствии Ленц станет ректором Петербургского университета и одним из основателей Русского географического общества. Экспедиция на «Предприятии» внесла свой достойный вклад в изучение Мирового океана. Важнейшими открытиями этой кругосветки Коцебу стало открытие группы островов Беллинсгаузена и нескольких островов из группы Маршальских.

В июле 1826 года Коцебу вернулся в Россию, а уже в сентябре следующего года в кругосветное плавание на шлюпе «Сенявин» вышел капитан Федор Литке. Он обследовал северную часть Тихого океана, где продолжил работу Коцебу и открыл целый ряд крупных островов в Каролинской островной цепи, которые ныне носят имя Сенявина. Особенно важным было проведенное исследование побережья Северо-Восточной Азии. Крупнейшую ценность представлял и материал, собранный участвовавшими в плавании учеными, в особенности в области ботаники, геологии и зоологии.

В составе этой экспедиции участвовали ботаник и зоолог Андрей Карлович Мертенс, натуралист-рисовалыцик профессор Петербургского университета Андрей Филиппович Постельс и орнитолог Фридрих фон Киттлиц. Научные результаты этой экспедиции в области ботаники и зоологии превысили результаты всех ранее организованных кругосветных экспедиций в мире. Были собраны богатейшие коллекции по многочисленным отделам естественной истории. Только атлас рисунков включал в себя 1250 предметов. Когда на обратном пути «Сенявин» зашел во французский порт Гавр, ученые экспедиции посетили в Париже известного французского естествоиспытателя Жоржа Кювье, который, весьма заинтересовавшись зоологическими коллекциями, определил все новые виды и дал им название. Сочинение Ф.П. Литке о плавании на шлюпе «Сенявин», в третью часть которого были включены отчеты ученых, получило мировую известность. По словам адмирала Врангеля, выход его в свет «изумил мыслящих моряков и составил эпоху в ученой литературе нашего Отечества».

Только в царствование Александра I была осуществлена 21 кругосветная экспедиция! Порой одновременно в океане находилось два, а то и три судна, совершающих кругосветное плавание. При этом только часть из кругосветных походов финансировало государство, так как большая часть судов отправлялась в кругосветные вояжи на деньги Российско-американской компании с целью завоза необходимых припасов на Аляску и вывоза оттуда пушного товара. Некоторые из кругосветных плаваний были предприняты исключительно с научной целью — это экспедиции Коцебу, Беллинсгаузена и Васильева. Другие экспедиции выполняли сразу две задачи — практическую, с доставкой грузов, и научную. Судами в этих дальних вояжах командовали такие известные российские морские офицеры, как Гагемейстер и Головнин, Лазарев и Коцебу, Панафидин и Тулубеев, Хрущев и Беллинсгаузен, Васильев и Шишмарев, Дохтуров и Врангель. Практически все они впоследствии сделали хорошую карьеру.

Из труда Д.Н. Федорова-Уайта о русских морских офицерах XIX века: «Ряд длительных кругосветных плаваний, из которых было первое в 1803 — 1806 гг., под руководством капитан-лейтенантов Крузенштерна и Лисянского, получивших за свою службу в английском флоте хорошее знакомство с водами Индийского и Тихого океанов, были, как говорит Веселаго, "светлым животворящим лучом, осветившим наш флот". Надо иметь в виду, что в то время не только для русских, но и для большинства европейских народов такие длительные морские путешествия были большой редкостью. Так, Шамиссо, совершивший в 1815 — 1818 гг. плавание на бриге "Рюрик", замечает в своей Reise um Welt, что он был первым берлинцем, которому удалось проделать кругосветное плавание. Прав он в этом или нет — другое дело. Важно, что в глазах выдающегося немецкого литератора его плавание на "Рюрике", одиннадцать лет после похода Крузенштерна и Лисянского, было таким необычайным событием в жизни Пруссии, что он мог считать себя пионером в области кругосветных плаваний».

Конечно, офицерский состав на уходящих в кругосветки бригах и шлюпах был не слишком велик. Как правило, на каждом судне, помимо командира, имелись 3 — 4 лейтенанта, 6 — 8 мичманов, штурман и 2 — 3 штурманских помощника. Для достаточно большого российского флота это была, разумеется, капля в море. Однако кругосветные экспедиции организовывались почти ежегодно, а это значило, что опыт сверхдальних плаваний приобретали уже десятки морских офицеров. Согласитесь, что надо было иметь немало мужества, чтобы преодолевать просторы трех океанов на весьма утлых парусных суденышках! К примеру, тот же бриг «Рюрик» Отто Коцебу имел всего 180 тонн водоизмещения. Сегодня бы такое судно с трудом отпустили бы даже в каботажное плавание. Даже наиболее крупные шлюпы, уходящие в кругосветки, в редких случаях имели водоизмещение в 750 — 800 тонн. А потому история кругосветных плаваний первой половины XIX века — это славная страница истории нашего парусного флота.

Историк российского флота Ф.Ф. Веселаго писал: «Одним из отраднейших и полезнейших для флота событий были кругосветные плавания на наших судах, проложившие путь русскому флагу в отдаленные океаны… Принося непосредственно огромную пользу, они сопровождались множеством разнообразных последствий, благотворное влияние которых сохраняется и до настоящего времени. Продолжительные плавания в разных климатах и долгие переходы при самых разнообразных обстоятельствах представляли для офицеров и матросов лучшую морскую практическую школу. Посещение различных стран, сношение с разными народами, от высокоцивилизованных до диких людоедов, расширяло умственный горизонт плавателей, а различные, едва знакомые большинству по учебным книжкам, явления природы, как пассаты, муссоны, океанские течения и т.п., настоятельно потребовали серьезного изучения, потому что близкое знакомство с ними необходимо было для скорейшего, удобного и безопасного плавания. Наконец, борьба с могучими стихиями, водой и воздухом, когда они угрожают в виде штормов, ураганов, тайфунов, плавающих ледяных громад, требовала умения управляться с кораблем, энергии и твердости духа не менее, чем самое жаркое морское сражение. Такая суровая, разнообразная школа, не говоря о нижних чинах, воспитала немногочисленные, но замечательнейшие по своим достоинствам кадры превосходных, образованных офицеров, славных боевых капитанов, даже отличных администраторов. Благодаря тому, что в кругосветные плавания обыкновенно назначались командирами судов офицеры, уже бывшие в подобных путешествиях, все практически полезное, выработанное в каждом из этих плаваний, преемственно передавалось и совершенствовалось в последующих. Кругосветные плавания первой четверти XIX века дали нашему флоту Крузенштерна, Лисянского, Головнина, Беллингсгаузена, Васильева, Рикорда, Литке, Врангеля, Лазарева, Путятина, Нахимова и много других моряков, прославившихся впоследствии своей благотворной деятельностью в разных морских служебных сферах».

Всего за первую половину девятнадцатого века российскими моряками было совершено тридцать шесть кругосветных плаваний. Учитывая, что на каждое из плаваний уходило два-три года, то постоянно в кругосветном плавании находилось сразу по несколько кораблей. А это значит, что в первой половине девятнадцатого века исследование океана российскими моряками происходило непрерывно. В отличие от всех остальных государств, где дальние плавания кораблей преследовали прежде всего чисто практические цели, в России каждый уходящий в кругосветное плавание корабль получал порой даже не одно, а два научных задания. Одно от Морского министерства и второе от Академии наук. Результаты экспедиций тщательнейшим образом анализировались и обобщались. Именно поэтому к середине XIX века российские карты Тихого океана считались самым точными и достоверными в мире.

Организацию кругосветных плаваний облегчало то, что большая часть из них проводилась на деньги Российско-американской компании. Однако команды всегда комплектовались Морским министерством. Это позволило воспитать целое поколение моряков. В каждом из тридцати шести плаваний непременно проводились научные исследования. При этом девятнадцать кругосветных плаваний считаются как внесшие первостепенное значение в мировую науку об океане.

С уходом в небытие парусного флота закончились и классические российские кругосветки. Наступало новое время, время комплексных исследований на всех морях и океанах планеты, век, когда России суждено было стать великой океанской державой и пожать плоды тяжелой и кропотливой работы многих поколений отечественных кругосветчиков.