21. Космическая интерлюдия
Они вышли за кольцо осады. Человечество еще не изобрело техники, которая обеспечила бы успешное патрулирование в бескрайних просторах космоса. У них был маленький корабль, искусный пилот, определенное везение, и они вырвались.
Торан твердой рукой направлял мятежный корабль от одной звезды к другой и, оказавшись в соседстве с телом большой массы, посылал корабль в мучительный скачок. Зато на фоне звезд приборы противника не замечали его.
Так беглецы миновали кольцо застав и мертвое пространство, в котором невозможна была связь. Торан перестал чувствовать себя отрезанным от жизни.
Целую неделю по телевидению только и говорили, что об усилении власти Мула в Фонде. Корабль Торана скачками несся от Периферии к центру Галактики.
Как-то в зал управления заглянул Эблинг Мис. Торан нехотя оторвался от приборов.
– Что случилось? – Торан увлек Миса в маленькую соседнюю каюту, которую Байта постепенно превратила в гостиную.
– Пока не знаю, – покачал головой Мис, – подпевалы Мула объявили специальный выпуск новостей. Я подумал, что вы не откажетесь послушать.
– Разумеется, нет. Где Байта?
– В кухне: накрывает стол, составляет меню или занимается еще какой-нибудь ерундой.
Торан сел на кушетку, служившую Магнифико кроватью, и стал ждать. Специальные выпуски новостей всегда проходили одинаково. Звучала бравурная музыка, затем диктор масляным голосом читал новости. После утомительной сводки незначительных событий гремели фанфары, и лишь тогда передавали сообщение, ради которого составлялся весь выпуск.
Торан слушал молча. Мис что-то бормотал.
Диктор тараторил, извергая круглые фразы и обтекаемые слова, за которыми виделись расплавленные в космическом сражении корабли и рассеянные в пыль человеческие тела.
– …крейсерская эскадра под командованием генерал-лейтенанта Сэммы отбила у Исса вылазку осажденного противника, – лицо диктора с наигранно беспристрастным выражением исчезло с экрана.
По экрану разлилась космическая чернота и заметались тени кораблей. Диктор кричал сквозь беззвучный грохот смертельного боя.
– …наиболее захватывающим моментом боя был поединок тяжелого крейсера «Кластер» с тремя кораблями противника…
На экране возникло новое изображение. Огромный корабль испустил луч, один из атакующих кораблей осветился ответным гневным выстрелом и понесся на таран. «Кластер» рванулся в сторону и получил лишь скользящий удар, а нападающий, завертевшись, отлетел прочь.
Диктор ровным голосом дочитал, как был уничтожен последний корабль, и умолк. Другой диктор, так же бесстрастно, стал комментировать кадры боя при Мнемоне. Для разнообразия слушателей угостили рассказом о преследовании отступающих кораблей Мнемона, видом разбомбленного города и измученных пленных и заверили, что Мнемону уже недолго жить.
Пауза. Фанфары. Литавры.
По длинному коридору между плотными рядами солдат быстро шел человек в мундире государственного советника.
Стояла гнетущая тишина.
Наконец раздался голос, торжественный и суровый.
– По приказу нашего правителя сообщаю, что планета Хэвен, до сих пор оказывавшая сопротивление воле правителя, признала свое поражение. В настоящий момент происходит высадка оккупационных войск на планету. Капитуляции Хэвена предшествовало слабое и потому недолгое сопротивление.
Появился первый диктор и многозначительно намекнул, что слушателей, оставшихся у экранов, будут держать в курсе событий. Началась музыкальная программа, и Эблинг Мис выключил аппарат. Торан поднялся и молча, пошатываясь, вышел. Психолог не стал его удерживать.
Из кухни вышла Байта. Мис жестом велел ей говорить тише.
– Хэвен капитулировал, – шепнул он.
– Уже? – спросила Байта, округлив глаза и страдальчески сдвинув брови.
– Почти без боя, – Мис проглотил комок. – Торану сейчас тяжело. Не стоит звать его к столу, ему нужно побыть одному.
Байта глянула на дверь зала управления и упавшим голосом произнесла:
– Хорошо…
За столом Магнифико сидел тише воды, ниже травы. Он не ел, ничего не говорил, лишь смотрел прямо перед собой с выражением такого страха, что, казалось, на другие проявления жизнедеятельности в его хрупком теле не осталось сил.
Эблинг Мис рассеянно мял ложечкой десерт.
– Два торговых мира до сих пор борются, – хрипло сказал он. – Они истекают кровью, задыхаются, но не сдаются. А на Хэвене, как и на самом Термине…
– Что же произошло?
Психолог пожал плечами.
– Ответ на этот вопрос там же, где разгадка тайны Мула. Каждое необъяснимое происшествие – это новый толчок к пониманию природы его могущества. Он без видимых усилий обезоружил флоты Фонда, а корабли Независимых до сих пор дерутся. Депрессор ядерных реакций – оружие только против Фонда, против Независимых он бессилен. Я столько раз произносил эти слова, что, кажется, натер мозоль на языке.
– Рэнду предположил, – продолжал Мис, сдвинув седые брови, – что Мул вооружен депрессором воли. Должно быть, это оружие поработало на Хэвене. Почему же его не применили против Исса и Мнемона? Они дерутся так отчаянно, что Мулу пришлось усилить свой флот кораблями Фонда. Да, да – я обратил на это внимание, когда смотрел новости.
– Сначала Фонд, затем Хэвен, – прошептала Байта. – Беда идет за нами по пятам, но не догоняет. Мы всегда на шаг впереди. Успеем ли в следующий раз?
Эблинг Мис не услышал: он размышлял вслух.
– Теперь еще одна загадка, еще одна… Помните, Байта, выпуск новостей, в котором говорилось, что бежавший шут Мула не обнаружен на Термине? Высказывалось предположение, что он бежал на Хэвен или был увезен туда первоначальными похитителями.
Он что-то значит для Мула, до сих пор значит, только я не могу понять, что именно. Должно быть, Магнифико знает о Муле что-то чрезвычайно важное. Я уверен.
Магнифико еще больше побледнел и, запинаясь, возразил:
– Сир… мой господин и повелитель, я клянусь, что не в силах оправдать ваших ожиданий. Я рассказал вам все, что знал, а ваш зонд изъял из моего жалкого разума то, что я знал, сам того не зная.
– Знаю… знаю… Это что-то тонкое и неуловимое; настолько тонкое, что ни ты, ни я не смогли определить, что это такое. Но я должен это понять – ради Исса и Мнемона, потому что если они погибнут, мы останемся одни. Мы будем последними осколками независимого Фонда.
Корабль уже в центре Галактики. Мириады звезд собираются в скопления, необходимо учитывать влияние их гравитационных полей, способных изменить направление скачка.
Торан понял это, оказавшись после очередного скачка в гравитационном поле и зловещем свете красного гиганта. Гигант, словно обрадовавшись неожиданной добыче, стал притягивать корабль. Торан провел у пульта двенадцать бессонных отчаянных часов и едва вырвался.
После этого случая он часами просиживал над картами и расчетами. Спутники дружно помогали Торану. Байта намечала маршруты. Эблинг Мис проверял вычисления. Даже Магнифико усадили за счетную машину. Он очень быстро освоил работу и прекрасно с ней справлялся, получая от нее массу удовольствия.
Прошел почти месяц, и Байта, взглянув на траекторию полета корабля, выстроенную в трехмерной модели Галактики и заблудившуюся где-то на полпути к центру, с улыбкой произнесла:
– Наконец-то я поняла, на что она похожа! На десятифутового дождевого червя с несварением желудка в тяжелой форме. Еще немного, и ты привезешь нас обратно на Хэвен.
– И привезу, – пробурчал Торан, яростно шурша картой, – если ты и дальше будешь говорить под руку.
– Лучше не надо. Поехали дальше, только по прямой. Наверняка существует прямой путь.
– Где-то в космосе он, может быть, и существует, а в моей карте, купленной за полкредита, его нет. Если ты хочешь, чтобы я искал его сам, методом проб и ошибок, приготовься торчать в космосе пятьсот лет, тупица. И кроме того, на прямых дорогах всегда полно кораблей. Я не могу толкаться в толпе!
– Не ори и не изображай оскорбленную добродетель, – она вцепилась ему в волосы.
– О-о-й! Пусти! – застонал он и, схватив ее за руки, дернул вниз.
Торан, Байта и стул спутались в клубок и покатились по полу. Первым вышел из игры стул, а Торан и Байта еще долго, хохоча, тузили друг друга.
Тяжело дыша, вбежал Магнифико. Торан вскочил.
– Что случилось?
Шут был вне себя от испуга. Нос его побледнел и заострился.
– Сэр, приборы ведут себя странно. Сознавая свое невежество, я ничего не трогал…
Торан был уже в зале управления.
– Разбуди Эблинга Миса, – приказал он, – и приведи его сюда.
Байта, расчесывая пальцами волосы, остановилась в дверях.
– Нас засекли, – сказал ей Торан.
– Засекли? – руки Байты беспомощно опустились. – Кто?
– Одной Галактике известно, – пробормотал Торан, – но я думаю, бластерами они пользоваться не умеют.
Он сел за пульт и стал передавать в космос идентификационный код корабля.
Вошел Мис, одной рукой протирая заспанные глаза, а другой придерживая полу халата. Со спокойствием человека, которому больше не на что надеяться, Торан сообщил:
– Мы нарушили границы какого-то королевства под названием Автархия Филиа.
– Впервые слышу, – сказал Мис.
– Я тоже, – подхватил Торан, – но пограничные корабли нас услышали, задержали, и я не знаю, что с нами будет дальше.
На борт корабля поднялся капитан пограничного корабля с шестью вооруженными солдатами. Он был невысок, худ и плешив. Он уселся на стул, сухо кашлянул и открыл принесенную под мышкой папку.
– Предъявите документы и путевое предписание.
– У нас их нет, – сказал Торан.
– Вот как, нет? – он поднес к губам пристегнутый к поясу микрофон и быстро проговорил. – Трое мужчин и одна женщина. Документов нет, – и сделал соответствующую запись в папке.
– Откуда вы?
– С Сайвенны, – ответил Торан.
– Где это?
– Сто тысяч парсеков на восемьдесят градусов к западу от Трантора и сорок градусов…
– Достаточно, достаточно! – Торан увидел, как капитан в графе «Откуда прибыл» пишет «Периферия».
– Куда направляетесь? – продолжал пограничник.
– В сектор Трантора.
– Цель?
– Частная поездка.
– Груз?
– Груза нет.
– Хм… Это мы проверим, – он сделал знак солдатам и двое приступили к проверке.
Торан не стал им мешать.
– Что привело вас на территорию Филии? – спросил пограничник, окидывая Торана недобрым взглядом.
– Мы не знали, что это ваша территория. У меня недостаточно подробная карта.
– Вам придется заплатить за это сто кредитов, а кроме того, въездную пошлину и тому подобное.
Капитан снова заговорил в микрофон, потом долго слушал и, наконец, обратился к Торану.
– Вы разбираетесь в ядерной энергетике?
– Немного, – осторожно ответил Торан.
– Да-а? – капитан захлопнул папку и добавил. – Люди с Периферии известны познаниями в ядерной энергетике. Наденьте костюм и следуйте за мной.
– Что вы собираетесь с ним делать? – выступила вперед Байта.
Торан мягко отодвинул ее и холодно спросил:
– Куда я должен идти?
– На наш корабль. У нас не в порядке двигатель. Он пойдет с вами.
Речь шла о Магнифико, который в удивленном испуге раскрыл глаза.
– Он-то здесь при чем? – возмутился Торан.
– По имеющимся у нас сведениям, – холодно ответил капитан, – в этом районе действует банда пиратов. Этот человек подходит под описание одного из бандитов. Нам необходимо провести опознание.
Торан поколебался, но шесть бластеров – весьма убедительный аргумент, и он полез в шкаф за костюмами.
Через час, в машинном отделении филианского корабля, Торан не выдержал:
– Двигатель в полном порядке. И шины, и L-образные трубки исправны, реакция идет нормально. Кто здесь главный?
– Я, – ответил инженер.
– Проводите меня к капитану.
– Инженер отвел Торана на этаж, где жили офицеры, и оставил в тесной комнате, в которой сидел полусонный лейтенант.
– Где мой товарищ? – спросил Торан.
– Подождите, пожалуйста, – ответил лейтенант.
Через пятнадцать минут привели Магнифико.
– Что тебе делали? – нетерпеливо спросил Торан.
– Ничего. Абсолютно ничего, – Магнифико медленно покачал головой.
Филиа удовлетворилась двумястами пятьюдесятью кредитами, взыскав, кроме всего прочего, плату за срочность решения дела, и торговый корабль снова был в открытом космосе.
Байта с вымученным смехом сказала:
– Где же эскорт? Мы не заслужили даже пинка через границу?
– Неужели ты поверила, что нас в самом деле задержали на границе, – мрачно проговорил Торан. – Никакой Филией здесь и не пахнет. Идите сюда.
Эблинг Мис и Байта придвинулись к нему.
– Это был корабль Фонда, а на нем – люди Мула.
Мис нагнулся за упавшей сигарой.
– Здесь? – спросил он. – На расстоянии тридцати тысяч парсеков от Фонда?
– Ну и что? Кто мешал им прилететь сюда? Мис, поверьте, я могу определить, кому принадлежит корабль. Я осматривал двигатель, этого мне было достаточно. Ручаюсь, что и двигатель, и корабль построены в Фонде.
– Как они могли сюда попасть, – принялась рассуждать Байта. – Какова вероятность случайной встречи кораблей в космосе?
– При чем здесь вероятность, – горячился Торан, – нас просто преследовали.
– Преследовали? – присвистнула Байта. – Через гиперпространство?
– Это вполне возможно, – вмешался Эблинг Мис, – если иметь хороший корабль и хорошего пилота.
– Тем более, что я не маскировал след, – подхватил Торан. – Даже в нейтральном полете несся на предскачковой скорости. Нас нашел бы слепой.
– Черта с два! – крикнула Байта. – Ты прыгал вкривь и вкось и даже назад. Разве можно разобраться в такой путанице следов!
– Мы тратим время, – повысил голос Торан. – Это был корабль Фонда, а на нем – люди Мула, которые нас остановили и обыскали. Они допрашивали Магнифико, а меня взяли заложником, чтобы вы сидели тихо, даже если о чем-то догадывались. И сейчас я их сожгу.
– Успокойтесь! – Мис схватил его за руку. – Собираетесь пожертвовать нами ради того, чтобы уничтожить один корабль, неизвестно даже, вражеский ли. Подумайте, зачем Мулу гнаться за нами по всей проклятой Галактике; чтобы остановить нас, обыскать и отпустить?
– Ему хочется знать, куда мы летим.
– В таком случае, к чему нас останавливать?
– Отпустите меня, Эблинг, не то я вас ударю.
Магнифико, с дрожащими от возбуждения ноздрями, крикнул со своего излюбленного места на спинке стула:
– Прошу покорно простить меня за невежливость, но мой бедный разум вдруг посетила странная мысль.
Байта ожидала от Торана досадливого ответа или жеста и потому схватила его за руку с другой стороны.
– Говори, Магнифико. Мы все тебя внимательно слушаем.
– Находясь на чужом корабле, я был ослеплен, оглушен и всецело поглощен охватившим меня страхом. Я не помню толком, что со мной происходило. На меня смотрели какие-то люди, спрашивали меня о чем-то и говорили что-то непонятное. И вдруг – словно луч солнца озарил мой разум. Я увидел знакомое лицо. Я запомнил этот проблеск, и сейчас он мне кажется даже ярче, чем тогда.
– Кто это был? – спросил Торан.
– Капитан, который был с нами, когда вы спасли меня от рабства. Очевидно, Магнифико намеревался произвести сенсацию, потому что, когда ему это удалось, в тени его огромного носа родилась широкая самодовольная улыбка.
– Капитан Хан Притчер? – строго спросил Мис. – Ты в этом уверен? Твердо уверен?
– Сир, я клянусь, – шут положил прозрачную ладонь на узкую грудь. – Я готов поклясться в этом перед самим Мулом, пусть даже он употребит всю свою силу, чтобы опровергнуть мои слова.
– Зачем же он нас задержал? – произнесла Байта в недоумении.
– Я объясню, моя госпожа, – с готовностью ответил шут. – Объяснение пришло в мой бедный разум так внезапно, как будто его послал мне сам Дух Галактики.
Торан хотел было возразить, но шут не дал ему говорить. Повысив голос, Магнифико обращался исключительно к Байте.
– Моя госпожа, представь, что капитан, как и мы, бежал в одиноком корабле с какой-то тайной целью. Представь, что он столкнулся с нами в космосе. Разумеется, он заподозрил, что мы следили и гнались за ним все это время. Неудивительно, что он разыграл такой спектакль.
– Зачем он повел нас на свой корабль? – спросил Торан. – Что-то здесь не сходится.
– Почему же; напротив, сходится! – с новым воодушевлением закричал шут. – Капитан послал к нам подчиненного, который не знал нас в лицо, но передал описание нашей внешности в микрофон. Услышав описание моей внешности, капитан удивился, потому что в Галактике найдется немного равных мне по худобе и ничтожности. Он потребовал меня на корабль, и я послужил всем остальным как бы паспортом.
– И капитан отпустил нас, даже не поздоровавшись?
– Мы ничего не знаем о цели его пребывания здесь. Возможно, степень секретности задания, с которым летел капитан, такова, что, удостоверившись, что мы не враги, он не имел права нам открываться. Это могло сорвать все его планы.
– Не упрямься, Тори, – медленно произнесла Байта. – Это наиболее правдоподобное объяснение происшедшего.
– Вполне правдоподобное, – поддержал ее Мис.
Торан подчинился большинству, но сохранил в душе сомнение. Что-то в слишком гладкой истории шута ему не нравилось. Что-то было не так. Однако, гнев его утих, и Торан, оправдываясь, прошептал:
– Мне так хотелось подстрелить хоть один корабль Мула… – и, потемнев лицом, уставился в пол.
Он переживал падение Хэвена.
