Глава пятнадцатая
Корреспондентское расследование
Утро вторника выдалось тихим, робким и спокойным: даже будильник звенел откровенно вкрадчиво и даже слегка смущённо. Да и кот Иннокентий не приставал со своей извечной проблемой, мол: – «Голодным можешь ты не быть, но попросить еду – обязан…» Правило такое – насквозь-насквозь краеугольное – у всех уважающих себя котов…
Так, только слегка помуркал из своего любимого обшарпанного кресла, мол: – «Удачи тебе, хозяин, во всех делах и начинаниях праведных. И в личных, и, так сказать, в общественных. Если что будет нужно – непременно обращайся. Помогу…. Что – если что? Дельный совет, к примеру. Или там действенная физическая помощь. В плане – загрызть наглого и приставучего врага. Или там острыми когтями – морду наглую – в хлам расцарапать…. Только, блин горелый, про сметану не забудь. Пожалуйста…».
– Не забуду, приятель…
Сергей покинул кровать, посетил туалет, сделал пятнадцатиминутную активную зарядку, принял контрастный душ, плотно позавтракал, оделся, оставил спящему коту – вдоволь всего и всякого, включая блюдечко со сметаной, и дисциплинированно отправился на Службу (на которой, впрочем, ещё даже и оформлен не был).
Вышел, значит, спустившись по бетонной лестнице, из подъезда, оперативно поднял, спасаясь от колючего северо-восточного ветра, воротник плаща и непроизвольно замер: ему навстречу – со стороны Будапештской улицы – неторопливо вышагивала парочка пожилых людей. То бишь, достославная соседка Матрёна Ивановна «под ручку» с высоким и костистым старичком.
«Хм, однако. Картина маслом», – неуверенно пробубнил задумчивый внутренний голос. – «Приметный такой делуля, с тёмным и угловатым лицом, словно бы высеченным из обломка северной скалы. Волосы достаточно длинные и совершенно седые. А глаза…э-э-э, фанатичные такие глаза. Круглые, янтарно-жёлтые и – однозначно – фанатичные. Опирается на чёрную старомодную трость с блестящей ручкой. То бишь, с блестящей рукояткой. Извини, братец, но не знаю – как надо правильно говорить. Не разбираюсь я, увы, в этих дурацких тросточках…. Может, в этой чёрной трости спрятан острый стилет? Острый-острый-острый? Не удивлюсь, право слово…. Короче говоря, если бы мне предложили нарисовать, скажем так, «земное воплощение северного Бога Войпеля», то я, честью клянусь, точно такого старика и изобразил бы…. Ну-ну, ёжики колючие, твари приставучие…».
– Доброго вам утра, уважаемые российские граждане, – вежливо поздоровался Сергей.
– И тебе, добрый молодец, того же, – лучезарно улыбнулась Матрёна Ивановна, а после этого пояснила: – Этот юноша – мой сосед по подъезду. Вполне даже приличный молодой человек, что – по нынешним мутным Временам – является большой редкостью.
– Приличный? – недоверчиво хмыкнул её спутник. – Неужели? А ты, товарищ, к какой политической партии принадлежишь?
– К какой партии? Да, собственно, Дмитрий Силыч, ни к какой. Извините. Так вышло.
– Ты, оглоед со шрамом, меня знаешь?
– Нет, конечно же, – признался Сергей. – Но уже наслышан – о вашем существовании. Это же, как-никак, Купчино.
– Ах, да. Маша мне говорила – об этой особенности вашего района. Мол, все, всё и про всех знают…. А почему – ни в какой?
– Из-за покойной бабушки, наверное. Она мне в детстве частенько говорила: – «Всегда, внучок, обходи стороной толпу. Причём, любую. Толпы, как правило, сами по себе не собираются. И не образуются. Их, в подавляющем большинстве случаев, кто-то собирает…. Зачем – собирает? А для всяких и разных меркантильных потребностей. Личных потребностей. Ради больших денег, например. Или к Власти стремясь…. Ты же не хочешь, чтобы тебя использовали – в тёмную – как дурачка деревенского? Вот, и обходи все толпы стороной. Всегда обходи. Не пожалеешь…». Обхожу, понятное дело…. Старших, ведь, надо слушаться?
– Надо, – подтвердил Дмитрий Силыч. – Только, юноша, какое отношение всё это имеет к политическим партиям?
– Самое однозначное и прямое, – по-серьёзному заверил Сергей. – Любая политическая партия является объединением достаточно большого количества людей вокруг…. Вокруг чего? Или вокруг кого? Неизвестно, если по большому счёту. Нет, всегда существует какая-то достаточно-симпатичная версия, мол: – «Наши конечные цели – возрождение былого величия Страны, беспощадная борьба с коррупцией и оказание действенной помощи малому бизнесу…». Или же что-то похожее и такое же насквозь дежурно-лицемерное…. А что у нас – на самом деле? О чём говорили-толковали отцы-основатели данной политической партии при её создании? О чём они сейчас мечтают, что планируют и к чему стремятся? У каких крупных отечественных и зарубежных бизнесменов регулярно берут деньги для осуществления текущей деятельности? И, главное, под какие обещания берут? Хотелось бы знать, честно говоря. Причём, досконально и всю-всю подноготную…
– Гнилая мещанская демагогия, – презрительно поморщилась Матрёна Ивановна. – Ведущая к полной социальной аполитичности и оправдывающая её. Не ожидала я от тебя такого, Серенький. Не ожидала.
– Извините покорно, дорогая соседка. Но принцип у меня такой – обходить стороной любую толпу. Религиозную, в том числе. Дабы не лить воду на финансовые мельницы хитрых и жадных дяденек, чужих мне – по сути. Как бы так оно.
– Значит, атеист?
– Проигнорирую данный вопрос.
– И почему, если не секрет?
– Верить или не верить в Суть Высшую – вопрос сугубо частный и интимный. Лично мой. Секретный и приватный. Не желаю – ни с кем делиться своими религиозными взглядами. Ни с кем, ни с кем, ни с кем. Разве что – с девушкой любимой. Может быть…. Во что хочу, в то и верю. И как хочу. А если даже и молюсь, то только в полном одиночестве и сугубо собственными молитвами, в голову – внезапно – пришедшими. Или же приснившимися. Только так.
– Гордыня-гордыня, – пожурил старик. – Мол, я сам по себе, весь такой исключительный и особенный из себя…. Коллективизм, молодой человек, залог всему. Потом сам поймёшь, да только поздно будет. Без тебя и за тебя всё решат. Всё-всё-всё…. А ты, пацан, в армии-то служил?
– Девять полновесных лет отдал. С хвостиком.
– В каком звании вышел в отставку?
– В майорском.
– Неплохо, неплохо, человек встречный…. Но ведь армия, если подойти к данному вопросу с точки зрения классической философии, тоже – толпа. Почему же ты – в своё время – её стороной не обошёл?
– Толпа, конечно, если рассуждать по-глобальному, – взяв пятисекундную паузу, согласился Сергей. – Спора нет…. Но, ведь, ещё и крепкая-крепкая жизненная школа. И боевое братство…. И вообще, все эти железобетонные правила для того и существуют, чтобы их изредка нарушать. Только очень-очень изредка…. Не так ли?
– В корне не согласен, – нахмурился Дмитрий Силыч. – Лично я свои ключевые принципы и правила всегда соблюдаю. Всегда. Неукоснительно, последовательно и без всяких исключений.
– А какие они у вас? Правила и принципы, то бишь?
– Коммунистические, естественно…. Кстати, молодой человек. Ты, вот, пару минут назад картинно высказался, мол: – «Хотелось бы – прежде, чем вступить в конкретную политическую партию, – узнать всю её подноготную…». Но разве же это относится к нашей славной российской Коммунистической партии? Ведь, про неё же всё-всё известно. Причём, каждому…. Разве нет?
– Всё ли? – недоверчиво прищурился Сергей. – А на чьи деньги Владимир Ильич Ленин организовал в 1917-ом году Октябрьскую революцию? И что он обещал – этим неизвестным спонсорам – взамен? Почему и для чего (на самом деле), политика «военного коммунизма» была заменена на мутный и пошлый НЭП? Ощущается, что и у кровавых «сталинских репрессий» присутствовало некое тайное «двойное дно», о котором мы так ничего и никогда не узнаем. Никогда и ничего. Ох, как ощущается, так его и растак…. А нынешний российский коммунистический лидер – Геннадий Зюганов? Он, судя по всему, человек далеко не бедный. Вон, даже туфли-ботинки шьёт сугубо на заказ и только у самых модных дизайнеров. Причём, из шкур всяких редких и экзотических животных, некоторые из которых, между прочим, внесены в Красную книгу…
– Злобные и лживые наветы продажных журналистов! – разозлился старикан, – Гена – честнейший человек! Честнейший и кристальный! Я его уже лет двадцать пять знаю! – а после этого, склонившись над своей чёрной тростью, болезненно раскашлялся: – Кха-кха-кха! Кха-кха! Кха-кха…
– Шагай отсюда, Серенький, – посоветовала Матрёна Ивановна. – А то сейчас Силыч оклемается и, непременно, в драку полезет…. Ты же на работу шёл? То есть, на Службу? Вот и иди, родимый…
В «пятнашке» было подозрительно тихо и безлюдно.
– Разъехались все, – пояснил дежурный в «стеклянной будке», расположенной рядом с металлической «вертушкой». – Восемь трупов за ночь, и все, как один, с отрезанными и исчезнувшими головами. Наркоторговцы и педофилы, понятное дело. Других, похоже, нынче не убивают. Типа – не сезон…. А подполковник Карпук, вообще, в Москву срочно вылетел. Ещё ночью, до этих самых убийств. Так что у него – идеальное и безупречное алиби. Шучу, понятное дело…
– А как же я? – опешил Сергей. – Почему мне ничего не сообщили?
– Вам, господин майор, Павел Андреевич велел передать следующее: – «На текущие происшествия не отвлекаться. Сами справимся. Занимать сугубо…э-э-э…». Сейчас вспомню. «Альтернативкой», вот…. А ещё надо срочно помочь в каком-то корреспондентском расследовании. В каком, извините, не знаю. Доклад закончен.
– Понял, лейтенант. Спасибо. Займусь и помогу…. А по каким адресам были совершены убийства?
Дежурный, постоянно сверяясь с записями в толстой конторской книге, озвучил адреса.
Сергей, находясь в состоянии глубокой задумчивости, поднялся в свой кабинет, аккуратно разложил на письменном столе подробную карту Фрунзенского района и скрупулёзно нанёс на неё ярко-красным фломастером точки, зафиксировав – тем самым – места «безголовых» убийств, совершённых в последние дни.
«Интересная, однако, картинка вырисовывается», – мысленно присвистнул скорый на выводы внутренний голос. – «Все трупы – и давешние, и сегодняшние – обнаружены как бы в круге с диаметром в несколько километров, центр которого расположен в районе Шипкинского переулка…. Случайные совпадения? Ну-ну. Похоже, что наша Ольга права – относительно тайного подземного капища. Надо бы хорошенько пошариться рядом с «Колизеем». Да и внутри данного подозрительного объекта, ясен говяжий студень…. Значится, некий «охранный круг»? Очень похоже на то. То есть, судя по всему, слуги Войпеля не могут отходить далеко от капища. Важный и, однозначно, бесспорный момент…. Кстати, а где эти обещанные корреспонденты, которым надо срочно помочь в проведении их важного расследования? Ладно, подождём. Не вопрос…».
Через сорок минут тоненько затренькал мобильный телефон.
– Доброе утро, милый, – зазвучал в трубке мягкий голос. – Как ты? Не простудился после вчерашнего осеннего купания?
– Здравствуй, Оля, – чувствуя, как на его лице расползается широченная счастливая улыбка, откликнулся Сергей. – Нет, не заболел. Бодр, весел и счастлив. А ещё – тебя люблю. Всё сильнее и сильнее. С каждой прожитой секундой.
– Я тоже – всё сильнее и сильнее…. Ты сейчас сильно занят?
– Нет, не очень. Мозгами скриплю потихоньку, не более того…. А что? Нужен?
– Мы тут с Саней Сомовой рядом с «пятнашкой» прогуливаемся. Болтаем и общаемся…. Выйдешь?
– Конечно…. Подожди, а как же твоя школа?
– Занятия до конца недели отменили. Из-за ночных преступлений.
– Понял. Уже спускаюсь…
Ольга и Александра ждали его возле газетного киоска.
«Ничего себе – жена главного купчинского «мента», блин горелый», – восхищённо зацокал легкомысленный внутренний голос. – «Такую шикарную кралю в Голливуде надо снимать. Или выпускать на миланский подиум…. Не-не, подиум тут не причём. Мелковато будет. А, вот, всякие аристократические лондонские тусовки – в самый раз. Или же «красная дорожка» в Каннах…. Девяносто-шестьдесят-девяносто и иссиня-черная копна блестящих волос, понятное дело. Но не это главное. Звериная грация – во всей фигуре – чувствуется. И «порода» явственно ощущается. Та ещё барышня, короче говоря. Из настоящих и потомственных…. Да, знатную добычу «заарканил» подполковник Сомов. Или же это она его «заарканила»? Не важно…».
– Мне тут Оля всё объяснила, – после завершения процедуры знакомства-приветствия, сообщила Александра. – И про сурового северного Бога Войпеля. И про капище пришлых зырян, расположенное – в далёком 1703-ем году – в районе современного Шипкинского переулка. И про версию о новоявленном «наместнике» Войпеля, обладающем древним артефактом. И про главного кандидата – на роль означенного «наместника»…. Смогу, конечно, помочь. То бишь, в получении – под видом корреспондентского расследования – необходимой информации. Тем более что и с Матрёной Ивановной я знакома лично…. Только хотелось бы и об этом её сослуживце знать хоть что-то. Для чёткого выстраивания предстоящей беседы, я имею в виду.
Сергей подробно рассказал об утреннем разговоре у подъезда.
– Убеждённый и упёртый коммунист? Просто замечательно! – обрадовалась корреспондентка «Новейших новостей». – Сейчас всё организуем – в самом лучшем виде, – достала из кармана стильного кашемирового пальто нежно-лазоревый мобильный телефон, выбрала в «Адресной книге» нужного абонента, нажала на «вызов» и через несколько секунд бодро зачастила: – Матрёна Ивановна? Добренькое утро! Это Сашенька Сомова беспокоит. Помните, я у вас к девятому маю интервью брала? Узнали? Я рада…. Ага-ага. Конечно…. Что-что? Ха-ха-ха! Умеете вы пошутить, чувствуется «старая школа»…. Я к вам за помощью, собственно, обращаюсь. Готовлю, понимаете, материал про коммунистов. Про настоящих коммунистов, я имею в виду. Про тех, которые «без страха и упрёка». Которые никогда не отступались и нынче не отступаются от своих нетленных идеалов…. Что вы говорите? У вас есть такой – на примете? Старинный и многократно проверенный товарищ приехал в гости? Отлично…. Когда я смогу подъехать? В любое время? Часа через два вас устроит? Превосходно. До скорой встречи, Матрёна Ивановна…
– Почему – только через два часа? – не удержалась от вопроса Ольга. – А, например, не прямо сейчас?
– Как это – почему? – удивилась Александра. – Мне же надо «облик» сменить. Общаться в таком модном прикиде со старыми и убеждёнными коммунистами? Увольте. Бессмысленная трата времени, и не более того…. Так что, друзья, отправляйтесь-ка вы в своё будущее «семейное гнёздышко». Общайтесь. Воркуйте. Мечтайте. Целуйтесь. А я где-нибудь через часик с небольшим подгребу: обсудим, как любит выражаться мой героический супруг, детали предстоящего оперативного мероприятия…
И они отправились – в будущее «семейное гнёздышко».
– Пахнет недавней капитальной уборкой и на совесть помытыми полами, – оказавшись в прихожей, одобрила Оля. – Молодец, работящий…. Ой, а это кто такой?
– Мур-р-р, – выглядывая из кухни, любезно представился чёрно-белый котяра, мол: – «Приятельствую я с этим странником. Заглянул как-то на огонёк, а здесь сметаной кормят. Вот и остался…».
– А ещё Иннокентий любит давать советы, – дополнил Сергей. – И, как правило, весьма дельные и полезные.
– Я его знаю, – оживилась девушка. – Это же тот самый кот, который часто сидит рядом с бронзовым солдатом Швейком?
– Мяу-у-у, – мол: – «И сижу, и дружу…. С бронзовым? Не сказал бы. Внешность, знаете ли, она зачастую бывает обманчивой…. Кстати, по поводу дельных советов. Я тут предлагал – кое-кому – в срочном порядке кроватку в спаленке заменить: старую холостяцкую выбросить, а новую двуспальную прикупить. Да, куда там, занятой такой – этот кое-кто – весь из себя…. Ладно, молодёжь, всё понимаю и не буду вам мешать. Удаляюсь…».
Кешка, мелко-мелко подрагивая вскинутым вверх пушистым хвостом, плавно пересёк коридор и скрылся в одной из комнат. Вскоре оттуда долетел громкий двойной «перестук».
– Кот забрался на кровать, перепрыгнул на телевизор, установленный на тумбочке, а оттуда сиганул на шкаф, – пояснил Сергей. – Вежливый очень, не хочет навязываться.
– Это я уже поняла.
– Что с тобой, звезда моих очей? Словно бы смущаешься чего-то…
– Да, так. Иннокентий – с его намёками – слегка сбил с толка.
– Понятно, бывает…. А что же мы стоим в прихожей? Раздеваемся и проходим…. Э-э-э, избавляемся от уличной одежды-обуви и проходим, я имею в виду…
– Шутники вы, – осуждающе покачала головой Ольга. – Что ты. Что твой кот…. Серёжа, помоги снять пальто…. Спасибо. А тапочки для меня найдутся?
– Вот, держи. Мамины.
– Ага, в самый раз…. А куда проходить?
– Начнём, пожалуй, с самой большой комнаты, – решил Сергей. – Следуйте за мной, милая и трепетная мадмуазель…. Мебель, как видишь, отсутствует. Предлагаю – оборудовать здесь полноценную столовую-гостиную. Ремонт и обстановка – на твоё усмотрение, естественно. Можешь с подружками посоветоваться. Например, с Сашенькой Сомовой. Она, судя по всему, во многих вещах разбирается…. Кстати, а у них с подполковником дети имеются?
– Сынок по имени – «Эрнесто», ему скоро годик исполнится. Очень забавный и смышлёный малыш…. К чему ты спросил?
– К тому, что во второй комнате у нас будет детская…. Вот, смотри. Как она тебе?
– Очень светлая, – одобрила Оля. – И окна выходят на южную сторону…. Только с её обустройством мы немного повременим.
– Почему?
– Какой смешной…. Если УЗИ покажет, что у нас будет мальчик, то это одно дело. Если девочка – совсем другое. Двойня – третье. Под каждую конкретную ситуацию – свой интерьер…. Что тут непонятного?
– Всё понятно, милая и строгая госпожа учительница, – поспешил заверить Сергей. – А это – моя спальня.
– Мур-р, – раздалось со шкафа.
– Ах, да. Вернее, наша спальня.
– Прав был мудрый кот – относительно кровати, – тихонько прошептала Ольга. – На сто процентов – прав. Менять надо.
– О чём это ты бормочешь под нос?
– Да, так. О своём, о девичьем…. Пошли на кухню?
– Пошли…
– Как у тебя здесь пахнет – необычно и по-деревенски.
– Это караси, высушенные на русской печи, – Сергей указал рукой на большой бумажный пакет, стоявший на комоде. – Они очень духовитые…. Может, слегка перекусим?
– И что ты можешь предложить – даме своего беспокойного сердца?
– Всякой северной экзотики. Вернее, то, что от неё осталось – после наших с Иннокентием совместных усилий.
– А что конкретно?
– Например, бутерброды с тушёной лосятиной и оленьей вялено-копчёной грудинкой. И сига холодного копчения.
– Наверное, всё это очень вкусно, – смешно наморщила нос девушка. – Только, вот…
– Что такое?
– Как после такой экзотической пищи – целоваться? Изо рта же будет пахнуть. А я зубной щётки не захватила с собой.
– Это да, – охотно согласился Сергей. – Поцелуи, они гораздо важней второго завтрака. Гораздо…. Кстати, видишь, какие у меня здесь удобные и широкие подоконники? Извини, у нас…. Короче говоря, предлагаю задёрнуть шторы. Устроиться на подоконнике. И, понятное дело, немного поцеловаться…
Настойчивые звуки дверного звонка застали их в довольно-таки пикантный момент.
– Милый…, открой…, пожалуйста, – неохотно отстранившись и с трудом переводя дыхание, попросила Оля. – Это Сашенция названивает. Она у нас очень настойчивая…. Только не сразу открывай. Хотя бы минутку выжди. Мне же надо себя в порядок привести. Если, конечно, получится…
– Проходите, уважаемая госпожа корреспондентка, – приоткрыв дверь и вежливо отодвинувшись в сторону, пригласил Сергей. – Уже слегка заждались вас. Кухня, выполняющая нынче функции «главного штаба», располагается с правой стороны по коридору. И обувь снимать не надо, подотру потом. Чай, не граф изнеженный.
– Пройду, понятное дело, – входя в квартиру, насмешливо фыркнула Александра. – Не вопрос, как любит выражаться мой обожаемый муженёк. Впрочем, как и все его «грушные» друзья-приятели…. Слегка заждались? Ха-ха. Свежо предание, да верится с трудом. Небось, головы совсем потеряли, голубки влюблённые. И позабыли обо всём на Свете…. И не смей мне больше «выкать», майор. Терпеть ненавижу – от своих…
«Преображение – на самом высшем уровне», – дисциплинированно доложил внутренний голос, ценящий ярко-выраженный профессионализм. – «И куда только подевалась модно-гламурная барышня, выряженная в полном соответствии с последними веяниями и тенденциями капризной европейской моды? Сейчас перед нами – некая отвязанная революционерка, одетая строго и характерно: чёрная «комиссарская» кожаная тужурка, длинная целомудренная юбка того же цвета, грубые ботинки на ногах и ярко-алая косынка-бандана на голове. А на левом лацкане тужурки закреплён круглый значок – с героической физиономией Эрнесто Че Гевары. Настроилась, ясный пенёк карельской берёзы, окучить-обаять старичков-коммунистов по полной и расширенной программе…».
– Майор Яковлев! – долетел властный голос. – Срочно явится на выволочку!
– Какие-то проблемы? – захлопнув дверь и пройдя на кухню, осторожно поинтересовался Сергей.
– Есть – проблемы, – состроив грозную физиономию, подтвердила супруга Сомова. – Да ещё какие…. Куда, спрашивается, подевалась наша скромная и застенчивая училка истории, а? Взгляд какой-то замутнено-отстранённый. Губы распухшие – как у чистокровной негритянки. Юбочка вся измята. На блузке пуговица отсутствует. А на стройной шее, пардон, свежайший засос пламенеет. Чёрт знает, что такое, короче говоря. Разврат законченный и развратный…. Да, шучу я, шучу, ребятки. Не напрягайтесь вы так. Любовь-морковь – дело такое. Серьёзное и отвязанное, я имею в виду…. Ничего страшного. Пуговичку найдём и пришьём. А после проведения запланированного мероприятия я тебе, Олечка, свою ярко-алую косынку презентую. Повяжешь на шею, и все дела – в плане достойной маскировки…. Вот, майор, держи, – протянула лист бумаги, плотно исписанный убористым почерком. – Это – примерный сценарий предстоящего интервью. Хотя, естественно, я и здоровую импровизацию уважаю…
– Нормальный вариант, – наспех ознакомившись со сценарием, одобрил Сергей. – Только, пожалуй, внесу одно дополнение. Чисто технического плана, так сказать.
Он достал из старомодного резного буфета жестяную коробочку из-под «монпансье» и, откинув крышечку, извлёк из жестянки нечто очень похожее на большую английскую булавку.
– Что это такое? – заинтересовалась Александра.
– Обыкновенный подслушивающий «жучок». Держи, верная подруга моего непосредственного начальника.
– Спасибо, конечно…. А что с ним надо делать?
– Сейчас объясню. Только сперва настрою свой «грушный» телефончик…. Ага, готово. Значится так. Втыкаешь эту «булавку» в кромку лацкана своей революционной куртки. Щёлкаешь ногтем указательного пальца по тёмно-серому шарику, запуская – тем самым – «жучок» в работу. И произносишь какую-либо фразу.
– Воткнула…. Щёлкаю…. Раз-раз-раз…
– Раз-раз-раз, – послушно сдублировал «грушный» мобильник.
– Нормально функционирует, – одобрил Сергей. – Выключается данный прибор, кстати, точно таким же щелчком.
– Нормально функционирует. Выключается данный прибор, кстати, щёлк…
Александра, предварительно удалив бумажной салфеткой помаду с губ, отправилась на пятнадцатый этаж – в гости к Матрёне Ивановне. А Сергей и Ольга разместились на стульях, приставленных к кухонному столику, посередине которого разместился хитрый «грушный» приборчик.
Сергей пристроил на край столешницы стандартный блокнот и шариковую ручку, а после этого шёпотом пояснил:
– Чисто на всякий пожарный случай. Вдруг, информация будет недостаточно ясной и расплывчатой. Или даже частично зашифрованной – на манер ребуса-головоломки. Всякое бывает…. Всё, сидим тихо-тихо. И ждём….
Сперва «мобильник-приёмник» выдал громкий щелчок, потом длинный приглушённый звонок, а затем серию новых щелчков и противный тоненький скрип.
– Дверь в квартиру открывается, – предположила Оля. – Всё, молчу-молчу…
– Ох, Санечка! – восторженно охнул старушечий голос. – Красавица ты наша писанная! Как там сыночек поживает? Как муженёк себя чувствует? Сама-то – как?
– Здравствуйте, Матрёна Ивановна, здравствуйте. Спасибо за заботу. Хорошо всё у меня, лучше – просто-напросто – не бывает. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно.
– Вот и ладушки. Заходи, Сашуточка, заходи. Таким гостям я завсегда рада…
Опять тоненько пропели дверные петли, защёлкнулись – почти синхронно – дверные замки.
– Как ты, милочка, сегодня выглядишь – слов нет, – продолжала изливать словесный елей старушка. – Краса и гордость нашего Купчино, образно выражаясь.
– Стараюсь, Матрёна Ивановна, соответствовать высокому званию жены подполковника российской полиции.
– Оно и правильно. И дальше старайся, лапушка…. Познакомься. Это – мой давний товарищ и сослуживец.
– Дмитрий Силыч Потапов, – отрекомендовался скрипучий мужской голос. – Генерал-майор кэгэ…, генерал-майор ФСБ в отставке…. Вы, товарищ корреспондентка, очень хорошо выглядите – правильно и…э-э-э, очень стильно. Хвалю.
– Польщена.
– Являетесь поклонницей товарища Эрнесто Че Гевары?
– Безусловно и всенепременно, – пафосно заявила Александра. – Более того, считаю, что только методы товарища Че являются – на сегодняшний день – единственной возможностью кардинально изменить наш несправедливый Мир. Я реальную вооружённую борьбу имею в виду. На всё остальное (даже вместе взятое), сегодняшние транснациональные корпорации и финансовые олигархи (которые – на самом-то деле – всем и управляют), плевать хотели.
– Весьма похвальное и верное мнение. Весьма…
– Прошу, Санечка, в гостиную, – пригласила Матрёна Ивановна. – Мы там с Силычем скромный стол накрыли. Чайку попьём с пряниками-конфетами-пирожками и черничным вареньем. Вишнёвой наливочки отведаем…
Началось дружеское чаепитие, сопровождаемое долгими и пространными разговорами.
«Обмениваются, балуясь плюшками и прочими сладостями под чаёк, взаимными комплиментами», – принялся старательно анализировать услышанное внутренний голос. – «И это, между нами говоря, правильно. Правильно – для продуктивного разговора, я имею в виду. Чисто «грушный» подход. Чувствуется «школа» уважаемого Павла Андреевича…. Ага, перешли на вишнёвую наливку. И Сашенция – после второй рюмашки – начала активно демонстрировать свою коммунистическую осведомлённость-подкованность. Так и сыплет знаковыми фамилиями: Троцкий, Каменев, Зиновьев, Калинин, Тухачевский, Молотов, Каганович.… А ещё и не менее знаковыми терминами: «эсэровщина», «ревизионизм», «троцкизм», «отход от генеральной линии Партии»…. Поспорили даже слегка – по поводу роли товарища Кагановича в успешной индустриализации СССР. Но достаточно быстро пришли к общему консенсусу. А теперь Александра плавно и умело перевела разговор на биографию генерал-майора в отставке…. Ничего, в принципе, необычного и экстраординарного. Родился в самом начале 1941-го года. Потом отец погиб где-то под Смоленском, а мать умерла от истощения и туберкулёза. Маленького Диму определили в Детский дом, а в 1950-ом году перевели – по ходатайству сослуживцев покойного отца – в Суворовское училище. После Суворовского были другие училища: сперва общевойсковое, а потом, после трёх лет безупречной службы на Дальнем Востоке, специализированное – при КГБ СССР…. Теперь Дмитрий Силыч, соблюдая ведомственную секретность, старательно наводит «тень на плетень», мол: – «Служил, где Родина приказывала. Постепенно рос по Службе и карьерной лестнице. А уже ближе к пенсии, будучи в генеральском звании, был переведён в отечественную пенитенциарную систему. Для её усиления, понятное дело…». Возглавлял несколько лагерей для заключённых, разбросанных по бескрайнему русскому Северу: и под Архангельском, и под Воркутой, и под Кожимом, и под Салехардом…. Ага, братец, внимание. Разговор, ей-ей, принимает интересный оборот…».
– Дмитрий Силыч, смотрю, какая-то тёмная цепочка висит у вас на шее, спускаясь под рубашку…. Из какого материала она сделана?
– Кажется, из бронзы, Санюшка. Золото и прочие драгоценные металлы коммунисту не к лицу.
– А что прикреплено к этой цепочке? Медальон с изображением Владимира Ильича?
– Не угадала, красавица, – явственно засмущался старик. – Так, безделица одна. Сейчас покажу…
– Что это такое? – голос Александры слегка дрогнул. – Какая-то шестиугольная костяная табличка, покрытая вычурными руническими значками…. Древний амулет?
– Наверное, амулет…. Древний? Ничего не знаю про это. Врать не буду. А данную штуковину я нашёл лет пятнадцать тому назад, на северном склоне горы Тельпос-из…. Дело было так. Один заключённый, осуждённый на двадцать пять лет за несколько убийств, ударился в побег. Организовали, как и положено, полномасштабную погоню, которую я – по должности – и возглавил. На третьи сутки догнали беглеца, но было уже поздно: медведь (больше ведь некому), его задрал и всё лицо выел. Вот, в правом кулаке покойника и был зажат этот костяной амулет…. Почему я его себе забрал и на грудь повесил? Не знаю, честное слово. Как-то само собой получилось. Наверное, в память о краях северных.
– Нашёлся-таки «наместник», – облегчённо выдохнула Ольга. – Надо срочно звонить Сомову…
– Отставить, – прервал её Сергей и, взяв со стола шариковую ручку, торопливо написал на блокнотном листе: – «Ни слова – про Дмитрия Силыча! Он – «наместник»? Значит, его охраняют «слуги Войпеля». А у них, судя по всему, очень тонкий слух. Не дай Бог, посчитают нас с тобой недоброжелателями «наместника» и рассердятся. Поэтому слушаем дальше и молчим…».
– Ну, да, конечно, – испуганно забормотала девушка. – Никому звонить не надо. И вообще, всё нормально. Никаких проблем…
Разговор в квартире на пятнадцатом этаже, тем временем, переключился на «современность».
– Ненавижу всех этих российских либералов и так называемых демократов, – заявил коммунистически-настроенный и слегка захмелевший старикан. – Душить их всех надо, жалости не ведая. Или же в привокзальных сортирах мочить.
– Зачем же так кардинально? – засомневалась Сашенция. – По мне, так достаточно сечь розгами, хорошенько вымоченными в насыщенном рассоле. Прилюдно сечь, понятное дело.
– Это Дмитрий Силыч так шутит, – попыталась «снизить градус беседы» Матрёна Ивановна. – Как приехал ко мне, так и начал каламбурить. Мол: – «Всех депутатов-ворюг надо вешать, а всех прочих чиновников – в канализационных колодцах топить…». Юмор такой. Вы, Сашенька, не пишите про это, пожалуйста…
– Пустышку вытащили, – расстроено отодвинув блокнот в сторону, резюмировал Сергей. – Не при делах – этот отставной «кэгэбэшный» генерал-майор.
– Это точно, – согласилась Ольга. – Если бы Дмитрий Силыч являлся искомым «наместником» Войпеля, то наше Купчино уже лишилось бы всех своих депутатов и чиновников. Так что, милый, выключай свою «грушную» шарманку. Ничего интересного, судя по всему, мы больше не услышим…. И что делать дальше? Молчишь? Вот, и я не знаю…
