Глава 4
Сразу после визита на завод я поехала в службу курьерской доставки «Фокс-экспресс». А что мне оставалось делать? Мой план по добыче информации о фантоме-победителе, присвоившем премию Захарова, позорно провалился! Обидно до слез. Я так старалась! Дождалась отъезда директора, ловко усыпила бдительность охранника на вахте. Разыграла целое представление перед секретаршей, да к тому же тайно похитила копию записей, спрятанных от чужих глаз все той же секретаршей. И все это я проделала напрасно. Листок, скопированный мной, не содержал ровным счетом никакой полезной информации! То, что, как я надеялась, должно было помочь мне определить хотя бы имя плагиатора, оказалось обыкновенной памяткой о проводимом заводом конкурсе. Думаю, такую памятку получил каждый участник конкурса. Эх, если бы у меня было чуть больше времени! Тогда бы я так не опростоволосилась.
Но, как говорится, после драки кулаками не машут. Не нужно было торопыжничать. Взглянула бы на листок, пока в уборной была, и разговор с секретаршей по-другому бы пошел. Хорошо еще, что фамилию курьера узнала. И название фирмы выяснила. Соваться к секретарше второй раз – пустая трата времени. После нашей бурной встречи она ни в жизнь со мной разговаривать не станет. Вот и получается, что единственный выход – ехать в «Фокс-экспресс».
По счастливой случайности мне эта фирма была знакома, и отыскивать ее на карте не пришлось. А расположение ее я знала потому, что она находилась наискосок от парикмахерского салона, в котором работала Светка.
Доехав до нужной улицы и выйдя из машины, я прошла до двери с импозантной вывеской. Крупными белыми буквами на золотом фоне, в обрамлении разноцветных блесток было написано название фирмы. Внизу мелким-мелким шрифтом значились часы работы. На зрение я никогда не жаловалась, но и мне, чтобы прочитать их, нужно было подойти вплотную к вывеске.
Взойдя на крыльцо, я дернула ручку двери. Та не поддалась. Я дернула сильнее, но с тем же результатом. Тогда я решила свериться с графиком работы, указанным на вывеске. Мелкие буквы гласили, что «Фокс-экспресс» работает ежедневно с восьми утра до восьми вечера. И без перерыва, и без выходных. Интересно, сегодняшний день – досадное исключение или же мои часы отстают на два с половиной часа? Стрелки наручных часов показывали лишь половину шестого, а контора уже была закрыта. Может быть, ее владелец решил, что погорячился, установив столь длительный рабочий день, а вывеску менять не пожелал?
Приглядевшись внимательнее, я увидела в самом углу вывески совсем уж мелкие циферки, сообщающие номер телефона курьерской службы. Достав телефон, я набрала номер и выслушала механический голос, который подробно объяснял, как я должна действовать, если вдруг надумаю воспользоваться услугами «Фокс-экспресса». В конце сообщения, как и во всех подобных случаях, мне было рекомендовано дождаться соединения с дежурным курьером.
Прождав добрых десять минут и трижды выслушав печальную мелодию, некогда сочиненную известным композитором Вагнером, я смирилась с поражением. Видно, связаться с кем-то из конторы доставки почты сегодня мне не суждено. Сохранив номер, я направилась обратно к машине. Не успела я сесть за руль, как услышала знакомый голос. Призывные крики доносились со стороны парикмахерского салона и принадлежали, естественно, моей подруге Светке. Оглянувшись на крик, я увидела ее на крыльце. Она яростно махала руками, подзывая меня к себе. Уехать теперь, даже не поздоровавшись с подругой, было невежливо. Обреченно вздохнув, я хлопнула дверкой своего авто и направилась в салон.
– Приветик. Ты чего это мимо проходишь? Или забыла о моем существовании? – прокричала Светка.
– Привет. О тебе забудешь! – подходя ближе, произнесла я. – Я вообще-то не к тебе приехала.
– Это я уже поняла, – ответила Светка, втаскивая меня в салон. – Но раз уж ты все равно здесь, могла бы и забежать на минуточку. Хорошо, что я тебя в окно увидела. Чего это ты у Баглана забыла?
– У какого Баклана? – не поняла я.
– Да не у Баклана, а у Баглана, – поправила меня Светка. – Ты к нему в офис ломилась. Я видела.
– Так владельца Багланом зовут? Ты что, знакома с ним? – спросила я.
– Ну, да. А что тут странного? Мы же на одной улице работаем. Он к нам стричься ходит. Его Наташка обслуживает, – принялась тараторить Светка. – А тебе он зачем? Посылку отправить хочешь?
– Можно и так сказать, – уклонилась я от прямого ответа. – Не знаешь, почему контора закрыта? На вывеске написано, что они работают до восьми, а там никого.
– Наверное, на доставку поехал, – предположила Светка.
– Кто поехал? – переспросила я.
– Баглан, кто же еще? – Светка посмотрела на меня как на полудурка, не способного понять простые вещи.
– А остальные где? Тоже на доставке? – не обращая внимания на ее странный взгляд, спросила я.
– Какие еще «остальные»? Ты имеешь в виду других работников? – догадалась Светка. – Ну, ты загнула. У Баглана отродясь ни одного наемного работника не было. Один он работает. Так сказать, сам себе начальник, сам себе подчиненный. И директор, и бухгалтер, и курьер в одном лице.
– Три в одном? Вроде шампуня? – машинально произнесла я.
– Точно. Вроде шампуня. Хочешь – волосы мой, хочешь – тело, а хочешь – в ванну добавляй, чтоб пузырьков побольше было, – захихикала Светка.
– Шуточки у тебя дурацкие, – махнула я на Светку рукой. – Лучше скажи, ты фамилию его знаешь?
– А то. Данилов он, – ответила Светка.
– Интересное сочетание, – удивилась я. – Имя восточное, а фамилия русская.
– Это потому, что у него мать казашка, а отец русский, – авторитетно заявила Светка. – А чего это ты им так интересуешься? Он, что, преступление совершил?
Глаза у Светки загорелись. Она уже предвкушала услышать кровавую историю о том, как ее миролюбивый сосед в пьяной драке вспорол брюхо какому-нибудь «бычаре» из криминального мира. Даже дышать через раз стала. Пришлось ее разочаровывать.
– Расслабься. Трагической истории не будет. Так что челюсть можешь подобрать, – фыркнула я, наблюдая за физиономией подруги. – Просто твой сосед доставил кое-кому посылку, а мне нужно узнать имя отправителя.
– Только и всего? – разочарованно протянула Светка. – И никаких трупов? Ни стрельбы, ни погони?
– Ни наркотиков, ни наручников, ни банальной кражи со взломом, – засмеялась я. – Так где я могу найти твоего Баклана?
– Баглана, – снова поправила меня Светка. – А где он, я не знаю. Сама ищи. Если хочешь знать мое мнение, ловить тебе его придется недели две, не меньше!
Светка мстительно ухмыльнулась, а я опечалилась. Вот так всегда. Только настроишься на быстрый результат, как тут же начинают возникать всевозможные препятствия. Причем на пустом месте.
– Может, у тебя хоть номерок его завалялся? – с надеждой в голосе спросила я.
– Держи карман шире. Я тебе туда еще и домашний адрес отсыплю, – продолжала насмехаться Светка.
– Ну, на нет и суда нет, – заявила я и повернулась к ней спиной, делая вид, что собираюсь уходить.
– Эй, постой! Ты, что, даже не спросишь, как мои дела?! – хватая меня за руку, воскликнула Светка.
– Что у тебя может быть такого особенного, о чем я непременно должна услышать? – не поворачивая головы, спросила я.
– Как это что? Как это что? А мой новый кавалер? Забыла, я тебе про него рассказывала. Ну, тот, что в театр меня водил? – напомнила Светка.
– Вот видишь, сама сказала, что уже все про него рассказывала, – намеренно равнодушно проговорила я.
– Все, да не все! – загадочно произнесла Светка. – Ты еще не слышала, какой он мне подарок преподнес!
Про подарки Светка могла говорить часами, а я в настоящий момент свободным временем не располагала.
– В другой раз расскажешь, – перебила я ее. – Мне не до подарков. Баглана нужно разыскивать.
– Да ладно тебе, не обижайся. Уж и пошутить нельзя. Достану я тебе твоего Баглана, – пообещала Светка. – Тебе он к какому дню нужен?
– Как всегда, – ответила я.
– Значит, вчера, – заключила подруга. – Ну, тогда мой рассказ действительно подождет. Что, дело и впрямь серьезное?
– Что есть, то есть, – ответила я. – Если честно, даже не знаю, как к этому делу подступиться.
– Новый клиент? – спросила Светка.
– Ага. Новый. И я должна быть у него к шести. Так что, сама понимаешь, мне сейчас не до светских бесед, – объяснила я. – Хотела до встречи с ним соседа твоего порасспросить кое о чем, да не вышло.
– Не переживай. Я у девчонок поспрашиваю. Может, кто знает, где он вечерами зависает. А в конторе ты его точно не выловишь. Для этого тебе придется засаду у дверей организовывать.
– Что, так редко он здесь появляется? – спросила я.
– Не то чтобы редко. Только он в разъездах всегда. Не успеет приехать, как тут же уезжает, – объяснила Светка.
– А как же клиенты? – поинтересовалась я. – Должны же они его где-то находить?
– Так сейчас все заказы через Интернет проходят, – Светка с удовольствием показала свою осведомленность. – Личный визит – прошлый век. Современные клиенты даже телефоном не так часто пользуются. Это я из собственного опыта говорю. У нас постоянные клиенты тоже предпочитают через Интернет к мастеру записываться.
– Понятно. Пожалуй, и я попытаюсь выйти на него таким способом. Спасибо за совет, – поблагодарила я. – А ты все же поспрашивай своих, вдруг узнаешь, где сосед твой досуг проводит. С этой встречей медлить нельзя.
– Правда жизни? – попыталась разрядить обстановку Светка.
– Хуже. Правда магических костей, – серьезно ответила я.
– Тогда тебе действительно лучше поспешить, – согласилась Светка.
– Вот и я так думаю, – ответила я. – Еще раз спасибо за помощь.
– Не за что. Если что узнаю, позвоню, – пообещала Светка.
Я вернулась к машине, завела двигатель и поехала к Захарову. До шести часов оставалось десять минут.
* * *
– Добрый вечер, Татьяна Александровна. Добро пожаловать в наше скромное жилище, – поприветствовал меня Захаров, радушно распахивая двери дома.
Я прошла в прихожую, размерами напоминающую футбольное поле. Когда я направлялась к Захарову, то и подумать не могла, что окажусь в подобном доме. «Скромное жилище» рядового химика я представляла себе несколько иначе. Адрес, который продиктовал мне Захаров, никак не подготовил меня к тому, что я увидела. Зеркальная улица не располагалась в местах постройки особняков зажиточных горожан. Скорее нечто среднее между бедным районом и окраинными поселениями. Однако дом, в котором я оказалась, кроме как особняком и назвать было нельзя. Огромное двухэтажное строение с большим количеством надворных построек, огороженное высоким кирпичным забором. Не из числа построек новой формации с их пластиковыми окнами, металлочерепичными крышами и отмосткой из искусственного камня, а настоящий старинный особняк. Правда, изрядно запущенный, но все еще хранящий былое величие.
– А мы как раз ужинать собираемся. Только вас и ждем, – довольный эффектом, который произвел на меня дом, сообщил Захаров.
До Захарова я добиралась долго. Сначала застряла в пробке на полчаса. Потом плутала по окрестным улочкам, отыскивая нужную. Когда же наконец нашла, время подходило к семи. Естественно, что обитатели дома решили подкрепиться. Увидев, что я собираюсь отказаться, Захаров поспешил остановить меня.
– Возражения не принимаются, – категорично заявил он. – Я ужасно голоден, а когда мой желудок пуст, я становлюсь невыносимым. И общаться со мной просто невозможно. Не верите мне, спросите у Женечки.
Как раз в этот момент к нам присоединилась супруга Захарова. Вежливо поздоровавшись, она повторила приглашение мужа, и я вынуждена была уступить. Не морить же всю семью голодом? Узнав, где можно помыть руки, я прошла в гостевую уборную. Внутри дом выглядел еще запущеннее и требовал обновления. Сантехника была допотопная. «Интересно, это от недостатка средств или же хозяева не заморачиваются по поводу уюта?» – мелькнуло у меня в голове. Евгения ждала меня у дверей туалета.
– Ужинаем мы в столовой, – сообщила она. – Буквально пять минут, и ужин будет готов.
Евгения провела меня в столовую и, извинившись, оставила одну. Стол был уже накрыт. На четыре персоны. «Значит, дочь Рита тоже будет ужинать с нами», – поняла я, хотя ее нигде не было видно. Воспользовавшись представившейся возможностью, я принялась рассматривать убранство комнаты. Здесь во всем чувствовалась рука хозяйки. Ни тебе обшарпанных стен, ни допотопной мебели. Современный ремонт, уютный интерьер, яркие портьеры. Со вкусом подобранные безделушки, тут и там расставленные по комнате, приятно радовали глаз. Столовая посуда также отличалась изысканностью. Выходит, у хозяев просто не хватало средств довести особняк до ума. Видимо, он достался чете Захаровых в наследство, только вот денег к нему не прилагалось.
За спиной кто-то кашлянул. Я обернулась. Хозяин дома стоял в дверях, многозначительно улыбаясь.
– Любуетесь Женечкиными приобретениями? – заговорил он. – Эту статуэтку ей привезли из Франции. Миленько, правда?
Я поставила на место миниатюру Эйфелевой башни, которую до этого вертела в руках.
– У вас очень красивый дом, – похвалила я.
– Родовое гнездо, – гордо сообщил Захаров. – Здесь еще мой прадед жил. Знаете, чем он занимался? У него была своя ювелирная лавка. Представляете, мой прадед – известный в городе ювелир!
– Здорово! Этот дом тоже он построил? – вежливо поинтересовалась я.
– Его рук дело. И в нем никогда не жил никто из посторонних. Только наша семья. Лавка, конечно, не сохранилась. Большевики отобрали. А вот дом каким-то чудом удержать удалось. Теперь здесь обитаю я со своими девочками.
– Славик, ты опять донимаешь гостей своим хвастовством?
Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. В столовую вошла молоденькая девушка, почти подросток. На вид ей можно было дать не больше пятнадцати лет. Да и то с натяжкой. Худенькая, не сформировавшаяся фигурка в джинсовых шмотках. Вот как я ее описала бы.
– Познакомься, Ритуся, это Татьяна Александровна Иванова. Частный детектив. Она поможет нам исправить положение с моей разработкой, – представил меня Захаров.
– Далась вам эта разработка. Все равно бабла за нее ты уже не срубишь. Правильно Жека говорит, просрал ты свой шанс, Славик, – усаживаясь за стол, выдала Рита.
– Не нужно повторять за мамой нехорошие слова, – сделал замечание дочери Захаров. – Что же вы стоите? Милости прошу к столу. Я, с вашего позволения, пойду. Помогу Женечке с горячим.
Захаров вышел. Я же, пораженная манерой общения отца и дочери, послушно уселась за стол напротив Риты. Игнорируя мое присутствие, девушка засунула наушники в уши и принялась качать головой в такт мелодии, льющейся из миниатюрного плеера. Судя по активным движениям головы, слушала она отнюдь не классические произведения. В коридоре послышались шаги, и в столовую вкатился сервировочный столик, густо заставленный всевозможной снедью. Захаров толкал его с видимым усилием. За ним шествовала супруга, непрерывно подавая советы и наставления.
– Осторожнее, Славик, не видишь, блюдо с тарталетками накренилось. Да не гони ты так, не на скачках. Стой, я открою дверь пошире. Куда ты его покатил? К правому краю подавай.
Славик выслушивал наставления без каких бы то ни было эмоций. Видимо, подобное обращение было ему не в новинку. «Да, семейка!» Я мысленно посочувствовала химику. Похоже, в этой семье, он – единственный адекватный человек. Ловкими движениями Евгения расставила блюда на столе, и трапеза началась. Ели в этом доме молча. Поглощали пищу в неимоверных количествах. Мне оставалось лишь гадать, как при таком обилии разносолов мамаша и дочка умудряются сохранять идеальные фигуры. Ну, дочка-то еще ладно. В ее возрасте метаболизм работает по-другому, а вот Евгения?
Об окончании трапезы возвестил довольный голос хозяина.
– Ну, теперь можно и о делах поговорить, – откидываясь на спинку стула, заявил он.
– Мне бы хотелось сразу осмотреть ту комнату, в которой хранились ваши записи, – попросила я. – А после этого пообщаться с каждым из вас. Это возможно?
– Я буду у себя, – заявила Евгения, составляя тарелки на столик. – Рита, помоги матери.
Эту фразу Евгения бросила в спину удаляющейся дочери. Та даже не обернулась. Евгения покачала головой, но настаивать не стала. Мы прошли по коридору до лестницы, ведущей на второй этаж. Я думала, мы станем подниматься по ней, но Захаров увлек меня под лестницу, под которой оказалась дверь. Она-то и вела в кабинет химика. Комната была бы просторной, если бы не обилие старой мебели, громоздившейся по периметру. Чего тут только не было! И дубовый секретер, и старинное бюро, и три комода разных размеров. А сколько кресел! Некоторые пришлось поставить одно на другое, чтобы хоть как-то вместить в комнату. Похоже, весь хлам, от которого пыталась избавиться Евгения, перекочевывал в кабинет ее мужа. И только один скромный уголок был отведен под нужды хозяина. Письменный стол, стационарный компьютер и несколько полок с невероятным количеством папок. У стола стояло полукресло с ситцевой обивкой в цветочек и резными подлокотниками. Захаров уселся в это кресло и включил компьютер. В паре эти предметы смотрелись довольно экзотично, но хозяина, по всей видимости, это не смущало.
– Вот тут я все и хранил, – обводя рукой окружающий хаос, сообщил химик. – Здесь немного тесновато, но для работы в самый раз. Зато никто над душой не стоит и не пытается навести порядок.
Я осмотрела рабочий стол, поинтересовалась, имеется ли на компьютере защитный пароль, полистала папки с рукописными записями. На первый взгляд работа химика была надежно защищена от злоумышленников. Часть расчетов хранилась на съемном носителе, причем каждый файл имел свой пароль и простому смертному выдать информацию не мог. Сам компьютер, на котором химик держал вторую часть записей, тоже имел защиту в виде пароля. Опытный образец аромата Захаров держал в нижнем ящике стола, снабженном кодовым замком. Казалось бы, все учел Захаров, а разработка все-таки попала в чужие руки. И не только сами записи, но и опытный образец. Как такое могло произойти? Вывод напрашивался сам собой: без домашних обойтись тут не могло. Либо они сами являлись исполнителями похищения конкурсного продукта, либо пособничали тому, кто этот план осуществил.
– Скажите, в ваш кабинет ведет только одна дверь? – спросила я, осматривая комнату.
– Да, только та, что находится под лестницей, – ответил Захаров.
– Теперь существенный вопрос: когда разработка была полностью завершена? Меня интересует дата, – пояснила я.
– Вы имеете в виду опытный образец? – переспросил Захаров.
– В том числе, – ответила я.
– Ну, первые образцы были готовы дней за десять до презентации. Расчеты приведены в идеальное состояние примерно тогда же, – принялся вспоминать Захаров.
– Почему же вы медлили с показом? – поразилась я.
– Причина проста: я готовил роскошную презентацию. До даты окончания конкурса времени было достаточно, а продукт получился и впрямь великолепный. В этот раз конкуренции я не боялся. Был уверен, что, сколько бы работ члены жюри ни отсмотрели, в конечном итоге они все равно выберут мою. Когда перед вами находится, не побоюсь этого слова, шедевр, это сразу понятно. А моя работа была шедевром в области подобных ароматов! Вот я и решил не спешить. Хотел в полной мере насладиться триумфом. Старый дуралей. Мечтал о славе, а получил хороший щелчок по носу!
Захаров старался держаться бодрячком, но нотки разочарования так и пробивались сквозь самоиронию. Славик вел себя, как великовозрастный ребенок. Потеряв любимую игрушку, он готов был разрыдаться, но, помня наставления матери о том, что настоящие мужчины не плачут, скрывал эмоции даже от самого себя. В этот момент мне было жаль его, как никого в жизни.
– Можете проводить меня к Маргарите? – попросила я.
– Конечно.
Я заметила, что, покидая кабинет, Захаров не забыл выключить компьютер и захлопнуть нижний ящик стола. Да, осторожный малый. Странно, что кому-то из домашних пришла в голову мысль поживиться за его счет. Со стороны казалось, что добряк Славик не станет зажимать полученную премию, а спустит ее на «своих девочек». Зачем же было обворовывать его и лишать шанса пробиться на более высокий профессиональный уровень? Возможно, я не все знаю про нашего добряка.
Перед дверью, ведущей в комнату дочери, Захаров нерешительно остановился. Робко постучав и не дождавшись ответа, он осторожно приоткрыл дверь.
– Ритуся, тут вот Татьяна Александровна хочет с тобой пообщаться, – ласково произнес он, просовывая в комнату голову. – Деточка, пожалуйста, выключи ненадолго музыку и поговори с ней.
– Славик, ты задолбал! – донеслось из комнаты. – Ты ее приволок, ты с ней и базарь!
Захаров виновато посмотрел на меня. Я решительно отодвинула его от двери, вошла в комнату и плотно закрыла за собой дверь. Для надежности я даже ключ в замке повернула. И припрятала его в карман. За закрытой дверью послышался тяжелый вздох, а потом тихие шаги оповестили о том, что хозяин ретировался. Вот и замечательно. Теперь мне никто не помешает привести в чувство эту нахальную девицу. Терпеть не могу хамство!
Маргарита валялась на широкой двуспальной кровати головой к двери. Глаза ее были закрыты. Ноги она задрала на стену. В ушах по-прежнему торчали наушники. Того, что в комнате она уже не одна, девушка не замечала до тех пор, пока ее стройные ножки не потеряли опору в виде стены. Это я резким движением сбросила их оттуда. Открыв глаза, Маргарита сдвинула брови и уже собиралась выдать одну из своих гнусных пакостей, но я ее опередила.
– Сядь нормально и ответь на несколько вопросов, – угрожающе проговорила я.
– Ты че, оборзела? – выдохнула возмущенная девица. – Да ты знаешь, что сделает с тобой Славик?
Легкое движение, и Ритуся висела в воздухе, болтая ногами и пытаясь вырваться. Я держала ее за шкирку секунд тридцать, потом разжала руку. Девушка полетела на постель, отползла в дальний угол и испуганно смотрела оттуда на меня. Я же невозмутимо поправила одежду, присела на прикроватную тумбочку и спокойно произнесла:
– Будь добра, при мне называй своего отца «папой», хорошо? Не люблю фамильярности со стороны подростков.
Маргарита отвечать не стала. Вместо этого она соскочила с кровати и помчалась к двери. Я хладнокровно наблюдала за ее действиями. Рита дернула за ручку. Дверь не поддалась. Девушка повторила попытку, но с тем же результатом. Тогда она принялась трясти ее в надежде, что замок волшебным образом откроется и избавит ее от моего общества. Я ждала. Устав от бесплодных попыток, Маргарита обернулась. Я выудила ключ из кармана, помахала им в воздухе, снова спрятала и невозмутимо проговорила:
– Вторая попытка. Присядь, пожалуйста. Нам нужно поговорить. Если будешь вести себя паинькой, скоро получишь ключ. Обещаю.
Маргарита оказалась девушкой неглупой. Поняв, что со мной привычные приемы не пройдут, она успокоилась, села напротив меня и спросила:
– О чем вы хотели поговорить?
– О твоем отце, естественно, – ответила я. – Думаю, обойдемся без предисловий?
Маргарита согласно кивнула, потирая шею, на которой от недавних «разногласий» осталась красная полоса. А я продолжила:
– Твой отец нанял меня для того, чтобы я выяснила, каким образом так тщательно охраняемый секрет изготовления фирменного аромата для завода «Экобытхим» мог пропасть прямо из-под носа его хозяина. Надеюсь, ты успела убедиться в серьезности моих намерений? – На мой вопрос Маргарита не ответила, но я ответа и не ждала. – Так вот. Меня интересует, что ты думаешь по этому поводу?
– А чего тут думать? Славик… папа, лох. Уж извиняйте мой французский, но другого эпитета, наилучшим образом характеризующего сущность моего предка, не подберешь. Он сам во всем виноват. Доверился этому проходимцу Сагателяну, и вот вам результат! – равнодушно высказала свое мнение Маргарита.
– Ты считаешь, что разработку похитил ассистент Вячеслава? – переспросила я.
– А кто же еще? Не Жека же? – удивленно воззрилась на меня Маргарита.
– Жека – это кто?
– Ох, как с вами тяжело, – вздохнула Маргарита. – Жека – это моя мать. Жена моего отца.
– А почему ты вспомнила о ней сразу после Сагателяна? – спросила я, не возражая против того, что Рита называет мать этой дурацкой кличкой.
– Слушайте, вы же сами сказали: обойдемся без предисловий. Вот я и стараюсь сократить время беседы, – возмутилась Маргарита. – Это же простая арифметика. Славик… Пардон, папаша, пользовался своими записями в двух местах. В лаборатории, к которой имеет доступ Сагателян. И дома. Тут его изыскания могла прикарманить только Жека. Отсюда и вывод.
– Вывод правильный, но неверный, – прокомментировала я. – Доступ в лабораторию наверняка имеет не один Сагателян. Есть еще коллеги Вячеслава, которые тоже могли позариться на большой куш, обещанный иностранными инвесторами. А что касается дома, то тут тоже есть альтернатива Евгении.
– Намекаете на меня? – усмехнулась Маргарита. – Ну, если брать в расчет ваш угол зрения, то так оно и есть. Только я-то смотрю со своей колокольни. И я точно знаю, что непричастна к краже. Выходит, если не я, то только Жека.
– Логично. Но давай посмотрим с другой стороны. Абстрагируемся, так сказать, от очевидных фактов. Допустим, разработку украл кто-то посторонний. Кто это мог быть? – принялась рассуждать я.
– Ну, давайте попробуем. Только вот мне на ум больше никто не приходит, – призналась Маргарита.
– А ты подумай. Вспомни, кто бывал в вашем доме за последние две недели? Кто из посетителей надолго оставался без присмотра? Так сказать, предоставленный сам себе? Наверняка, если хорошенько поразмыслить, имен пять наберется. А то и больше, – подстегнула я ее.
– Кто приходил в дом? Дайте-ка вспомнить, – Маргарита задумалась. – Ну, Сагателян заходил. Его Славик присылал, бумаги какие-то забрать.
– Он был в кабинете? – спросила я.
– Да. Записи отца ведь там.
– Когда именно он приходил? Кто его впустил?
– Я и впустила. Примерно дней десять назад. Точно не помню. Я Сагателяна не перевариваю, – честно призналась Маргарита. – Высокомерный, напыщенный индюк. Все время нравоучения читает, а сам норовит за пазуху мне заглянуть. Извращенец проклятый!
Грудь у Маргариты можно было назвать этим словом с большой натяжкой, поэтому ее высказывание о том, что молодой армянин проявляет нездоровый интерес к ее телесам, лично у меня вызывало огромные сомнения. Скорее всего, тут действовал принцип девичьей мнительности, помноженный на стойкую неприязнь. Я не стала вдаваться в подробности, чтобы докопаться до истины. Вместо этого я спросила:
– Сколько времени Сагателян провел в кабинете?
– Минут сорок. Я не засекала. Меня вообще его визит не касался. Дверь открыла, в дом впустила и ушла к себе. Это он, уходя, поднялся, чтобы попрощаться, – заявила Маргарита.
– Значит, ты с ним в кабинет не ходила? – уточнила я.
– Нет, конечно! За кого вы меня держите? Я, между прочим, не прислуга, чтобы каждого желающего в дом впускать, выпускать, да еще и экскурсии по всем комнатам проводить!
– Ладно. Поехали дальше. Кого еще ты впускала в дом?
Воспоминания Маргариты затянулись на добрых сорок минут. За это время она назвала не меньше десяти фамилий, но ни один из них не оставался в доме один. Каждый раз посетителя сопровождал либо сам хозяин дома, либо его супруга. Я пришла к выводу, что разговор нужно заканчивать, но тут Маргарита ехидно сощурилась и выдала:
– Если на то пошло, то маменькиного ухажера тоже можно причислить к числу подозреваемых!
– Кого? – опешила я.
– Жекиного любовника! – торжественно провозгласила девушка. – Он ведь тоже в нашем доме частенько бывает. В такие дни Жека всегда меня на улицу выставляет. Нет, не в прямом смысле этого слова. Она всегда находит подходящий повод, но сути это не меняет. Я им мешаю, поэтому для меня находятся «срочные» дела, которые «кроме меня» никто сделать не в состоянии.
– Жека знает, что ты в курсе ее секрета? – непроизвольно назвав мать девушки данным ей прозвищем, спросила я.
– Какая разница? Важно то, что я об этом знаю. И, кстати, ее незабвенный любовничек был в доме в тот период, что вас интересует! Это я точно знаю, – заявила Маргарита.
– Когда именно? – спросила я.
– Об этом вам лучше спросить у Жеки. Хотелось бы мне посмотреть на ее лицо, когда вы будете задавать ей этот вопрос! И не забудьте дверь запереть! Думаю, такая предусмотрительность будет нелишней. Мамаша бывает страшна в гневе!
Маргарита расхохоталась, но как-то невесело. Я поняла, что вся ее бравада, все детские выкрутасы и пренебрежительное обращение с родителями – результат травмированной психики. Да, нелегко жить в доме, где мать наставляет рога отцу прямо на супружеском ложе. И практически не стесняясь собственной дочери. После подобного заявления разговор сам по себе сошел на нет. Я вынула ключ из кармана и, отперев дверь, вышла в коридор.
Покинув младшую обитательницу особняка, я принялась бродить по комнатам в поисках хозяев. Ни Евгении, ни Вячеслава нигде видно не было. Я спустилась на первый этаж и прошла в столовую в надежде, что Захаров поджидает меня именно там. Но, увы, надежды мои не оправдались. Столовая была пуста так же, как и весь дом. Ну и куда они все попрятались, хотела бы я знать.
Надрывать горло призывами хозяев мне не хотелось. Но тут Евгения наконец появилась. С озабоченным видом она вошла в столовую и сразу набросилась с обвинениями.
– Что это такое вы вытворяли у Риточки? – вопросила она.
– И что же я «вытворяла»? – поинтересовалась я.
– Славик сказал, что вы заперлись в ее комнате. Не выпускали девочку. Она чуть дверь с петель не снесла! Как это понимать? – продолжала Евгения.
– Вы преувеличиваете. Мы просто разговаривали. Именно за этим я сюда и приехала, – спокойно проговорила я. – Теперь вот сижу. Жду, когда кто-то из домашних появится.
– Ну, я появилась. Что дальше? – нервно произнесла Евгения.
– А дальше я хотела бы задать вам несколько вопросов. Если, конечно, вы готовы ответить на них откровенно, – ответила я.
– Вам не кажется, что вы попусту теряете время? Я понимаю, оплата у вас посуточная, но нельзя же так нагло этим пользоваться? Позвольте уж заметить, у моего мужа доходы не безразмерные. И от ваших разговоров они не увеличатся! – отчитала меня Евгения.
– Хорошо. Буду предельно кратка, – не поддаваясь на провокацию, произнесла я. – Назовите имя вашего любовника. Еще неплохо было бы узнать его адрес, чтобы иметь возможность в самые кратчайшие сроки с ним встретиться.
В мгновение ока Евгения растеряла весь свой апломб. Покраснев так, что даже мочки ушей стали пунцовыми, она прошипела:
– Что вы несете? Какой любовник?
– Тот, что посещает этот дом в отсутствие вашего мужа, – не понижая голоса, ответила я.
– Прекратите издеваться, – потребовала Евгения. – Если вы явились сюда, чтобы разрушить мою семью, знайте: ничего у вас не выйдет. Славик любит меня до беспамятства и никогда не оставит!
– Рада за вас, – произнесла я. – Несмотря на это вынуждена повторить свой вопрос. Как зовут…
Договорить мне Евгения не дала. Замахав на меня руками, она сказала:
– Давайте перейдем в другое место. Там поговорим.
Я не возражала. Мы снова поднялись на второй этаж. Евгения открыла первую дверь, и мы оказались в уютной спальне. Но в ней мы не остались. Прошли на балкон, со вкусом обставленный плетеной мебелью. Я присела в кресло. Евгения сидеть не могла. Она принялась ходить туда-сюда, нервно перебирая пальцами бахрому на вязаной кофточке.
– Это Рита вам наговорила? – спросила она наконец.
– Не имеет значения, – ответила я. – Но факт остается фактом. Вы наняли меня для того, чтобы я вычислила человека, посягнувшего на разработки вашего мужа. Я это и делаю. Так как ваш любовник бывал в доме, он автоматически входит в число подозреваемых. Следовательно, я должна с ним встретиться.
– Даже не думайте, – воскликнула Евгения. – К пропаже документов Влад не имеет никакого отношения. Просто Рита злится на меня, вот и придумывает, как бы побольнее ранить.
– Если вы так уверены в нем, почему не хотите, чтобы я с ним встречалась? – спросила я.
– Потому что он рассердится, – вполголоса ответила Евгения. – Влад не любит, когда я его беспокою. Ну, зачем он вам? Подумаешь, бывал в доме, так что с того? В нашем доме столько народу бывает. Что ж, всех подозревать? Взять хотя бы Сагателяна, он бывает в нашем доме с завидной регулярностью. И к лаборатории доступ имеет. Вы уже проверяли его?
– Давно вы знакомы с Владом? – пропуская мимо ушей обвинения в адрес ассистента Захарова, спросила я.
– Какая разница? Несколько месяцев, – ответила Евгения и принялась оправдываться: – Я не планировала этого заранее. Как-то само получилось. Скажите, вы замужем?
– К счастью, нет, – ответила я.
– Тогда вам меня не понять. Вам неизвестно чувство, когда ты живешь с одним и тем же человеком почти половину своей сознательной жизни. И каждый день одно и то же. Каждый день. Одно и то же. Ты заранее знаешь, что он скажет тебе утром, пробудившись ото сна. Знаешь, куда он сядет, когда придет вечером домой. Что будет делать в выходные. Какие шутки будет отпускать в хорошем настроении. Какими словами ругаться, если вывести его из себя. И никакого просвета! А с Владом все иначе. Все свежо и ново. Вы не можете упрекать меня за то, что мне захотелось хоть немного своего, женского счастья!
Евгения остановилась напротив меня, сложив руки в отчаянном жесте. Упрекать Евгению я не собиралась. Все, что мне было нужно, это имя любовника. Это я ей и сказала.
– Не нужно драматизировать. Я лишь пытаюсь докопаться до истины и прошу вас немного мне помочь. Поймите, если вы не организуете мне встречу с Владом, я сама найду его. Правда, на это уйдет больше времени, но рано или поздно это произойдет. Так зачем же тратить мое время и ваши деньги? Снабдите меня координатами Влада, и на этом мы закроем неприятную тему, – предложила я.
– Но ведь на самом деле вы не думаете, что Влад мог так поступить? Украсть записи мужа, – допытывалась Евгения.
– Зато он мог видеть что-то подозрительное. Или слышать что-то относящееся к похищению, – слукавила я. – В любом случае, чтобы исключить его из списка, нам необходимо встретиться.
И Евгения сдалась. Она выложила все. И дату знакомства, и места первых встреч, и время последнего визита, и адрес любовника. Не сказала лишь о том, чем же Влад зарабатывает себе на жизнь. Ну, да ничего. При встрече сама об этом спрошу. Дальше разговор пошел более дружелюбно. Я попросила Евгению перечислить визитеров последних двух недель. Ничего нового не узнала и решила, что пора закругляться.
– Спасибо за откровенность, Евгения. Простите, что пришлось быть резкой, – подходя к дверям, произнесла я.
– Думаете, Ритуся вся такая невинная? Вроде как у нее ни поводов, ни возможностей, ни желания папашу обокрасть не могло возникнуть? – внезапно проговорила Евгения. – Считаете, что рассказать вам про Влада ее заставила обида на то, что мамочка ведет себя неблагородно? Значит, она и вас обвела вокруг пальца.
– Хотите сообщить что-то конкретное? – останавливаясь, спросила я.
– Пообщайтесь с ее дружками, – посоветовала Евгения. – Думаю, вам будет весьма любопытно узнать, в какой компании вращается эта поганка. Особое внимание рекомендую обратить на ее бойфренда Санчика. Кажется, его фамилия Сазонычев.
Как ни старалась Евгения, скверный характер взял верх. Истинное отношение к дочери вылезло-таки наружу. А я уж начала думать, что она и вправду переживает за чувства дочери.
– Не премину воспользоваться вашим советом, – ответила я.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Извинившись, я отошла в сторону. В трубке зазвучал возбужденный Светкин голос:
– Я нашла Баглана! Срочно приезжай в клуб «Солнечный удар». Мы тебя ждем.
И отключилась.
– Простите, мне пора. Отыскался курьер, который доставлял посылку директору «Экобытхима», – поворачиваясь к Евгении и указывая на телефон, пояснила я. – Попытаюсь добыть у него нужную информацию.
Я поспешно распрощалась с хозяйкой особняка и поехала на встречу с работником курьерской службы.
* * *
До «Солнечного удара» я добралась за каких-то двадцать минут. На входе меня остановил здоровенный верзила. Выставив руку вперед, он заявил, что сегодня вход в клуб для всех платный, и если я не готова раскошелиться, то и мечтать не могу попасть внутрь. Выяснив сумму побора, я сунула в руку верзиле купюры и, протиснувшись через толпу посетителей, выбралась к бару. Светка увидела меня первой. Перекрывая шум музыки, она закричала что есть мочи:
– Танюха, греби сюда!
Я потопала к дальнему столику. Пока шла, разглядывала молодого человека, сидящего по правую руку от моей подруги. Высокий кареглазый брюнет. Довольно миловидный. А глаза – хитрющие-хитрющие. Одет прилично. Светка что-то объясняла ему, он вежливо кивал головой. Подойдя к столику, я поздоровалась. Баглан представился, я сделала то же самое. Говорить было ужасно трудно из-за грохочущей музыки. Нагнувшись к самому уху курьера, я прокричала:
– Давайте выйдем на улицу. Свежим воздухом подышим, а заодно и поговорим.
Баглан оказался парнем покладистым. Без лишних возражений он взял меня за руку и куда-то повел. Светка осталась на месте, заявив, что ей наши разговоры не интересны, к тому же мужчина за соседним столиком к ней явно неровно дышит. Попетляв по лабиринту коридоров, Баглан вывел меня на террасу, с трех сторон окружающую первый этаж. На улице уже темнело, и на террасе включили освещение. Получилось довольно мило.
– Это место не является территорией клуба. Но завсегдатаи заведения все до одного знают о нем и с удовольствием пользуются, – сообщил Баглан, обводя рукой открытую площадку. – Светик сказала, что вы детектив. Это правда?
– Почему вас это удивляет? – спросила я.
– Никогда не видел детективов. Я думал, они только в книжках бывают, – по-детски признался Баглан.
– Как видите, не только в книжках, – пошутила я.
– О чем вы хотели со мной поговорить? – поинтересовался Баглан.
– О вашей работе. В прошлый четверг вы доставляли пакет на улицу Луговую. Здание завода «Экобытхим». Помните этот заказ?
– Как странно. Именно этот – помню. Обычные заказы у меня из головы тут же выветриваются. Выполнил работу и забыл. Ведь если про каждого клиента информацию в голове держать, так и до опухоли мозга недолго, правда? – пошутил Баглан. – А этого клиента не сразу забудешь.
– Что было в нем такого экстраординарного? – спросила я.
– Да все. Начиная с возраста и заканчивая монетами, которыми он со мной расплачивался, – засмеялся Баглан.
– Давайте поподробнее, – попросила я.
– Ну, значит, дело было так. Заказ пришел по Интернету. Сначала мне показалось, что это розыгрыш. Пацанята в Интернете зависают и от нечего делать всякие заявки на выполнение заказа рассылают.
– Почему вы так подумали? – спросила я.
– Ошибок больно много было, – пояснил Баглан. – У меня на сайте все по-простому. Хочешь оставить заказ – пиши на электронку. Письмо этого мальчишки было пространное и смешное. Я и отвечать не хотел. Потом подумал, что ответить все-таки стоит. А вдруг реальный клиент? Послал ответ. Получил подтверждение. Там время очень раннее указано было. Семь тридцать утра. Как правило, заказчики начинают требовать курьеров после девяти, а тут – семь тридцать. Я попытался сдвинуть время немного. Не люблю, знаете ли, вставать ни свет ни заря. Но заказчик, мальчик этот, заявил, что ему к восьми в школу идти, и позже он встретиться никак не сможет. Пришлось согласиться.
– Откуда вы забирали пакет?
– Не поверите, со школьного двора! Мальчишка и впрямь на урок опоздать боялся. Я подъехал на машине. Он уже поджидал меня у ворот. Я забрал пакет, спросил, как расплачиваться будет и нужна ли ему квитанция? Парнишка вытащил из портфеля мешок. Тряпичный такой, цветастый. Полный металлических монет. Считайте, говорит, здесь вся указанная вами сумма. Я обалдел! Ты что же, говорю, на паперти сидел, собирая их, или у одноклассников по карманам шарил? А он мне: не ваше дело. Деньги есть деньги. Берите, что дают, и радуйтесь. Вот наглец, правда? – потребовал от меня поддержки Баглан.
– Какие же у него могли быть уроки? Каникулы на дворе, – дошло вдруг до меня.
– Точно. А я как-то об этом не подумал, – Баглан удивленно воззрился на меня. Значит, обманул меня, малец. Тогда я и не знаю, для чего он меня на школьный двор вызвал, да еще в такую рань.
Баглан явно расстроился. Еще бы! Какой-то сопляк навешал лапши на уши, а он и повелся. Но мне было не до его чувств.
– Что было дальше? – спросила я.
– Да что было? Забрал я его монеты. Пакет отвез на завод. Передал секретарю. Она мне в квитанции расписалась. И все. Работа выполнена.
– Парень не говорил, что находится в пакете? – спросила я.
– Это не обязательно. Если клиент не желает сообщать о содержимом посылки, может этого не делать, – ответил Баглан.
– А если вы другой пакет доставите? Перепутаете что-то? Или, к примеру, клиент заявит, что из посылки что-то ценное пропало? – поинтересовалась я.
– Исключено. В тех случаях, когда клиент не желает указывать содержимое посылки, он автоматически берет ответственность на себя. Это прописано в памятке, которую я выдаю каждому клиенту. И на сайте тоже информация имеется, – начал объяснять Баглан, потом, перебив сам себя, признался: – Да никто по этому поводу не заморачивается! Особо ценных посылок через курьерскую службу не передают. Так, в пределах нескольких тысяч. А за эти деньги никто бюрократию разводить не будет. Бывают, конечно, и у меня крупные заказы. Но в таких случаях я все чин по чину оформляю. Прайс-лист, договор и все такое.
– Как найти этого мальчика? – снова спросила я.
– Ну, заявка у меня сохранилась. Если фамилия указана настоящая, то отыскать парнишку труда не составит. Номер школы известен, возраст тоже. Фамилию уточнить, и готово дело, – принялся рассуждать Баглан.
– Тогда поехали, – заявила я.
– Куда? – не понял Баглан.
– Фамилию уточнять, – пояснила я и, не дав ему возможности возразить, покинула террасу.
В зале стало еще оживленнее. На танцполе веселилось по меньшей мере человек шестьдесят. Все прыгают, визжат, руками машут. И как в этом бедламе Светку отыскать? Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: с момента нашего с Багланом ухода за столиком Светка не появлялась. Сидеть и ждать, когда она объявится, я не могла. Попыталась до нее дозвониться, но в таком шуме услышать звонок телефона было делом нереальным. Тогда я отправила ей сообщение, мысленно благодаря технический прогресс, дающий такие широкие возможности связи. После этого я с чистой совестью покинула «Солнечный удар».
В конторе Баглана мы провели ровно столько, сколько потребовалось для загрузки компьютера и поиска информации в архивной папке выполненных заявок. Получив то, что меня интересовало, я предложила Баглану подбросить его до квартиры. Но он заявил, что непременно должен вернуться в клуб, сославшись на то, что у него там назначена встреча. Пожелав мне удачи, он поймал такси и уехал. А я наконец-то поехала домой. Впечатлений за день накопилось хоть отбавляй. Информации и того больше. Похоже, мне предстояла веселенькая ночка.
